и недвусмысленности законодательного регулирования, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания законодательного регулирования, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а значит, к нарушению принципов равенства и верховенства закона. Приведенная правовая позиция имеет общее значение для всех сфер законодательного регулирования, в том числе для финансового регулирования (см. Постановление от 17 июня 2004 года N 12-П).

32.Налоговый кодекс РФ закрепил одновременно унифицированный и дифференцированный подход к определению сроков, в течение которых в отношении налогоплательщика осуществляются контрольные мероприятия в форме выездной налоговой проверки. Данное регулирование, имеющее целью обеспечить одинаковый объем правовых гарантий каждому налогоплательщику и вместе с тем позволяющее учитывать юридически значимые и объективно обусловленные различия между отдельными категориями налогоплательщиков, не может расцениваться как нарушающее принцип равенства всех перед законом, закрепленный в статье 19 Конституции РФ, - напротив, оно позволяет дифференцировать сроки проведения выездных налоговых проверок в зависимости и от иных критериев, таких как специфика налогообложения, объемы экономической деятельности налогоплательщика и т.д. Однако, во всяком случае, дифференциация должна быть обоснованной и мотивированной, а ее критерии - соответствовать конституционному требованию ясности, четкости, определенности и недвусмысленности правовых норм (см. Постановление от 16 июля 2004 года N 14-П).

33.Использование различных механизмов пенсионного обеспечения для разных категорий граждан предусмотрено законодателем в целях соблюдения баланса их интересов и не может рассматриваться как нарушающее конституционный принцип равенства перед законом (см. Постановление от 23 декабря 2004 года N 19-П).

34.Исходя из того что Конституция содержит открытый перечень признаков, в связи с которыми исключается любая дискриминация, возраст также не может рассматриваться как основание для дискриминационных ограничений в сфере реализации права граждан на труд (см. Постановление от 4 февраля 1992 года N 2-П-3).

Статья 20

Комментарий к статье 20

Постановление от 2 февраля 1999 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 6. Ст. 867).

Правовые категории в Постановлении.

Право на жизнь; равенство перед законом и судом; право каждого обвиняемого в преступлении, наказуемом смертной казнью, на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей; право на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Заявители.

Московский городской суд, а также ряд граждан (в порядке части 4 статьи 125 Конституции

РФ).

Предмет рассмотрения.

Положения оспоренных статей УПК РСФСР, устанавливающие территориальную подсудность уголовных дел; пункт 1 оспоренного Постановления Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 года, в соответствии с которым изменения в названное законодательство вводятся в действие со дня опубликования, за исключением пункта 7 раздела II, дополнявшего УПК РСФСР разделом десятым

"Производство в суде присяжных", а также пункт 2 указанного Постановления, устанавливающий более поздние сроки вступления названного пункта 7 раздела II Закона на территориях отдельных субъектов РФ.

Позиция заявителей.

Оспариваемые нормы служат основанием для отказа гражданину, обвиняемому в преступлении, за совершение которого в качестве меры наказания уголовным законом установлена смертная казнь, в праве на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, если такие суды на соответствующих территориях не созданы, и тем самым нарушают положения Конституции РФ, в том числе ее статей 6, 17 (часть 2), 18, 19, 20 (часть 2), 46 (часть 1), 47 (часть 2), 55 (часть 3), 56 (часть 3) и 64.

Итоговый вывод решения.

По смыслу статьи 20 (часть 2) в ее взаимосвязи со статьями 19, 46 и 120 Конституции РФ, до введения в действие федерального закона, реально обеспечивающего на всей территории РФ в любой из возможных форм организации судопроизводства каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом установлено наказание в виде смертной казни, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, эта исключительная мера наказания назначаться не может, независимо от того, каким составом суда рассматривается дело - судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей. Положения статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР не противоречат Конституции РФ, поскольку установленная ими подсудность дел не препятствует реализации установленной статьей 20 (часть 2) Конституции РФ гарантии права на жизнь по делам о преступлениях, за которые может быть назначена в качестве высшей меры наказания смертная казнь.

Пункт 2 Постановления Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 года N 5451/1-1 не противоречит Конституции РФ, поскольку им введены суды присяжных на территории девяти субъектов Федерации.

