Тошнота
.docxГлавный герой – Антуан Рокантен. Он очень сильно напоминает мне Раскольникова, с одной яркой отличительной чертой – у него нет совести. Да и чувств, судя по всему, тоже. Каждый день он живет с одним-единственным ощущением – тошнотой. Она появляется из ниоткуда в такие моменты, которые ну никак не должны её вызывать. Значит, это что-то другое?.. Не утверждаю, что моя теория верна, но хотелось бы её озвучить: Сартр подразумевает под тошнотой процесс создания литературного произведения на самой первой его стадии – вынашивание идеи. И тут идеальным и гармоничным будет сравнение с беременностью – как женщина долгие месяцы вынашивает в себе разбухающую, растущую жизнь, так писатель откармливает внутри себя стержень будущей книги. Со всеми вытекающими – например, токсикозом. Разум отторгает идею, которая приходит извне, чуждую и опасную. Он пытается разъесть её и уничтожить, как поврежденный нежизнеспособный плод, а тошнота накатывает волнами, чтобы сломить волю, нашептывает: «Не нужно, не то, лучше не шевелись». Антуан находится на перепутье: принять тошноту как должное, как неприятный побочный эффект зачатия или абортировать свою идею в зародыше. Собственно, вся книга – это метания Рокантена, его попытки осмыслить абсурдный мир, где идея не приносит радость создателю сразу же, в минуту зарождения, а мучает, истязает, испытывает. И окружающая реальность под стать – она расплывается, как желе, растекается вместе с галлюцинациями Антуана по темным улицам, и только он сам способен поставить все на свои места.
На мой взгляд, это великая книга. Да и Нобелевскую премию за просто так никому не дают. Чтобы читать Сартра, совсем не обязательно любить его творчество. Он не из тех писателей, о которых говорят: «О да, он мой любимчик, зачитываюсь всеми его книгами!». Тут как в пословице про яд и лекарство: малыми дозами проза и драматургия Сартра полезна, она открывает глаза на такие вещи, о которых мы порой и не задумываемся, но с другой стороны, передозировка этих текстов чревата неправильным, искаженным восприятием.
И все-таки, я очень советую обратится к этому писателю – потрясающему интересному человеку, чьи книги давно и прочно обосновались в «сливках» интеллектуальной философской прозы.
Есть книги, которые ни уму, ни сердцу. А есть те, которые удовлетворяют потребности только одного из названных выше органов. В данном случае "подпитку" получил мозг, а сердце так и осталось на сухом пайке, ждать, когда я вернусь в Чернильный мир.
На "Тошноту" очень сложно писать рецензию, ведь есть всего три пути: а) разложить все-все по полочкам - это сделано 100500 раз до меня и делать плохо то, что уже сделано хорошо до меня, я не вижу смысла; б) восторгаться - не смотря на четыре звезды я отнюдь не в восторге. Напротив, книга мне совсем не понравилась; в) хаять и поливать грязью - но это же знаковая вещь. Она может быть не понятой, может быть не близкой - но она уж никак не заслуживает ушатов грязи. Это не "Голодные игры" в конце-то концов:)
Поэтому пришлось идти по альтернативному четвертому пути и абсолютно сумбурно набросать сюда ощущений и размышлений, которые появились после того, как Антуан Рокантен наконец стал Творцом самого себя.
“У меня самого никаких неприятностей, я богат как рантье, начальства у меня нет, жены и детей тоже; я существую – вот моя единственная неприятность…”
Каждый ищет свое место в жизни по своему. Кто-то довольствуется карьерным признанием, кто-то семейным уютом, кто-то посвящает себя без остатка эксцентричному хобби. А кто-то пытается вывернуть себя наизнанку чтобы понять, зачем все-таки пришел в этот мир.
Антуан Рокантен - из последних. Одинокий в своем одиночестве, он доходит до крайней точки - жизнь начинает казаться ему пресной. До тошноты. Все, что приносило раньше радость и удовольствие, кажется бессмысленным, более того - противным и мерзким.
«Так вот что такое Тошнота, значит, она и есть эта бьющая в глаза очевидность? А я-то ломал себе голову! И писал о ней невесть что! Теперь я знаю: я существую, мир существует, и я знаю, что мир существует. Вот и всё. Но мне это безразлично. Странно, что всё мне настолько безразлично, меня это пугает. А пошло это с того злополучного дня, когда я хотел бросить в воду гальку. Я уже собрался швырнуть камень, поглядел на него, и тут-то всё и началось: я почувствовал, что он существует. После этого Тошнота повторилась ещё несколько раз: время от времени предметы начинают существовать в твоей руке»
"Тошнота" - ода человеческому бытию. Она для тех, кто все еще ищет свое место под солнцем и не уверен в правильности сделанного когда-то выбора. Лишний ты человек в этом мире или нет - решать каждому из нас. Но только нужно быть готовым к тому, что как Рокантен можно погрязнуть в собственном грязном белье. А потом задохнуться от тех мерзких запахов, которое оно источает.
