sundieva_istoriya_odnoi_deklaratsyy

Сундиева А.А., зав. кафедрой Музеологии ФИИ РГГУ, канд. истор. наук

ИСТОРИЯ ОДНОЙ ДЕКЛАРАЦИИ

В Отделе письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ) хранится большая коллекция материалов по истории музейного дела первых лет советской власти.1 Это - часть огромных фондов Наркомпроса РСФСР, являвшегося после революции 1917 г. центральным органом по руководству культурой в стране. Без данного комплекса источников невозможно сегодня реконструировать историю музейного строительства первых лет революции. В фонде хранятся и документы по организации и проведению l-ой Всероссийской конференции по делам музеев2, в том числе Стенограмма конференции.3 Еще в 1976 г. С. Варшавский и Б. Реет, упоминавшие о музейной конференции 1919 г., считали, что ее стенограмма не сохранилась, а возможно, и не велась. Впервые фрагменты этого документа были введены в научный оборот А. Б. Закс в конце 1970-х гг.4

Конференция состоялась в Петрограде 11-17 февраля 1919 г. Страна переживала очень тяжелое время, шла Гражданская война. Но в деле сохранения памятников искусства и старины и организации музейной работы можно было подвести первые итоги. Участникам конференции предстояло также выработать программу дальнейшего развития музейного дела в новых исторических условиях и основные принципы государственной музейной политики. Необходимо было консолидировать специалистов, представителей художественной и научной интеллигенции, способных реализовать задуманные проекты. Участники конференции, в основном представители крупнейших музеев Москвы и Петрограда, работали на пленарных заседаниях и на заседаниях секций - естественнонаучной и художественно-гуманитарной.

Одним из самых ярких моментов в работе конференции стало обнародование на заседании ее художественно-гуманитарной секции 12 февраля 1919 г. декларации от имени Московской Коллегии5 (далее - Московская декларация). Ниже публикуется этот документ, не получивший до настоящего времени научной оценки, адекватной своему значению.

Декларация прилагалась к Стенограмме заседаний конференции в виде 3 страниц машинописного текста без следов правки, без названия, даты и подписи.6

1

«Московской декларацией» этот текст называли участники конференции. Документ был зачитан И.Э. Грабарем и явился для многих участников конференции настолько неожиданным, что на конференции был объявлен небольшой перерыв. Председательствующий на секции С.А. Жебелев при этом отметил, что «...как не относится к Московской декларации, но надо сознаться, что она внесла в наши прения и жизнь и страсть...»7.

История создания документа чрезвычайно интересно, и дает ответ на вопрос о том, кем и как вырабатывались основные принципы музейной политики первых лет советской власти. Документы, хранящиеся сегодня в ОПИ ГИМ, позволяют, хотя и с некоторыми пробелами, реконструировать события.

2 сентября 1918 г. была создана Музейная секция Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Наркомпроса РФ. Уже на третьем заседании секции, 7 сентября 1918 г,8 И.Э. Грабарь высказывается о необходимости создания подсекции Музеев общегосударственного значения и о необходимости проведения музейной конференции, без которой нельзя решить многие вопросы. Причем, он полагал, что на конференцию следует явиться с «определенным планом» музейного строительства.

18 сентября представить такой план поручают И.Э. Грабарю9. На этом заседании присутствовали: И.Э. Грабарь, Б.Р. Виппер, В.А. Городцов, Н.Г. Машковцев, секретарь И. И. Фомин и П. П. Муратов, бывший тогда членом Реставрационной комиссии. Его вводят также в комиссию по созданию Восточных музеев, а совсем скоро, в октябре, он возглавит Подотдел центральных музеев, о котором уже шла речь.