Пункт 1 Постановления Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 года N 5451/1-1, отложивший введение в действие положений о суде присяжных, не противоречит Конституции РФ в той мере, в какой он не препятствовал законодателю принять в соответствии с предписаниями статьи 20 (часть 2) и абзаца первого пункта 6 раздела второго Конституции РФ федеральный закон, устанавливающий на всей территории РФ порядок рассмотрения судом с участием присяжных заседателей дел о преступлениях, за совершение которых федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь.

Пункт 1 Постановления Верховного Совета РФ от 16 июля 1993 года N 5451/1-1 не соответствует Конституции РФ, ее статьям 19, 20 и 46, в той мере, в какой далее не обеспечивает на всей территории РФ реализацию права обвиняемого в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.

Мотивы решения.

Из статьи 20 (часть 2) в ее взаимосвязи со статьями 18 и 46 (часть 1) Конституции РФ следует, что право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей выступает особой уголовно-процессуальной гарантией судебной защиты права каждого на жизнь; оно является непосредственно действующим и в качестве такового должно определять смысл, содержание и применение соответствующих положений уголовного и уголовно-процессуального законодательства, равно как и деятельность законодательной власти по принятию, изменению и дополнению этого законодательства, и обеспечиваться правосудием.

Из абзаца первого пункта 6 раздела второго и статьи 20 (часть 2) Конституции РФ следует, что в течение некоторого переходного периода, конкретные временные границы которого в Конституции РФ не указаны, законодатель должен был внести изменения в действующее законодательство, с тем чтобы в любом случае право, предоставленное обвиняемым в особо тяжких преступлениях против жизни, за совершение которых федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, на рассмотрение их дел судом с участием присяжных заседателей было обеспечено на всей территории РФ. Невыполнение законодателем этой обязанности привело к тому, что рассчитанная на ограниченный переходный

период норма Постановления Верховного Совета становится постоянно действующим ограничением и в таком качестве противоречит статье 20 Конституции РФ.

Применение же исключительной меры наказания к обвиняемым на территориях, где созданы суды присяжных, могло бы поставить их в неравноправное положение по сравнению с обвиняемыми в таких же преступлениях на других территориях, где суд присяжных не функционирует. Это исказило бы предназначение и существо права, гарантированного статьей 20 (часть 2) Конституции РФ.

Положения статей 41 и 42 УПК, определяя уровень подсудности дел о преступлениях, за которые в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь, по смыслу других статей УПК, относящих названные дела к компетенции областного суда и определяющих процедуру их рассмотрения судом присяжных, реализуют положения статьи 20 Конституции РФ и не могут рассматриваться как противоречащие ей.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении.

Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года (статья 14), Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года (статья 6), в соответствии с которыми каждый при рассмотрении предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Статья 21

Комментарий к статье 21

1.В преамбуле Международного пакта о гражданских и политических правах закреплено, что признание достоинства, присущего всем членам человеческого сообщества, является основой свободы, справедливости и всех неотъемлемых прав личности. В соответствии со статьей 21 Конституции РФ государство обязано охранять достоинство личности во всех сферах, чем утверждается приоритет личности и ее прав. Из этого следует, что личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов. Исходя из обязанности государства обеспечивать достоинство личности во всех сферах, никто не может быть ограничен в защите перед судом своего достоинства, а также всех связанных с ним прав, включая право на свободу и личную неприкосновенность (см. Постановление от 3 мая 1995 года N 4-П).

2.При отсутствии других механизмов установление в законе фактического запрета обращаться к органам судебной власти за защитой от ошибочных решений означает для человека обязанность подчиниться незаконному, необоснованному осуждению. Лишение права оспаривать такое осуждение явно умаляет достоинство личности. Между тем в соответствии со статьей 21 Конституции РФ "ничто не может быть основанием для его умаления" (см. Постановление от 2 февраля 1996 года N 4-П).

3.Право на судебную защиту и право на обжалование в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и должностных лиц вытекает из закрепленного в статье 21 Конституции РФ принципа охраны достоинства личности, предполагающего, в частности, обязанность государства обеспечивать каждому возможность отстаивать свои права в споре с любыми органами и должностными лицами, в том числе осуществляющими предварительное расследование по уголовным делам (см. Постановления от 3 мая 1995 года N 4-П; от 2 июля 1998 года N 20-П; от 23 марта 1999 года N 5-П).

