Глава 17 правовое регулирование создания и деятельности финансово-промышленных групп

§ 1. Понятие, виды и правовая основа финансово-правовых групп

История развития системы экономических отношений и, как след­ствие, развития системы права свидетельствует о постоянном поис­ке новых организационно-правовых форм интеграции промышлен­ных и кредитно-финансовых организаций с использованием после­дних достижений научно-технического прогресса, позволяющих с наибольшей долей вероятности ожидаемого результата, надежнос­ти и оперативности решать экономические, социальные, оборонные и иные стратегические задачи государства и общества в целом.

Интеграция промышленного и финансового капитала составляет основу экономического развития в промышленных странах. Как эко­номическая категория интеграция представляет собой организаци­онно-экономическое слияние двух или более элементов (компонен­тов, частей) в единое целое, приобретающее по сравнению с ариф­метическим сложением частей более высокое качество¹.

Современные процессы интеграции капитала расцениваются как объективная устойчивая тенденция, как своего рода необходимость существования и стабильного роста экономики, а против необходи­мости, как известно, не властны и сами боги. Система права, исходя ^из известной схемы - право есть концентрированное выражение эко­номики, должна учитывать и в результате отражать экономические

условия, экономическую необходимость, ибо в противном случае такая система права будет экономически необоснованной. Учиты­вая это, законодательство многих государств вне зависимости от типа организации экономики предусматривает возможность форми­рования таких крупных хозяйственных структур, как ФПГ. Не стала исключением в этом отношении и Республика Беларусь.

В качестве конфетных предпосылок, обусловивших необходимость введения ФПГ в гражданский оборот, можно назвать следующие:

1) Изменение политической системы общества. В условиях ко­мандно-бюрократической системы интегрирующую роль в экономи­ке выполняло само государство в лице соответствующих мини­стерств. Первые попытки организационного и экономического объе­динения группы предприятий по отраслевому признаку или на тер­риториальной основе были предприняты в СССР в конце 70-х - на­чале 80-х годов в процессе организации единых производственно-хозяйственных комплексов, осуществляющих производственно-хо­зяйственную, научно-исследовательскую, опытно-конструкторскую и иную деятельность и занимавших доминирующее положение во многих сферах хозяйственной деятельности.

Переход к рыночной экономике обусловил необходимость раз­вития конкуренции, ограничения монополистической деятельности, развития предпринимательства в различных организационно-право­вых формах. Создание и деятельность малых предприятий показа­ли, что они не в состоянии обеспечить развитие науки и техники, реализовать крупные инвестиционные проекты. Более того, произ­водственно-технологическая специфика некоторых отраслей эконо­мики (железнодорожный транспорт, нефтяная, газовая промышлен­ность, электроэнергетика, связь) делает необходимым существо­вание сети крупных структур. Последние к тому же позволяют про­водить активную промышленную политику без прямого государствен­ного вмешательства. С учетом этих обстоятельств в ходе разгосу­дарствления и приватизации министерства-монополисты были пре­образованы в концерны, являющиеся объединениями договорного типа (см. § 6 гл. 4). Однако координация деятельности субъектов хозяйствования, входящих в состав концерна, не имеющая реаль­ной основы - финансово-имущественной зависимости, была спо­собна лишь сохранить ранее существовавшие объединения ука­занных субъектов и управление последним на неформальной осно­ве посредством дачи указаний их (субъектов) руководству. Другими словами, организационные, правовые и экономические признаки концернов, созданных на базе бывших отраслевых министерств не соответствовали задачам и функциям, которые они должны выполнять, исходя из своей сущности. Заменить концерны могут объединения, обеспечивающие имущественно-финансовый контроль о стороны головного субъекта, с одной стороны, и юридическую самостоятельность их участников, с другой. Таковыми являются ФП способные ко всему прочему решать проблему недостатка ресурсов и прежде всего денежного капитала, необходимого для осуществления инвестиционных проектов, направленных на повышение конкурентоспособности, расширение рынков сбыта продукции, создание новых рабочих мест и т. д.

2) Разрыв сложившихся технологических и кооперационных свя зей между субъектами предпринимательской деятельности, вызван ный изменением отношений собственности и распадом СССР. Вое становление этих связей возможно в рамках национальных и транс­национальных ФПГ (далее - ТФПГ). Необходимость создания пос­ледних обусловлена также зависимостью экономики Республики Бе­ларусь от топливно-энергетических ресурсов и преимущественной ориентацией на российский рынок.

