Примечания

1. Кавказский этнографический сборник IV. М. 1969. С. 91.

2. Лавров Л.И. Карачай и Балкария до 20-х годов XIX в. //Кавказский этнографический сборник IV. М. 1969. С. 92.

3. Эпиграфические памятники Северного Кавказа XVIII-ХХ вв. М. 1963. Т.IV. С. 71.

4. ЦГА КБР. Ф.6. оп.1. Д.842, Д.872.

5. ЦГА КБР. Ф.6. Д.841. Л.54.

6. Там же.

7. Полис № 3. 1999.

8. Социс № 3. 1999.

9. Кабардино-Балкарская правда. № 45. 1999.

Левшуков р.А., аспирант (ргпу) Религиозный экстремизм в Карачаево-Черкесской Республике

Несмотря на наметившуюся тенденцию к улучшению общественно-политического климата в республике, которую многие связывают с деятельностью аппарата Полномочного представителя Президента РФ в Южном федеральном округе и активным вниманием федерального центра, Карачаево-Черкесская Республика продолжает оставаться одним из наиболее проблемных регионов России. Межэтническая напряженность, которая стремительно нарастала в республике с начала 1990-х годов, в результате выборов на пост Главы Республики перешла в фазу открытого противостояния между двумя крупными этнолингвистическими группами. К представителям первой группы относятся карачаевцы, ногайцы, балкарцы, к представителям второй – абазины, адыги, черкесы. Несмотря на то, что на данный момент напряженность в Карачаево-Черкесии снизилась, ее мотивационная основа продолжает сохраняться в форме устойчивой аффективно-когнитивной структуры этнического самосознания. Ситуация в регионе характеризуется большим успехом среди населения идей реабилитации народов (включающих в себя помимо социальных выплат территориальную реабилитацию), активизацией тенденций реваншизма и идей этнокультурной мобилизации. На уровне коллективного бессознательного эти факторы играют роль индикаторов этнокультурной индивидуальности этнонациональной группы, подчеркивая ее особенности и отличительности от других групп в этническом и конфессиональном многообразии современного российского общества.

Несомненно, что в этнокультурном аспекте Карачаево-Черкесии произошла актуализация исламских ценностей как духовного (исламская мифология и история), так и ментально-поведенческого характера. Для большинства населения региона представляется весьма важным следование бытовым традициям ислама, особенно в обрядовой сфере.

При этом большой популярностью среди населения пользуются идеи возрождения первоначального (раннего, времен пророка) ислама, к которой апеллируют представители различных религиозных и квазирелигиозных групп экстремистской направленности, численность которых в республике, согласно заявлениям представителей правоохранительных органов, с каждым годом растет. Ваххабизм как разновидность исламского фундаментализма, активно использовав идеи возрождения «чистого» ислама, усилил «возрожденческие» тенденции, бытовавшие среди населения. Для большинства простых мусульман, не разбирающегося в тонкостях религиозных вопросов, отличие заключалось лишь в способах реализации этих принципов. Причем в большинстве случаев предлагаемые методы оказались более доступными населению в материально-финансовом плане, поскольку в последнее время ДУМ (Духовное Управление Мусульман) стало брать плату за службу, в то время как ваххабиты открывали (ют) мечети на собственные деньги, а порой и просто обходятся без них, одновременно занимаясь вопросами религиозного просвещения. Все это обусловило в числе прочих факторов успех ваххабизма в республике.

Состав ваххабитских групп, т.о., пополняется преимущественно за счет малоимущих, в большей степени молодежи и интеллигенции.

Не снимает напряженности в республике и принятие вслед за Дагестаном в апреле с.г. в Карачаево-Черкесской Республике Закона «О противодействии политическому и религиозному экстремизму». Данный закон дает широкий круг полномочий действующему руководству и оппозиционные официальной власти силы высказывают в публикациях опасения по поводу возможных репрессий [1]. Сам В.М. Семенов, выступая на канале НТВ, признал, что это «достаточно радикальные, но вынужденные меры противодействия возможному экстремизму в любых его проявлениях на Северном Кавказе».

Принятие вышеназванного Закона – лишь часть предпринимаемых республиканскими властями мер по предотвращению терроризма и религиозного экстремизма. Противодействие осуществляется по множеству направлений, в том числе и по линии административных органов. Так, газета «День Республики» под «громким» заголовком «Мы объявляем преступникам террор» опубликовала официальное заявление, сделанное министром внутренних дел КЧР А. Папурой на пресс-конферен­ции, посвященной ситуации, сложившейся на данный момент в республике. Отвечая на вопрос корреспондента, соответствует ли информация о количестве ваххабитов в республике (300) действительности, он сказал: «Возможно, эта цифра не соответствует действительности и ваххабитов сегодня больше. Кроме ранее выявленных, мы установили и большую группу лиц черкесской и абазинской национальностей, принадлежащих к этому движению… С ваххабизмом – этой миной замедленного действия – надо вести беспощадную борьбу. Иначе будет поздно» [2].

