Ярская-Смирнова.Романов.СА
.pdfТема 2.1 |
91 |
Здоровье Социальная медицина Этномедицина Биомедицина
Медикализация социальных проблем Клиническая, критическая, прикладная медицинская антропология
ВОПРОСЫ ДЛЯ ПОВТОРЕНИЯ
1.Объясните основные предпосылки, задачи медицинской антропологии и обоснуйте необходимость ее развития в России.
2.Раскройте основные задачи и особенности отдельных направлений
иразделов медицинской антропологии.
3.Приведите примеры тем исследований в области медицинской антропологии.
4. Для чего нужна антропологическая критика медикализации социальных проблем?
КЕЙСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАНЯТИЙ
1.Сравните представления о здоровье, болезни и лечении с позиций биомедицины и этномедицины: по роману Флоринды Доннер «Шабоно». http://lib.ru/KASTANEDA/donner3.txt
2.Объясните различия представлений о здоровье и медицинских систем на материалах новеллы Урсулы ле Гуин «Изменить взгляд». http://lib.ru/LEGUIN/eyealter.txt
3.Объясните, как происходит профессионализация народной медицины в обществе массового потребления на материале статьи Олега Паченкова «Рациональное «заколдовывание мира»: современные российские маги». http://www.indepsocres.spb.ru/sbornik9/9_patch.htm
4.Проведите микроисследование распространения практики курения
взависимости от пола и возраста студентов, практик поведения курильщиков.
ЛИТЕРАТУРА
1.Браун Дж., Русинова Н.Л. Социальные неравенства и здоровье // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т.2. № 1 (5). С.103-114.
2.Гендерный подход в антропологических дисциплинах. С.-Пб: Алетейя, 2001.
3.Геннеп А. Ван. Обряды перехода: Систематическое изучение обрядов. М.: Изд-во «Восточная литература» РАН, 2002.
92 |
Модуль 2 |
4.Гудков Л.Д., Юдин Б.Г. Медицинская этика и право на информацию // Социологический журнал. 1995. № 4. С.127-132.
5.Гуин Урсула Ле. Изменить взгляд / Пер. А. Думеш. «Миры Урсулы Ле Гуин». М.: Полярис, 1997.
6.Доннер Ф. Шабоно. Истинное приключение в магической глуши южноамериканских джунглей. Пер. с англ.—Киев: София, Ltd., 1994.- 320 с.
7.Кабакова Г.И. Антропология женского тела в славянской традиции. М.: Ладомир, 2001.
8.Кон И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. М.: Олимп, 1998.
9.Криничная Н.А. Народные представления русских о свойствах растений // Этнографическое обозрение. 2001. № 4. С.48-62.
10.Криничная Н.А. Травное зелье, дивни коренья … (из мифологических представлений о растительных атрибутах ведунов) // Этнографическое обозрение. 1999. № 4. С.51-62.
11.Кулясова А., Кулясов И., Тысячнюк М. Альтернативные практики питания в объединениях «экологической этики» // Экологическое движение в России: Труды ЦНСИ, вып.6 / Под ред. Е. Здравомысловой, М. Тысячнюк. С.-Пб, 1999. С.87-107.
12.Мерненко И. Конструирование понятия аборта: дискуссия от разрешения к запрету (СССР, 1920-1936 годы) // Гендерные исследования. 1999. № 3. С.151-165.
13.Микиртичан Г.Л., Суворова Р.В. Отношение студентов-медиков к эвтаназии // Социологический журнал. 1996. № 1-2. С.190-193.
14.Михель Д.В. Воплощенный человек: западная культура, медицинский контроль и тело. Саратов: Научная книга, 2000.
15.Михель Д.В. Тело в западной культуре. Саратов: Научная книга,
2000.
16.Паченков О. Рациональное «заколдовывание мира»: современные российские «маги» // Невидимые грани социальной реальности: Труды ЦНСИ, вып. 9 / Под ред. В. Воронкова, О. Паченкова, Е. Чикадзе. С.-Пб, 2001. С.96-109.
