9.5. Золотой век русской культуры

XIX в. в истории русской культуры обычно сопоставляют с Ре­нес­сан­сом в ев­ро­пейской культуре. И действительно, в это время русская культура обнаружила целый ряд элементов ренессансного типа: возвышение духовной свободы личности; обращение в по­ис­ках художественных истоков к об­ще­че­ло­ве­чес­ким идеалам и об­раз­цам классического наследия; всемирный характер творчества при ярко выраженном национальном его облике¹.

Золотой век русской культуры неразрывно связан с име­нем А. С. Пушкина. В сущ­нос­ти, это век пушкинского типа культуры, или особое, ни с чем несравнимое время создания неповторимого «солнечного» варианта русской культуры на общечеловеческом уровне.

И. А. Ильин в статье «Пророческое призвание Пушкина» акцентировал внимание на том, чем был Пушкин для России и чем он останется навеки для русского народа: «Единственный по глубине, ширине, силе и цар­ствен­ной свободе духа, он дан был нам для того, чтобы создать солнечный центрнашей истории, чтобы сосредоточить в се­бе все богатство русского духа и найти для него неумирающие слова. Он дан был нам как залог, как обетование, как благодатное удостоверение того, что и на наш простор, и на нашу страсть может быть найдена и соз­да­на совершающая и за­вер­шен­ная форма. Его дух, как великий водоем, собрал в се­бя все подпочвенные воды русской истории, все живые струи русского духа. И к целебным водам этой вдохновенно возмущенной купели будут собираться русские люди, пока будет звучать на земле русский язык, – чтобы упиться этой гармонией бытия и ис­це­лить­ся от смуты, от застоя и бро­же­ния страстей.

Пушкин есть начало очевидности и ра­дос­ти в рус­ской истории. В нем русский дух впервые осознал и пос­тиг себя, явив себя – и сво­им, и чу­жим духовным очам; здесь он впервые утвердил свое естество, свой уклад и свое призвание; здесь он нашел свой путь к са­мо­опре­де­ле­нию и са­моп­рос­вет­ле­нию. Здесь русское древнее язычество (миф) и рус­ская светская культура (поэзия) встретились с бла­го­дат­ным дыханием русского Православия (молитва) и на­учи­лась у не­го трезвению и муд­рос­ти»².

Несмотря на многочисленные исследования, посвященные А. С. Пуш­кину, неразгаданной остается «загадка» Пушкина. На откры­­тии в 1880 г. в Мос­кве первого в Рос­сии памятника Пушкину Ф. М. До­стоевскийсказал, что Пушкин унес с со­бой в гроб некую вели­кую тайну, а мы без него эту тайну теперь разгадываем.

Пушкин был вестником, давшим людям почувствовать сквозь образы искусства высшую правду и свет, льющиеся из миров иных. Метаисторически миссия Пушкина заключалась в том, что, создав емкий, гибкий, богатый и чрез­вы­чайно выразительный литературный язык и ве­ли­ко­леп­ный стих, он этим дал решительный толчок процессу развития всенародной любви к язы­ку, к сло­ву, к сти­ху и к самой культуре языка как основного средства человеческого общения¹.

Основные идеи и об­ра­зы творчества А. С. Пушкина:

1. Идеи, связанные с за­да­чей разоблачения демонической природы государства и с укреплением комплекса ос­во­бо­ди­тель­но-мо­раль­ных устремлений отдельной души и всей нации. Это, прежде всего, идея о неп­ро­ща­емос­ти преступления, совершенного верховной властью, осознание несостоятельности власти, основанной на нарушении этических норм (ода «Вольность» и, осо­бен­но, «Борис Годунов»). Сюда же относится идея неразрешимости ни в рас­су­доч­но-логическом плане, ни в пла­не гуманизма противоречий между личностью и го­су­дар­ством, между личностью и де­мо­ни­зи­ро­ван­ны­ми законами мира («Медный всадник»). В ито­ге это идея-вы­вод о при­оритете этики над государственным началом и же­ла­тель­нос­ти (хотя и уто­пич­нос­ти для настоящего времени) установления высокоэтического контролирующего и нап­рав­ля­юще­го начала над аморальным государством.

