Бедность в России

200 Бедность и бедные в современной России

1990-х гг. Но наиболее выраженными темпы его ослабления были, как видно из рис. 9.8, до 2008 г. В последние 5 лет освобождение россиян от чувства стыда за состояние страны идет уже не так быстро, и сегодня оно является вторым по интенсивности негативным переживанием после чувства несправедливости всего происходящего вокруг.

На общем, в целом благоприятном эмоционально-психологическом фоне группа бедных отличается повышенной интенсивностью негативных и дефицитом положительных переживаний. Если для населения в целом наиболее распространенное чувство – ощущение поддержки близких (40%), то у бедных россиян такие позитивные переживания встречаются заметно реже (31%). Главные доминанты в испытываемых ими чувствах – это чувство несправедливости всего происходящего вокруг (его испытывают 47% бедных) и чувство собственной беспомощности что-то изменить –38% (рис. 9.9).

Рис. 9.9. Распространенность различных чувств среди бедных, хронических бедных и небедных россиян, 2013 г., % (приведены доли ответов «часто испытываю», позиции упорядочены по величине разрыва между ответами бедных и небедных)

9. О социально-психологическом состоянии бедных 201

Состояние хронической бедности еще больше усугубляет ситуацию. Респонденты, пребывающие в состоянии бедности три года и более, испытывают негативные чувства гораздо чаще остальных бедных, а если сравнивать их с представителями благополучных слоев общества, то смело можно говорить о пропасти между показателями их психоэмоционального состояния. Все негативные чувства

вэтой группе обострены, ощущения несправедливости происходящего вокруг и собственной беспомощности на это повлиять часто испытывает уверенное большинство хронически бедных россиян (66 и 62% соответственно). Почти каждый второй из них (47%) часто испытывает ощущение, что дальше так жить нельзя. Таким образом, группа хронической бедности буквально «погружена» в негативные мироощущения, причем компенсирующее этот негативизм чувство поддержки со стороны близких испытывает лишь каждый четвертый представитель группы (25%).

Очевидно, что с точки зрения их эмоционально-психологическо- го состояния бедные отличаются от остального населения выраженным пессимизмом и негативизмом. И хотя общая тенденция на улучшение психологического климата в обществе не обошла и эту группу, она отразилась не во всех параметрах. За период с 2003 г. наиболее заметно ослаб негативизм бедных, вызванный стыдом за состояние страны (с 52 до 35%). Также снизилась, хотя заметно слабее, распространенность ощущения, что дальше так жить нельзя (с 39 до 30%), чувства несправедливости происходящего (с 55 до 47%). В то же время никаких позитивных изменений не произошло в отношении оценки собственных возможностей повлиять на происходящее вокруг, усилился связанный с работой страх перед будущим (с 21 до 24%) и, главное, заметно снизилось ощущение поддержки со стороны близких (с 44 до 31%). Таким образом, если негативные чувства, относящиеся к стране в целом, за это время (возможно, в силу привыкания к ситуации) несколько притупились, то собственная жизненная ситуация стала тревожить бедных гораздо чаще.

Еще один показатель социально-психологического состояния – набор тех конкретных страхов и опасений, которые господствуют

всознании людей. На сегодняшний день главный из них – это страх потери здоровья, собственного или здоровья близких. Он характерен для большинства россиян (54%). Актуальность этого опасения вполне естественна и ожидаема, так как базируется на витальной ценности жизни и здоровья человека. На втором месте стоит страх остаться без средств к существованию, его разделяют 40% россиян. Лидирование

202 Бедность и бедные в современной России

этого страха свидетельствует о том, что, несмотря на все позитивные тенденции, которые отмечаются в уровне и качестве жизни россиян и их социальном самочувствии, люди продолжают ощущать себя уязвимыми перед угрозой возможных материально-финансовых затруднений.

Следующую группу опасений, свойственных 24–28% россиян, возглавляет традиционный для них страх перед войной, подкрепленный таким «современным» аспектом этой проблемы, как теракты. Высока также распространенность страха одиночества – очень личного переживания, отражающего боязнь оказаться перед лицом тех или иных жизненных трудностей один на один. И здесь же, в группе широко распространенных страхов, эти самые жизненные трудности: остаться без работы, не иметь возможности получить необходимую медицинскую помощь, столкнуться с резким ростом жилищно-ком- мунальных платежей.

Показательно, что неясность перспектив на будущее для россиян, имеющих весьма ограниченные по времени горизонты планирования, пугает не так сильно: так, страх перед неопределенностью своего будущего отметили только 20% опрошенных. В то же время этот показатель не так уж низок, он превышает уровень беспокойства россиян перед лицом собственной старости и тревоги за детей (отсутствие перспектив для них, опасность превращения в наркомана, невозможность дать им хорошее образование) (рис. 9.10).