17.Пушкарева Н.Л. Материнство в новейших философских и социологических концепциях // Этнографическое обозрение. 1999. № 5. С.47-59.
18.Ричман Д. Социальный порядок палаты для психопатов // Социологические исследования. 1999. № 6. С.113-122.
19.Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры. М.: РГГУ, 2001.
20.Сафонова Т., Мазалова Н. «Состав человеческий»: человек в традиционных соматических представлениях русских. С.-Пб: Петербургское Востоковедение, 2001.
Тема 2.1 |
93 |
21.Степухович С.В. Медицина как институт социального контроля // Культура. Власть. Идентичность. Саратов: Волжский сад, 1999.
22.Томилов Н.А., Кадырова Л.М. Народные способы лечения у сибирских татар // Этнографическое обозрение. 1997. № 5. С.122-131.
23.Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб.: Университетская книга, 1997.
24.Фуко М. Рождение клиники. М.: Смысл, 1998.
25.Штайнкамп Г. Смерть, болезнь и социальное неравенство // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т.2. № 1 (5). С.115-154.
26.Щепанская Т.Б. К этнокультуре эмоций: испуг (эмоциональная саморегуляция в культуре материнства) // Родины, дети, повитухи в традициях народной культуры. М.: РГГУ, 2001. С.236-265.
27.Эрцлиш К. Болезнь и здоровье как объекты социологии // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т.2. Спецвыпуск. С.191-198.
28.Ярская-Смирнова Е.Р. Мужество инвалидности // Ярская-Смирно- ва Е.Р. Одежда для Адама и Евы. М.: ИНИОН РАН, 2000.
29.Ярская-Смирнова Е.Р. Социальное конструирование инвалидности
//Социологические исследования. 1999. № 4. С.38-45.
Тема 2.2. Феминистская антропология
История феминистской антропологии. Основные направления современной феминистской антропологии. Социокультурный анализ гендерной стратификации. Репрезентация гендера в культуре. Феминистская этнография. Феминистский анализ труда
История феминистской антропологии
Феминизм – это направление научного анализа и общественная практика, направленные на объяснение и изменение существующих властных отношений в обществе. Отношения между полами представляются одной из форм властных отношений, которые структурируют все сферы человеческой жизни (семью, образование, мир работы и мир политики, культуру и досуг), определяют нашу идентичность. Основной предпосылкой феминистской антропологии выступает идея, согласно которой исследование женских ролей, убеждений и практик в обществе является необходимым, чтобы понять особенности и возможности социальной жизни людей. Хотя феминистская антропология в основном фокусируется на женщинах и женских социальных ролях, целью выступает развитие понимания общества в
94 |
Модуль 2 |
целом. Большинство феминистских антропологов уверены, что открытия, сделанные ими в западном или не-западном контекстах, должны использоваться для улучшения жизни людей во всем мире.
Понятие «гендер» обычно используется для указания на те смыслы и роли, которые общество приписывает половым различиям. Гендер – это то, во что общество превращает физические, анатомические и психологические различия людей. Понятия мужского и женского поведения, маскулинных и феминных манер, действий, речи суть гендерные конструкты, поскольку воплощают в себе социальные ожидания относительно характеристик «настоящего мужчины» или «настоящей женщины». Это не биологические факты, а культурно-специфические убеждения, которые организуют социальную практику именно так, а не иначе. В самом деле, феминистские антропологи продемонстрировали, что универсальных гендерных ролей для мужчин или женщин просто не существует.
История феминистской антропологии может быть разделена на три временных периода. Первый период (1850–1920) – первая волна феминизма (суфражизм). До этого момента этнографические исследования в основном проводились мужчинами и для мужчин. И хотя сама дисциплина была традиционно более эгалитарной в смысле гендера, чем другие социальные науки, тем не менее, она долгое время находилась под влиянием доминирующих направлений мысли и определенно выражала андроцентрическое мышление, в котором ее и обвинили ранние феминистские антропологи. Ранние феминистские антропологи обратили внимание на существенные пробелы в корпусе антропологической литературы как результат мужских предрассудков. В частности, они внесли вклад в опровержение представлений о том, что биологический пол определяет индивидуальные роли в обществе.