4.Любое преступное посягательство на личность, ее права и свободы является наиболее грубым посягательством на человеческое достоинство, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия. Государство, охраняя достоинство личности, обязано обеспечивать восстановление прав и достоинства потерпевших от преступлений, в том числе путем судебной защиты (см. Постановление от 15 января 1999 года N 1-

П).

5.Обязанность государства гарантировать защиту прав потерпевших от преступлений, в том

числе путем обеспечения им адекватных возможностей отстаивать свои интересы в суде, вытекает из положения статьи 21 (часть 1) Конституции РФ. Применительно к личности потерпевшего это конституционное предписание предполагает обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечить пострадавшему от преступления возможность отстаивать свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством (см. Постановление от 24 апреля 2003 года N 7-П).

Статья 22

Комментарий к статье 22

1. Постановление от 13 июня 1996 года N 14-П по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 26. Ст. 3185).

Правовые категории в Постановлении.

Право каждого на свободу и личную неприкосновенность; право на судебную защиту; ограничение права на свободу в связи с приостановлением срока содержания под стражей при ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела.

Заявитель.

Гражданин В.В. Щелухин (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ). Предмет рассмотрения.

Норма УПК РСФСР, согласно которой время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела при исчислении максимально допустимого срока содержания под стражей в качестве меры пресечения не учитывается.

Позиция заявителя.

Оспариваемая норма не соответствует статьям 2, 17, 22, 45 и 55 Конституции РФ, так как ограничивает права на свободу и личную неприкосновенность, на защиту, а также приводит к нарушению прав и свобод вследствие осуществления своих прав другими лицами.

Итоговый вывод решения.

Положение части пятой статьи 97 УПК РСФСР не соответствует Конституции РФ, ее статьям 17, 22 (часть 1), 46 (часть 1), 55 (часть 3); оно утрачивает силу по истечении шести месяцев с момента провозглашения настоящего Постановления.

Федеральному Собранию РФ в течение шести месяцев надлежит решить вопрос об изменении уголовно-процессуального закона в целях обеспечения закрепленного в статье 22 (часть 1) Конституции РФ права на свободу при применении ареста и содержания под стражей в качестве меры пресечения.

Исходя из возможности непосредственного применения статьи 46 (часть 1) Конституции РФ, лицо, обвиняемое в совершении преступления, вправе обжаловать в суд законность и обоснованность содержания под стражей на любом этапе уголовного судопроизводства, включая ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела.

Мотивы решения.

Провозглашенное в статье 22 (часть 1) Конституции РФ право на свободу включает, в частности, право не подвергаться ограничениям, которые связаны с применением таких принудительных мер, как задержание, арест, заключение под стражу или лишение свободы во всех иных формах, без предусмотренных законом оснований, санкции суда или компетентных должностных лиц, а также сверх установленных либо контролируемых сроков. Вместе с тем, будучи неотчуждаемым и принадлежащим каждому от рождения, право на свободу в силу статьи 22 (часть 2) Конституции РФ может быть правомерно ограничено при аресте, заключении под стражу и содержании под стражей.

Из статьи 22 (часть 1) Конституции РФ и пункта 1 статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах следует, что никто не может быть подвергнут произвольному

аресту или содержанию под стражей, в том числе избыточному или не ограниченному по продолжительности, а также не должен быть лишен свободы иначе как на основаниях и в соответствии с процедурой, которые установлены законом.

Часть пятая статьи 97 УПК РСФСР способствует применению содержания под стражей в качестве меры пресечения без необходимых оснований, должной процедуры и вне каких-либо определенных и контролируемых сроков, что придает ограничению права на свободу при аресте произвольный характер. В результате обвиняемый может содержаться под стражей даже после того, как ранее принятое решение о применении меры пресечения или о продлении срока содержания под стражей исчерпало себя, прекратило свое действие и, следовательно, когда уже исчезло юридическое основание для нахождения обвиняемого в следственном изоляторе. Содержание оспариваемой нормы не исключает ее применения для решения сугубо организационных задач, стоящих перед органами расследования при отсутствии предусмотренных законом оснований ареста, а также в отношении всех обвиняемых по делу, в частности, уже ознакомившихся с материалами дела. Это является чрезмерным ограничением.