В целом профиль страхов бедных совпадает с общей схемой распространения страхов в обществе, однако есть и несколько выраженных отличий. Две главные доминанты, отличающие повышенные страхи бедных по сравнению с небедными, – это опасения остаться без средств к существованию и страх дальнейшего роста жилищнокоммунальных платежей, причем последний страх характеризуется наибольшим разрывом в распространенности его среди бедных и небедных (33% – у бедных и 21% – у небедных). Это яркое свидетельство «пробуксовки» программы жилищных субсидий, предусмотренных для помощи малоимущим в оплате все возрастающих услуг ЖКХ, – программы, без эффективной реализации которой сама идея увязать бедность с расчетной величиной прожиточного минимума становится абсурдной. Ведь во многих регионах проживающий в однокомнатной квартире одиночка вынужден отдавать за услуги ЖКХ по ней до 5 тыс. руб., составляющих зачастую почти весь его ежемесячный доход.

Еще одна болевая точка у бедных – отсутствие жизненных перспектив для детей. При этом среди бедных заметно меньше, чем в группе благополучных россиян, встречаются опасения того, что

9. О социально-психологическом состоянии бедных 203

Рис. 9.10. Распространенность различного рода опасений среди россиян, 2013 г., % (допускалось до пяти ответов)

их дети станут наркоманами. Другими словами, бедные чаще боятся того, что их дети не «поднимутся», а богатые – того, что дети «упадут». В пользу этого вывода говорит и то, что среди бедных несколько чаще, чем среди богатых, актуализированы опасения невозможности получить самим или не дать детям хорошего образования. Так или иначе, но все страхи, отличающие бедных от благополучных слоев, завязаны на финансовые мотивы и направлены на экономическое благополучие свое и своей семьи. Страхи же небедных россиян отличаются от страхов бедных своим социальным характером и обращенностью во внешнюю среду: опасения войн и терактов, преступности, втягивания детей в наркоманию (рис. 9.11).

В последнее десятилетие заметно улучшилось социально-психо- логическое состояние бедных и с точки зрения распространенности конкретных страхов. Сегодня вдвое реже, чем в 2003 г., бедные россияне боятся войн и терактов (сокращение с 43 до 25%), существенно снизилась актуальность их страхов, связанных со здоровьем (с 66

9. О социально-психологическом состоянии бедных 205

отмечено лишь в отношении страха остаться без работы и страха старости.

Обратим внимание, что при ответе на вопрос о том, чего они опасаются в жизни, респонденты могли дать до пяти вариантов ответа (выбрав их из предложенного списка). В группе бедных полностью воспользовались возможностью рассказать о своих тревогах 42%, которых можно отнести к группе «высокотревожных» респондентов. Еще 32% выбрали по 3–4 вида опасений (группа «тревожных»). Всего 17% бедных ограничились указанием 1–2 видов актуальных для них страхов и угроз («малотревожные»), и лишь 8% не выбрали ни одной позиции, заявив, что никаких особых опасений в жизни у них нет («нетревожные», рис. 9.12).

Заметим, что если по отдельным видам страхов между бедными и небедными отмечаются существенные различия, то по уровню тревожности, т.е. по количеству видов опасений, которые отмечают респонденты, заметных расхождений между этими группами нет. Обращает на себя внимание только несколько б`ольшая доля тех, кто вообще не отмечает никаких опасений, среди небедных по сравнению с бедными (12 и 8% соответственно). Если же рассматривать группу хронической бедности, то в ее составе отмечается несколько б`ольшая доля высокотревожных респондентов, однако о кардинальных отличиях ситуации в группах бедных, хронически бедных и небедных по уровню тревожности говорить не приходится.

Рис. 9.12. Распределение по уровню тревожности бедных, хронических бедных и небедных, 2013 г., %

Кто же среди российских бедных составляет группу с высоким уровнем тревожности?

Как видно из рис. 9.13, в возрастном отношении наиболее тревожными оказались две полярные группы. Одна из них – молодежь

9. О социально-психологическом состоянии бедных 207

Среди бедных с разным семейным статусом лидеры по части конкретных тревог и опасений – это состоящие в гражданском браке. Их страхи связаны, прежде всего, с воспитанием детей: невозможностью дать им образование, опасностью превращения ребенка в наркомана, отсутствием перспектив для детей. Таким образом, для бедных отсутствие официального брачного статуса содержит в себе мощный заряд жизненных опасений по выполнению их семьями одной из своих главных функций – рождению и воспитанию детей.