Проследить, как шла разработка музейного плана в дальнейшем, удается по протоколам соединенных заседаний трех подотделов: Центральных музеев во главе с П. П. Муратовым; Национального музейного фонда, возглавляемого И.Э. Грабарем; и Провинциальных музеев, которым руководил Н.Г. Машковцев10. С ноября 1918 г. вопрос о подготовке конференции регулярно обсуждался на заседаниях Коллегии по делам музеев. Обращает на себя внимание и тот факт, что параллельно с выработкой плана музейного строительства в Москве происходило формирование органов управления музейным делом, которые были в состоянии этот план реализовать. Внутри музейного отдела один за другим возникли подотделы, соответствующие основным задачам, которые предстояло решить (создание Национального музейного фонда, организация музеев общегосударственного значения, разработка принципов взаимодействия

2

центральных и провинциальных музеев и пр.). Для решения конкретных вопросов образовывались комиссии (Комиссия по реставрации Кремля; Распределительная комиссия, комиссия по организации отдельных музеев). К работе в комиссиях и подотделах привлекались специалисты (музейные работники, преподаватели университета), число которых постоянно росло.

На первом соединенном заседании подотделов, 19 декабря, где председательствовал П. П. Муратов, вновь говориться о необходимости более отчетливо разработать музейный план, как оказалось, существующий в общих чертах.

Сохранился Отчет о деятельности подотдела Центральных музеев за 1918 г., датированный 10 декабря 1918 г. и составленный П. П. Муратовым. В нем сообщалось, что подотдел, «сконструированный» все лишь 1 октября 1918 г., не только разработал, но уже частично реализует общий музейный план. Сущность этого плана такова: в Москве образуются центральные музеи 4-х основных типов -

1)Русский национальный музей; 2) Музей Русского Народного Искусства и быта;

3)Музей Западного Искусства; 4) Музей Восточного Искусства.11 Для организации каждого музея уже сформированы отдельные комиссии, которые приступили к очень решительным мерам. Во главе комиссий стояли специалисты, прекрасно осведомленные о том, какие из необходимых для создания названных музеев коллекций и отдельных произведений искусства и старины есть в музеях Москвы

идругих городов, а также в частных коллекциях, в собраниях разных учреждений, что появляется на выставках и пр.

Авторы проекта вполне осознавали, что осуществить намечавшуюся реорганизацию невозможно без перераспределения уже сложившихся музейных фондов. Поэтому была создана Распределительная комиссия, собиравшаяся начать свою учетно-распределительную работу с Исторического музея. Предусмотренный планом Музей Западного Искусства предполагалось создавать на основе Румянцевского музея. Для этого отобрали 14 картин с выставки музейного фонда; составили список из 40 полотен известнейших мастеров, хранившихся в Павловске и Гатчине, для передачи в Москву; предполагалось произвести закупки отдельных частных коллекций; в распоряжение комиссий поступали и случайные вещи, вещи из ломбардов и пр.

Тем не менее, 19 декабря П. П. Муратову поручается составить к следующему соединенному заседанию подотделов более детальную схему общемузейного плана. Отдельно предполагалось также заслушать проекты

3

каждого из центральных музеев12. На этом же заседании вырабатывается позиция по Национальному Музейному Фонду. Заключалась она в следующем: «Все существующие музеи должны рассматриваться, как национальный музейный фонд, т.е. весь состав их служит материалом для перегруппировок между музеями»13.

Следующее заседание состоялось 20 декабря. Но П. П. Муратов заболел, и его доклад отложили. Председательствовал на заседании И.Э. Грабарь, сделавший намечавшийся ранее доклад о Национальном музейном фонде. В докладе он особо подчеркнул, что, из тактических соображений, к перегруппировкам музейных коллекций необходимо приступить немедленно, еще до конференции, чтобы поставить участников конференции, которым предстояло обсуждать вопрос о допустимости перегруппировок, «перед свершившимся фактом».

Сохранилась рукопись «Доклада об общемузейном плане», подписанная П. П. Муратовым и датированная 21 декабря 1918 г14. Таким образом, заболевший и отсутствовавший на заседаниях 20 и 21 декабря П. П. Муратов, именно в эти дни сформулировал план, который и представил на заседании подотделов уже 23 декабря. Оперативность, с которой был подготовлен этот стройный, глубоко продуманный план, содержащий 32 четко и ясно сформулированных пункта программы музейного строительства, свидетельствует не только о высокой квалификации и работоспособности Муратова, но и о том, что основные идеи плана вырабатывались и вынашивались задолго до декабря 1918 г.