По словам Элизабет Повинелли, антропология, как и другие академические дисциплины, первоначально была андроцентричной, с глубоко укорененной ориентацией на мужчин1. Наряду с тем, что важность роли женщин в жизни общества и каждого человека признавалась, в качестве обобщенной точки зрения на социальную группу антропологи скорее представляли именно мужскую позицию. Например, когда антропологи желали изучать ритуальные верования австралийских аборигенов, они собирали информацию только о мужских ритуальных практиках этой группы, ошибочно признавая их наиболее социологически важными. Б.Малиновскому принадлежит выражение: «Антропология – это изучение человека (man), включая женщину». Мужские роли были не только в центре анализа, к ним также относились как к образцам, представляющим верования и жизненный опыт всей общины.
1Povinelli E. Feminist Anthropology // Thomas Barfeld (Ed) The Dictionary of Anthropology. Oxford: Blackwell, 1997. P.1.
Тема 2.1 |
95 |
Задачей феминизма первой волны было включить в этнографию женские голоса, представить женский взгляд на события. Это открыло новую перспективу исследований, поскольку мужчины-этнографы нередко имели доступ лишь к мужским ритуалам, и потому могли наблюдать только их и получали опосредованные описания женщин и женских практик. Как правило, все этнографические данные о женщинах передавались от мужчинтуземцев мужчинам-антропологам. Одна из основательниц этого движения в антропологии была Э.К. Парсонс, которая защитила диссертацию по социологии в Колумбийском университете (Нью-Йорк). Ранние работы феминистских антропологов вскрыли недостатки указанных предпосылок, продемонстрировав, насколько важно для антропологического исследования уделять внимание женщинам, их социальным и культурным ролям.
В следующий период (1920-1980) представительницы второй волны феминизма начали рассматривать пол и гендер, которые на предыдущем этапе считались синонимами, – как различные категории. Пол определялся как определяемый биологически и в свою очередь влияющий на биологию человека, а гендер считался культурно оформленным. Категория «женщина» использовалась в объединяющем смысле и относилась ко всем женщинам. Антропологи рассуждали о женщинах так, как если бы те имели одинаковый опыт и одни и те же проблемы. Исследования относились к изучению женщин и женских ролей в эволюции человеческого общества, в контексте рода и семьи, а также в условиях глобального капитализма.
Известная последовательница Ф. Боаса Рут Бенедикт (1887-1948) была очень влиятельным ученым; получила она свою степень в Колумбийском университете в 1923 г. Ее полевая работа с американскими индейцами и другими группами привела ее к созданию «конфигурационального подхода» к культуре, который рассматривает культурные системы, работающие таким образом, чтобы поощрять развитие определенных типов личности в различных обществах (Buckner 1997: 34). Наряду с Маргарет Мид она является одной из наиболее известных женщин-антропологов первой половины двадцатого столетия.
Маргарет Мид (1901-1978) была ученицей Ф. Боаса и Р. Бенедикт. Ее теории находились под влиянием идей гештальт-психологии, которая анализирует личность как взаимосвязанный психологический паттерн, а не набор отдельных элементов. В ее работах о разнообразных культурах осуществился прорыв в направлении развенчания предрассудков о том, что различия между мужчинами и женщинами являются естественными и универсальными. Она убедительно показала важность культуры в развитии людей и их представлений о различиях. Одна из крупных последовательниц Ф. Боаса, М. Мид внесла существенный вклад в гендерную проблематику антропологии: в ее работах анализировалось воздействие культуры на социальное развитие человека. Это работы: «Взросление на Самоа» (1928) и
96 |
Модуль 2 |
«Пол и темперамент» (1950). Маргарет Мид на основании своих наблюдений, проведенных в экспедициях, утверждала, что «хотя каждая культура в какой-то степени институциализировала роли женщин и мужчин, характер, который мы считаем присущим тому или иному полу, может быть просто одним из вариантов человеческого характера, которому с большим или меньшим успехом можно обучить или приучить разных индивидов»1. Влияние М. Мид простиралось далеко за пределы антропологии, ее работы приобрели большую популярность.
