47 Логика смысла

казалось... Он присмотрелся...". То есть, все куплеты песни развивают две

разнородные серии. Одна состоит из животных, людей и объектов, которые либо сами

потребляют что-то, либо являются потребляемыми. Они описываются или с помощью

физических качеств, или с помощью звуковых характеристик. Другая серия

составлена из объектов или из в высшей степени символических персонажей,

определяемых посредством логических атрибутов, а иногда и посредством

родственных именовании - носителей событий, новостей, посланий или смысла. В

конце каждого куплета садовник вытягивает меланхолическое па, удлиняемое с обеих

сторон этими сериями, ибо сама песня, как мы узнаем, - это его собственная

история.

Ему казалось - на трубе

Увидел он Слона.

Он посмотрел - то был Чепец,

Что вышила жена.

И он сказал: "Я в первый раз

Узнал, как жизнь сложна".

Ему казалось - Альбатрос

Вокруг свечи летал.

Он присмотрелся - над свечой

Кружился Интеграл.

"Ну что ж, - сказал он и вздохнул, -

Я этого и ждал".

Ему казалось - папский Сан

Себе присвоил Спор.

Он присмотрелся - это был

Обычный Сыр Рокфор.

И он сказал: "Страшней беды

Не знал я до сих пор"1.

___________

1 Песня садовника в Sylvie and Bruno составлена из девяти куплетов, из которых

восемь разбросаны по первой части книги, а девятый появляется в Sylvie and Bruno

Concluded (ch.20). Имеется русский перевод всего стихотворения, сделанный

Д.Орловской (Льюис Кэррол, Алиса в Стране Чудес. Алиса в Зазеркалье, - М.,

Наука, 1991 - С. 53-54).

 

 

 

Пятая серия: смысл

Поскольку смысл - это отнюдь не только лишь один из двух терминов дуальности,

противопоставляющей вещи и предложения, существительные и глаголы, денотации и

выражения; поскольку он также является границей, чертой, сочленением различия

между этими двумя терминами; поскольку он обладает своей собственной

световодозвуконепроницаемостью, которой он соответствует и внутри которой

мыслится, - постольку смысл должен быть рассмотрен отдельно, в особых сериях

парадоксов, носящих на этот раз уже внутренний характер.

Парадокс регресса, или неопределенного размножения. Когда я обозначаю что-либо,

я исхожу из того, что смысл понят, что он уже налицо. Как сказал Бергсон, мы не

переходим от звуков к образам и от образов к смыслу: мы "с самого начала"

помещены в смысл. Смысл подобен сфере, куда я уже помещен, чтобы осуществлять

возможные обозначения и даже продумывать их условия. Смысл всегда

предполагается, как только я начинаю говорить. Без такого предположения я не мог

бы начать речь. Иными словами, говоря нечто, я в то же время никогда не

проговариваю смысл того, о чем идет речь. Но с другой стороны, я всегда могу

сделать смысл того, о чем говорю, объектом следующего предложения, смысл

которого я, в свою очередь, при этом тоже не проговариваю. Итак, я попадаю в

бесконечный регресс того, что подразумевается. Такой регресс свидетельствует как

о полном бессилии говорящего, так и о всесилии языка: а именно, о моей

неспособности высказать смысл говоримого мной, то есть, высказать в одно и то же

время нечто и его смысл. Но всесилие языка состоит в том, чтобы говорить о

словах. Короче,