История 3 / Эзотерическое масонство в советской России. Документы 1923-1941 гг. 2005

Дело ленинградских масонов 1926 г.

БУДАГОВА Вера Михайловна

(1873 — после 1926)

Будагова Вера Михайловна, род. в 1873 г., из дворян, отец — мелкий чиновник в г. Екатеринославе, умер в конце Х1Х в.; окончила гимназию в Курске; с 1919 по 1921 г. служила в качестве конторщицы на ж.д. линии Петроград-Орел (Рузовская ул., д. 9). Вдова, домохозяйка; материально помогают дети и родственники: сын — Григорий Григорьевич Будагов, род. в 1900 г., и дочь Екатерина Григорьевна Будагова, род. в 1898 г., живут в Ленинграде. Адрес — Загородный проезд д. 45, кв. 6.

[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 55]

Показания БУДАГОВОЙ В.М. 06.02.26 г.

Познакомилась с АСТРОМОВЫМ, приблизительно, в 1919-1920 г. у Г.О.Мебеса. Встречала его на лекциях и разговоров с ним имела мало и не на оккультные темы, поэтому его знания хорошо определить я не могу. Думаю, что он начитан, но отношение к оккультной науке не глубокое, так, показное. К моей семье и ко мне отношения не сохранились. О себе говорил мало. После нескольких лет недавно видела его. Он говорил, что нигде до сих пор по оккультизму не работает, ибо общества запрещены и он остается лояльным в отношении этого направления.

ВОПРОС: Когда видели АСТРОМОВА в последний раз и предлагал ли он Вам организовать женскую масонскую ложу?

ОТВЕТ: Последний раз АСТРОМОВ был у меня около месяца назад и мы беседовали с ним на теоретические вопросы по оккультизму и философии. Никаких предложений по организации женской масонской ложи он мне не делал.

ВОПРОС: По какой причине ушел АСТРОМОВ от Г.О.М.?

ОТВЕТ: Точных причин не знаю. Среди учеников шел разговор, что руководители АСТРОМОВЫМ недовольны.

Больше добавить об АСТРОМОВЕ ничего не имею.

Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь.

Продолжение показаний БУДАГОВОЙ В.М. 06.02.26 г.

Познакомилась с Григорием Оттоновичем МЕБЕСОМ и его женой, приблизительно, в 1919 или 1920 г. через мою дочь Е.Г.БУДАГОВУ. Я искала в это время поддержки в нравственном смысле, т.к. были тяжелые семейные переживания (тяжело заболел муж). Я нашла в семье Г.О.МЕБЕСА теплое отношение ко мне и это меня поддержало в то время. Я слушала лекции по «Энциклопедии», но посещала не аккуратно, а из-за множества обязанностей по дому читать самой приходилось только урывками. Вера в авторитет была большая и была потребность соединить слышанное с практикой жизни и видеть в поступках как своих, так и руководителей Общества, отношения, лишенные практических целей.

Слушателям лекций все же пришлось спуститься к физическому плану и, ввиду большой необеспеченности Г.О.М. и его жены, приходилось несколько отрывать от себя, уделять для них; надо было делиться, чем кто мог. Приносили хлеб, чай, сахар; иногда надо было оплатить счет за электричество и тому подобное.

Руководители были в жизни такими же, как и мы все: были у них потребности в смысле отдыха, в смысле лечения и так далее. У меня получалось впечатление, что иногда они зависели от нас, и появлялась некоторая критика, получалась двойственность внутри себя.

31

Эзотерическое масонство в советской России

Главное же, меня не удовлетворяла наука, которая мне казалась трудной да и не нужной. Все вместе взятое дало толчок к большому недовольству собой и окружающими. Никакое внешнее посвящение ничего не может дать человеку, если он сам не будет себя посвящать, как, например, в науку, искусство, нравственное совершенствование и так далее. Я ушла из этого кружка года три тому назад, с тех пор ничего не знаю о нем и никого не вижу, чтобы знать и слышать о нем что-либо.