В это же время на феминистскую антропологию повлияли еще два автора: французский философ-экзистенциалист Симона де Бовуар и психолог и одна из организаторов американской Национальной организации женщин Бетти Фридан. Книга Бовуар «Второй пол» (1952) показала, что феномен зависимости внедрен на уровень индивидуальной психологии и индивидуального бессознательного. Отсюда возникает и зависимый статус женского в культуре. Функция воспроизводства обрекает женщину играть пассивную роль в обществе, более того, женщина добровольно принимает на себя роль жертвы, так как только в таком случае ей легче избежать болезненного опыта экзистенциальной свободы и ответственности. Книга Б. Фридан «Загадка женственности» (1963) рассмотрела гендерные роли в семье и современных женщин в традиционных ролях.
Вторую половину этого периода часто называют «антропологией женщин» или «новой женской антропологией». В начале 1970-х годов Люси Слокам и другие женщины-ученые доказали, что антропологи имели андроцентричные и евроцентричные предрассудки в своих исследованиях. Этот тезис был проверен археологами и приматологами, которые более внимательно рассмотрели сложившиеся в науке представления о мужчинеохотнике; их работа поставила под сомнение предположения о видах деятельности и ролях, выбираемых женщинами и мужчинами на основании биологических различий скелетов человеческого тела. К этому периоду относятся, в частности, этноисторические исследования иннуитов, осуществленные Элеанор Ликок. Она остановилась на социальных и гендерных отношениях, пересматривая идеи К. Маркса и Ф. Энгельса. Она также поставила под вопрос выводы Джулиана Стюарда в его исследованиях охоты, применив метод «антропология на земле»: она беседовала с информантами, владеющими английским, стремясь узнать, на кого, когда и где они охотились, после чего вывела паттерн (образец), не довольствуясь сверхобобщением, предложенным информантами.
В 1974 г. Мишель Розальдо и Луис Лэмфери издали сборник «Женщина, культура и общество», который стал еще одним шагом в развитии феминистской антропологии. К этому моменту эти авторы уже имели опыт преподавания одноименного со сборником курса в престижном Стэнфорд-
1Mead M. Sex and Temperament in Three Primitive Societies. London: Routledge, 1935.
Тема 2.1 |
97 |
ском университете, что говорит о признании и распространении феминистских идей в академическом сообществе.
В этом направлении исследований применяются понятия «патриархат» и «патриархатная структура общества».
Патриархат – это тип отношений, при котором интересы женщин подчинены интересам мужчин в процессах разделения труда и других форм социальной организации. Патриархатная власть основывается на тех социальных значениях, которыми общество наделяет существующее биологическое различие между женщинами и мужчинами. В соответствии с патриархатным взглядом, женщина, исходя из ее биологических функций, должна выполнять и другие соответствующие им социальные задачи. Отсюда многие социальные институты (образование, занятость, социальное обеспечение) организованы так, что все роли женщины связаны с ее ролями матери и жены. Патриархатные отношения структурны – они укоренены в институтах и социальных практиках нашего общества и не могут быть объяснены субъективными намерениями, системой выборов или предпочтений конкретных индивидов1.
В 1970-е годы феминистские антропологи были заинтересованы в развитии моделей для объяснения подчинения женщин, которое казалось универсальным и кросскультурным. М. Розальдо и Ш. Ортнер предложили интегрированный набор объяснений причин универсальности подчинения женщин на разных уровнях. Эти объяснения осуществляются в терминах социальной структуры, культуры и социализации. М. Розальдо утверждала, что в каждом обществе женщины рожают и воспитывают детей, и что роль женщины как матери, определенная социально и культурно, создает основу для их подчинения. Ш. Ортнер создала объяснительную модель гендерной асимметрии, основанную на представлении о том, что подчинение женщин – это универсальное, т.е. кросскультурное явление. Природа подчиняется мужчинам, следовательно, женщины подчиняются мужчинам. Во многом это перекликается с работой Ф. Энгельса «О происхождении семьи, частной собственности и государства», где он утверждает, что подчинение женщин – это результат недостатка их доступа к сфере производства.