Направленность на незамедлительное отражение в правовых ак­тах динамики трансформационных процессов в экономике, безус­ловно, является положительным началом всех преобразований, про­исходящих в государстве. Стремление создать определенные пра­вовые рамки для того или иного явления объективной экономичес­кой реальности лежит в основе концепции правового государства, для реализации которой существенное значение имеет содержатель­ная характеристика самих нормативных актов. Всякого рода недо­статки и пробелы в законодательстве ведут к конфликтным ситуаци­ям, правонарушениям либо к отказу от его (законодательства) реа­лизации. Наличие слишком общих, не детализированных и не име­ющих установленного порядка реализации юридических норм хоть и свидетельствует об установлении правовой регламентации каких-либо экономических отношений, однако исключает либо затрудняет Действие таких норм, которое выступает основным элементом меха­низма правового регулирования. Так, принятие юридических норм, охватывающих общественные отношения, возникающие в резуль­тате формирования, деятельности и ликвидации ФПГ, оставило от­крытым такие спорные и нуждающиеся в разрешении вопросы, как правовой статус и правовая природа ФПГ, условия их создания, структура управления, распределение ответственности в рамках ФПГ,

отличие от других форм объединений субъектов предприниматель­ской деятельности и т. д. Правовую основу организации и деятель­ности ФПГ составляют Указ Президента Республики Беларусь от 27 ноября 1995 г. № 482 «О создании и деятельности в республике хозяйственных групп»¹ с послед, изм. и доп. (далее -Указ № 482) ГК, Закон Республики Беларусь от 4 июня 1999 г. «О финансово-промышленных группах»² (далее - Закон о ФПГ), Положение о государственной регистрации хозяйственных групп, утвержденное Постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 27 октября 1999 г. № 1665 в редакции Постановления Совета Министре Республики Беларусь от 27 сентября 2002 № 1334³ (далее - Положение о государственной регистрации хозяйственных групп). Нормативно-правовую базу формирования и деятельности ТФПГ образуют рекомендательный законодательный акт от 17 февраля 1996 г. «О финансово-промышленных группах»⁴, Конвенция о транснацио­нальных корпорациях от 6 марта 1998 г., ратифицированная Зако­ном Республики Беларусь от 6 ноября 1998 г. «О ратификации Кон­венции о транснациональных корпорациях»⁵ и т. д.

В соответствии с легальным определением ФПГ представляет собой объединение юридических лиц (участников группы), осуще­ствляющих хозяйственную деятельность на основе договора о со­здании финансово-промышленной группы (ст. 2 Закона о ФПГ). ФПГ не является самостоятельной организационно-правовой формой юридического лица, предусмотренной ГК, и в силу прямого указа­ния ч. 3 ст. 2 Закона о ФПГ не имеет статуса юридического лица. В связи с этим возникает вопрос о правосубъектности ФПГ как одной из форм объединения юридических лиц. По данному вопросу в ли­тературе сложилось два мнения. Согласно первому, ФПГ обладает частичной (неполной) правосубъектностью⁶, согласно второму, - ФПГ является неправосубъектным объединением⁷.

Традиционно в качестве коллективных субъектов гражданского права выступают только юридические лица и объединения, имею­щие статус юридического лица (ассоциации, союзы).

Категория правосубъектности определяется общей теорией пра­ва. «Быть субъектом права означает обладать правосубъектностью, или, что то же самое, обладать праводееспособностью. Последняя означает единство правоспособности и дееспособности, что и имеет место у большинства субъектов, вступающих в правовые отноше­ния, например, у организаций <...>»¹. Таким образом правосубъек­тность включает такие элементы, как правоспособность (способность иметь права и нести обязанности), дееспособность (способность своими действиями приобретать и осуществлять права, создавать обязанности и исполнять их, а также нести юридическую ответствен­ность (деликтоспособность)).

Определяющим элементом в составе правосубъектности явля­ется правоспособность, поскольку при ее отсутствии невозможно совершение действий по осуществлению прав и претерпеванию не­благоприятных последствий неправомерного поведения. Субъект права - активный правовой деятель, способный соотносить свое поведение с требованиями и возможностями нормы ². Закрепляя статус субъекта права за лицами, не обладающими указанной спо­собностью, законодатель допускает так называемую правовую фик­цию. Пределы такого допущения и его причины на протяжении раз­вития государственного строя и системы права были различными. Так на определенной стадии развития имущественного оборота за­конодатель признал за таким искусственным образованием, как юри­дическое лицо, качества особого, самостоятельного субъекта граж­данского права. В целом различные коллективные образования (го­сударство, юридические лица, инициативные группы, трудовые кол­лективы и т. д.) при наличии единства их организации и волеизъяв­ления (выделено мною - С. В.) могут выступать в качестве субъек­тов права³. С другой стороны, в отличие от государства и юридичес­кого лица, обладающих «постоянной» правосубъектностью, инициа­тивные группы и трудовые коллективы законодательно наделены правосубъектностью «аи Нос», т. е. правосубъектностью для отдельных конкретных случаев. Последний подход используется и по от­ношению к ФПГ.

