Часть 2.
Люди смеются и танцуют – так ли сложно разгадать секрет ска? Наверное, не сложно.
Он давно раскрыт создателями этой музыки. Но почему-то его не все понимают. Даже несмотря на то, что люди слушают Skatalites, Dominoes, Pyramids/Symarip и других… они, вероятно, их не слышат.
Черные барабанщики и любители танцев были не единственной силой, воздействовавшей на музыку. Менее заметное, но достаточно сильное влияние на нее оказывала религия растафари. Следующий отрывок (на английском языке) показывает связь “черной музыки” и “черной религии” Ямайки. Вот что говорит Herbie Miller, работавший со Skatalites в шестидесятые годы. Чтобы случайно ничего не перепутать (непонятно, как переводить предложение со словом “learned”), его рассказ следует дать “как есть”:
“In the 30’s in Jamaica, the only allowed african musical expression was the Burru community’s music. The first insurgent slaves, the Maroons, usually gave to discharged prisoners a good fiesta reception using the burru rhythm. In the 30’s, the first rastas who went to these fiestas learned the burrus. Count Ossie was one of the first rasta to play the burru riddim. The burru music became the rasta music in Kingstown’s shantytowns. The first rasta festival was orginized in 58 by Prince Edwards: 300 rastas were there”.
Herbie Miller говорит еще, что раста с самого начала стремились сохранить африканскую культуру в первозданном виде и знали, как это сделать. Их и бурру сближала музыка – они даже изготовили для бурру несколько новых барабанов. Раста говорили, что будет хорошо, если черные барабанщики станут определять развитие всей музыки на острове. Им не хотелось слушать то, что крутят по радио. Они были уверены, что могут играть и сами. Европа и Англия были для раста чужими землями, “Вавилоном”. Говоря так, они вспоминали “Вавилонскую Башню”, построенную руками рабов (о законах древней Месопотамии рассказывает книга “Самый богатый человек в Вавилоне”, ее написал Джордж Клейсон в начале 20 века). Раста считали, что так же устроен и весь окружающий мир, и участия в строительстве светлого будущего принимать не желали. Наставником раста на Ямайке был Marcus Garvey.
Взгляды раста были устремлены в сторону Эфиопии – африканского государства, император которого, Ras Tafari (Haile Selassie), смог изменить жизнь людей к лучшему, сменив законы в своей стране. Раста видели пользу от таких изменений, понимали их смысл и стремились повторить его успех. Придавая своим знаниям подобие религии, они объясняли свои цели другим людям.
Все это делалось не от хорошей жизни – общество, в котором они жили, не могло другим способом освободиться от предрассудков, которые все еще оставались в сознании людей. Убогие представления о превосходстве одних людей над другими – вот против чего они боролись. В первой половине XX века раста были самыми современными людьми – более, чем кто бы то ни было в то время. Они нашли общий язык с бурру, которые придерживались совсем другого образа жизни и не признавали ничего, кроме законов своих предков. Но те сами шли им навстречу, понимая, что прекратить вековое сопротивление можно будет только тогда, когда исчезнет неравенство, противоречия и вражда в окружающем их мире. Тем более, что раста предлагали решение, имевшее успех в Африке, из которой родом их предки – и на него следовало обратить внимание.
Как раста, так и другие любители музыки понимали, что во всем мире набралось достаточно хлама и он никогда не будет пользоваться успехом на Ямайке. На острове предпочитали слушать то, что записывали сами же звуковые установки. Вавилон не знал таких танцев, как на Ямайке, и не мог создавать музыку для них.
Ямайские ритмы прекрасно подходили для звуковых установок, давали людям возможность отдохнуть после тяжелого дня. Но в “большом мире”, Вавилоне, подобной музыки было мало, а дешевой и бессодержательной музыки становилось все больше и больше. Там все зависело от покупателей пластинок – домохозяйки потребляют что угодно, лишь бы оно вертело задницей и чирикало, и чем глупее слова песен, тем больше им это нравится. На то он и Вавилон, чтобы жить по таким законам.
Согласно этим же законам, домохозяйкам все очень быстро надоедает – ведь игрушки не живые, их легко выбросить. Одна или другая – разницы нет, они же все одинаковы. Последней игрушкой того времени оказалась ритм-н-блюзовая музыка, которую должна была постигнуть такая же участь. И компании, выпускавшие ее, начали готовить игрушке замену. Она была названа словом “рок-н-ролл”.
В рок-н-ролле ничего нового не было – те же ритм-н-блюзовые аккорды и такие же слова. Но теперь игрушка имела одну приятную особенность – к ней бесплатно полагалась так называемая “звезда”. Это одна из необъяснимых заморочек Вавилона, сияющая всеми цветами радуги или розовая в цветочках, от которой домохозяйки по ночам рыдают в подушки и охотно покупают все новые и новые пластинки, называемые “звездными”, хотя все эти деньги они могли бы с тем же успехом потратить на шляпки. Так живет Вавилон.
