15 Билет

Социальный институт – устойчивая форма организации жизни

Журналистика как социальный институт возникает в период становления гражданского общества.

Предпосылки становления как социального института:

- введение в научный оборот в XVIII веке категории "общество";

- идеи гуманизма эпохи Просвещения; теория естественного общественного порядка;

-идея свободы информации, которой должны обладать все члены общества;

-формирование Гегелем в социальной философии концепции общественного мнения.

Основной социально-политической предпосылкой стало отделение общества от государства, дифференциация государства и церкви, стратификация общества.

К естественно-научным предпосылкам следует отнести интенсивное развитие науки, промышленную революцию, значительные технические изобретения и открытия: Наконец, историческими предпосылками становления журналистики как социального института стали Великие буржуазные революции в Англии, Франции и Голландии, развитие капитализма и формирование новых производственных, а, следовательно, и общественных отношений.

Таким образом, в конце XVIII века журналистика становится многоплановым социально-экономическим явлением, которое можно рассматривать как:

1) Систему специальных знаний для производства информации;

2) Совокупность средств и приемов СМИ;

3) Профессиональную деятельность по сбору, обработке и распространению информации;

4) Элемент политической системы;

5) Социальный институт – именно оформление журналистики как социального института и вызвало необходимость социологического изучения журналистики, что, в свою очередь способствовало возникновению социологии журналистики как специализированной отрасли знания.

Предпосылки по факторам:

- социально-культурный

- материально-технический

- экономический

- исторический

- идеологический

16 Билет

Академии и университеты во многих немецких землях были вообще освобождены от всякой цензуры. Такою свободой пользовались и отдельные профессора.

Такое положение вещей могло длиться только до тех пор, покуда немецкое общество и народ оставались в летаргическом покое касательно их общественных и государственных отношений. Как только пробудился протест против всемогущества господствовавших в стране сил, то последние неизбежно должны были прибегнуть к крайнему употреблению имевшейся в их распоряжении цензурной власти, чтобы задержать дальнейший рост новых идей.

В течение последних десятилетий XVIII века назревали постепенно совершенно новые течения и стремления. Зародившись первоначально во Франции, новые взгляды на государство, свободу, право, общественную жизнь вообще, нашли и в Германии такой восторженный отклик, что вскоре вся ее духовная жизнь всецело была охвачена французскими идеями. Господствовавшие до тех пор чисто литературные интересы были отодвинуты на задний план, и на арене появился целый ряд периодических изданий, в которых все более и более сказывалась политическая тенденция.

Наряду с журналами того времени существовало лишь немного политических газет, не отличавшихся выдающимися качествами. В течение всего XVIII века немецкая политическая пресса находилась под очень тяжелым гнетом. Поэтому в XVIII веке не возникло в Германии ни одной крупной газеты, ни одна газета не возвысилась до более широкой точки зрения и не вышла за узкие рамки простой передачи известий. Не многим лучше обстояло дело и в самой Пруссии, хотя со вступлением на престол Фридриха II наступил известный подъем политической жизни и патриотических интересов. Сам Фридрих выражал даже желание, чтобы в его государстве был предоставлен печати больший простор и чтобы специально «берлинским газетчикам» дана была «неограниченная свобода. Но уже через несколько лет стал так теснить свободу, что газеты потеряли всякое значение. О его военных операциях могли появляться только те отчеты, которые составлял или доставлял сам король; о военных событиях сообщались очень запоздалые сведения с особого разрешения.

На Францию, с ее более свободными взглядами на жизнь и людей, стали смотреть, как на спасительницу, и никто ни одним звуком не протестовал, когда в 1795 и 1797 годах весь немецкий левый берег Рейна отошел к французам. Каждый ожидал наступления лучших времен, и действительно, с началом французского режима тотчас стал замечаться подъем торговли и общих сношений.

И газеты того времени ждали от вторжения французов начала новой эры. У них не было, правда, той свободы печати, которая была провозглашена французской республикой; но улучшенные французами условия почтовых сообщений облегчили и распространение прессы, а оживление интереса к мировым событиям повело к увеличению числа читателей и подписчиков на немецкие газеты. Издания, совершенно было прекратившиеся, снова возобновились и не только в оккупированных французами областях, но и в прочих частях Германии.