4. Женская диакония как особая разновидность церковного служения.

Диаконисса – одно из наименований церковного служения в древней Церкви, которое исполняли женщины. Впервые существительное διάκονος в женском роде в христианской письменности употреблено в Послании к Римлянам, где апостол Павел упоминает Фиву, «служительницу церкви Кенхрейской» (Рим 16. 1–2); в русском синодальном переводе греческое τὴν… διάκονον передано как «диаконисса».

1.2.3.⁹

Исследователи расходятся во мнениях относительно того, можно ли считать святую Фиву диакониссой, имела ли она определенный церковный сан. В пользу того, что святая Фива была удостоена сана диакониссы, говорит традиция третьего и последующих веков: ее имя упоминается в молитвах (в том числе, византийских) посвящения в диакониссы; в надгробной надписи VI века диакониссы Софии, погребенной на Елеонской горе, она названа «второй Фивой»; о Фиве как об одной из первых диаконисс писали Ориген, святитель Иоанн Златоуст, блаженный Феодорит Кирский и другие авторы.

С другой стороны, против такой версии говорит анализ особенностей словоупотребления в творениях Апостола Павла и отсутствие в христианской литературе I–II веков каких-либо упоминаний о диакониссах как об определенном церковном служении. Вероятнее всего, осмысление деятельности святой Фивы в контексте служения диаконисс произошло уже в IV столетии.

Как одна из утвердившихся степеней церковного клира диакониссы впервые упомянуты в «Дидаскалии Апостолов» (первая половина III века). В труде описаны и их основные функции: помощь при Крещении женщин (помазание их по всему телу святым елеем и восприятие от крещальной купели), посещение женщин в их домах с целью оказания помощи в болезни, посредничество в общении епископа с женской частью общины. Все эти стороны служения диаконисс близки к служению диаконов-мужчин в ранней Церкви, но в отличие от диаконов диакониссы не имели специальных функций за общественным богослужением.

Начиная с IV века женская диакония нередко упоминается в исторических, канонических, литургических, агиографических памятниках, а также в ряде надписей. Среди прославленных святых христианского Востока есть несколько диаконисс — например, сестра святителей Василия Великого, Григория Нисского и Петра Севастийского блаженная Феозва (память 10 января [ст. ст.]); мать святителя Григория Богослова святая Нонна (память 5 августа [ст. ст.]; сподвижница святителя Иоанна Златоуста святая Олимпиада (память 25 июля [ст. ст.]); подвизавшаяся в Милассе в Карии уроженка Рима преподобная Ксения (память 24 января [ст. ст.]); преподобная Ирина, игумения монастыря Хрисовалантон (память 28 июля [ст. ст.]), и другие.

Немало диаконисс подвизалось и в Константинополе. Так, в Слове святого императора Юстиниана I Великого о постройке храма Святой Софии в 535 году, упомянуто, что при храме выполняло свое служение сорок диаконисс. Константинопольские диакониссы принимали активное участие в церковном пении, образуя в Софийском храме отдельный хор, размещавшийся в «женском нартексе».

В другом Слове святого Юстиниана, распространенном в том же 535 году, говорится о нравственных требованиях, предъявляемых к тем, кто хотели бы стать диакониссами. Их жизнь не должна вызывать никаких подозрений (и потому, в частности, вместе с диакониссой имеют право проживать только ее ближайшие родственники); избираться они могут либо из девственниц, либо из единобрачных вдов; возраст диаконисс не должен быть ни слишком юным, ни преклонным, но должен «приближаться к 50 годам»; женщин моложе этого возраста можно рекомендовать в диакониссы только для женских монастырей; брак с диакониссой после ее хиротонии невозможен. В 123-м Слове святого Юстиниана диакониссы без каких-либо оговорок рассматриваются в одном ряду с монахами и аскетами.

В начале II тысячелетия служение диаконисс фактически выходит из практики как на Востоке, так и на Западе. Дольше всего, до XI века, оно сохранилось в Константинополе. В других областях христианского мира женский диаконат прекратил свое существование еще раньше. Чины рукоположения во диакониссы не только не вошли в позднейшие канонические литургические книги различных восточных традиций, но в некоторых регионах Востока совсем не сохранились.