ВОПРОС: Существовали ли взносы в кружке Г.О.МЕБЕСА?

ОТВЕТ: Старшие, ближе стоявшие к М.А.НЕСТЕРОВОЙ, подали ученикам мысль о необходимости определенных взносов для материального обеспечения руководителей. Впоследствии, довольно скоро, НЕСТЕРОВА через тех же лиц заявила, что взносы — неприемлемы, а помощь может поступать добровольно по инициативе каждого.

ВОПРОС: Были ли какие-либо одновременные сборы среди учеников для нужд руководителей?

ОТВЕТ: Собирали деньги для оплаты квартиры, света, и иногда учениками приносились продукты. Мария Альфредовна НЕСТЕРОВА давала понять ученикам, что их семейный праздник необходимо обставить возможно лучше. Я знаю только один такой случай, т.к. вскоре ушла.

Помню, что примерно три года назад, весной, мне предложили внести деньги на поездки Г.О.М. в Крым на лечение. От кого исходила инициатива сбора — не знаю, так как предлагавшие мне также были учениками. На мое возражение, что у меня нет средств и я дать ничего не могу, пришедшие заявили, что «можно что-нибудь ликвидировать» для этой цели. На заявление, что «ликвидировать» нечего, пришедшие предлагали «ликвидировать» что-нибудь из обстановки. Я ответила — «подумаю» и написала письмо М.А.НЕСТЕРОВОЙ, требуя объяснения этого сбора и некоторых предыдущих сомнений в этических поступках руководителей. На это письмо я ответа не получила и больше в кружок не пошла. Позже я узнала, что меня из кружка исключили и запретили членам кружка со мной встречаться.

Насколько мне известно, факт последнего сбора вызвал не только мой уход, но тогда же ушло и еще человек пять, кто персонально — не помню. С предложением о ликвидации вещей ко мне приходила СЛОБОДОВА С.

ВОПРОС: Были ли Вы посвящены и как производился процесс посвящения? ОТВЕТ: После лекций мне предложили вступить в масонство, в течение марти-

низизма, и я приняла первое посвящение в степень ученика в женскую ложу «Прометея», находившуюся под руководством НЕСТЕРОВОЙ. Меня ввели в ложу и читали ритуал. Присутствовавшие в ложе были в белых косынках, председательствовала НЕСТЕРОВА.

ВОПРОС: Много ли людей Вы встречали у Г.О.М. на лекциях?

ОТВЕТ: Человек 35, иногда меньше. Персонально помню: ЛЕОНТОВСКАЯ Неонилла, СЛОБОДОВА С., ШТЕЙНБЕРГ Мария Владиславовна, остальных за давностью не помню.

Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь. В.Будагова

СВЕРЧКОВ Николай Георгиевич

(1898 — после 1928)

Сверчков Николай Георгиевич, род. в 1898 г., сын потомственного дворянина, художник; окончил гимназию в Петрограде в 1917 г. и Академию Художеств; с 1918 по 1921 г. в Красной Армии, с 1921 по 1923 г. на Фарфоровом заводе, затем безработный — случайный заработок при Государственном художественном промышленном

32

Дело ленинградских масонов 1926 г.

