Сурмач, м. Ю. Репродуктивные установки и репродуктивное поведение молодежи беларуси

// Социология. – 2008. – №1. – С. 145–151.

Согласно определению репродуктивное поведение – это «система действий и отношений, опосредующих рождение или отказ от рождения ребенка в браке или вне брака...»²². Оно предполагает полное осуществление репродуктивного цикла. Движущей силой репродуктивного поведения является потребность в детях, выражаемая посредством репродуктивных установок – «психического состояния личности, обусловливающего взаимную согласованность разного рода действий, характеризующихся положительным или отрицательным отношением к рождению определенного числа детей»²³. К репродуктивным относят установки на число детей в семье (рожденных, усыновленных), на пол ребенка, а также установки по отношению к беременности и ее исходу, интергенетические интервалы. Близки к репродуктивным установки контрацептивного поведения. Известно, что на реализацию и формирование репродуктивных установок влияют экономические, психологические, биологические и социальные факторы, которые могут являться как побудительными, так и ограничительными.

Мнения социологов и медиков относительно наиболее благоприятных значений репродуктивных установок совпадают. Согласно социологической точке зрения демографически благоприятна репродуктивная установка на рождение 3 детей (не менее 2,1 ребенка на одну женщину или 2,6 ребенка на эффективный брак²⁴), и именно поэтому государственная политика направлена на поддержание семей с 3–4 детьми²⁵и более. Позиция медиков²⁶ отражена в табл. 1.

Таблица 1

Наиболее благоприятная репродуктивная обстановка

Критерий	Идеальная установка
Характер воспроизводства	3 детей
Тип создания семьи	В браке
Исход первой беременности	Роды
Время рождения первого ребенка	До 2 лет брака
Интергенетический интервал	2–4 года

Решение демографических проблем – приоритетное направление в обеспечении национальной безопасности нашей страны, в связи с чем 4 января 2002 г. был принят Закон Республики Беларусь «О демографической безопасности Республики Беларусь» и реализуется Национальная программа демографической безопасности Республики Беларусь на 2006-2010 гг.

Вступление в активный репродуктивный возраст когорты населения, рожденной в период расширенного воспроизводства середины 1980-х гг., в сочетании с положительными сдвигами в динамике показателей брачности и разводимости положительно отразилось на современной демографической ситуации Беларуси. Тем не менее, рост рождаемости пока еще остается низким, чтобы выстраивать благоприятный демографический прогноз²⁷, значение стабилизированного нетто-коэффициента воспроизводства составляет всего 0,6, ежегодный коэффициент депопуляции – более 1,5%, темп убыли населения – 0,5 % в год²⁸. Состояние демовоспроизводственных процессов определяет актуальность исследовании репродуктивного поведения наиболее важной с демографической точки зрения части населения Беларуси – молодежи.

Цель данной работы – изучить и оценить репродуктивные установки молодежи Беларуси, выявить особенности их реализации, уточнить закономерности их формирования и определить возможности роста, т. е. найти резервы увеличения и закрепления позитивного демографического сдвига.

Обсуждение результатов

1. Репродуктивные установки молодежи Беларуси: общая характеристика.

Планируемое молодыми людьми количество детей в семье соответствует рождению 164–168 детей на 200 родителей. Увеличение рождаемости, возможное при реализации существующих идеальных репродуктивных установок (ИРУ), составит порядка 0,6 ребенка на каждую пару.

2. Гендерные и нозологические различия репродуктивных установок.

Анализ результатов статистической обработки данных (п = 2666) показывает наличие гендерных различий в репродуктивных установках молодежи на ожидаемое и идеальное количество детей в семье. При сравнении по количественным признакам параметрическими методами двух независимых групп – мужчин и женщин²⁹– установлено, что репродуктивные установки мужчин как на планируемое, так и на идеальное число детей в семье выше, чем у женщин. Так, ожидаемое число детей составляет 1,52 для женщин и 1,78 для мужчин, ИРУ – 2,2 для женщин и 2,28 для мужчин. Число детей в семье является результатом согласования репродуктивных установок обоих супругов. Таким образом, роль женщины в продолжении рода оказывается решающей не только биологически, но и социально.

3. Резерв повышения рождаемости в рамках существующих репродуктивных установок.

Среди группы молодых женщин, искусственно прерывающих беременность, планировали деторождение, т. е. пока не реализовали репродуктивные установки на реальное (ожидаемое) количество детей в семье, 66,1 % опрошенных. Эти женщины могли оказаться в группе беременных с ориентацией на рождение ребенка, но по тем или иным причинам решили прервать беременность. При сравнении по социальному фактору групп женщин, прерывающих беременность, и группы беременных с ориентацией на рождение ребенка выявлены следующие статистически значимые различия: среди прерывающих беременность выше доля незамужних (45,4 против 8,5 %), учащихся или студенток (25,1 против 17,3%), проживающих в общежитии (21 против 10,6 %), ниже доля проживающих в собственном отдельном жилье (27,4 против 36,5 %). Различия по признаку образования, вероисповедания, национальности оказались статистически незначимыми.

4. Закономерности формирования репродуктивных установок молодых женщин и неиспользуемые резервы позитивного демографического сдвига.