Сложно сказать, когда замена для ритм-н-блюза была пущена в ход, но уже в 1962 году пластинки, подходящие для ямайских звуковых установок, стало почти невозможно достать. Elvis Presley превосходно возбуждал вавилонских домохозяек, продажи его пластинок неуклонно ползли вверх, в то время, как ритм-н-блюз постепенно уходил в прошлое. И Ямайка, потеряв возможность получать музыку из-за рубежа, переключилась на свой собственный источник. Слушать чирикающего Presley никто не захотел.
К тому времени смешение ритм-н-блюза и строгих карибских ритмов уже было завершено. Полученная музыка была тем, что желали слушать люди на улицах и тем, что ставили им звуковые установки, которые сами же эту музыку и записывали. Исполнители Ямайки нашли для своей собственной музыки краткое и легко запоминающееся название – “ска”. Так что теперь на острове в океане была уже не только сцена, но и целое музыкальное направление. И те, кто создал ска, играли ничуть не хуже, чем музыканты в других странах. В заморских новинках остров больше не нуждался.
Один из первых исполнителей Ямайки, Theo Beckford, вспоминает, что подчеркивание слабой доли на гитаре, звучавшее как “ska-ska-ska”, было найдено случайно. Когда Prince Buster и гитарист Jah Jerry, впоследствии игравший в Skatalites, записывали очередную пластинку для звуковой установки разбойников, Jah Jerry не всегда попадал в ритм – из-за шума он терял его, а когда снова ловил, то играл уже не на сильную, а на слабую долю. Но если раньше такая игра воспринималась как досадная неудача, то теперь, при наличии строгих ритмов, гитара и барабаны начинали звучать слаженно. Прослушав запись, музыканты были удивлены – в середине песни резкие звуки гитары прекрасно встраивались в мелодию, а затем снова терялись. Было решено записать несколько песен с таким рисунком – именно он и получил название “ска”. А самые ранние образцы ска, созданные еще под влиянием ритм-н-блюза, были названы “boogie ska”, или просто ска-буги.
Найденные мелодии были еще одним шагом вперед – под музыку с четким ритмом 2/4 и переменным ударением на четные и нечетные доли можно было танцевать без остановки. Гитарные “ska-ska-ska” и “staya-staya-staya” стали замечательным дополнением к ритмам барабанов. Затем к ритмам и гитаре были добавлены некоторые приемы дикси-джаза, устаревшего где угодно, только не в мире звуковых установок – после голоса в песне начинала играть труба, оставляя слушателям время на то, чтобы танцевать еще и еще. Были использованы и приемы музыки госпел – голос и хор пели по очереди, словно перекликаясь между собой, и люди начинали петь вместе с ними. Таких любителей пения было много, для них даже было придумано название – “wailers”, то есть “завывающие”, потому что петь они не умели и в ноты не попадали. Но им самим очень нравилось.
В том же 1962 году Prince Buster заключил соглашение с английской компанией Melodisc, которая начала выпускать его пластинки под маркой (или лейблом, от слова “label” – торговая марка) “Blue Beat Records”. Музыка была новой, Melodisc старались сделать это название известным, и рисовали его большими буквами на каждой пластинке. По этой причине ска начала шестидесятых годов до сих пор называют в Англии “Blue Beat”.
Затем ямайскую музыку в Англии начали выпускать “R&B Records”, впоследствии переименовавшие себя в “Ska Beat”. Это название означало “Rita & Benny King”, но многие читали его как “Rhytm’n'Blues Records”, словно ритм-н-блюз все еще жив-здоров, только теперь его играют на Ямайке. Да так оно и было, только ритмы стали более совершенными. Теперь ямайская музыка могла бороться за место под солнцем в большом мире, оставаясь независимой от него.
Ска в Англии приняли хорошо, и увеличение продаж пластинок за счет Англии оказалось очень важным для развития ска. Причем, несмотря на то, что эта музыка попала в большой мир, она не попала в “Вавилон” – в начале 60-х годов ее слушали рабочие, у которых были совсем другие нравы. Их воспитание соответствовало законам другого общества. Так уж устроены острова – на них мало что меняется. На Ямайке жили страшные черные дикари, а в Англии уцелели дикари белые. И вот они встретились.
Между Англией и Ямайкой существовали давние связи, которые не прервались с получением независимости. Два острова продолжали вести дела как прежде – каждый день порты их столиц, Лондона и Кингстона, располагавшихся в устьях рек, принимали и отправляли в плавание корабли, перевозившие самые разные товары. Рабочий из Кингстона, пожелавший работать в Лондоне, мог устроиться на любой из этих кораблей и вскоре оказаться на новом месте работы. Таких людей было много, их называли “season workers”, то есть “временные рабочие”. Слушать ска в Англии стали те, с кем они работали вместе – городские рабочие, разгружавшие корабли в речных доках. Их называли “citizen workers”.