техникуме. Женат, сын 1,5 года, Адрес — Лермонтовский пр. 30, кв. 16. Впервые был вызван на допрос в ГПУ 06.02.26 г. и отпущен под подписку о невыезде. 16.04.26 г. на его квартире и в его отсутствие (выбыл в Херсон) был произведен обыск, при котором «была изъята литература религиозно-массонско-оккультная в кол.12 экз, открыток (карточек) религиозно-оккультно-масонских 78 шт., один священный колпак, 3 экз. знаков масонского религиозного изображения». Обвинение предъявлено по его возвращении 29.05.26 г. 18.06.26 г. Постановлением ОСО КОГПУ Н.Г.Сверчков приговорен к высылке в Нарымский край сроком на 3 года и уже 23.06.26 г. отправлен в Новосибирск; Постановлением КОГПУ от 23.12.27 г. по амнистии срок сокращен на 1/4. Последний раз Н.Г.Сверчков упомянут в Постановлении ОСО КОГПУ от 24.08.28 г. в связи с тем, что «по отбытии наказания лишен права проживания в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе, Ростове-на-Дону, означенных губерниях, округах и погрангуберниях с прикреплением к определенному местожительству сроком на ТРИ года». Успел ли воспользоваться этим правом Сверчков или умер, не известно,

Показания СВЕРЧКОВА Н.Г. 06.02.26 г.

Знаю АСТРОМОВА, примерно, с 1922 г. Работал у него в ложе «Три северные звезды». Сначала был в хороших отношениях. Цели — работа над самим собой (этика) и философская работа (оккультная традиция). Могу подтвердить, что в отношении советского правительства во всем, что мне известно, АСТРОМОВ был вполне лоялен, что внушал и работающим с ним. Около двух с половиной месяцев тому назад с АСТРОМОВЫМ порвал все отношения, считая его, как масона, для себя неприемлемым с этической стороны.

Основные черты — лживость и безнравственность в отношении к женщинам. Повторяю, что разрыв лично мой и остальных членов ложи с АСТРОМОВЫМ вызван причинами этического порядка, ибо попросту сочли его морально нечистоплотным. К характеристике могу прибавить грубость и большую дозу самолюбования.

Причины, заставлявшие его вести масонскую работу, — идейность, своего рода любовь к делу. Зная о самовлюбленности АСТРОМОВА, не сомневаюсь, что причину разрыва с ним членов ложи он искренне объясняет себе «недостойностью» его соработников.

Любовь к позерству также является одной из основных его черт. Позерство доходило почти до мании величия. Считаю его человеком не умным и мелким. Образ жизни он вел очень скромный в отношении житейских благ. Например, в комнате, в которой он жил, термометр стоял чуть ли не на нуле. Деньги имел в количестве, по-видимому, минимальном. Знаю, что зачастую продавал свое имущество.

Убежден, что за спиной АСТРОМОВА никто не стоял, и что главой Великой ложи является он сам.

ВОПРОС: В чем конкретно выражалось позерство АСТРОМОВА?

ОТВЕТ: В процессе организационной работы по созданию масонских лож АСТРОМОВ пытался создать себе авторитет «великого», говорил, вернее делал вид, что у него работает много людей, что фактически не верно.

ВОПРОС. Имел ли АСТРОМОВ переписку или иные связи с заграницей? ОТВЕТ: Точно не знаю. Если и имел переписку, то личного характера; во всяком

случае, думаю, что руководство по линии масонской из-за границы не получал. ВОПРОС: Не пытался ли АСТРОМОВ подчиниться какой-либо заграничной ма-

сонской ложе?

ОТВЕТ: Об этом никогда не слышал.

ВОПРОС: Не устраивал ли АСТРОМОВ у себя попоек?

ОТВЕТ: Об одной пирушке мне рассказывала СТЕПАНОВА Кира Владимировна, проживающая в данное время у меня на квартире. Попойка происходила у АСТРОМОВА на Московской улице, и, по рассказу СТЕПАНОВОЙ, была обставлена скромно. С этой СТЕПАНОВОЙ АСТРОМОВ, будучи женатым, находился в поло-

33

Эзотерическое масонство в советской России

вой связи, что и послужило, фактически, началом разрыва между масонами и АСТРОМОВЫМ.

ВОПРОС: Состоял ли в половой связи с кем-нибудь еще АСТРОМОВ помимо СТЕПАНОВОЙ и будучи женатым?

