9.4. Поведение Сторон (нефтегазовые концессии, рыболовная деятельность и морское патрулирование)

189. Украина выражает мнение, что деятельность государ­ства в соответствующем районе «представляет собой релевант­ное обстоятельство, поддерживающее запросную линию конти­нентального шельфа/ИЭЗ, предложенную Украиной». Украина объясняет, что она указывает на поведение Сторон не для того, чтобы показать наличие линии, существующей по молчаливому согласию или по временному соглашению. Вместо этого Украина хочет оценить претензии Сторон сквозь призму их фактического поведения. По мнению Украины, важным является тот факт, что деятельность Румынии (или ее отсутствие) «принципиально не­совместима» с аргументом Румынии о том, что в спорном райо­не уже существовала морская делимитация до «точки X». Кроме того, утверждает Украина, отсутствие любой заслуживающей вни­мания деятельности Румынии в спорном районе несовместимо с позицией, принятой Румынией в ходе разбирательства в Суде.

190. Украина утверждает, что в 1993, 2001 и 2003 годах она выдала разрешения на деятельность, связанную с разведкой не­фтяных и газовых месторождений в районах континентального шельфа/исключительной экономической зоны, на которые она претендует в данном деле. Она утверждает, что существование этих разрешений говорит о том, что Украина как до, так и после Дополнительного соглашения 1997 года санкционировала дея­тельность, связанную с разведкой нефтяных и газовых месторож­дений в районах континентального шельфа, на которые сейчас заявляет права Румыния в этом судебном разбирательстве. Она добавляет, что до 2001 года Румыния никогда не опротестовывала деятельность Украины по разведке нефти и газа в районах, на ко­торые Румыния сейчас заявляет права.

Украина приходит к выводу по этому вопросу, что ее дея­тельность по разведке нефтяных месторождений согласуется с ее линией делимитации и должна быть учтена наряду с другими ре- 116

левантными обстоятельствами, в частности с физической геогра­фией, в целях достижения справедливого решения.

189. Далее Украина утверждает, что ее запросная граница между исключительными экономическими зонами и континен­тальным шельфом еще и совпадает в общем с пределами исклю­чительных рыболовных зон Сторон, «которые не нарушались ни Румынией, ни Украиной в их управлении рыболовецкой деятель­ностью в северо-западной части Черного моря». Украина подчер­кивает, что именно она, а не Румыния, осуществляла патрулиро­вание в этой части района. Украина утверждает, что Румыния не проявляла интереса к патрулированию этого района, равно как и не возражала против того, чтобы украинская береговая охрана взяла на себя ответственность по задержанию судов, незаконно за­нимающихся выловом рыбы, сопровождая их, когда это было воз­можно, за пределы исключительной экономической зоны Украи­ны и принимая другие соответствующие меры.

190. Что касается понятия критической даты, предложенного Румынией, то Украина отмечает, что «даже если предположить, что такая критическая дата вообще существует и что эта критиче­ская дата играет роль в морской делимитации, то этой датой явля­ется дата подачи Румынией своего иска -16 сентября 2004 года».

*

189. Румыния не считает, что государственная деятельность в релевантном районе, а именно выдача разрешений на разведку и разработку нефти и газа и на вылов рыбы, является релевантным обстоятельством. Как правовой принцип, «effectivités», или «дея­тельность государства», не может являться элементом, который необходимо учитывать при осуществлении морской делимитации. Румыния отмечает, что принцип«effectivités» на море можно при­нимать во внимание только тогда, когда он «отражает молчаливое согласие», которое может являться релевантным обстоятельством для делимитации. Она отмечает, что для того, чтобы подпадать под это «исключение» из общего правила, только деятельность госу­дарства до критической даты может иметь значение и она должна

быть достаточной для того, чтобы доказать, что «существует мол­чаливое согласие или временное соглашение». Румыния считает, что принцип «effectivités», представленный Украиной, не указы­вает на существование «фактической линии» или «модели пове­дения», так или иначе доказывающей наличие соглашения между Сторонами или молчаливое согласие Румынии, которое как-то касалось бы морской делимитации. Поэтому эта деятельность не может являться элементом, «разрушающим аргумент Румынии относительно Протоколов 1949 года». Румыния приходит к за­ключению, что из всех элементов, касающихся «государственной деятельности» в спорном районе, видно, что Украине «не удалось доказать, что эта деятельность государства отвечает юридически или фактически необходимым критериям, которые могли бы пре­вратить ее в релевантное обстоятельство, которое может повлиять на делимитацию».

