ЯЗЫКОЗНАНИЕ. РУССКИЙ ЯЗЫК
// ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ‘АВАНТА’. Т.10
Язык как знаковая суперСистема
Семиотика – наука о знаках и знаковых системах (sēmeîon ‘знак’), а поскольку язык является знаковой системой, лингвистика – отрасль семиотики, или наоборот, семиотика – часть лингвистики; во всяком случае, большинство понятий и методов семиотики заимствованы из лингвистики. Один из фундаментальных законов семиотики и языка гласит: знак существует только в системе с другими знаками, построенной на основе их противопоставления, как необходимого условия различения смысла, значения самих знаков и обозначаемых ими понятий. Язык – наиболее универсальная знаковая система, способная описать любую другую систему знаков.[14-16]
Язык как сложная знаковая система состоит из подсистем фонем, морфем, слов (и словосочетаний), предложений и текстов.[23]
Отдельные звуки – фонемы выступают в качестве материальных носителей речи, но не имеют смысла, его обретают только их сочетания. Звуковая система языка чрезвычайно устойчива, это условие выполнения им коммуникативной функции (так, в русском языке за все время его существования появились лишь два новых звука – фонемы [ф] и [ф’], возникшие еще в начальный период его оформления, в XIV в.). Фонетические законы – нормы произношения звуков – действуют неукоснительно и не допускают исключений (в положении перед согласными [ч’] и [щ’], а они в русском языке всегда мягкие и твердых соответствий не имеют, звук [н’] смягчается: ко[н]цы – ко[н’]чик, обма[н] – обма[н’]щик).[23-24]
Мельчайшие неделимые смысловые единицы языка – морфемы (morphē ‘форма’) делятся на лексические (имеющие понятийно-смысловое значение, и поэтому количество их неограниченно велико) и грамматические, выполняющие функцию согласования слов и указывающие на взаимоотношения выражаемых ими понятий (число таких морфем в каждом языке ограничено и заимствуется из одного языка в другой очень редко). Именно последние придают каждому языку своеобразие и стабильность, обеспечивая восприятие и понимание речи (глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка) за счет повторяющихся и потому легко узнаваемых звукосочетаний, объединяющих слова с разным лексическим составом в группы – грамматические категории (части речи: имена, глаголы, словоизменительные парадигмы склонения, спряжения, числа, рода и т.д.).[21. 24. 27]
Слово – как языковой знак – включает смысловую, или лексическую, часть и грамматические элементы, указывающие на взаимоотношения слов в предложении. Словосочетание – простейшая единица речи, в которой действуют грамматические законы, а слова – лексемы приобретают определенные словоизменительные формы, или словоформы как способ существования слов-лексем и реализации их смыслового содержания).[21. 27-29]
Единицу языка, выражающую законченную мысль (суждение) образует спрягаемая форма глагола и слова, грамматически с нею связанные – предложение, то есть предикативная конструкция, смысловым центром которой является некое утверждение, или отрицание, что способен выразить только глагол (предикатив), как единственная часть речи, способная сочетаться с отрицательной частицей не. Поэтому любое высказывание, суждение лишь тогда становится предложением, когда содержит спрягаемую (т.е. предикативную) глагольную словоформу, даже если она выступает, как, например, в назывных (Мороз. Небо синее. Он прав. Это не сон) предложениях, в нулевой форме (обычно, это глагол-связка быть в форме настоящего времени; достаточно изменить его на прошедшее или будущее – глагол обнаружится: Мороз будет. Небо было синее.)1.[29-30]
Закономерные сочетания единиц различных классов образуют синтагмы звуков, морфем, словоформ, присущие данному языку и отличающие его от всех других. Так, в русском языке нормой является сочетание ‘твердый губной [б], [п], [в], [м] и дрожащий согласный [р]’: брат, врать, пришел, мрак, но весь класс мягких согласных в этой позиции исключен, хотя на стыке слов такое сочетание обычно: восемь раз, вставь раму и т.д., то есть дело не в сложности артикуляции, а именно в запрете таких звукосочетаний внутри слова, так же как и звонких согласных в конце слова. Аналогичные законы действуют в сочетаемости разных классов морфем (одни суффиксы сочетаются только с глагольными основами, другие – с именными и т.п.) и слов (переходные глаголы требуют дополнения, а при непереходных – оно излишне: можно купить хлеб, но нельзя ходить ночь). Законы образования синтагм определяют не только классы сочетаемых единиц, но и их формы, обусловливая чередования – парадигмы звуков (хожу, но ходит), морфем (ход-ит, ход-им, ход-ят), падежных окончаний (уважаю сестру, горжусь сестрой, доверяю сестре) и т.д. [31-37]
Чередования, которые осуществляются в определенной позиции (условиях) во всех языковых единицах данного типа без исключения, называются позиционными и отражают действующие закономерности языка; чередования же, проявляющиеся только в части случаев, позиционными не являются и объясняются, как правило, предшествующей историей языка.[38-40]
В языке как знаковой системе все закономерности подчинены цели либо различения (противопоставления), либо отождествления, что осуществляется (и обнаруживается), когда соотносимые единицы оказываются в одной позиции. Например, находящиеся в одной позиции гласные звуки в словах дом, дам, дым, дум различны и служат различению слов, но при позиционном чередовании изменение звучания несущественно, оно не меняет значения слов, то есть позиционные варианты звучания – тождественны (ср. н[о]с // н[а]сы, х[о]д // х[а]дить), образуя в совокупности одну звуковую единицу – фонему. И чередующиеся грамматические значения тоже являются тождествами: так, формы имен ед.ч. муж. и ср.р. на -ом, жен. -ой, -ою, -ью, мн.ч. -ами объединяются в единый творительный падеж, несмотря на разнообразие значений (указание на время: летом, место: морем, объект действия: топором, сравнение: полетел камнем), поскольку эти последние позиционно чередуются. Совпадение языковых единиц в определенных – слабых – позициях, хотя в других – сильных позициях – они различаются, называется нейтрализацией (neuter ‘ни тот, ни другой’)1.[41-43]
Слово – основная единица языка, обладающая лексическим и грамматическим значениями, а именно способностью выражать определенное понятие и указывать на отношения с другими словами в предложении, причем лексическое (смысловое) значение каждого слова индивидуально, а грамматическое, напротив, является общим для целых групп, классов слов, объединяет их в грамматические категории (части речи с присущими им формами словоизменения; например имена существительные, группирующиеся по родам, числам, падежам), откуда следует, что слово реально существует как лексема, то есть совокупность всех его возможных форм и значений, как правило, имеющих общую материальную основу – определенный состав и последовательность фонем (корень)2.[57-62]
Способность выражать смысл, обладать значением, семантикой (sēmantikos ‘обозначающий’) и делает слово центральной единицей языка; при этом всем словам свойственна многозначность – полисемия, сочетание конкретных, предметных первичных значений и отвлеченных, абстрактных вторичных, переносных, чем обеспечивается непрерывное развитие и обогащение языка. Перенос названия с одного предмета, действия или свойства на другое по внешнему сходству – метафора (metaphora ‘перенос’: головка лука, бег времени); по смежности – метонимия (metōnymia ‘переименование’: выпил стакан, выставка фарфора), обозначение целого по части и наоборот – синекдоха (synekdochē ‘соотношение’: пять ртов, первая ракетка мира, шляпа) принципиально отличаются от случайных совпадений – омонимов (homōnymia ‘одноименность’), близких по форме, но отличающихся по смыслу паронимов (одел ребенка, но надел пальто) и близких по смыслу, но различных по форме синонимов (synōnymos ‘соименный’).[63-76]
Русский язык