ОТВЕТ: Масонам стало известно, что АСТРОМОВ в разное время находился в связи с актрисой ГАРЯЗИНОЙ (находящейся, кажется, ныне за границей), БУДАГОВОЙ Екатериной, ЮРГЕВИЧ Екатериной Леонидовной. Говорят, что в отношении последней АСТРОМОВ драпировался в мистицизм. Допускаю мысль, что в отношении всех этих связей мистика и величие создавали ему известное обаяние.

ВОПРОС: Каким образом подбирались масоны в ложу?

ОТВЕТ: Каждый член ложи имел право рекомендовать и подвести для посвящения мистически настроенного и удовлетворяющего известным моральным качествам человека. Всякий подводимый предупреждался, что с антиправительственной работой работа в ложе ничего общего не имеет.

ВОПРОС: Имел ли разочаровавшийся право свободного выхода?

ОТВЕТ: Право выхода за масоном оставалось, но он обязывался не разглашать известное ему о существовании масонства. Делалось это из соображений традиции.

ВОПРОС: Как поступала ложа, если ушедший масон обязательства не выполнял? ОТВЕТ: Наша ложа в отношении разглашающих тайны никаких конкретных ша-

гов с целью карать за это не предпринимала.

В отношении меня АСТРОМОВ при моей попытке уйти от него летом 1925 г. предпринял следующее: прислал письмо, где в напыщенной форме говорилось о совершенных мною против масонства преступлениях и указывалось, что я волен уйти на все четыре стороны только по принесении соответствующего покаяния. Письмо являлось попыткой удержать меня в ложе как нужного ему работника.

ВОПРОС: Существовали ли в ложе взносы и кто ими распоряжался?

ОТВЕТ: Взносы, нерегулярные, фактически существовали и поступали к АСТРОМОВУ. Взносы шли на нужды ложи.

ВОПРОС: Известно ли Вам что-либо о мелких кражах АСТРОМОВА?

ОТВЕТ: Ольга Евграфовна НАГОРНОВА рассказывала о каких-то мелких пропажах у нее. У меня лично в свое время пропала шляпа-котелок, когда меня посещал АСТРОМОВ. Подозревать кого-либо иного у меня оснований нет, но утверждать, что это сделал АСТРОМОВ, также не могу.

ВОПРОС: Всегда ли АСТРОМОВ руководил Великой ложей «Астрея»?

ОТВЕТ: Насколько мне известно, именно с 1922 г., руководил АСТРОМОВ, и управляющего мастера ложа не имела, полагаю, по любви АСТРОМОВА властвовать самостоятельно. На официальных документах ложи «Астрея» АСТРОМОВ подписывался за двоих: за Великого мастера — именем Saroach, и за Генерального секретаря — Ephroach. Узнал я об этом недавно, посмотрев внимательно на подписи и установив единство руки.

Для АСТРОМОВА характерно то положение, что формально Великая ложа может существовать при наличии не менее четырех лож малых, каковых фактически не было, они существовали на бумаге. Великую же ложу он поддерживал для игры в масштабы и собственного возвеличения.

После смерти ТЕЛЯКОВСКОГО АСТРОМОВ говорил мне, что «управляющим мастером» ложи «Астрея» был ТЕЛЯКОВСКИЙ. Никогда раньше об этом я от АСТРОМОВА не слышал.

ВОПРОС: По какой причине ГРЕДИНГЕР был в свое время исключен из ложи? ОТВЕТ: По моему мнению, причина исключения была раздута АСТРОМОВЫМ.

Обвинялся ГРЕДИНГЕР в совершении мистического (духовного) брака с какой-то девицей, на что он не имел права как масон, и в слабости в отношении женщин.

ВОПРОС: Как практически происходило исключение ГРЕДИНГЕРА?

ОТВЕТ: АСТРОМОВЫМ был написан указ об исключении ГРЕДИНГЕРА и объявлен ГРЕДИНГЕРУ через меня. Никаких пугающих подписок я от ГРЕДИНГЕРА не отбирал.