Можно сказать, что в этой встрече ничего удивительного не было. Но разве у них были одинаковые нравы? Да в том-то и дело, что одинаковые. В “рабочих областях” Лондона, в том же East End, к приезжим с Ямайки все давно уже относились как к своим. То же и в других городах. Людей сближали условия жизни – иначе и быть не могло.
Сегодня это стало сложно понять. Тех, кто работал с ручными лебедками, не могут понять люди, которые вообще никогда не работали. Это был тяжелый труд, и рабочим, разгружавшим корабли в лондонских доках или чинившим их на верфях в Glasgow, музыка с островов Карибского моря требовалась так же, как свежий воздух и кружка хорошего пива вечером. Книжка “Reggae Soul of Jamaica” говорит, что вначале ска на севере слушали всего несколько десятков человек, но с тех пор, как в Англии появились звуковые установки, самые разные люди стали приходить туда, чтобы слушать музыку. Эта же книжка дает краткое описание их внешности и говорит, что высокие ботинки и тонкие подтяжки были одеждой рабочих в доках. Они одевались так в начале и в середине 60-х годов, пока доки не были полностью перестроены.
Первая звуковая установка, начавшая работать в Англии, называлась “The Tickler”, ее открыл DJ Duke Vin летом 1956 года. В названии содержалась игра слов: “Go to the Tickler” читалось не только как “идти слушать музыку”, но и как “придти в замешательство и запутаться”. Это была шутка. В 1968 году в Англии появилась первая переносная звуковая установка, которую можно было перевозить из одного клуба в другой. Ее сделал Judge Dread, ставший впоследствии одним из лучших исполнителей скинхед-регги. А еще через год регги уже было в хит-парадах. Во все времена в Англии слушали самую разную музыку – по всему получается, что самые лучшие пластинки тех лет выпускались на Ямайке. Сравниться с самым громким островом в мире не мог никто.
В 1963 году Chris Blackwell направил в Англию двух исполнителей – это был Ernest Ranglin, гитарист Skatalites, и певица Millie Small, которой было тогда всего 17 лет. В Англии они записали и выпустили ритм-н-блюзовую песню под названием “My Boy Lollipop” – ни что иное, как “Мой мальчик – конфета”. Число пластинок, выпущенных Island Records, за два года превысило миллион, а с учетом переизданий их было еще больше – многих очаровал голос Millie, в котором слышались высокие металлические нотки.
А на Ямайке в начале шестидесятых годов происходило что-то похожее на музыкальное наводнение. В это время свои первые записи сделали Wailers, Maytals, Heptones, Dominoes, Clarendonians, Charmers и многие другие. Свои первые пластинки записали такие исполнители, как Delroy Wilson, Alton Ellis, Stranger Cole, Ken Boothe – те, кого мы знаем и слушаем сейчас. Звуковые установки стали появляться не только в городах – что-то похожее на них появилось в каждой ямайской деревне. И если в городах прослушивание музыки было похоже на представление, которое приходили смотреть самые разные люди, то в деревнях это были скорее сельские праздники, предназначенные для жителей одной или нескольких соседних деревень. После того, как пластинки стали выпускать на острове, а не привозить из-за моря, они стали доступны каждому, и музыку на Ямайке стали слушать все.
Была попытка продавать пластинки в Америке, но она оказалась неудачной. Тщательно записанные и сведенные песни в исполнении самых разных артистов были выставлены на продажу в Столице Вавилона, но успеха не имели. Америка давно уже была страной людей, не признававших подобные развлечения. Там не было прослойки общества, называемой “рабочим классом”, и уже несколько поколений американцев предпочитали вместо работы печатать цветные бумажки, распространяемые по всему миру. Без рабочих там не могли появиться ни моды ни скинхеды, поэтому прижиться в Америке ямайская музыка так и не смогла.
А ведь игравшие ска музыканты были исполнителями высочайшего класса. Val Bennett играл на саксофоне еще в тридцатые годы и был одним из самых известных саксофонистов 50-х годов, Roland Alphonso и Derrick Morgan выступали под именем “Lickle Richards & his Friends” еще до того, как они стали сочинять музыку для установки Coxsone, а Jackie Mittoo знал музыку с детства – читать ноты и буквы его научили одновременно. Все то же самое можно сказать и про других исполнителей – Don Drummond, Ernest Ranglin, Tommy McCook, Jah Jerry и другие создатели ска были лучшими джазовыми музыкантами предшествующих лет. Они владели своими инструментами превосходно.
Соревнование между звуковыми установками не прекращалось ни на день, теперь с еще большим числом участников. Иногда одни и те же группы выпускались под разными именами, желая записаться и там и здесь. И до сих пор любители ска разбираются во всех этих названиях, устанавливая, кто есть кто среди всех, кто играл и записывался в то время.