Оспариваемая норма имеет в виду в том числе необходимость воспрепятствовать обвиняемому и его защитнику в затягивании ознакомления с материалами дела, формально не ограничивая их при этом каким-либо сроком. В то же время государство, даже имея цель воспрепятствовать злоупотреблению правом, с тем чтобы осуществление конституционных прав обвиняемого не нарушало права и свободы других лиц, должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные целями меры. Этот принцип соразмерного ограничения прав и свобод, закрепленный в статье 55 (часть 3) Конституции РФ, означает, что публичные интересы, перечисленные в данной конституционной норме, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, если они адекватны социально оправданным целям. Правило, закрепленное в части пятой статьи 97 УПК РСФСР, указанным целям не соответствует.

Обеспечение обвиняемому достаточного времени для ознакомления с материалами дела не должно быть связано с наступлением для него такого неблагоприятного последствия, как неограниченное по сроку дальнейшее содержание под стражей. Последнее приобретает значение санкции за использование обвиняемым его процессуальных прав и тем самым понуждает к отказу от них.

Из буквального смысла оспариваемой нормы следует, что даже в случае обжалования в суд ареста, санкционированный срок которого истек, одно только объявление следователем об ознакомлении обвиняемого с материалами оконченного расследования может быть признано судом достаточным основанием для продолжения ареста. Тем самым нарушается право на судебную защиту от необоснованного содержания под стражей. Поскольку продолжение его не предполагает в этом случае вынесения органами расследования обосновывающего это решения, то из-под судебного контроля выведены и фактическая обоснованность ареста, и продление его как в пределах установленного законом максимального срока, так и с его превышением.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении.

Международный пакт о гражданских и политических правах (пункт 1 статьи 9, пункт 3 статьи 14); Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, принятый Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1988 года, согласно которым лицо, задержанное по уголовному обвинению, имеет право в любое время возбудить разбирательство перед судебным или иным органом для оспаривания законности задержания, а также право на судебное разбирательство в разумные сроки либо на освобождение от суда.

Особое мнение по данному делу представил судья Н.В. Витрук.

2. Постановление от 2 июля 1997 года N 11-П по делу о проверке конституционности пункта "б" части первой статьи 1 Закона Республики Мордовия от 20 января 1996 года "О временных чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 28. Ст. 3498).

Правовые категории в Постановлении.

Право на свободу и личную неприкосновенность; презумпция невиновности; административное задержание и задержание как мера уголовно-процессуального характера; разграничение предметов ведения между РФ и ее субъектами в сфере уголовного, уголовнопроцессуального законодательства и административного, административно-процессуального

законодательства; верховенство Конституции РФ и федерального закона. Заявитель.

Гражданин Р.К. Хайров (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ). Предмет рассмотрения.

Оспоренное положение Закона Республики Мордовия от 20 января 1996 года "О временных чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью". Данное положение, которым Министерству внутренних дел Республики Мордовия предоставлено право задержания в административном порядке по согласованию с прокурором членов организованных преступных групп сроком до 30 суток, хотя оно и утратило силу к моменту рассмотрения дела в Конституционном Суде, но нарушило конституционные права граждан и потому подлежало рассмотрению в конституционном судопроизводстве.

Позиция заявителя.

Оспариваемая норма не соответствует Конституции РФ, ее статьям 49 (часть 1), 50 (часть 2), 72 (пункт "к" части 1).

Итоговый вывод решения.

Пункт "б" части первой статьи 1 Закона Республики Мордовия от 20 января 1996 года "О временных чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью" не соответствует Конституции РФ, ее статьям 15 (часть 1), 22, 49 (часть 1), 71 (пункт "б") и 76 (части 1 и 5).

Мотивы решения.