В последнее время в республике активно поднимается вопрос о необходимости религиозного просвещения населения, дабы не допустить повторения «чеченского сценария» в КЧР. Именно с этой целью в регионах Северного Кавказа была активизирована деятельность религиозных деятелей традиционного ислама, в том числе в СМИ. В общереспубликанских газетах «ДЕНЬ РЕСПУБЛИКИ», «КАРАЧАЙ», «НОГАЙ ДАВЫСЫ» («ГОЛОС НОГАЙЦЕВ») и ряде районных (в частности, газете «МИНГИ ТАУ» («ЭЛЬБРУС») был опубликован ряд «антиваххабитских» статей с их участием. Одновременно, газета «ДЕНЬ РЕСПУБЛИКИ» опубликовала заявление духовного управления мусульман (ДУМ, во главе с муфтием Бердыев), в которой данная организация объявила о своем существовании и дала разъяснение по поводу того, от каких обрядов необходимо отказаться как от религиозных, поскольку они таковыми не являются, а были унаследованы из национальных обрядов, и лишь позже им был приписан религиозный характер[3].

Эта позиция официальных властей относительно решительной борьбы с религиозным экстремизмом в целом и ваххабизмом как его частным проявлением активно освещается в официальных изданиях региона. Осложняет ситуацию тот факт, что в средствах массовой информации данный вопрос встает в ключе «у кого больше ваххабитов: у карачаевцев или черкесов»). Вместе с тем, региональное информационное пространство разделилось на два больших лагеря. Если в правительственных изданиях («День Республики», «Ногай давысы», «Черкес хэку», «Абазашта», «Карачай»), так же, как в большинстве центральных изданий, «виновность» ваххабизма как религиозного течения экстремистского толка и причастность групп ваххабитов к незаконным вооруженным формированиям не подвергается сомнению, то в публикациях большинства других газет Карачаево-Черкесского региона сложилась тенденция к различению понятий «ваххабизм» и «терроризм». Слово «ваххабизм» употребляется исключительно в идеологическом контексте для определения религиозного течения в исламе. Такой подход в оценке вызван опасениями по поводу возможного гонения впоследствии на ислам в целом, поскольку не существует никаких официально оформленных критериев отличия представителей традиционного ислама от ваххабитов. Так, газета «Экспресс-почта» пишет в ответ на заявление министра внутренних дел КЧР А. Папуры, который в своем выступлении на Заседании Президиума Народного собрания подчеркнул: «В Хабезском районе даже свадьбы ваххабитские уже играют»: «Чем же отличается подобная свадьба от обычной?.. По каким признакам отличать ваххабитов? За какие деяния можно привлекать к ответственности?». «Чтобы действовать эффективно, - утверждает автор, – нужно разбираться в этих нюансах» [4].

Во многих публикациях высказываются опасения, что в условиях социальной напряженности, дестабилизации ситуации во всей России, угрозы террористических актов фактор религиозного экстремизма и его освещение в СМИ, особенно центральных, будет способствовать усилению «Кавказского синдрома», дистанцированию от представителей коренного населения Северного Кавказа жителей остальной части России.

Идея, которая, в связи с этим, начинает доминировать в последнее время в местной печати, формируя соответствующее общественное мнение, выражена в словах Председателя Совета старейшин КЧР Ш. Эркенова: «Главное – борьба с терроризмом, а священники пусть разберутся с радикализмом» [5].

***

К сожалению, ситуация, складывающаяся в регионе на данный момент, позволяет говорить о низкой степени эффективности мер, предпринимаемых властями в сфере противодействия религиозному экстремизму, влияние которого в регионе с каждым годом усиливается. В немалой степени это обусловлено недостаточным вниманием республиканских властей к идеологическим средствам борьбы и отсутствием единой и четкой информационной политики в освещении данной темы в СМИ.

Среди нынешних недостатков в освещении данной темы в региональных СМИ можно особо отметить следующие:

• зачастую даются противоречивые оценки как самому ваххабизму, так и действиям официальных структур по его предотвращению.

• отсутствие при этом какой-либо системности, а порой и необходимых навыков у журналистов, освещающих данную тему, приводит к формированию хаотичного, а порой негативного, восприятия населением действий, предпринимаемых официальными властями по отношению к религиозному экстремизму.

• Частая повторяемость темы ставит ее на одно из главных мест, придавая ей тем самым большую значимость.

Вышесказанное говорит о настоятельной необходимости координации СМИ в освещения данной темы. В частности, целесообразно создать консультационный центр (совет) со следующими задачами:

• исследование проблемы религиозного экстремизма на государственном уровне;

• подготовка проектов сотрудничества редакций СМИ и центра в освещении темы;

• представление результатов исследований в редакции СМИ республик, краев и областей, государственные органы, силовые структуры и т.д.;

• подготовка и направление в редакции СМИ рекомендаций, консультаций, пресс-релизов и публикаций по всему спектру проблем, связанных с данной темой.

Необходимо придать теме общегосударственное звучание, а не местечковый масштаб, как пока получается на практике. Возникла потребность в разработке и принятии общероссийской программы, регламентирующей борьбу с политическим и религиозным экстремизмом в любых его проявлениях, финансирование и освещение хода реализации которой осуществлялось бы из центра.