С учетом приведенной выше цивилистической концепции субъек­тного состава гражданских правоотношений ФПГ, не обладающая статусом юридического лица, в этот состав не попадает. В то же время Закон Республики Беларусь от 19 июля 2000 г. «О мерах по предотвращению легализации доходов, полученных незаконным путем»¹ для целей своего регулирования признает за ФПГ юриди­ческое свойство правосубъектности. Исходя из подобных фактов в юридической литературе и высказывается мнение о том, что ФПГ обладает частичной (неполной) правосубъектностью или отдельны­ми элементами предпринимательской правосубъектности.

С позиций общей теории права обладать отдельными элемента­ми правосубъектности невозможно, поскольку, как было указано ранее, отсутствие правоспособности как одного из элементов пра­восубъектности исключает дееспособность. Наделение того или ино­го коллективного образования определенными правами и обязанно­стями не означает возникновения реального субъекта права, т. к. «юридическая норма не обладает способностью производить на свет живые существа, но только при наличности такой способности она могла бы создавать подлинных «действующих» лиц в праве»².

Как отмечает А. В. Поляков, «законодатель, на практике, чаще всего не различает когнитивную (номинальную) и фактическую пра­воспособность. Наличие когнитивной правоспособности определя­ется лишь признанием за кем-либо или чем-либо прав, вытекающих из нормы законодательства. Такие права законодатель может при­знать и за полноценным субъектом, и за психически неполноценны­ми людьми, и за представителями фауны (права животных), и за представителями флоры, и даже за объектами неживыми (за покой­никами, сохраняющими право на честь и достоинство; за здания­ми, охраняемыми государством; за природой в целом и т. д.). Пси­хологически это вполне объяснимо. Любая правовая обязанность психологически ориентирована на коррелятивное ей правомочие, ко­торое легко приписывается объекту именно потому, что предполага­ет пассивный его (правомочия) характер: никакой объект не может требовать исполнения правовой обязанности или, наоборот, не мо­жет отказаться от нее, но он есть объект приложения обязанности и

в этом смысле (правомерности приложения) имеет не нее «право». Поэтому далеко не во всяком случае законодательного закрепле­ния прав возникает фактическая правоспособность, как способность понимать смысл и границы своих правовых возможностей с тем, чтобы в дальнейшем осуществлять правовое поведение»¹.

В то же время сторонники юридического позитивизма приходят к выводу, что развитие общества определяет объективное право, ко­торое, в свою очередь, решает вопросе том, что (или кого) следует относить к субъектам права. «Субъекты права это те центры, юриди­ческие точки, к которым нормами объективного права прикрепляют­ся субъективные права, как коррелятивы обязанностей, возложен­ных на членов правового общения. Субъект права составляет лишь прием юридической техники. Все право существует ради интересов людей, и если эти интересы приводят в настоящее время к тому, что каждый человек считается правоспособным, то те же интересы тре­буют создания субъектов права и помимо человека. <...> Всякий субъект права есть представление, внушенное объективным пра­вом ради большего удобства разграничения человеческих интере­сов. В этом случае субъектом права пользуются как точкой или ли­нией в математике, как меридианом в географии, - их нет в действи­тельности, но предположение их необходимо»². Исходя из такой позиции, юридическое свойство субъекта права можно признать за объединением лиц в рамках договора простого товарищества (дого­вора о совместной деятельности), преследующих общую цель.

Как видим, теория права пока не выработала единого варианта решения вопроса о том, что (или кого) можно признавать реальным субъектом права. Этот пробел не позволяет науке гражданского права однозначно объяснить сущность юридического лица как субъекта права, «существующего наряду с реально, физически существую­щими субъектами права - конкретными людьми»³ . Дело в том, что существование и использование тех или иных институтов, в том числе института юридического лица и их объединений, имеет не только правовое, но и иное, в первую очередь, социально-экономическое обоснование, изучение которого выходит за рамки только одного аспекта их организационной формы - их юридической личности. Другими словами, институты и категории права должны рассматриваться во взаимодействии и взаимосвязи с другими явлениями эко­номической, социальной и иной жизни. В целях защиты участников гражданского оборота государство признает за объединением орга­низаций, не обладающим статусом юридического лица, но имею­щим единую цель, согласованную экономическую политику и выс­тупающим на рынке в качестве самостоятельной структуры с опре­деленной внутренней организацией, качества субъекта права, пусть даже в ограниченных случаях. Правосубъектность в таких случаях является целой, а не «частичной (неполной)».