Для уточнения закономерностей формирования репродуктивных установок молодой женщины среди группы беременных с ориентацией на рождение ребенка были выделены две подгруппы женщин: 1) с высокими ИРУ (3 детей и более, п = 213), 2) с низкими ИРУ (2 детей и менее, п = 412). Для данных подгрупп проведен сравнительный анализ, который показал отсутствие статистически значимых отличий между ними по следующим показателям: возраст наступления первой беременности, запланированность данной (текущей в момент опроса) беременности, образование, вероисповедание, национальность, признак брачности, доля рабочих государственных предприятий, работников сельского хозяйства, работающих по найму в частном секторе, военнослужащих, предпринимателей, работников сферы обслуживания и торговли, безработных (домохозяек), проживающих с родителями или снимающих жилье. Статистически значимые различия получены по таким показателям, как: 1) возраст на момент опроса: средний возраст беременных молодых женщин с высокими ИРУ составил 21,64+/—0,17 лет, с низкими – 20,9+/—0,11 лет; 2) доля учащихся и доля служащих в группе молодых беременных женщин с низкими ИРУ в два раза выше (21,1 против 10,8%), удельный вес учащихся (студенток) в группе женщин с высокими ИРУ статистически значимо (42,7 против 31,8 %) выше доли служащих; 3) в подгруппе женщин с низкими ИРУ статистически значимо ниже доля проживающих в собственной квартире (доме) (33,5 против 42,7%) и выше доля проживающих в общежитии (12,4 против 7%); 4) в подгруппе женщин с низкими ИРУ выше доля первобеременных (68,2 против 54,5 %); 5) удельный вес женщин, чья первая беремен­ность была несвоевременной или нежеланной, среди повторно беременных с низкими ИРУ почти в два раза выше соответствующего показателя, рассчитанного для повторно беременных с высокими установками (95,4 против 56 %).

Указанные в пунктах 1)–3) различия свидетельствуют о том, что ИРУ увеличивается с возрастом и улучшением социального положения. Рассмотрев их в совокупности с пунктами 4) и 5), можно предположить, что если первая беременность желанна, запланирована и завершается рождением ребенка, то этот фактор способствует повышению идеальной репродуктивной установки.

С целью уточнения влияния характера первой беременности на формирование ИРУ молодых женщин и выявления причин более низких установок у женщин, прерывающих беременность, сначала было проведено сравнение двух групп: женщин, искусственно прерывающих беременность (п = 625) и беременных, ориентированных на рождение ребенка (п = 625), по характеру первой беременности. Оказалось, что для респонденток первой группы беременность была несвоевременной или нежеланной в 51,36% случаев; во второй группе первая беременность была несвоевременной или нежеланной в 28,6 % случаев, что подтвердило гипотезу.

Далее женщины всей выборочной совокупности (п = 1313) были разделены на две группы: в первую вошли женщины, чья первая беременность являлась нежеланной или несвоевременной, и во вторую – женщины, первая беременность которых являлась желанной. Сравнение ИРУ обнаружило статистически значимые различия: среднее значение ИРУ первой группы составило 2,1, второй группы – 2,27.

1Социологическая энциклопедия / Под общ. ред. А.Н. Данилова. Мн., 2003. С. 105.

2Там же. С. 9.

3Там же. С. 28.

4См.: Социология семьи / Под ред. А.И. Антонова. М., 2005. С. 91.

5См.: Вольфсон С. Я. Социология брака и семьи. Мн., 1929. С. 379.

6Там же. С. 375.

7Коллонтай А. Семья и коммунистическое государство. М., 1920. С. 8–9.

8Рубинштейн М.М. Семейное или общественное воспитание. М., 1918. С. 41.

9Сорокин П. Современное состояние России // Новый мир. 1992. № 4. С. 184.

10См.:Харчев А.Г. Брак и семья в советском обществе. Л., 1995. С. 61.

11См.: Лаптенок С.Д. Нравственные основы советской семьи: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Мн., 1963.

12Юркевич Н.Г. Советская семья: функции и условия стабильности. Мн., 1970. С. 72.

13См.: Журженко Т. Старая идеология новой семьи: демографический национализм России и Украины // Семейные узы: Модели для сборки: Сб. ст.: в 2 кн. / Сост. и ред. С. Ушакин. М., 2004. Кн. 2. С. 256.

14Там же.

15См.: Штомпка П. Социальное изменение как травма (статья первая) // Социол. исслед. 2001. № 1. С. 8–13.

16См.: Данилов А.Н. Переходное общество: проблемы системной трансформации. Мн., 1998. С. 19.

17Там же. С. 15-16.

18См.: Журженко Т. Указ. соч. С. 158.

19Там же.

20См.: Тартаковская И.Н. Гендерная социология. М., 2005. С. 190.

21Солодников В.В. Социология социально-дезадаптированной семьи. СПб., 2007. С. 351–352.

22Социология семьи : учебник / Под ред. А.И. Антонова. М., 2005. С. 363.

23Там же. С. 376.

24Там же. С. 611.

25Там же. С. 619.

26См.: Руководство по охране репродуктивного здоровья. М., 2001. С. 43.

27См.: Шахотько Л.П. Демографическое развитие Республики Беларусь в годы после I переписи 1999 г. и проблемы безопасности // Беларусь: 10 лет после МКНР: Тез. респ. науч.- I практ. конф., Минск, 27–29 нояб. 2003 г. Мн., 2003. С. 133–136.

28См.: Калинина Т. В. О демографической безопасности Республики Беларусь // «Здоровье населения – основа благополучия страны»: Материалы V Респ. съезда организаторов здравоохранения РБ, Минск, 11–12 мая 2006 г. Мн., 2006. С. 183–186.

29См.: Реброва О.Ю. Статистический анализ медицинских данных: Применение пакета прикладных программ STATISTICA. М., 2006. С. 104.