Гарантией соблюдения конституционных прав и свобод граждан при осуществлении государственными органами своих полномочий по борьбе с преступностью является предусмотренный Конституцией РФ и федеральным законодательством комплекс уголовноправовых и уголовно-процессуальных норм, допускающих применение меры пресечения в виде заключения под стражу только к лицу, обвиняемому в совершении конкретного преступления, а также определяющих основания, сроки и порядок применения мер краткосрочного задержания, заключения под стражу до предъявления обвинения и регламентирующих как права и обязанности правоприменителя, так и правовое положение лица, к которому применены соответствующие меры принуждения.

Оспариваемое положение Закона позволяет, используя не предусмотренные Конституцией РФ и федеральным уголовно-процессуальным законом средства и доказательства, устанавливать принадлежность лица к организованной преступной группе, то есть фактически признавать это лицо преступником и применять к нему меру принуждения в виде задержания "в административном порядке" на срок до 30 суток. Тем самым нарушается статья 49 (часть 1) Конституции РФ, предусматривающая признание лица виновным только по приговору суда.

Из смысла пункта 6 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции РФ, согласно которому до приведения уголовно-процессуального законодательства в соответствие с Конституцией сохраняется прежний порядок ареста и задержания, в его связи со статьей 22 Конституции следует, что задержание как мера уголовно-процессуального характера должно осуществляться лишь в том случае, если такая мера предусмотрена действующим уголовно-процессуальным законодательством. Задержание же по иным основаниям может быть осуществлено только с соблюдением требований статьи 22 (часть 2) Конституции РФ. Оспариваемое положение Закона противоречит, таким образом, статье 22 и пункту 6 раздела второго Конституции РФ.

Предусмотренная оспариваемым положением Закона мера именуется задержанием в административном порядке. Однако из содержания Закона следует, что эта мера не рассчитана на применение в качестве таковой, а направлена на борьбу с преступностью, пресечение преступных проявлений. Между тем административная ответственность устанавливается за административные правонарушения и не может быть предусмотрена за уголовные правонарушения. Соответственно, административное задержание как мера обеспечения производства по делам об административных правонарушениях не может применяться в делах об уголовных правонарушениях.

Следовательно, отношения, урегулированные оспариваемым положением Закона, регулированию посредством административного (административно-процессуального) законодательства не подлежат. Поэтому неосновательным является утверждение стороны,

принявшей акт, что она действовала в рамках статей 72 (пункт "к" части 1) и 76 (часть 2) Конституции РФ, то есть в сфере совместного ведения Федерации и ее субъектов.

Урегулировав отношения, характер которых предполагает их регламентацию лишь в рамках уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства, Государственное Собрание Республики Мордовия вторглось в исключительную компетенцию федерального законодателя и тем самым нарушило статью 15 (часть 1) Конституции РФ.

3. Постановление от 17 февраля 1998 года N 6-П по делу о проверке конституционности положения части второй статьи 31 Закона СССР от 24 июня 1981 года "О правовом положении иностранных граждан в СССР" (Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 9. Ст.

1142).

Правовые категории в Постановлении.

Срок задержания до судебного решения; личные неотчуждаемые права человека; судебные гарантии прав и свобод человека; права, свободы и обязанности иностранных граждан и лиц без гражданства в РФ; выдворение иностранных граждан и лиц без гражданства.

Заявитель.

Лицо без гражданства Яхья Дашти Гафур (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ). Предмет рассмотрения.

Оспоренное положение Закона СССР от 24 июня 1981 года, согласно которому иностранный гражданин или лицо без гражданства, в отношении которого принято решение о выдворении из пределов Российской Федерации, в случае уклонения от выезда подлежит с санкции прокурора задержанию на срок, необходимый для выдворения.

Позиция заявителя.

Оспариваемое положение нарушает конституционное право каждого на свободу и личную неприкосновенность и поэтому не соответствует статье 22 Конституции РФ.

Итоговый вывод решения.

Оспоренное положение не соответствует Конституции РФ, ее статьям 22 и 46, в той мере, в какой оно допускает продление срока задержания иностранных граждан и лиц без гражданства сверх 48 часов без вынесения судебного решения.

Мотивы решения.

