Kharkhordin
.docxПонятие государства в четырех языках: Сб. статей / под ред. О. Хархордина. СПб.: Европ. ун-т в Санкт-Петербурге, 2002. с. 218.
Олег Хархордин
Что такое «государство»? Русский термин в европейском контексте. (с. 152-189)
В отличие от английского, русский язык не заимствовал латинского слова или его западноевропейских эквивалентов для обозначения феномена state. Латинское слово status было инкорпорировано в русский язык только для обозначения социального положения человека, в то время как фонетическая калька немецкого слова Staat стала обозначать административную единицу внутри федерального государства, как, например, в выражении «Соединенные Штаты». Слово «государство» является производным от слова «государь», которое обозначало либо хозяина феодального владения, владельца холопов, либо верховного правителя, и которое часто являлось русским эквивалентом латинского слова dominus: Ричард Пайпс даже настаивал на том, что слово «государство» может быть более адекватно переведено на английский не как state, а как domain, наверное, в смысле «господское владение».
Таким образом, история понятия «государство» представляется на первый взгляд достаточно однозначной. Старославянское слово «господарь», или «осподарь», этимологически связанное с однокоренными словами «господь» и «господин», первоначально означало «хозяин, владелец холопов и домашнего хозяйства», а родственное с ним церковнославянское слово «господа» означало «домашнее хозяйство или земельное владение»1. В этом смысле слово «господарь» присутствует уже на новгородской берестяной грамоте XI в. и в Синайском Патерике XI—XII вв. Несколько позднее слово «господарь» стало использоваться и в политическом смысле, поскольку стало официальным титулом князей. Это произошло благодаря влиянию латинского языка на канцелярский язык тех русских князей, чьи княжества вошли в состав Королевства Польского и Литвы. Первое неоспоримо политическое использование термина «господарь» относится к 1349 г., когда славянская версия титулатуры Казимира III, короля Польского, называет его «господарь руское земле», что одновременно передавалось по-латыни как dominusque terre Russiae". В то время Польша присоединила Галицкую Русь, князь которой Андрей называл себя по-латыни dux Ladimiriae et dominus Russiae уже в 1320 г." После того как Галицкое княжество перешло к Литве, слово «господарь» стало частью титула Великого князя Литовского и потому этот термин стал известен тем русским князьям, которые поддерживали тесные отношения с Литвой и Польшей. В 1427 г. Кирилл Белозерский наконец использовал титул «господарь» по отношению к Великому князю Московскому, а в 1431 г. митрополит Фотий впервые использовал производный от него термин «господарство».
Появившееся позднее слово «государь» вытеснило слово «господарь» по все еще не до конца понятным причинам2. По мнению русских историков, фундаментальное различие, однако, заключается не между словами «господарь» и «государь», а между ними и прежним титулом «великий князь»3. Например, в 1477 г. Иван III потребовал, чтобы Новгородская республика признала его в качестве своего «государя». «Великий князь», до этого времени — наследственный титул московских князей, подразумевал первого среди равных, в то время как титул «государя» подразумевает, что с подданными Ивана III можно обращаться как с холопами или другим личным имуществом dominus'а. С расширением и централизацией Московского княжества, последовавшими за падением Новгорода, титул «государя» становится преобладающим, и цари впоследствии могли просто воспринимать свое царство как «государство», как исключительное собственное владение, где все, включая собственность подданных, принадлежит лично царю".
Более того, некоторые ученые утверждают, что слово «государь» в XVII в., особенно после коронации первого царя из династии Романовых в 1613 г., действительно стало означать то, о чем говорил сам титул — «государь всея Руси» — поскольку после долгих поисков и избрания законного претендента на престол могло сложиться ощущение глубокой личной связи между каждым подданным и царем. Люди, занимавшиеся тем, что мы сегодня могли бы назвать «государственными делами», рассматривались и считали себя фактически управляющими «государевыми делами». Они, таким образом, воплощали в себе частицу его персоны и статуса. Например, русские послы за границей стали считать, что если с ними не обращаются со всей подобающей их достоинству торжественностью, то это напрямую затрагивает личную стать и положение их государя.
В результате всех этих трансформаций слово «государство» стало обозначать, во-первых, свойство или качество бытия государем, т. е. его достоинство и господство, присущее состоянию государства, и, во-вторых, территорию его правления. Первоначально это слово главным образом обозначало качество бытия dominus'ом — как мы сказали бы сейчас, господином над холопами — или процесс того, что на средневековой латыни могло бы звучать как domination на итальянском языке Макиавелли dominio, а на современном русском — «господство» или «власть». Иван III не говорил о территориях, когда в знаменитых переговорах с новгородской делегацией в 1477 г. он настаивал на том, чтобы новгородцы приняли его господство и не пытались ни ограничивать, ни регулировать его: «хотим государьства на своей отчине Великом Новегороде такова, ка- ко нашо государьство в Низовскои земли на Москве; и вы нынечя сами указываете мне, и чинити урок нашему госу- дарьству быти: ино то которое мое государьство?»4 Здесь видно, что понятие «государство» в XV в. было близко итальянскому lо stato тем, что оба они апеллировали к dominio. Но в то время как lо stato в первом предложении «II Principe» Макиавелли уточняется как dominio, которое имеет imperio над людьми, русский язык не знал этого различия между чистым dominio (господством хозяина) и imperio (управлением свободными людьми, т. е. нерабами). «Государство» понималось как полное и беспрекословное господство, которые осуществлялось в вотчине над холопами и членами семьи42. Поэтому, возможно, термин «государство», хотя и означал достоинство и состояние государя, не имел таких выраженных коннотаций королевской стати — «повелевающей силы наглядного поведения» — как те, которые подразумевались в терминах status regis и lо stato, связанных с более публичными формами господства.