Марксистская теория была привлекательной для феминистских антропологов 1970-х годов, так как, по словам Г. Рубин, не было «иной теории, которая бы объясняла угнетение женщин – в его бесконечной и монотонной схожести, кросскультурно и через всю историю, – с такой же объяснительной силой марксистской теории классового угнетения». Марксистская модель объясняет, что подчинение женщин в капиталистических обще-
1См.: Теория и практика феминизма. Харьков: ХЦГИ, Ф-Пресс, 1996.
98 |
Модуль 2 |
ствах, как в терминах репродуктивных ролей – «репродукция труда», так и их ценность как неоплачиваемого или недооплачиваемого труда, вырастает из исторических тенденций, предшествующих капитализму.
В марксистской теории угнетение женщин осуществляется мужчинами в поддержку капиталистической системы. В рамках этого подхода высказывались следующие мысли: женщины при капитализме являются резервной рабочей силой; заработная плата женщин, которая, как правило, является низкой, обеспечивает прибавочный продукт работодателю-капи- талисту; женщины, управляя потреблением в семье, тем самым служат целям капиталистического потребления. В некоторых работах была представлена и более смелая задача: связать угнетение женщин с принципом динамики капитализма, указав на связь между домашней работой и воспроизводством труда. Выполнить эту задачу – значит учесть женщин в самом определении капитализма, то есть в процессе, при котором капитал формируется путем присвоения прибавочной стоимости, производимой в процессе труда.
Объяснительная модель угнетения женщин основывалась, кроме марксистского, еще и на структуралистском подходе. Поэтому в антропологии того периода использовались дихотомии публичный-приватный, продукция-репродукция и натура-культура (соответственно) для объяснения универсального подчинения женщин. Ортнер применяет свои дихотомии, опираясь на выводах Леви-Строса о том, что существует бинарная оппозиция между природой и культурой, и настаивает, что кросскультурно, т.е. во всех культурах женщины представлены как более близкие к природе в связи с их ролью в репродукции. В статье «Относится ли женское к мужскому так же, как природа к культуре?» (1974) Ортнер применяет структуралистский подход к вопросу гендерного неравенства. Она утверждает, что репродуктивная роль женщин делает их природными создательницами, тогда как мужчины являются культурными творцами. Репродуктивные функции женщин и мужчин исторически вели к ассоциации женщин с низким статусом, но относительно более безопасными занятиями в домашней сфере, деревне или других местах. В то же время, роль мужчин в репродукции позволяла им (или принуждала их) действовать вне «безопасных» пространственных ареалов. Эти дихотомические ориентации позволили пережить средовое давление, которое, в свою очередь, ускоряло их усвоение.
Как марксистская, так и структуралистская модели отрицали понимание того, что угнетение женщин ассоциируется с чем-то врожденным и биологическим в человеческом виде. Половой диморфизм (неодинаковость анатомии) людей – это биологическая черта, но она служит только для облегчения возможного угнетения женщин, а не в качестве мандата или программы такого поведения у людей. Этнографические исследования М.Мид, например, обнаружили культуры, где мужское и женское поведе-
Тема 2.1 |
99 |
ние не соответствовало западной концепции рациональных мужчин и эмоциональных женщин. Кроме того, исследования приматов демонстрируют широко варьирующиеся формы интеракции между мужскими и женскими особями обезьян.
Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства» пытался объяснить истоки эти исторических тенденций, и его мысль о том, что «отношения между полами» можно и нужно отличать от «отношений производства», являлась весьма важным открытием. Он приписывал угнетение женщин смене способа производства во время неолитической революции. По Энгельсу, как только у мужчин появилась собственность (земля или скот), они пожелали передавать ее по наследству своим потомкам по патрилинейной схеме наследования. Это сопровождалось исключением матрилинейного наследования и привело к «мировому историческому поражению женского пола».