34

Дело ленинградских масонов 1926 г.

После указа, а может быть и раньше (наверное, раньше), АСТРОМОВ взял (через кого — не знаю) у ГРЕДИНГЕРА подписку, что последний умирает «по собственному желанию и просит в своей смерти никого не винить». Зачем он это сделал — не знаю, полагаю, что для психического воздействия. О подписке мне рассказал сам ГРЕДИНГЕР, а впоследствии говорил и сам АСТРОМОВ.

ВОПРОС: Эксплуатировал ли АСТРОМОВ в личных интересах братьев и в каких формах это проявлялось?

ОТВЕТ: Любил посылать с мелкими поручениями, не носящими корыстного характера. В качестве методов испытания верности в масонстве АСТРОМОВ однажды прибег к следующему: года три назад мне и ГРЕДИНГЕРУ АСТРОМОВ предложил для доказательства дисциплинированности затребовать от его бывшей жены какието бумаги ложи, которая их ему не возвращала. Мы с ГРЕДИНГЕРОМ направились, но на полдороге были им остановлены и распоряжение было отменено с объяснением его причины.

ВОПРОС: Кому АСТРОМОВ выдавал дипломы о степенях?

ОТВЕТ. Насколько мне известно, дипломы выданы: ПОЛИСАДОВУ, находящемуся в Москве, КЮНУ, находящемуся в Америке, мне, брату в Тифлисе — Льву Викторовичу (предполагаю, что это брат), но точно не утверждаю. Был заготовлен диплом ГРЕДИНГЕРУ, но не выдан в связи с разыгравшимся скандалом.

Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь. Н.Сверчков

АЛЕКСАНДРОВ Георгий Васильевич

(1897 — после 1928)

Александров Георгий Васильевич, 1897 г. рожд., сын почетного гражданина; образование общее, два курса Археологического института и кинотехникум; с 06.12.1917 г. по август 1918 г. служил в Главной телеграфной конторе в Петрограде; с 1918 по 1923 г. служил в Красной Армии телефонистом и переписчиком; с 1923 г. до момента допроса работал по кинематографии — кинорежиссер и сценарист; женат, дочь 5 л.. Адрес — Малая Посадская д. 16, кв. 4.

Показания АЛЕКСАНДРОВА Г.В. 06.02.26 г.

Осенью 1920 г. я поступил в кинотехникум (Сергиевская ул. д. 28), где был зачислен в 4-ю группу. Через несколько дней по моем вступлении я познакомился с Бобом ВАТСОНОМ, работавшем в той же группе. ВАТСОН в это время был кумиром всех женщин группы, но, насколько сейчас помнится, особенно тесная связь у него была с Татьяной Александровной ГАРЯЗИНОЙ, которая училась, если не ошибаюсь, в одной из других групп. Женщины нашей группы весьма ревниво относившиеся к Бобу ВАТСОНУ, заметили чрезвычайно характерные их совместные пропуски, которые у обоих совпадали. Об этих пропусках ВАТСОН и ГАРЯЗИНА говорить не любили, и ежели говорили, то с нарочитой таинственностью. Летом 1921 г. ВАТСОН вдруг воспылал ко мне симпатией и много раз наводил разговор на оккультные темы, причем говорил весьма величаво и таинственно. Получалось впечатление, что говорит некто всемогущий и всеведающий, только лишь снисходя до человечества принявший свой настоящий облик и попустивший себя дойти до профессии киноактера (к чему у него, кроме наружности, не было ни малейших данных).

Я чрезвычайно боюсь всяких шарлатанов и ни с кем из оккультистов не был знаком; таким образом, приставания ВАТСОНА еще более меня испугали и я пытался

35

Эзотерическое масонство в советской России

(всегда с успехом) от них постоянно увильнуть. Осенью того же года у меня с ВАТСОНОМ произошла первая размолвка на почве экзаменов и зачетов, когда он попытался ни с того ни с сего повысить на меня голос. С этого времени я всегда держался с ним как бы настороже.