Золтан попытался также подробно проследить формирование второго раннего значения слова «государство» — «территория, которой правит государь». Хотя это значение, как принято считать, появляется уже в послании Фотия в 1431 г., широкое использование термина в этом смысле пришло позже и было заимствовано у (в будущем) белорусских и малороссийских книжников, которые переводили польское слово panstwo словом «государство». Под их влиянием великорусские книжники перенесли территориальные коннотации польского слова в русское «государство». Поскольку польское слово несло одновременно коннотации и dominatio, господства, и dominium, территориального владения, это помогло расширить значение русского слова. В 1536 г. это слово уже использовалось во множественном числе со значением ряда территорий", а в 1543 г. Иван IV уже без труда перечислил все «государствы», которые были частью его титула. Реликты первичного понимания государства как личного господства и достоинства князя, а не территории, обнаруживаются еще в 1570 г., когда Иван IV написал английской королеве Елизавете о своем разочаровании в характере ее правления, которое он считал неприемлемым для самодержца. Послание гласило: «И мы чаяли того, что ты на своем государстве государыня и сама владеешь и своей государьской чести смотришь и своему государьству прибытку». Пайпс приводит перевод, сделанный английской канцелярией, и замечает, что английские переводчики были сбиты с толку русским текстом и передавали слово «государство» как "domain, land, или realm", хотя эти территориальные термины иногда не соответствовали русскому слову, которое часто подразумевало лишь личное господство.
Подводя итоги тому, как формировалось русское слово «государство» в ранний период, мы видим параллельное развитие обоих основных значений, обнаруживающихся и в термине lо stato в Европе начала Нового времени. Lo stato и «государство» обозначают состояние личного господства и достоинство правителя, т. е. il suo stato, «его государьство», хотя итальянский principe повелевает свободными людьми, а русский господарь-государь правит своими подданными как холопами. Оба слова также обозначают территории, контролируемые этими суверенами.
Однако самое принципиальное нововведение, согласно Скиннеру, случилось в начале XVI в. в Италии и в начале XVII в. в Англии, когда lо stato и state стали обозначать аппарат управления, независимый как от правителя, так и от управляемых. Это происходит также и в России, но только в первую половину XVIII в. Интересно, что расширение значения слова «государство» происходит в России иначе, чем в Западной Европе, поскольку здесь отсутствовали сходные устоявшиеся традиции республиканской или абсолютистской политической мысли.
1 Слово «господь» употреблялось на Руси почти исключительно по отношению к богу, хотя в церковнославянских текстах он встречается и в смысле «господин», dominus. Слово «господин» тоже первоначально в церковнославянских текстах было эквивалентом dominus — т. е. «владелец рабов или холопов» — но начиная с XII—XIII вв. приобрело в СевероВосточной Руси политический смысл, когда стадо применяться как титул князей. Однако это слово не породило устойчивого термина «господинство» (Золтан, Из истории русской лексики, с. 32). Пайпс указывает, что все эти слова родственны многим терминам индоевропейского словаря, касающимся дома или его противоположности, например, латинскому hostis, «враг», или английским словам guest, «гость», и host, «хозяин». (Pipes, Russia, p. 77.) Этимологические словари выделяют два старославянских корня, входящих в слово «господь» — ghostb и podb, первый их которых мог означать что-то вроде «гостеприимный хозяин», а второй восходит к индоевропейскому *potis, «могущественный, глава дома, супруг». Русское «господь» может быть связано с латинским hospes (в генитиве — hospitis), «хозяин, оказывающий гостеприимство чужестранцам», «чужестранец». Оно возникло из контаминации тех же двух индоевропейских корней, при первоначальной форме *hosti-potis. (Павел Черных, Истори- ко-этимологический словарь современного русского языка. Москва: Русский язык, 1994, т. 1, с. 209; Макс Фасмер, Этимологический словарь русского языка. Москва: Прогресс, 1986, | 1, с. 446.)
2 Многие ученые полагают, что это произошло по чисто фонетическим причинам. Другие объясняют это тем, что слово «государь» могло связываться в народном сознании со словом «суд», а титул правителя, соответственно, мог толковаться как «верховный судья». Учитывая тот факт, что оба слова чаще всего писались с надсловным титлом приблизительно следующим образом г-сдрь, трудно установить точную дату, когда «государь» становится преобладающей формой — возможно, это происходит не раньше XVI в. (Черных, Историко-этимологический словарь, т. 1, с. 210.) Золтан отметил первое зафиксированное употребление полной формы титула государь только в письменном источнике 1645 г. («К предыстории русского „государь"», с. 105). Слово «господарь» употреблялось вплоть до XIX в. и и XVIII в. имело три значения: 1) государь; 2) хозяин, владелец — значение, использовавшееся на юге России; 3) официальный титул правителя Молдавии. (Юрий Сорокин, ред.,
3 Золтан, «К предыстории русского „государь"», с. 76. Словарь русского языка XVIII века. Ленинград: Наука, 1987, т. 5, с. 190.)
4 Текст летописи цит. по: Лев Черепин, Образование русского централизованного государства в XIV—XV веках. Москва: Соцэкгиз, 1960, с. 872.