Вчасти третьей статьи 62 Конституции РФ закреплен принцип, согласно которому иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором. Из указанной статьи в ее взаимосвязи со статьей 17 (часть 2) и другими статьями Конституции РФ, касающимися прав и свобод человека и гражданина, следует, что речь идет о случаях, устанавливаемых лишь применительно к таким правам и обязанностям, которые являются правами и обязанностями именно гражданина РФ, то есть возникают и осуществляются в силу особой связи между государством и его гражданами. Как по буквальному смыслу статей 22 и 46 Конституции РФ (с учетом употребления в них терминов "каждый" и "лицо"), так и по смыслу, вытекающему из взаимосвязи этих статей с другими положениями главы 2 "Права и свободы человека и гражданина" Конституции РФ, а также с общепризнанными принципами и нормами международного права, право на свободу и личную неприкосновенность и право на судебную защиту являются личными неотчуждаемыми правами каждого человека, вне зависимости от наличия у него гражданства какого-либо государства, и, следовательно, должны гарантироваться иностранным гражданам и лицам без гражданства наравне с гражданами РФ.

Всилу статьи 22 (часть 2) Конституции РФ иностранный гражданин или лицо без гражданства, пребывающие на территории РФ, в случае выдворения из РФ в принудительном порядке могут быть до судебного решения подвергнуты задержанию на срок, необходимый для выдворения, но не свыше 48 часов. Сверх указанного срока лицо может оставаться задержанным лишь по судебному решению и лишь при условии, что без такого задержания решение о выдворении не может быть исполнено.

При этом судебное решение призвано гарантировать лицу защиту не только от произвольного продления срока задержания сверх 48 часов, но и от неправомерного задержания как такового, поскольку суд в любом случае оценивает законность и обоснованность применения

задержания к конкретному лицу.

Из статьи 22 Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьей 55 (части 2 и 3) следует, что задержание на неопределенный срок не может рассматриваться как допустимое ограничение права каждого на свободу и личную неприкосновенность и, по сути, является умалением данного права. Поэтому оспариваемое положение Закона СССР "О правовом положении иностранных граждан в СССР" о задержании на срок, необходимый для выдворения, не должно рассматриваться как основание для задержания на неопределенный срок даже тогда, когда решение вопроса о выдворении лица без гражданства может затянуться в силу того, что ни одно государство не соглашается принять выдворяемое лицо. В противном случае задержание как необходимая мера по обеспечению выполнения решения о выдворении превращалось бы в самостоятельный вид наказания, не предусмотренный законодательством РФ и противоречащий указанным нормам Конституции РФ.

4. Постановление от 14 марта 2002 года N 6-П по делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР (Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 12. Ст. 1178).

Правовые категории в Постановлении.

Непосредственное действие прав и свобод человека и гражданина; приоритет общепризнанных принципов и норм международного права в сфере обеспечения прав и свобод; право на свободу и личную неприкосновенность; судебные гарантии при применении ареста, заключения под стражу и содержания под стражей; значение переходных положений Конституции РФ как временных норм.

Заявители.

Ряд граждан (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ). Предмет рассмотрения.

Положения ряда статей УПК РСФСР, на основании которых в досудебном производстве по уголовному делу допускается ограничение свободы граждан без судебного решения.

Позиция заявителей.

Статья 96 УПК РСФСР, устанавливающая, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется в соответствии с предписаниями статьи 11 УПК РСФСР, то есть не только на основании судебного решения, но и с санкции прокурора, и закрепляющая его соответствующие полномочия, противоречит статье 22 (часть 2) Конституции РФ, предусматривающей возможность такой меры только по судебному решению. Указанные конституционные гарантии свободы и личной неприкосновенности нарушаются также статьей 216 УПК РСФСР, закрепляющей правомочие прокурора избирать в отношении обвиняемого меру пресечения в виде заключения под стражу при утверждении обвинительного заключения, в том числе независимо от истечения установленных статьей 97 УПК РСФСР предельных сроков содержания под стражей; статьей 90 УПК РСФСР, допускающей применение с санкции прокурора в исключительных случаях меры пресечения в виде заключения под стражу - на срок до десяти суток - в отношении подозреваемого в совершении преступления до предъявления ему обвинения, и статьей 122 УПК РСФСР, согласно которой возможно задержание подозреваемого без судебного решения на срок более 48 часов.

Итоговый вывод решения.

Положения статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 17, 22, 46 (часть 1), а также абзацу второму пункта 6 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции РФ. В связи с этим данные положения с момента введения в

действие УПК РФ 2001 года не подлежат применению.