На заседании, состоявшемся 23 декабря, кроме председательствовавшего П. П. Муратова присутствовали: И.Э. Грабарь, Н.Г. Машковцев, Н.М. Щекотов, Н.Д. Бартрам, Д. Т. Янович и A.M. Сковрцов. Каждый пункт плана обсуждали отдельно15. Успели обсудить и принять с незначительными поправками в предложенных докладчиком (Муратовым) формулировках 17 пунктов. Остальные пункты плана, с 18 по 32, обсуждали на следующем заседании 25 декабря. В этот день в обсуждении приняли участие: П. П. Муратов, И.Э. Грабарь, Н.Г. Машковцев, Н.М. Щекотов, Т.Г. Трапезников, Д. Т. Янович, Н.Б. Бакланов. В результате получился документ, включавший 28 пунктов, под названием «Общий по Москве музейный план, утвержденный соединенным заседанием подотделов Центральных музеев, Национального музейного фонда и провинциальных музеев 23-25 декабря 1918 г.»16.

4

И уже 3 января 1919 г. в газете «Правда» (№ 2) появляется короткая заметка «О музеях», где сообщается, что Отделом по охране памятников и музеев, «в целях однородной группировки памятников старины, намечена реорганизация всех существующих музеев по совершенно новому плану. В первую очередь намечена организация Русского Национального Музея и Музея Народного Искусства, куда войдет древняя русская иконопись, прикладная живопись, шитье и резьба». Появление такой заметки в «Правде» означало, что намеченный план получил политическое одобрение. Очень важной эта публикация была и из тактических соображений. Авторы плана, понимая, что их проект у многих коллег-специалистов может вызвать вопросы и даже противодействие, стремились всячески подчеркнуть, что план не просто разработан и существует, но уже реализуется.

Сохранился еще один важный документ - тезисы доклада П. П. Муратова «Общемузейный план»17. Тезисы являются более кратким изложением плана, утвержденного на объединенных заседаниях подотделдов, приводимого не по пунктам, а в форме сплошного текст. И этот текст практически полностью совпадает с текстом Московской Декларации. Он только не содержит фрагмента о Национальном Музейном Фонде, автором которого был И.Э. Грабарь.

В конце января 1919 г. П. П. Муратов выступает с докладом о деятельности подотдела Центральных музеев на заседании Московской Коллегии Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины18. Он излагает план реорганизации московских музеев, служащий теоретическим обоснованием работы подотдела; содержание инструкций для перегруппировочных комиссий; отчитывается в деятельности уже созданных комиссий по организации намеченных к созданию музеев; констатирует основание в Москве Музея искусства Востока. Почти полная идентичность текста, подготовленного П. П. Муратовым и И.Э. Грабарем с декларацией, зачитанной на конференции от имени Московской Коллегии, свидетельствует, что серьезных возражений доклад П. П. Муратова на Коллегии не вызвал и был в целом одобрен. После Коллегии или непосредственно перед выступлением на конференции в текст, видимо, из тактических соображений, было внесено несколько фраз, с целью достижения компромисса с активно дискутировавшими «левыми» художниками. И.Э. Грабарь оглашал декларацию от имени Московской Коллегии, и подчеркивал полное совпадение основных ее положений с идеями, прозвучавшими в речи народного комиссара по просвещению А.В. Луначарского.

5

Собственно, основные положения речи наркома носили самый общий характер. Тезис о том, что музей является достоянием всего народа, «широких народных масс», а не каких-либо отдельных групп, был не нов со времен Великой Французской революции. Речь шла о том, как эту идею практически реализовать, что было бы совершенно невозможно без участия специалистов. Не случайно в небольшой заметке, сообщавшей об открытии музейной конференции на страницах «Вечерних Известий Московского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов», подчеркивалось, что «...собрание это является новым шагом к сближению рабоче-крестьянского правительства с русской интеллигенцией...»19.