“Я живой мертвец… Больше никто и ничто не сможет внушить мне страсть… Теперь я живу в окружении моих усопших страстей”
************************************************************ Вообще, из всех философских течений экзистенциализм всегда был от меня примерно на таком же расстоянии, как Марс или Сатурн. Ибо познание себя через страх и кризис я считаю противоестественным. Вот через счастье или любовь - это другое дело:)
Меня "Тошнота" привлекла лишь тем, что в некотором роде эта книга знаковая, да и познакомиться с Сатром лично, а не через учебники философии уже давно было интересно. Ну что ж, любопытство удовлетворено, два вечера тошноты успешно пережито, четыре звезды Сартру проставлено. На сем знакомство и завершим)
Я была в лесу, в дебрях; хотя в иные моменты мне и казалось, что я вижу спасительную тропку, но она уводила-таки меня в конце концов в еще большие дебри. Бывало, садилась на пенек, съедала пирожок - понимала мысль Камю, - но скоро так пирожками объелась, что остальные едва лезли. Данное эссе, конечно, не для чтения в суете общественного транспорта; хорошо бы дома, в тишине и одиночестве, натурально нахмурив лоб.
Ключевое слово эссе - "абсурд". Мир абсурден, бессмысленен, говорит Альбер (извиняйте за фамильярность, это от любви к нему), так осознайте же это, осмельтесь отказаться от надежды, перестаньте тешить себя иллюзиями - все это удел слабого человека. Приняв абсурдность жизни, распрощавшись с мечтой о ее вечности, вы станете жить сегодняшним днем, тем самым полностью в свое бытие погружаясь. Но не подумайте, предостерегает Камю, что безнадежность есть отчаяние; бунтуйте, потому как бунт - пусть при осознании подавляющей силы судьбы - отрицает смирение. Тут сразу вспоминается любимейшая моя "Чума" данного же автора, когда люди мрут, как мухи, но Риэ и Тарру не прекращают бороться с болезнью. Бунтует и Сизиф, гордый осознанием своей доли - раз за разом безо всякой цели заталкивать на гору камень.
Вообще вторая половина эссе читается легче: Камю рассуждает на примере Дон Жуана и - приятность! - Кириллова из "Бесов" нашего Федора Михайловича. Но неподготовленному читателю (каким я себя и осознала, осознала - ура!) сложно и страшно встретить на одной строчке "трансценденцию", "имманентность" и "дефиниции" или натолкнуться на: "Меня уверяют, что сами абстракции являются лишь субстанцинальной частью конкретного универсума". И вся моя горячая преданность Камю-писателю существенно не помогла предаться Камю-философу. Надеюсь, что только пока. Потому что есть в этом всем что-то притягательное.
P.S. На всем протяжении ознакомления так и видела сосредоточенного Альбера за письменным столом. Это я, такая деловая, свела все к нескольким предложениям, но если б все было так просто, сам Камю этими предложениями и ограничился бы. Потому - пробуйте...
Камю рассуждает примерно о том же, о чем в свое время писал Толстой в «Исповеди». Однажды в человеке рождается Великий Вопрос. Его появление обусловлено не мыслью, а скорее случайным набором обстоятельств, после которых индивид сталкивается лицом к лицу со вселенной. Внимательно вглядевшись в ее ледяные недры, он приходит к выводу, что удел его — беспросветное одиночество, бессмысленность любых устремлений и глупое желеобразное прозябание медузы, выброшенной на песочный берег.
Существует знаменитый парадокс, отрицающий возможность движения, - о нем много и с удовольствием писал Борхес. Здесь примерно то же самое, только речь идет не о движениях тела, а о движениях души. Теперь человек обязан сделать выбор — либо продолжать существование, на каждому шагу сталкиваясь с идиотизмом, либо разом покончить со всей вселенной, перерезав себе глотку. Второй путь кажется логичнее, однако первый все-таки естественнее для слабого насекомого, коим является человек. Однако Камю говорит, что существует третий способ жить с Великим Вопросом внутри — повинуясь невероятному обаянию абсурда.
Поставив абсурд отправной точкой своей мысли, Камю раскрывает перед читателем открывающиеся возможности. Он щедро черпает из литературы, философии и воображения забавные примеры абсурдного бытия и в итоге сводит всю концепцию к Сизифу, приговоренному в течение вечности заниматься абсолютно бесполезной работой. Заметим мимоходом, что с точки зрения вечности любой труд абсурден, а разве не под таким углом советуют нам смотреть на жизнь мудрецы? Как тут не вспомнить трактат Малевича «Лень как действительная истина человечества»...
Итак, труженик Сизиф оказывается... счастливым!
Далее я предоставляю слово Камю:
«Перед тем, кто открыл абсурд, всегда возникает искушение написать нечто вроде учебника счастья. "Как, следуя, по столь узкому пути?.." Но мир всего лишь один, счастье и абсурд являются Порождениями одной и той же земли. Они неразделимы. Было Вы ошибкой утверждать, что счастье рождается непременно из открытия абсурда. Может случиться, что чувство абсурда рождается из счастья. "Я думаю, что все хорошо", - говорит Эдип, и эти слова священны. Они раздаются в суровой и конечной вселенной человека...
...В этом вся тихая радость Сизифа. Ему принадлежит его судьба. Камень - его достояние...
...Сизифа следует представлять себе счастливым».