В соответствии с гражданским законодательством лицо может быть правоспособным, например, иметь в собственности имуще­ство, но не иметь способности самостоятельно реализовать права и обязанности, принадлежащие ему как собственнику (не иметь де­еспособности). Осуществление последних в таком случае обеспе­чивается при помощи определенных других лиц. Имущественные правоотношения предполагают теоретическое и практическое раз­граничение правоспособности и дееспособности. В таком случае нет единства правоспособности и дееспособности («правосубъект­ности»)¹, но наличие субъекта права не вызывает сомнений. Таким образом ФПГ обладает правоспособностью как единый комплекс, поэтому некорректно считать, что они «не являются полноправными завершенными субъектами предпринимательского права подобно предприятиям или иным коммерческим организациям»². При этом нельзя соглашаться с тем, что правоспособность и правосубъект­ность - равнозначные понятия³, поскольку правосубъектность озна­чает не только возможность иметь права и обязанности, но и спо­собность эти права и обязанности приобретать и осуществлять соб­ственными действиями. Она является самостоятельной категорией. Как было указано ранее, законодатель в отдельных конкретных си­туациях закрепляет за ФПГ статус субъекта права, признавая при этом за ней и правоспособность, и дееспособность. В остальных случаях ФПГ, зарегистрированная в установленном порядке, явля­ется правоспособным объединением, дееспособность которого вос­полняется дееспособностью другого лица - центральной компании. Следует отметить, что в юридической литературе есть точка зрения, согласно которой категория дееспособности рассматривается в составе правосубъектности не только как личная дееспособность субъекта права, но и как возможность ее восполнения действиями другого лица¹.

Таким образом, категория «правосубъектности» нуждается в даль­нейшем научном обосновании. Тем не менее каким бы не было в итоге ее содержание, ФПГ имеет качества полноценного субъекта права. Пока что законодатель идет по пути предоставления ФПГ ком­плекса отдельных субъективных прав и обязанностей, называя этот комплекс статусом, который приобретается в результате государствен­ной регистрации ФПГ. Столь подробное рассмотрение вопроса о пра­восубъектности ФПГ не случайно-исходя из наличия у ФПГ право­способности будут рассматриваться аспекты их создания, деятель­ности и прекращения деятельности.

Классификация ФПГ осуществляется по различным критериям. В зависимости от сферы деятельности центральной компании выде­ляются банковские, промышленные, торговые и другие ФПГ.

В зависимости от типа организационного строения ФПГ подраз­деляются на:

- вертикальные - в их рамках интегрируются субъекты пред­принимательской деятельности, функционирующие по принципу зам­кнутой технологической цепи;

горизонтальные-объединяют субъектов предпринимательс­кой деятельности с тождественным предметом деятельности;

конгломераты - предполагают интеграцию различных техно­логически не связанных между собой хозяйствующих субъектов при финансовом контроле со стороны центральной компании.

С точки зрения отраслевой принадлежности выделяют ФПГ: отраслевые; межотраслевые.

В зависимости от государственной принадлежности участников ФПГ подразделяются на:

транснациональные-ФПГ, в состав участников которых, на­ряду с резидентами, входят юридические лица - нерезиденты Рес­публики Беларусь. ТФПГ, созданные на основе межправительствен­ных соглашений, приобретают статус межгосударственных ФПГ; национальные - ФПГ, созданные резидентами Республики

Беларусь и действующие на ее территории.

Способ создания предполагает следующие разновидности ФПГ:

совокупность юридических лиц, объединенных «системой

участия» и действующих как основное и дочерние общества (ФПГ

холдингового типа);

- совокупность юридических лиц, в которой один участник груп­пы (доверительный управляющий) осуществляет доверительное управление имуществом иных участников группы (вверителей) на основании договора доверительного управления имуществом (траст); совокупность юридических лиц, в которой каждый из участ­ников входит в состав высшего органа управления иных участников группы, но не может единолично обеспечить принятие или отклоне­ние решений этого органа. Данный способ предполагает перекрест­ное владение акциями, при котором участники обладают в сумме контрольным пакетом иных участников;

совокупность юридических лиц, объединивших полностью или частично свои активы и осуществляющих совместную предприни­мательскую деятельность на основе договора о создании ФПГ.

Именно последний способ предусмотрен Законом о ФПГ и поло­жен в основу легального определения ФПГ. Закон к тому же содер­жит закрытый перечень целей, ради достижения которых юридичес­кие лица могут объединяться на основании договора о создании ФПГ для реализации инвестиционных проектов и программ, направ­ленных на:

повышение конкурентоспособности товаров (работ, услуг) и

расширение рынков их сбыта;

- повышение эффективности производства; создание новых рабочих мест.

На наш взгляд основной целью деятельности ФПГ является кон­солидация прибыли, а то, что Закон о ФПГ называет целями эконо­мической интеграции участников ФПГ, выступает в качестве задач, решаемых за счет этой прибыли.