ФЛЕМ

Жена Минка (со злым смехом): К нему, к нему везите. Если Флем Сноупс что-нибудь заказал, что угодно, да коль оно больше пяти центов стоит, так уж не для того, чтобы псу под хвост отправить. А тем более отдать родичам. Везите ее в поселок.

Минк: Говорят – ступай в дом. Давай-давай! 

Жена Минка: Этот отдаст, как же! Не на того напали! Недаром у него скота сотня голов, коровник свой и луг коровам для прокорму. (Минк идёт прямо на неё) Что, скажешь, не так?  Тут сгниешь у него на глазах, подохнешь, а ему начхать, сам знаешь! Этот твой родственничек, которым ты так гордишься, потому что он работает в лавке и целый Божий день в галстуке щеголяет! Ну-ка попроси у него хотя бы мешок муки – поглядим, что из этого выйдет. Ну-ка, попроси его! Может, он даст тебе свой старый галстук – чтобы ты тоже стал похож на Сноупса! (Минк упорно идёт на неё, она сдаётся и уходит в дом)

Минк: Говоришь, заказ прислал Флем?

Рэтлиф: Я сказал, что заказ с Французовой Балки. А доставить велено Сноупсу.

Наверное, ошибка вышла. Вы уж извините. Эта колея на дорогу к Уайтлифскому мосту меня выведет?

Минк: Если Флем просил оставить ее здесь, ну так здесь и оставьте.

Рэтлиф: Я ж говорю, видать, ошибка вышла, прошу прощения. Так по этой колее…

Минк: Понятно. Хотите сказать, что надо вперед задаток выложить. Сколько?

Рэтлиф: В смысле за машинку?

Минк: А о чем мы еще, интересно, толкуем?

Рэтлиф: Десять долларов. И расписку еще на двадцать через шесть месяцев. Это как раз будет после уборочной.

Минк: Десять долларов? При том, что вам передали слово от…

Рэтлиф: Давайте слова сейчас трогать не будем. Поговорим о швейной машинке.

Минк: А если пять?

Рэтлиф: Нет.

Минк: Ну ладно, составляйте расписку.

(Рэтлиф составляет расписку, Минк тотчас же её подписывает) 

Рэтлиф: Как это – вы за Флема Сноупса подписались?

Минк: Ну да а что? А, понимаю. Вам надо, чтобы мое имя тоже было – вдруг кто-нибудь из нас отпираться вздумает. Ладно. (Подписывает и отдаёт Рэтлифу) А вот вам ваши десять долларов. (Даёт Рэтлифу скомканную бумажку) Теперь подсобите-ка мне с машинкой. 

Рэтлиф (читает): Долговая расписка. На сумму десять долларов плюс проценты – чуть более чем трехлетней давности - выплата Айзеку Сноупсу или предъявителю по требованию, но не ранее чем через год после оформления, подпись – Флем Сноупс. Переход документа от Айзека Сноупса («+» за неграмотностью) Минку Сноупсу, а от Минка Сноупса В. К. Рэтлифу…

Минк:  Все в порядке, мы с Флемом его двоюродные братья. Наша бабка завещала всем троим по десять долларов. Получить их мы должны были, когда самому младшему из нас – ему, стало быть – стукнет двадцать один год. Флему понадобились деньги, и он занял их у Айзека вот под эту расписку. Потом – это недавно уже было – тому деньги самому понадобились, и я выкупил у него Флемову расписку. Теперь, если хотите что-нибудь уточнить – его цвет глаз или еще что – можете сделать это лично, когда будете на Французовой Балке. Они там живут с Флемом вместе.

Рэтлиф: Понятно, Айзек Сноупс. И что, говорите, ему двадцать один есть уже?

Минк: А если б не было, как бы он получил те десять долларов, которые одолжил Флему?

Рэтлиф: Да уж, только ведь это все-таки не наличные десять долларов…

Минк: Послушайте, не знаю, к чему вы клоните, и знать не хочу. Но я дурачу вас не больше, чем вы меня. Если бы вы сомневались, что Флем оплатит первую расписку, вы бы ее не приняли. А если вы за ту первую расписку не опасаетесь, чего бы вам бояться этой – и сумма меньше, да и за ту же машинку, причем деньги по ней можно стребовать вот уже целых два года. Берите расписки и езжайте туда к нему. Отдайте ему, да и все тут. И еще передайте кое-что на словах. Скажите так: «От одного родича, который, чтобы не протянуть ноги, до сих пор в грязи копается, другому родичу, который из грязи вылез и хапнул сразу стадо коров и сенной сарай. Хапнул стадо коров и сенной сарай». Так ему и скажите. Лучше, если вы будете повторять это всю дорогу, чтобы уж точно не забыть.