Между тем в среде русской интеллигенции и, в частности, музейных специалистов, собравшихся на конференцию в Петрограде, единодушия по вопросам, прозвучавшим в Московской декларации, не было. Необходимость создания единого общегосударственного центра по руководству музеями, необходимость преодоления хаоса в музейном деле специалисты осознавали задолго до революции. Вспомним, что об этом говорили еще на Предварительном съезде по устройству первого всероссийского съезда деятелей музеев, состоявшемся в 1912 г. Но о степени и формах централизации музейной жизни, о «соотношении власти и компетентной силы» (эта формулировка несколько раз встречается в Стенограмме конференции) единой позиции не существовало. Кроме того, не все были способны на решительные, жесткие, нарушающие привычный образ жизни меры. Свою роль играли и личные амбиции, и традиционное соперничество между Москвой и Петроградом, в том числе между Московской и Петроградской коллегиями по делам музеев. Оценку ситуации, сложившейся на конференции, выразил выступавший в прениях по поводу декларации О.М. Брик: «...Если на декларацию напали и художники, и музееведы, и ученые, то трудно в этом видеть доказательство ее совершенства. Декларация показывает лишь, как эстетические люди хотят поднести свои вкусы народу, обусловить их демократическое потребление...»20.

В этих словах Брика содержится значительная доля истины. Через все проекты И.Э. Грабаря и его единомышленников, еще со времени работы над «Историей русского искусства» (тт.1-6, 1909-1916), проходит идея централизованного управления крупнейшими музейными собраниями, обеспечивающая их максимально рациональное научное использование и сохранность. Эта идея стала особенно актуальна после 1917 г., когда, в результате мер, предпринятых для сохранения культурного наследия страны в

6

ходе революции, музейный фонд страны вырос до небывалых размеров. Таким образом, план музейного строительства, намеченный в Московской декларации, опирался на идеи, выработанные задолго до революции в кругу специалистов музейного дела, учитывал новые реалии и новые возможности. Очень важно помнить, что в тексте декларации речь идет, в первую очередь, о центральных художественных музеях и отчасти о музеях историко-культурных, к каким относили тогда, например Исторический музей. Именно поэтому «эстетическивоспитательная задача» музея и особенно его экспозиции признавалась важнейшей.

Непосредственные авторы декларации, П.П. Муратов и И.Э. Грабарь, могли опереться на круг специалистов, объединившихся вокруг Московской коллегией по делам музеев. Их предложения, детально разработанные и тактически выверенные, получили поддержку государства.

В заключение отметим, что реализация плана, сопряженная с объективными трудностями и определенным сопротивлением части музейных специалистов, все-таки осуществилась. И сегодня структура музейной сети Москвы имеет именно те доминанты, которые были выделены в «Московской декларации».

Примечания:

1.См. обзор материалов Коллекции: Белозерова И. В. Коллекция материалов ГИМ по истории музейного дела первых лет советской власти (1917-1940-е годы)// Исторический музей - энциклопедия отечественной истории и культуры. (Забелинские научные чтения - 2004). М., 2005. С. 384404

2.ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 228. Документы по организации и проведению музейной конференции. 26 декабря 1918-февраль 1919 гг.

3.ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 228. Лл. 4-61. Стенограмма заседаний l-ой Всероссийской конференции по делам музеев. 11-17 февраля 1919 г. (Машинопись без подписи и даты со следами рукописной правки неустановленным лицом).

4.О конференции писала и публиковала некоторые материалы А.Б. Закс. См.: Закс А.Б. Первая Всероссийская музейная конференция//Музейное дело в ССР. Вып. 14. М., 1979. С. 136-143; ее же. Первая Всероссийская конференция по делам музеев. Февраль 1919 г. (По материалам отдела письменных источников Государственного Исторического музея)//Актуальные вопросы изучения фондов

7

музея по истории советского общества. М., 1982 (Тр. ГИМ, вып. 55). С. 149-157; ее же. Речь А.В. Луначарского на конференции по делам музеев//Археографический ежегодник за 1976 г. М., 1977. С. 210-216

5.Имеется в виду Московская коллегия Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины.

6.ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 228. Лл. 58-61 об. Машинописный неправленый текст без названия, даты и подписи. Содержит много явных опечаток.

7.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.228. Л. 14 об.

8.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.16. Л. 4-7 об.

9.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.16. Л.л. 9-9 об.

10.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.17.

11.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.229. Л. 1.

12.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.17. Л.9

13.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.17. Л. 10.

14.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.17. Л.л. 102-107.

15.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.17. Л.л. 28-30.

16.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.17. Л.л. 91-93 (Машинопись, со следами незначительной рукописной правки).