194. Румыния также напоминает, что по Дополнительному Соглашению 1997 года обе Стороны четко признали в письмен­ной форме наличие спора о морской делимитации и определили рамки для будущих переговоров по заключению соглашения о делимитации. Румыния добавляет, что положения Соглашения о существовании спора были простым подтверждением уже давно сложившейся фактической ситуации. Таким образом, по ее мне­нию, любая деятельность, связанная с разведкой нефти и имею­щая место после заключения Дополнительного Соглашения 1997 года, не имеет отношения к данному судебному разбирательству, поскольку спор уже вызрел на тот момент.

195. Румыния заключает, что деятельность Украины по вы­даче нефтяных концессий никак не подкрепляет ее запросную линию делимитации по следующим причинам. Во-первых, рай­он, покрытый украинскими концессиями, «даже примерно не со­ответствует ее претензиям в данном судебном разбирательстве». Во-вторых, два из трех разрешений были выданы в 2001 и 2003 го­дах, т.е. после критической даты в 1997 году. Кроме того, Румыния всегда возражала против нефтегазовой деятельности Украины.

196. Что касается рыболовства, то Румыния не соглашается, что практика Сторон имеет какое-либо отношение к морской де­лимитации в данном деле, поскольку ни одна из Сторон не зависит экономически от рыболовной деятельности в районе, в которой пелагические виды рыб существуют в ограниченном количестве; практика, на которую ссылается Украина, недавняя и охватывает лишь небольшую часть спорного района; она всегда оспаривалась Румынией и никогда не признавалась третьими государствами. Что касается морского патрулирования, то Румыния считает, что даже если и считать его релевантным обстоятельством - а это не так, - то все морские инциденты, на которые ссылалась Украина, имели место после критической даты и в любом случае как тако­вые не имеют никакого отношения к делу.

* *

194. Суд напоминает, что ранее он пришел к выводу, что между Сторонами не существует действующего соглашения, де­лимитирующего континентальный шельф и исключительные эко­номические зоны (см. выше, пункт 76).

Он также отмечает, что Украина не ссылается на деятель­ность государства для того, чтобы доказать наличие молчаливо­го согласия или временного соглашения между Сторонами по линии, которая бы разделила их исключительные экономические зоны и континентальные шельфы. Она ссылается на деятель­ность государства для того, чтобы опротестовать запросную ли­нию Румынии.

194. Суд не видит в обстоятельствах данного дела никакой особой роли деятельности государства, на которую выше ссыла­лись в этой морской делимитации. Как заметил арбитражный суд в деле между Барбадосом и Тринидадом и Тобаго,

«международные суды и трибуналы в своих решениях рас­сматривали критерии, связанные с ресурсами, с большей осторожностью и, как правило, не учитывали этот фактор в

119

качестве релевантного обстоятельства» (Решение от 11 апре­ля 2006 года, RIAA, т. XXVII, стр. 214, пункт 241).

Что касается рыболовства, то Суд добавляет, что Украина не представила никаких доказательств того, что любая линия дели­митации, отличная от ее запросной линии, «может привести к ка­тастрофическим последствиям для жизни и экономического бла­гополучия населения» (Делгшитация морской границы в районе залива Мэн (Канада/США), Решение, I.C.J. Reports 1984,стр. 342, пункт 237).

Поскольку Суд не считает, что вышеупомянутая деятель­ность государства является релевантным фактором в данном деле, то вопрос о критической дате, обсуждаемый Сторонами, не требу­ет ответа с его стороны.