Рэтлиф: Не забуду, не бойтесь. Ну, так эта колея выведет меня к Уайтлифскому мосту?

Рэтлиф: (заходя в лавку) Привет, Джоди. Привет, Флем. Не беспокойтесь, я сам, я сам. А что дядюшка Бен Квик, не знаете – дома, нет?

Джоди: Да где ж ему еще-то быть? А только если мне память не изменяет, машинку ты ему уже продал года два-три назад.

Рэтлиф: Еще бы! Потому-то я и хочу, чтобы он был дома: чтобы близкие его в чувство привели, когда он упадет в обморок. На сей раз сам хочу у него кое-что купить.

Джоди: Чем он, к дьяволу, таким разжился, чтобы ради этого тебе не лень было в такую даль тащиться?

Рэтлиф:  Козой, 

Джоди: Чем-чем?

Рэтлиф:  Еще бы!  Ни в жисть не подумал бы, а? Так ведь больше-то ни у нас в Йокнапатофском, ни в округе Гренье ни у кого живой козы днем с огнем не сыщешь. Только у дядюшки Бена.

Джоди: Подумать – не подумал бы. Но вообще-то непонятно, куда тебе коза?

Рэтлиф:  Куда мне коза? В фургон запрягать. Как ваши-то все – дядюшка Билл, миссис Мэгги, здоровы ли?

Джоди: А!..

(на галерее)

Рэтлиф: Вы-то, видать, ребята, никогда и не слыхали о козловодах. Или о козоводах. Потому как в тутошних местах никто до этакого не додумался. И верно: без северянина не обошлось. У них все не как у людей. В наших местах если кто-то вдруг надумает устроить козье ранчо, так это по единственной причине – что у него уже и так свою хибару, или свой огород, или свою спальню – словом, откуда ему там козлов никак не выгнать, – провозгласит все это козьим ранчо, и дело с концом. Но северянин – нет! Никогда он ни с коз не начнет, ни с земли под ферму. Он начнет с листка бумаги и карандаша, сперва подобьет бабки в кабинете – столько-то коз на столько-то акров земли и такой-то длины надо загородку, чтобы не разбегались. Потом напишет в Джексон и получит себе грамоту, что разрешили ему иметь столько-то земли, и изгороди, и коз. Ну вот, сначала у этого северянина все шло как по-писаному. И тут выясняется, что ему только коз и не хватает. Прочесал всю округу вдоль и поперек и сверху донизу, собирая поголовье коз, которое в патенте обозначено, а иначе бы собственная грамота его во лжи уличила. А вот дудки! Как ни бился, все равно остается лишней изгороди как раз на полсотни коз. Выходит, это у него уже не на козье ранчо смахивает, а на чистое банкротство. Вынь да положь, стало быть, полсотни коз, а не то гони назад грамоту! Так что теперь это злополучное вперед-приятие все к чертям собачьим из-за какого-то несчастного козьего выводка дядюшки Бена Квика, поскольку больше-то ни одного козла от Джексона и до границы с Теннесси нет как нет.

Талл: А ты будто знаешь! 

Рэтлиф: А кабы не знал, так неужто притащился бы в этакую даль,

Букрайт: Ну так и полезай тогда без разговоров в бричку, чтоб, не ровен час, промашки не получилось. (Джоди и Флем выходят из лавки. Их провожают глазами)

Рэтлиф: Не рановато закрываетесь, Джоди?

Джоди: Смотря что по-вашему «поздно».

Рэтлиф:  А что, пора ужинать?

Букрайт:  На твоем месте я быстренько пошел поел бы да и отправлялся закупать этих коз.

Рэтлиф: Да уж, а вдруг у дядюшки Бена завтра их еще пяток прибавится? Охохонюшки…

Букрайт: Сперва иди закупи коз…

Рэтлиф:  Пожалуй, это подождет. Из вас, ребята, кто-нибудь идет ужинать к миссис Литтлджон? Что это?  (мимо проходит Айк Сноупс со своей деревянной чуркой)

Букрайт: Этот тоже ихний.

Рэтлиф: А нам еще говорят, будто все мы по образу и подобию божьему созданы.