Э. Фридл и Л. Ламфери полагали, что, хотя женщины подчинены универсально, они не лишены индивидуальной власти. Эти две исследовательницы делали акцент на домашней власти женщин, которая, в соответствии с данной теорией, «проявляется в индивидуально согласованных отношениях, основанных на домашней сфере, но влиящих и даже определяющих мужскую ответственность в публичной сфере».
Гэйл Рубин в своей работе «Обмен женщинами» (1975) ввела понятие «пологендерная система», отделив биологию от поведения. Г.Рубин показала недостатки концепций капитализма и «патриархата» для объяснения гендерных проблем ряда обществ.
Поскольку именно женщины обычно выполняют работу по дому, как раз через воспроизводство рабочей силы женщины становятся одним из звеньев в цепи производства прибавочной стоимости. Поскольку за работу по дому не выплачивается никакой заработной платы, труд женщин по дому является вкладом в конечную величину прибавочной стоимости, которую капиталист обращает в деньги. Но объяснить полезность женщины для капитализма – это одно, а доказать, что эта полезность является причиной угнетения женщин – совсем другое. Именно на данном этапе рассуждения анализ капитализма перестает служить объяснением каких-либо вопросов, относящихся к положению женщин, и вопроса об угнетении женщин, в частности. Никакой анализ воспроизводства рабочей силы при капитализме не может объяснить бинтование ног, пояс невинности или какое-нибудь сходное византийское приспособление, а также ритуальные оскорбления, не говоря уже о банальных бытовых оскорблениях, которым подвергались женщины в разных странах и в разные времена. Анализ
100 |
Модуль 2 |
воспроизводства рабочей силы даже не объясняет, почему именно женщины, а не мужчины выполняют домашнюю работу.
Термин «патриархат» был введен, чтобы отличать силы, поддерживающие сексизм, от других социальных сил, таких, как капитализм. Но использование этого термина затеняет другие различия. Его применение аналогично применению термина «капитализм» для указания на все способы производства, тогда как полезность термина «капитализм» состоит именно в том, чтобы проводить различие между разными системами, которые организовывают общества и обеспечивают их существование. Любое общество имеет некую систему «политической экономии». Подобная система может быть эгалитарной или социалистической. Она может быть стратифицирована по классовому принципу, тогда угнетенный класс состоит из слуг, крепостных или рабов. И только в том случае, когда угнетенный класс состоит из наемных работников, корректно будет называть систему «капиталистической». Объяснительная сила этого термина основана на предположении, что действительно, существуют альтернативы капиталистической системе.
Аналогичным образом любое общество располагает определенной системой, связанной с полом, гендером и детьми. Подобная система может быть эгалитарной в отношении полов – по крайней мере, в теории, – или же «гендерно стратифицированной», что, по-видимому, имеет место в большинстве, если не во всех известных случаях. Но даже перед лицом печальной истории человечества важно различать присущую человеку способность и необходимость создавать мир отношений между полами, с одной стороны, и реально существующие репрессивные способы организации этих миров, с другой. Термин «патриархат» включает оба эти значения, тогда как система «пол/гендер» – это нейтральный термин, который обозначает данную область и указывает, что угнетение не является неизбежным, а представляет собой продукт специфических социальных отношений, которые ее организуют.
Наконец, существуют гендерно стратифицированные системы, описание которых как патриархатных не является адекватным. Во многих обществах Новой Гвинеи, таких как энганцы, маринги, бенабена, хули, мелпа, кума, гауку-гама, форе, маринд-аним … женщины подвергаются жестокому угнетению. Но власть мужчин в этих сообществах основывается не на их ролях отцов и патриархов, а на коллективной маскулинности зрелых мужчин, воплощенной в тайных культах, мужских домах, войнах, ритуальных знаниях, различных обрядах инициации и социальных сетях отношений обмена. Патриархат представляет собой специфическую форму мужского господства,