Зимой 1922 г. я с ним окончательно переругался, режиссируя маленькую постановку и назначив ВАТСОНА на очень незначительную роль, которую он так и не мог сделать. Летом 1922 г. он вышел из киноколлектива (ныне не существующего вовсе), и я знал его, если можно так выразиться, лишь «шапочно». Весной 1924 г. мы совместно с Н.Г.СВЕРЧКОВЫМ (с которым весьма дружен) решили организовать киноэкспериментальную мастерскую для создания нового вида фильма-агитки «Киноплакат». Как только пошли о наших намерениях разговоры, Н.Г.СВЕРЧКОВ получил от ВАТСОНА письмо, в котором ВАТСОН предлагал себя в качестве одного из иници- аторов-организаторов. Таковое его предложение было мною своевременно отклонено, да и сам Н.Г.СВЕРЧКОВ нелестно отзывался о ВАТСОНЕ как о киноработнике.

Вэтот период я узнал, что ВАТСОН носит и другую фамилию — АСТРОМОВ.

Язнал, что он часто бывает у СВЕРЧКОВЫХ и, видимо, дружен с ними, и был в это время поражен, что СВЕРЧКОВ как-то небрежно сообщил мне, что с АСТРОМОВЫМ видится ныне только случайно. Сам я АСТРОМОВА у СВЕРЧКОВЫХ никогда не встречал. В это же время я, зная, что СВЕРЧКОВ работает в мистицизме, неоднократно приставал к нему с расспросами и предложениями принять меня в работу, на что получал много уклончивых ответов и даже прямых отказов. Но все же удалось получить от СВЕРЧКОВА обещание при случае вспомнить о наших разговорах на сей предмет.

Осенью СВЕРЧКОВ уехал из города. И вдруг, совершенно неожиданно, я получил от АСТРОМОВА письмо с просьбой зайти к нему по чрезвычайно важному делу. Это было в первых числах ноября 1924 г. Я направился и в тот же день с места был ассоциирован в масонскую «цепь». Немного читав о масонстве, я таковое «ассоциирование» нигде не встречал упомянутым. Далее АСТРОМОВ заставляет меня называть себя «учителем», целовать себе руку и, что самое главное, возмутившее меня, начинает всячески натравливать меня на уехавшего СВЕРЧКОВА.

8-го ноября состоялось мое посвящение в ученическую степень, когда АСТРОМОВ предварительно закатил мне сцену, что я не величаю его «учителем». На таковом событии присутствовал ДРИЗЕН (отчества не знаю, кажется, бывший барон). Вся процедура носила явно балаганный характер.

Встретив меня, АСТРОМОВ забрал принесенные мною по его поручению две бутылки вина и закуски, спросил меня, принес ли я еще денег (три рубля, якобы в кассу взаимопомощи, и пять рублей за «истребу» посвящения), и получив отрицательный ответ, с ярым негодованием отвел меня в ванную комнату и предложил подумать о совершаемом. За стеной я слышал покашливание и шепот. Видимо, ДРИЗЕН торопился закусить и все время спрашивал, не довольно ли мне сидеть и думать, на что АСТРОМОВ ворчал и отвечал отрицательно. Наконец, ДРИЗЕН вошел ко мне, сказал «Ах!» и вернулся обратно в комнату АСТРОМОВА. Войдя во второй раз, он принес с собой шелковую повязку, заставил меня раздеться, отобрал у меня кошелек и повел в соседнюю комнату. Там провел меня шагов десять кругом и остановился. АСТРОМОВ задал мне несколько вопросов, содержание коих я сейчас запамятовал, больно уколол в грудь, начал что-то говорить и тут заметил на моих руках обручальное и памятное колечки. Опять шепот, оба пытаются снять кольца и при моей помощи (я слюню пальцы) это им удается. АСТРОМОВ ударяет меня два раза по горлу и, приказав снять с глаз моих повязку, читает молитву, видимо, переделку «Отче наш...» Далее следует вручение мне знака ученика, сиречь маленького брелока-сердечка на голубеньком бантике, поздравления и торжественная речь. Затем меня опять выводят в ванную, где одеваюсь, а АСТРОМОВ тем временем откупоривает бутылки (слышно) и накрывает стол.