Федеральному Собранию надлежит незамедлительно внести изменения в установленный законом порядок введения в действие норм УПК РФ, предусматривающих обязательность судебного решения об аресте, задержании и содержании под стражей, которые должны: реально применяться как входящие в единую систему норм, определяющих порядок уголовного судопроизводства, с 1 июля 2002 года, то есть одновременно с УПК РФ, а не с 1 января 2004 года.

Мотивы решения.

Закрепленное в Конституции РФ право на свободу и личную неприкосновенность относится к числу основных прав человека, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения, а

конституционно установленные особые уголовно-процессуальные гарантии судебной защиты данного права в силу статьи 18 Конституции РФ являются непосредственно действующими и потому определяют смысл, содержание и применение соответствующих положений уголовнопроцессуального законодательства, равно как и деятельность законодательной власти по его принятию, изменению и дополнению.

Конституция РФ обязала законодателя предпринять необходимые изменения УПК, с тем чтобы конституционные нормы о допустимости ареста (заключения под стражу) и содержания под стражей только на основании судебного решения были воплощены в уголовно-процессуальном регулировании механизма применения мер процессуального принуждения. И только до этого момента - согласно абзацу второму пункта 6 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции РФ - допускалось сохранение прежнего порядка ареста, содержания под стражей и задержания подозреваемых, обжалованного в данном деле.

Федеральный закон "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод

иПротоколов к ней" также исходил из того, что эта временная мера ограничена по сроку тем периодом, который необходим для внесения в законодательство соответствующих изменений. При этом в случаях, когда само право, для защиты которого необходимо принятие закона, непосредственно закреплено в Конституции РФ, исполнение подобной обязанности должно осуществляться скорейшим образом (см. также: Постановление от 2 февраля 1999 года N 3-П).

Однако при принятии 18 декабря 2001 года нового УПК РФ его нормы, согласно которым только суд правомочен принимать решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, вводятся в действие лишь с 1 января 2004 года; до этого момента решения по таким вопросам по-прежнему принимает прокурор. Следовательно, до наступления указанного срока порядок внесудебного ограничения свободы и личной неприкосновенности по-прежнему сохраняется в качестве составной части правовой системы РФ, то есть применительно к этому периоду фактически рассматривается законодателем как соответствующий Конституции РФ. Тем самым предписание абзаца второго пункта 6 раздела второго Конституции РФ реализовано им сугубо формально, чем нарушается действительный смысл данного предписания. Сохранение прежнего порядка задержания и ареста представляет собой, по сути, отказ от реализации гарантированного главой 2 Конституции РФ механизма судебной защиты права на свободу и личную неприкосновенность и одновременно от закрепленных в статьях 17 и 18 Конституции РФ положений о непосредственном действии прав и свобод человека и гражданина, об их признании

иобеспечении в РФ в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. Иное не согласуется, кроме того, с сохраняющими свою силу правовыми позициями Конституционного Суда РФ по данному вопросу, а также несовместимо с обязательствами, принятыми на себя Россией в связи с ратификацией ею Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод (пункты 3 и 4 статьи 5), Международный пакт о гражданских и политических правах (пункт 3 статьи 9), согласно которым каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо незамедлительно доставляется к судье или к другому должностному лицу, которому принадлежит по закону полномочие осуществлять судебную власть, и ему должно быть обеспечено право на судебное разбирательство в течение разумного срока или право на освобождение.

5.Конституционное право на свободу и личную неприкосновенность означает, что человек не может быть лишен свободы и заключен под стражу по произволу власти. Вынесение постановления об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу всегда ущемляет право на свободу и личную неприкосновенность независимо от того, исполнено или не исполнено это решение. Не только реальные ограничения, но и выявившаяся их опасность, прежде всего угроза потерять свободу, нарушают неприкосновенность личности, в том числе психическую, оказывают давление на сознание и поступки человека. Любой опасности ограничения свободы и личной неприкосновенности должно противостоять право на судебное обжалование, которое гарантирует проверку, в том числе законных оснований для вынесения решений о заключении под стражу, и защиту от произвольных ограничений этих прав (см. Постановление от 3 мая 1995 года N 4-П).