Что касается поселенческого разреза, то здесь главная зона тревожности – крупные города. В мегаполисах, например, среди бедных вообще нет тех, кто не указал бы хотя бы один вид своих страхов

иопасений. При этом для бедных в крупных нестоличных городах чаще, чем для представителей других групп бедных, актуализированы опасения дальнейшего ухудшения собственного материальнофинансового положения в связи с ростом жилищно-коммунальных платежей, а также отсутствием перспектив для детей. Кроме того, они испытывают повышенную тревожность в связи с угрозой потери здоровья (своего и близких) и невозможностью получить необходимую медицинскую помощь даже в случае острой необходимости. В свою очередь жители малой городской провинции боятся преступности

ириска превращения детей в наркоманов, ожесточенности и утраты взаимопомощи между людьми, а также войн.

Подводя итоги анализа, можно констатировать, что на сегодняшний день бедность в России является одним из важных факторов формирования негативного социально-психологического фона жизни людей, источником их негативного эмоционального мировосприятия. Беднейшие слои российского населения резко отличаются от своих благополучных сограждан по всем показателям социальнопсихологического самочувствия в худшую сторону: значительная их часть пребывает в уверенности, что жизнь складывается плохо, они находятся в состоянии подавленности и апатии либо тревоги и даже агрессии, постоянно испытывают чувства несправедливости всего происходящего вокруг и собственной беспомощности повлиять на ситуацию, стыд за состояние страны и ощущение, что дальше так жить нельзя.

Еще 15–20 лет назад социально-психологический дискомфорт был обычным состоянием для большинства российского населения, переживавшего коренную ломку образа жизни и общегосударственные кризисные явления. Однако с тех пор в обществе произошли существенные изменения, на фоне общей социально-экономиче-

208 Бедность и бедные в современной России

ской и политической стабилизации развились выраженные тенденции к улучшению самочувствия граждан. Эти тенденции не могли не затронуть и беднейшие слои населения, многие жизненные страхи

иопасения российских бедных постепенно ослабевают перед лицом общей стабилизации и пусть медленного, но все же поступательного развития страны. Тем не менее общее состояние тревожности, пессимизм и негативизм бедных остаются важнейшими маркерами социального самочувствия этой группы. На фоне роста позитивных

иоптимистичных настроений в обществе в целом беднейшие группы остаются в арьергарде, тенденции к улучшению самочувствия и эмоционально психологического состояния в них сильно заторможены, идут как бы по остаточному принципу и носят по отношению к благополучным слоям догоняющий характер.

Вцелом же в социально-психологическом отношении бедные представляют своеобразную оппозицию остальному, относительно благополучному населению, даже в периоды общей стабильности

иразвития постоянно и болезненно ощущая свою обездоленность

иуязвимость. Бедность, особенно в ее хроническом варианте, как социальное явление выходит далеко за пределы социально-экономи- ческих деприваций, серьезно изменяя сознание людей и их отношение к обществу и происходящим в нем процессам.

10 О ДОСУГЕ БЕДНЫХ

Н.Н. Седова

Одной из важнейших характеристик образа жизни представителей той или иной социальной группы и всего общества, своеобразной визитной карточкой, позволяющей получить яркое и информативное представление о том, чем живут в нем люди, является их свободное время и досуговые предпочтения. Сфера досуга выступает важным показателем уровня, качества, стиля жизни, ценностных и культурных предпочтений, повседневных привычек людей, которые, как известно, – их «вторая натура». Именно поэтому разговор о бедных и бедности был бы неполным, если бы в его ходе мы не обратились к вопросу о роли досуга в жизни бедных, его содержательном наполнении, об основных тенденциях в этой сфере.

Сфера досуга в современном обществе постепенно отвоевывает себе все большее место и обретает все большую значимость. Она перешагнула черту «вторичности» по отношению к сфере труда, вышла на авансцену жизни современного человека и стала рассматриваться как самодостаточная категория, имеющая статус «независимой переменной». Уже более полувека исследователи говорят о «цивилизации досуга», рождение которой французский теоретик досуга Ж. Дюмазедье датировал 1960–1970 гг., констатировав на основе эмпирических материалов, что для индивидов обладание свободным временем стало важнее обладания высоким заработком и что ценность свободного времени стала значимее ценности рабочего времени1. На фоне глобальной тенденции повышения ценности досуга в экономике современного общества гуманитарные отрасли и сфера услуг становятся одной из основных сфер занятости и источников дохода, а культура

Сер. 12. Социально-политические исследования. 1993. № 1.