2. Идея-пе­ре­жи­ва­ние Природы как начала объективного и пре­крас­но­го, ни в ко­ем случае ни враждебного, хотя и об­ла­да­юще­го такими качествами, которые принуждают зачастую воспринимать Природу как начало равнодушное и бе­зу­час­тное к че­ло­ве­ку. Здесь сознание человека подготавливалось к вы­во­ду о воз­мож­нос­ти какого‑то – пока еще смутно мечтаемого – нового вида отношений и об­ще­ния с При­ро­дой: ра­дос­тно-чув­ствен­но­го, дружественного и в то же время ни в коей мере не греховного.

3. Идея Вечной Женственности как трансцендентного космического начала, какое бы то ни было выражение которого в кон­крет­ной человеческой множественности или в от­дель­ной женщине немыслимо и не­воз­мож­но («Рыцарь бедный»). И ан­ти­но­мич­ная ей идея Вечной Женственности как присущего человеку начала, обретающего отражение в прекрасной женской душе («Евгений Онегин»). Именно поэтому в це­пи женских образов нашей литературы Татьяна Ларина – первый образ, прелесть и гар­мо­ния которого воздействуют через столетия на потомков с той же силою, что и во времена его возникновения.

4. Идея художника как вестника высшей реальности и про­ро­ка.

Следует особо подчеркнуть, что А. С. Пушкин объединял в се­бе как имперское, так и че­ло­ве­чес­кое начала. Главные полюса его творчества – «империя – свобода». Империя привлекала поэта и эс­те­ти­чес­ки – как преодоление хаоса, и нрав­ствен­но – как противовес «бунту, бессмысленному и бес­по­щад­но­му» («Капитанская дочка»). Со смертью Пушкина разрыв империи и сво­бо­ды в рус­ском сознании совершился бесповоротно, а ди­лем­ма «власть и сво­бо­да» осталась нерешенной и по сей день¹.

История культуры России первой половины XIX в. примечательна тем, что в это время появляется интеллигенция в ка­че­стве особой социокультурной общности людей, профессионально занятых ин­тел­лек­ту­аль­но-куль­тур­ной деятельностью. Это был первый общественный слой, возникший без ведома и сан­кции государственной власти. Интеллигенция формировалась из двух социальных групп; это были образованные и обед­нев­шие дворяне (по названию современников – «кающиеся дворяне») и образованные средние слои населения, выходцы из семей чиновников, офицеров, священнослужителей, купцов, крестьян, которые зарабатывали себе на жизнь интеллектуальным трудом и на­зы­ва­лись «разночинцами». Не будучи связанной ни с дво­рян­ским этикетом, ни с чи­нов­ничьей иерархией, интеллигенция формировалась на основе нравственных принципов, главным среди которых было служение благу народа.

Создавались об­ще­ствен­но-по­ли­ти­чес­кие и ли­те­ра­тур­но-фи­ло­соф­ские кружки интеллигенции, объединявшие своих членов вокруг лидера или ка­кой-ли­бо актуальной идеи. Большую известность получил кружок А. И. Герцена и Н. П. Огарева, в ко­то­ром главным образом обсуждалась об­ще­ствен­но-по­ли­ти­чес­кая проблематика.

В 1840‑е гг. складывались кружки славянофилов (К. С. Аксаков, братья И. В. и П. В. Киреевские, Ю. Ф. Самарин, А. С. Хомяков) и за­пад­ни­ков. Возникновение движения «западников» было связано с ли­те­ра­турно-философской де­ятель­ностью студенческого кружка Н. В. Стан­ке­вича в Мос­ков­ском университете в 1831 г. В этот кружок входили М. А. Бакунин, В. Н. Бе­­линский, В. П. Боткин, Т. Н. Грановский, М. Ю. Лер­монтов и др. Они увлекались философией Шеллинга, Гегеля, творчеством Гете, Шиллера, Шек­спира, музыкой Бетховена и Шу­бер­та.

В от­ли­чие от славянофилов, исходивших из идеи самобытности исторического развития России, западники, напротив, были убеждены в том, что Россия должна учиться у За­па­да и пройти те же самые этапы исторического развития, которые пройдены Западом. По их мнению, необходимо усваивать европейскую науку, плоды европейского просвещения, институты гражданского общества и по­ли­ти­чес­кую свободу.

Среди «западников» фигурой первой величины был, несомненно, П. Я. Чаадаев (1794–1856). Наиболее известным сочинениям Чаадаева является его «Философическое письмо», опубликованное в 1836 г. в жур­на­ле «Телескоп». Это первое из восьми философических писем автора было взрывоподобным. Николай I объявил Чаадаева сумасшедшим и зап­ре­тил ему в даль­нейшем что-ли­бо публиковать.