Букрайт: Да ведь, судя по тому, что вокруг творится, может, он-то как раз по подобию и создан.

Рэтлиф: Не знаю, вряд ли я в это поверил бы, хоть бы и знал, что так оно и есть.

Букрайт: Езжай, закупай своих коз. Еда подождет.

Рэтлиф: Завтра. Может, у дядюшки Бена к тому времени их еще с полсотни прибавится. А может, и послезавтра. 

Старик Квик: Здорово, В. К.! Вы что, там все, у Билла Варнера, спятили, что ли, к дьяволу?

Рэтлиф: Ага, так, значит, он меня обставил.

Старик Квик: Пятьдесят коз!  Мне доводилось слышать, что иногда приплачивают центов по десять тому, кто сведет со двора двух-трех коз, но в жизни не слыхивал, чтобы их покупали, да еще по пять десятков.

Рэтлиф: Он парень ушлый, ежели купил чего-нибудь пять десятков, стало быть, знал, что столько ему и понадобится.

Старик Квик: Уж куда как ушлый. Но полсотни коз! Адово семя! У меня их и еще чуток осталось, хватит набить битком какой-нибудь курятник. Тебе что – тоже надо?

Рэтлиф: Нет, нужны были только первые пятьдесят.

Рэтлиф и Флем в лавке

Рэтлиф: Твоя взяла. Сколько?

Флем: По пятьдесят центов.

Рэтлиф: Я заплатил по двадцати пяти за сам подряд. А причитается мне по семьдесят пять. Лучше уж мне тогда порвать контракт и не тратиться на их доставку в город.

Флем: Ладно, твое слово.

Рэтлиф: Могу отдать за них вот это. (вынимает первую расписку)

Флем: По-твоему, эта расписка стоит пятидесяти коз.

Рэтлиф:  Да. Потому что к ней прилагается еще кое-что на словах. Хочешь выслушать?

Флем: Нет. Ну, ладно. (достаёт бумагу из бумажника) Купчая от дядюшки Квика на пятьдесят коз. Спички не будет? А то я некурящий. (Рэтлиф протягивает ему спичку и смотрит, как тот поджигает расписку) 

Флем: Ну, что еще? (Рэтлиф вынул из кармашка вторую расписку.) Хочешь получить и по этой. Обожди-ка. (выходит из лавки)

Рэтлиф: Новости! (слышит вдалеке шарканье чурки) Как же это мне никто не сказал! –Кто-нибудь должен был предупредить меня! Этот тоже «ихний». Черт! говорили ведь. Букрайт как раз и говорил! (Флем вводит своего брата Айзека. Этюд)

Флем: Скажи, как тебя зовут. Ну-ка, как тебя зовут?

Айзек: Айк Х'моуп.

Флем: Ну, еще раз.

Айзек: Айк Х'моуп. (смеётся)

Флем: Тихо! Тихо. (уводит Айзека – этюд)  Вот это и был Айзек Сноупс. А я его опекун. Показать бумаги?

Рэтлиф: Стало быть, если я отдам ему его десять долларов, они попадут к тебе, как к опекуну. А если взыщу эти десять долларов с тебя, вексель опять у тебя на руках для продажи. Это уже третий раз будет. Так-так-так. (достаёт спичку, протягивает Сноупсу вместе с распиской) Говорят, ты тут сказал как-то, что огнем жечь деньги тебе не приходилось. Ну так вот тебе случай разок попробовать. (выходит)

Рэтлиф (один): Слава Богу, хоть научились люди быстро забывать то, что исправить у них кишка тонка… Здравствуйте, миссис Литтлджон. Этот как его там, Айк. Айзек. Говорят, вы его подкармливаете. Самому-то ему деньги вряд ли нужны. Так, может, вы как-нибудь…

Миссис Литтлджон: Хорошо, сберегу их для него. Не беспокойтесь. Сейчас в город едете?

Рэтлиф: Да, хватит дурака валять. Хотелось бы, чтоб кое-что дошло до ушей Билла Варнера. Хоть в общем-то это не так и важно.

Миссис Литтлджон: Могу передать. Если в двух словах, я запомню.

Рэтлиф: Да ладно… Но коли уж заговорили об этом… Так и передайте – дескать, Рэтлиф говорит, что ничего еще не доказано. Он поймет, о чем речь.

Флем Сноупс сидит в самодельном кресле перед усадьбой Старого Француза.