5. Элементы типологии теорий познания

Исследование корреляции субъекта и объекта позволяло нам обнаружить важнейшие факторы образования эпистемологических понятий. Эта корреляция столь присуща эпистемологии, что мы вправе объявить: любая цепь аргументов приоб­ретает эпистемологическое значение, как только эта корре­ляция, пусть имплицитно, вторгается в нее и, наоборот,'да­же типично эпистемологическая теория перестает быть по своей сущности эпистемологической с того самого момента, когда, побужденная внутренней диалектикой, она придает одному из членов корреляции абсолютный характер и, таким образом, разрушает корреляцию как таковую.

Во избежании какой бы то ни было двусмысленности за­меним понятие "корреляция между субъектом и объектом" по­нятиями "познающий" и "долженствующее быть узнанным" и в соответствии с этим заново сформулируем наш тезис следу­ющим образом: эпистемологическая позиция есть результат характеристики "фактов", данных в науке как "знание". Знание, таким образом, включается в качестве' третьего члена в корреляцию между познающим и долженствующим быть уз­нанным. Так в эпистемологии появляется тройственное отно­шение: познающий - известное (знание) - долженствующее быть узнанным.

[25]

На этой триаде основана любая эпистемологическая сис­тематизация; любая мыслимая формулировка проблемы позна­ния передается некоторой комбинацией этих трех понятий.

Типология эпистемологии должна показать, во-первых, что в данной логической структуре вмешается множество возможных подходов и, во-вторых, как это простое отноше­ние усложняется концепциями и отношениями, привнесенными из фундаментальных наук. Благодаря этому станет ясно, ка­ким образом из общей схемы эпистемологической систематиза­ция вырастают самые сложные системы, и какие формально­логические рамки заключают любой эпистемологический мотив. каким бы ни было его содержание, в единое здание мысли.

В наших силах разработать не только логическую типо­логию возможных способов постановки проблемы, но а типо­логию возможных ее решений, xoтя число этих решений ограничено. Остается самый важный вопрос: каким образом фор­мулировка проблемы предопределяет возможные решения? Ины­ми словами, необходимо установить последовательную связь между формулировкой проблемы и ее решением ...

Сколько-нибудь полное осуществление этой задачи вы­ходит ва рамки настоящего исследования, здесь будет скавано лишь о сущности компонентов предполагаемой типологии.

Результаты анализа, в том числе вышеупомянутое тройственное отношение могут быть представлены в следующей диаграмме:

Как уже отмечалось, содержание трех основных поня­тий познающий, знание, долженствующее быть узнанным -

[26]

различается соответственно тому, какая наука является основной для данной теории познания. Особенно заметно ме­няется среднее понятие, в логической зпистемологии его на­зывают объективностью (сумма обоснованных предположений), в психологической теории - сознанием. Так же и познающий в различных теориях не один и тот же субъект, но разные субъекты, похожие друг на друга лишь тем, что все' пред­ставляют собой реконструкцию. Сущность третьего понятия, впрочем, с самого начала онтологическая.

Три члена нашего отношения могут сочетаться в трех различных комбинациях (на это указывают скобки в диаграмме), в каждая из них может служить исходным пунктом для освещения эпистемологической проблемы.

Онтологически обоснованные теории познания рассмат­ривают прежде всего отношение между познающим и долженст­вующим быть узнанным (I). Молчаливо подразумевается, что это отношение является онтологическим. Даже не форму­лируя проблему эпистемологии, мы знаем, имплицитно или эксплицитно, что и познающий субъект и объект познания есть "проявление Бытия" (ср. решение Лейбница: и познающий, и мир, который должен быть познан, являются монада­ми). Хотя с этой точки зрения онтологическое отношение должно казаться безусловным, остается вопрос, каково отно­шение между познающим и известным (2) и между известным и долженствующим быть узнанным (3).

В противоположность этому, логическая теория познания отправляется от отношения.между объективностью и реальностью (3), а прочие, (I) и (2), формируются соответственно ему. (Данный тип теории,,хотя и не вполне в чистом виде, представлен эпистемологией Канта; свойственная ей логическая тенденция наиболее последовательно развита марбургской школой).

Уже на этом этапе нашей работы можно понять особую проблему логической эпистемология, проблему, которую вооб-

[27]

ще можно заметить только с точки зрения структурного ана­лиза. В соответствии с логической теорией познания, поз­нающий субъект выступает как первый член в двух различных корреляциях: с объективностью (2) или с долженствующей быть узнанной реальностью. "Объективность" принадлежит к сфере логической обоснованности, а "реальность, которая должен­ствует быть познанной" - к сфере онтологии; в сочетании с той и- другой субъект сам поочередно принимает то характер "объективности", то характер "реальности". Например, "со­знание как таковое" (субъект в системе Канта) есть, до происхождению, реконструированный субъект чисто логическо­го характера без каких бы то ни было онтологических черт; однако в корреляции с "вещью в себе" он незамедлительно принимает ее "способ существования", который, в основном, является онтологическим...

Виндельбандом отмечено¹, что соотносящиеся категории до некоторой степени предопределяют возможные решения. Уже способ, которым ставится проблема познания, предписывает возможные теории познания - догматический, скептический, агностический, проблемный, феноменологический, солипсистский и концептуалистский; как считает Виндельбанд, разные решения, в первую очередь, продиктованы неодинаковой за­висимостью между членами, избранными в качестве отправно­го пункта.