Это письмо адресуется не­коей даме, которая якобы обратилась к Ча­ада­еву за советом о том, как упорядочить свою духовную жизнь. Чаадаев советует этой даме соблюдать все церковные обряды, что, несомненно, поможет укрепить дух и вес­ти размеренный образ жизни, соответствующий духовному развитию. В этой связи он восхваляет Западную Европу, где, по его мнению, царят свобода, справедливость, право, порядок и кри­ти­ку­ет Россию за отсутствие оных. Вот лишь некоторые из его высказываний, касающихся России: «Мы – пробел в нрав­ствен­ном миропорядке»; «общий закон человечества отменен для России»; «одинокие в ми­ре, мы ничего не дали миру, ничему не научили его»; «мы живем одним настоящим… без прошедшего и бу­ду­ще­го», «мы ничего не восприняли из преемственных идей человеческого рода», «исторический опыт для нас не существует» ¹.

Естественно, что эти и по­доб­ные им высказывания Чаадаева, встречены были читающей публикой (как славянофилами, так и мно­ги­ми западниками) крайне отрицательно, и ма­ло кто понял из современников, что полные злой иронии слова Чаадаева о Рос­сии питаемы глубоким чувством боли за Россию, любовью к ней.

В даль­нейшем Чаадаев переосмыслил роль и наз­на­че­ние России. Об этом можно судить по его письмам к Тур­ге­не­ву и не­окон­чен­ному произведению под названием «Апология Сумасшедшего». «Провидение создало нас слишком великими, чтобы быть эгоистами. Оно поставило нас вне интересов национальностей и по­ру­чи­ло нам интересы человечества… Мы призваны обучить Европу множеству вещей, которых ей не понять без этого. Не смейтесь, вы знаете, – это мое глубокое убеждение. Придет день, когда мы станем умственным средоточием Европы… таков будет логический результат нашего долгого одиночества… наша вселенская миссия уже началась. <…> Я любил мою страну по‑своему и прос­лыть за ненавистника России мне тяжелее, чем я могу Вам выразить, – но как ни прекрасна любовь к оте­че­ству… есть нечто еще более прекрасное – любовь к ис­ти­не. Не через родину, а че­рез истину ведет путь на небо» – так писал Чаадаев после 1835 г.¹

Обсуждение «Философического письма» Чаадаева приобрело характер долгой и ос­трой полемики славянофилов и за­пад­ни­ков о рус­ской идее, в хо­де которой вырабатывалась альтернативная уваровской формуле официальной народности (православие, самодержавие, народность) национальная идея русской интеллигенции.

Западники в ка­че­стве русской идеи пропагандировали идею свободной личности и цен­нос­ти либерализма, свойственные европейскому гражданскому обществу.

Славянофилы («самобытники») отвергали либерализм как идею по преимуществу отрицательную, очень растяжимую и ши­ро­кую: «У ли­бе­ра­лов все смутно, все спутано, все бледно, всего понемногу. Система либерализма есть, в сущ­нос­ти, отсутствие всякой системы, она есть лишь отрицание всех крайностей, боязнь всего последовательного и все­го выразительного»². Несомненной заслугой славянофилов было рассмотрение своеобразия русской культуры, особенностей национального характера и мыш­ле­ния русского народа в срав­не­нии с со­от­вет­ству­ющи­ми чертами европейских народов.

Культура России XIX в. в сво­их вершинных достижениях внесла значительный вклад в сок­ро­вищ­ни­цу мировой культуры. А. С. Пуш­кин (1799–1837), М. Ю. Лер­мон­тов (1814–1841), Н. А. Не­кра­сов (1821–1877/78), И. С. Тур­ге­нев (1818–1883), Ф. М. До­сто­ев­ский (1821–1881), Л. Н. Тол­стой (1828–1910), М. И. Глин­ка (1804–1857), М. П. Му­сорг­ский (1839–1881), П. И. Чайковский (1840–1893), И. Н. Крам­ской (1837–1887), М. А. Врубель (1856–1910), И. Е. Репин (1844–1930) – это далеко не полный перечень замечательных творцов золотого века русской культуры, гениев мировой величины. Благодаря их творчеству впервые в ис­то­рии России культурный обмен между Россией и Ев­ро­пой приобрел двухсторонний характер, а рус­ская культура приобрела европейское и ми­ро­вое значение.