Окончательное исчезновение диаконисс в эпоху высокого Средневековья, вероятно, следует связывать с общими переменами в структуре церковного клира, с изменениями в укладе жизни социума, сделавшими ненужными некоторые функции церковного служения; впрочем, на Западе, когда в эпоху высокого Средневековья участие диаконов в мессе свелось к минимуму, даже количество диаконов-мужчин в общем числе клириков также стало невелико.

В Новое время сначала в англиканской, а затем и в других Церквях возникла идея возродить чин диаконисс. Впервые подобное предложение было высказано в 1734 году группой шотландских епископов-«неприсягателей»; был составлен соответствующий чин поставления во диакониссы, но неизвестно, был ли он применен на практике.

В 1836 году немецкий лютеранский пастор Теодор Флиднер основал в Кайзерсверте, неподалеку от Дюссельдорфа, госпиталь и училище диаконисс, куда принимались женщины не моложе 25 лет. «Диакониссы пастора Флиднера» проводили жизнь в подвиге жертвенного служения больным и в чтении Библии. В 1846 и 1851 годах общину пастора Флиднера посещала Флоренс Найтингейл, чьими трудами, как принято считать, были разработаны основные принципы работы медицинских сестер, доныне используемые в больницах всего мира. Община «диаконисс пастора Флиднера» и ориентировавшиеся на ее пример различные организации сестер милосердия XIX века сыграли огромную роль в истории развития медицины и социального служения.

Первой диакониссой, принявшей рукоположение от епископа в Новое время, стала Элизабет Ферард. В 1862 году англиканский епископ Лондон Арчибалд совершил ее хиротонию в священный сан. В 1889 году в Епископальной Церкви США было официально одобрено восстановление чина диаконисс и утверждена практика поставления их через епископское рукоположение; тогда же женское диаконское движение начало стремительно распространяться в США, появились многочисленные школы диаконисс.

На уровне всего Англиканского содружества вопрос о восстановлении чина диаконисс обсуждался на Ламбетских конференциях 1920 и 1930 годов, окончательное решение о возобновлении женской диаконии было принято на Ламбетской конференции 1948 года. Участники конференций признали диакониссу священным саном, «единственным доступным для женщин». Стандартный англиканский чин рукоположения диакониссы практически не отличается от чина рукоположения диакона.

В России предложение восстановить женское церковное служение для помощи в миссионерском церковном служении впервые выдвинул архимандрит Макарий (Глухарев), направивший в Святейший Синод соответствующий проект. И хотя предложение официально было отклонено в 1839 году, во второй половине XIX века под влиянием примеров «диаконисс пастора Флиднера» и других общин сестер милосердия идея восстановления диаконисс получила в русской церковной мысли широкое развитие.

Вопрос о восстановлении женской диаконии ставился и в 1906 году на Предсоборном присутствии Русской Православной Церкви. В 1911 году Великая Княгиня преподобномученица Елисавета Феодоровна подала в Святейший Синод ходатайство о присвоении старшим сестрам Марфо-Мариинской обители звания диаконисс: Синод отложил решение вопроса до Поместного Собора, но на Соборе 1917–1918 годов чин диаконисс восстановлен не был.

Главное возражение против идеи восстановления чина диаконисс состоит в том, что остается совершенно не ясным конкретное содержание служения вновь учреждаемого женского служения. В древней Церкви женский диаконат сосредотачивал усилия на нелитургической, в основном, социальной деятельности. В отличие от мужского диаконата, женский не имел специальных функций в общественном богослужении: диакониссы не произносили ектении, не совершали каждений и т. д. Тем более что в современной практике деятельность мужского диаконата чаще всего сводится к священнослужению, а его внелитургические функции, параллелью которым и могло бы стать служение женского диаконата, сведены к минимуму или отсутствуют вовсе. Таким образом, возрождение чина диаконисс как служение, дополняющего институт диаконии, возможно лишь в том случае, если служение мужского диаконата вновь наполнится разнообразным нелитургическим содержанием, как это имело место в древней Церкви. Возрождение чина диаконисс в таких условиях, когда функции диаконов-мужчин почти исключительно сведены к литургическим, будет вести к непониманию природы женского диаконата и уподоблению диаконисс священнослужителям-мужчинам, что не имеет основания в православной церковной канонической традиции.