17.ОПИ ГИМ. Ф.54. Д. 17. Лл. 116-117 об. Заверенная П.П. Муратовым машинописная копия тезисов. Здесь же сохранился и черновой рукописный автограф Муратова.

18.ОПИ ГИМ. Ф. 54. Д. 229. Лл. 7-7об. Рукопись, автограф П.П. Муратова, сделанный карандашом.

19.Вечерние Известия Московского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов .-

№ 164.- 12 февраля 1919 г.

20. ОПИ ГИМ. Ф.54. Д.228. Л.14.

8

<МОСКОВСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ>1

Московская Коллегия Отдела по делам Музеев и охраны памятников искусства и старины, констатируя, с одной стороны, что в речи Народного Комиссара по Просвещению2 была намечена, как теоретическая, так и вполне конкретная программа Общегосударственного музейного строительства, совершенно совпадающая с положениями, выставляемыми Московской Коллегией; с другой стороны, что в заслушанных докладах Членов Конференции эти положения единодушно приветствовались как единственно своевременная и возможная программа музейной деятельности, считает целесообразным взамен отдельных докладов по общим вопросам ограничиться декларацией, излагающей сущность этих докладов, которую по поручению Коллегии я и имею честь доложить Конференции.

Музей является драгоценнейшим достоянием всего народа, не каких-либо отдельных групп специалистов, ученых, историков, художников, но широких народных масс - достоянием драгоценным не только по материальной ценности, но потому духовному воздействию3 , которое он оказывает на народ.

В силу этого, впечатление, даваемое музеем в его частях, широко открытых для обозрения, есть самая важная часть всей музейной работы. Даваемое народу впечатление это должно быть простым, ясным, стройным и свежим.

Тем самым определяется, что музей не должен быть громоздок, перегружен, утомителен по количеству обозреваемого материала. Он должен быть однороден, иначе это нарушило бы требование стройности. Условие свежести впечатления от музея достигается подвижностью его, выставленных для обозрения, коллекций.

Над выставляемой для обозрения частью музея работа никогда не прекращается. Экспозиционная задача признается главной задачей музея; при помощи нее музей осуществляет главное свое назначение - быть живым организмом, не замкнутым в стенах музейного здания, но распространяющим свое влияние далеко, вовне, в самые широкие круги народа. С особой тщательностью осуществляется подбор, размещение, обстановка, и условия экспозиции. Во всем музей должен давать самым строгим образом проверенное эстетическое впечатление.

9

исключительно образовательные.4 Для осуществления образовательной и воспитательной роли музей должен

быть снабжен обширным вспомогательным аппаратом в виде лекций, систематических курсов, руководительства, бесед, семинариев, широко­ доступного издательства и т.д.

Обслуживая первым делом широкие народные массы, музей должен служить, во вторую очередь, целям государственного хранения, располагая рядом обширных хранилищ, примыкающих к сравнительно маленькой и подвижной экспозиционной части, и являющихся резервуаром, из которого она может черпать материалы.

В третью очередь музей обслуживает более узкие группы: ученых специалистов, ведущих занятия в хранилищах музея и в особых залах его, снабженных библиотекой, лабораториями по различным отраслям реставрационного дела, обширным<и>5 фотографическими и справочными архивами. К занятиям этим должен быть открыт доступ всем желающим серьезно посвятить себя теоретической музейной работе.

Интересам художников музей отвечает тем, что чутко следит за работой современного искусства и за всеми связанными с ним вопросами, включая в состав своих работников для этой цели представителей активных художественных течений современности.6

Современная художественная культура не может при этом условии не сказаться в подборе и размещении экспозиционного материала, и веду<ю>щие этим делом не должны быть разобщены с миром деятелей живого искусства. На помощь их исканиям музей приходит, организуя при помощи художников особые выставки, где могут быть сопоставлены произведения различных искусств и разных эпох, выясняющие в этом сопоставлении ту или иную формальную или внутреннюю тему.

Для проведения в жизнь вышеуказанных положений Коллегия выдвигает идею Национального Музейного Фонда.

Создание этого Фонда имеет задачей обеспечение большей стройности и целесообразности в деле распределения сокровищ искусства и старины по всем

10