Средние века
Наиболее известны викинги и ушкуйники, широко использовавшие корабли для своих рейдов на прибрежные поселения рек, морей и озёр. Они отличались от остальных тем, что наступление с моря долго было их главным, если не единственным способом действий. В нём они достигли больших успехов, в основном за счёт решимости и ощущения превосходства над противником.
Самая крупная и известная десантная операция Средневековья — Норманское завоевание Англии 1066 г. Потомки все тех же викингов, норманы имели и чисто сухопутные рода войск, например тяжёлую конницу. Они опирались на опыт викингов, но особого внимания элементу высадки и тут не уделялось, то есть снова действовало представление: «Дело флота — доставить на берег, дело солдата — воевать на суше».
Такой же подход характерен и для других высадок Средневековья, например турок и венецианцев на Средиземном море.
Эпоха паруса
Основным назначением морской пехоты в это время считался абордаж. Такое представление прямо вытекало из идеи о главенстве сражений линейных флотов. Десантные операции рассматривались как побочный продукт войны на море. При этом затраченные на них усилия морской пехоты как минимум равнялись усилиям на морские сражения.
Портрет офицера английской морской пехоты, XVII в
Наиболее знаменитыми тогда были «красные мундиры» Британии (морская пехота носила тот же цвет, что армия). Корабли от 1 ранга и до фрегата имели постоянный отряд морской пехоты (англ. Royal Marines Detachment). Например, 74-пушечномулинейному 3 ранга полагался отряд в 136 человек, что примерно соответствовало роте. Во главе его стоял капитан морской пехоты (англ. Captain of the Marines). Ему подчинялись лейтенант, старший сержант и один-два сержанта. Офицеры морской пехоты имели особый статус среди офицеров корабля — в иерархии кают-компаниикапитан морской пехоты был в промежутке между первым и вторым лейтенантами, по военным вопросам имел голос наравне с остальными. Часто он отвечал за подготовку команды в обращении с ручным оружием.
Корабли поменьше могли иметь отряд сокращенного состава, во главе с лейтенантом.
Королевские морские пехотинцы в век паруса выполняли две главные функции: ударной силы при абордаже и корабельной полиции.[3] В ближнем бою, если не доходило до абордажа, они играли роль снайперов — отдельные секции помещались на марсах всех мачт, и взвод на шканцах. Они же обеспечивали охрану крюйт-камеры и порохового магазина. Отдельные часовые выставлялись у всех трапов, чтобы удерживать слабонервных от попыток бежать с верхней палубы и спрятаться в низах.
Во время десантов и диверсий вне корабля они составляли ядро десантной партии, но редко действовали самостоятельно: для этого их просто не хватало. Большинство экспедиций составлялись из небольшого ядра морских пехотинцев и усиления из матросов и старшин корабля, под командой одного из флотских офицеров, с офицером морской пехоты в качестве заместителя.
Развеска коек в палубе HMS Bedford(ок. 1780). Красный цвет — морская пехота
В повседневной службе они несли караул у каюты капитана и других важных помещений, обеспечивали конвой арестованных и караул во время наказаний, и при необходимости подавляли бунт. Примечательно, что морские пехотинцы подвешивали свои койки в батарейных палубах, как и остальная команда, но в кормовой их части: даже отдыхая, они были заслоном между баком (матросами) и ютом (офицерами).
Американская морская пехота, возникшая даже раньше самих Соединённых Штатов, начала свой путь с десанта: захвата пороховых складов на Багамах. Тем не менее, её роли почти не отличались от английской, разве что не было большого упора на роль полиции, так как флот набирался целиком из добровольцев.
Морская пехота Франции претерпела в век паруса заметные перемены, вызванные революцией. Из профессионального корпуса она превратилось в нечто среднее между армией и ополчением, при этом заметно выросла в числе. Дело в том, что следствием революции было уничтожение кадров офицеров и унтер-офицеров, и как следствие, упадок общей подготовки флота. Это отразилось прежде всего на артиллеристах. После этого, чтобы компенсировать недостатки флота в артиллерийском бою, республиканские представители стали поощрять абордаж, надеясь на «революционный порыв» (фр. élan).[4]
Создание морской пехоты указывает, что возникло представление о необходимости специального рода войск, отличного от армии и флота. Но каковы его определяющие черты, осознавали не всегда. Некоторые высказались очень ясно. Так, в рапорте о битве при Квебеке во время Семилетней войны (13 сентября 1759), бригадный генерал Таунсенд, вступивший в командование после убитого Вульфа, писал:
Я не отдам должного адмиралам и флоту, если не воспользуюсь этим случаем доложить, насколько мы обязаны нашим успехом постоянной помощи и поддержке от них, и совершенной гармонии и согласованности, царившей во всех наших операциях.
Оригинальный текст (англ.) [показать]
Вице-адмирал Сондерс писал в том же духе:
…всю эту изматывающую кампанию продолжалось совершенное взаимопонимание армии и флота.
Оригинальный текст (англ.) [показать]
Иными словами, стало возникать признание, что переход с боем из состояния «море» в состояние «берег» представляет особый род совместных боевых действий, требующий особых войск и организации.