Указание на существование таковой зависимости содер­жится уже в самой формулировке проблемы, в то же время она определяет дистанцию между коррелятами. Строго гово­ря, разрешение эпистемологической проблемы начинается то­лько с того момеята, когда мы действительно пытаемся та­ким образом преодолеть эту дистанцию.

Сущность эпистемологической систематизации тогда со­стоит, поскольку этот относится к ее логической cтрукту-

[28]

ре, - в решении корреляций, имеющих отношение к формули­ровке проблемы. Таков центральный вопрос эпистемологического мышления - решить самодовлеющую корреляцию, заполнить брешь между объективностью, с одной стороны, и субъектом и реальностью, с другой. Заполнить эту брешь, или, иными словами, оценить значение субъекта и реальности в смысле познания объективности, необыкновенно трудно.

Для осуществления этой задачи эпистемология может, как это ни покажется странным, объединить разные типы . промежуточных решений. Кант ("Критика чистого разума"), а также Лейбниц, признавали три возможных пути развития ти­пологии, могущей заполнить брешь, о которой было сказано:

I) познающий достигает знания, моделируя то, что должен­ствует быть узнанным - символизирующая или копирующая те­ория; 2) объективный мир., известное, раздвигается само­произвольным усилием познающего субъекта - спонтанная те­ория; 3) знание возникает на основе порядка, которому под­чиняется и познающий, и долженствующее быть узнанным - те­ория предустановленной гармонии.

То, каким образом та или иная эпистемология ликвиди­рует брешь, зависит, во-первых, от отношения категорий, которое определяет дистанцию, между, например, сознанием и реальностью, во-вторых, от основной науки, из которой ис­ходит эпистемология, и, наконец, от того, с какой стороны начинается наведение моста - субъективной или объективной.

Рассматривая корреляцию между субъектом и объектом совместно с главными концепциями в качестве специфических элементов эпистемологии, мы неизбежно задаемся вопросом: в самом ли деле типологический обзор, основанный на таком незначительном количестве классификационных концепций, ох­ватывает все обилие исторически существующих систем? Ведь подробная типология должна была бы сохранять в поле зрения

все концепции, которые приняты от той или иной науки. Наша главная задача, однако, состоит а определении и анализе

[29]

характерных элементов теории познания, поэтому мы не обя­заны преступать рамки, которые были нами ранее определе­ны. Предполагается лишь несколько дополнить то, что уже было оказано о концепциях, заимствованных теорией познания из логики, причем не более, чем это необходимо для иллюстрации того, как первоначально простая типологичес­кая ситуация усложняется благодаря вмешательству элемен­тов из инородных систем и что из этого следует для типологий.

Логическая теория познания исходит, как было отмече­но, из отношения между объективностью (знанием) и реально­стью (тем, что должно быть узнано); точно говоря, она на­чинается с исследования среднего члена тройственного отно­шения, с анализа "знания". Эпистемология для этой цели не имеет собственных средств и пользуется поэтому открытиями логики, которая тем самым становится ее основной наукой. Анализ, которому логика подвергает знание, выделяет в этом последнем два аспекта - форму и содержание; так со­отношение между формой и содержанием входит в логическую эпистемологию. Вез логические теории познания усвоили эту корреляцию, независимо от того, как они решают ее.

В ней логика имеет характерную квазиаксиоматическую основу, и различные возможности ее решения создают прин­ципиально разные системы, возникающие на логическом бази­се, соотношение "форма - содержание", если можно так выра­зиться, является источником дальнейшего разветвления.

Существуют три возможности решения данной корреляции:

сведение содержания к форме (Марбургская школа), сведение формы v содержанию (логический реализм) и, наконец, предпо­ложение того или иного принципа высшего порядка, в котором Форма и содержание совмещаются, - этот путь, как правило, ведет к метафизике. Помимо того имеется путь, который пре­дотвращает дуализм - путь Канта.

[30]

Именно на этом фундаментальном логическом соотноше­нии формы и содержания ориентированная на логику эпистемология строит более высокий план - основное эпистемологическое соотношение субъекта и.объекта. Иногда форма при­ходится на субъект, тогда как содержание как-то выводится из объекта, а иногда форма приходится на объект, а содер­жание является субъективным - в этом пункте расходятся школы и течения, которые исходят из одних и тех же начальных предпосылок.

Здесь, наконец, и мы сможем предложить более конкрет­ную формулировку проблемы, которую мы описали как вопрос, с которым в конечном счете приходится иметь дело при любом структурном анализе: насколько из структуры эпистемологической систематизации возможно вывести единообразие эпистемологического мышления и принцип дифференциации, создающий все без исключения системы.

Единообразие обеспечивается корреляциями, которые постулированы с квазиаксйоматической необходимостью; раз­личия, с другой стороны, создаются там фактом, что.корре­ляция допускает разные логически возможные решения. Логи­ческая структура эпистемологической систематизации, кото­рая дает нам ориентацию, но не предначертает точного пу­ти, должна быть признана стержнем всякой типологии, а рав­но гарантом самой возможности ее создания ...

В логической теории познания фундаментальные корреля­ции частично имманентны для эпистемология, частично про­исходят из логики; каждая корреляция, в свою очередь, до­пускает несколько возможных решений. Любая логическая те­ория познания тогда представляет собой комбинацию априор­ных решений. Это относится.и ко всякому другому типу эпистемологии, например, психологической или онтологической теориям познания, с тем только отличием, что соотношение форма-содержание замещается основной корреляцией соответ­ствующей основной науки. Например, онтологическая теория

[31]

взамен соотношения формы и содержания предлагает соотноше­ние субстанции и случая.