Вернувшись в комнату, я вместе с ними приступил к закуске. Так происходило мое посвящение.

36

Дело ленинградских масонов 1926 г.

Яждал, что теперь мне откроют весьма многозначительные оккультные тайны, научат гипнозу или что-либо подобное, но взамен этого мне было предложено заняться переписыванием бесконечных экземпляров различных тетрадей и «совершенствоваться этически».

Натравливания на Н.Г.СВЕРЧКОВА не только не прекращались, но даже усилились. Кончилось тем, что АСТРОМОВ запретил мне даже рассказывать СВЕРЧКОВУ о моем посвящении. (Натравливания его на СВЕРЧКОВА в общих чертах сводились к следующему: СВЕРЧКОВ имеет на всех вредное, растлевающее влияние, семья у СВЕРЧКОВА развратна, СВЕРЧКОВ способен через мою голову получить кинопостановку, СВЕРЧКОВ материально непорядочен и прочее.)

Все это чрезвычайно меня удивило. Не того я ждал и не то искал, разговаривая со СВЕРЧКОВЫМ об оккультизме и метафизике. Все это побудило меня думать, что АСТРОМОВ, привлекая меня к работе, имеет какую-то скрытую цель. С этого момента я начинаю осторожно его выспрашивать и собирать о нем сведения.

Дабы не прерывать события, я отношу собранные мною сведения и прочее к дальнейшему.

Приехал СВЕРЧКОВ. Я немедленно рассказал ему все, что говорилось и происходило у меня с АСТРОМОВЫМ. СВЕРЧКОВ взамен сообщил мне, что он и КИСЕЛЕВ (ни отчества, ни имени, ни адреса не знаю) находятся у АСТРОМОВА в опале,

ичто он уходит от работы с Бобкой, как мы его за глаза называли.

Япервое время хотел порвать с АСТРОМОВЫМ вовсе, но затем, заинтригованный собранными сведениями, решил уговорить Н.Г.СВЕРЧКОВА некоторое время повременить с уходом, свел его вновь на Михайловскую (сам не входил, т.к. АСТРОМОВ скрывал от меня этот адрес) и заставил его помириться.

СВЕРЧКОВ сообщил мне, что КИСЕЛЕВ уходит и оставаться с АСТРОМОВЫМ никак не желает. АСТРОМОВ перед тем передал меня для работы КИСЕЛЕВУ, с которым мы встретились однажды (в назначенный час, адреса не помню, на Лермонтовском проспекте, первый или второй дом от моста) и вели непродолжительную беседу, из которой я вывел (между слов), что КИСЕЛЕВ работать со мной не собирается.

В сочельник 1924 г. я был у СВЕРЧКОВА и он просил меня отнести КИСЕЛЕВУ для передачи АСТРОМОВУ кой-какие книги. Я направился по тому же адресу и застал там КИСЕЛЕВА и пару незнакомых мне весьма простоватого вида юношей. КИСЕЛЕВ был взволнован и, видимо, кого-то ждал. Действительно, появился АСТРОМОВ в черной сутане, подвязанный веревкой, и объявил, что группа, работавшая с КИСЕЛЕВЫМ, распускается; прочел какую-то молитву и удалился совещаться с КИСЕЛЕВЫМ (слышно было, что они прощаются) в соседнюю комнату. Тем временем все разошлись. АСТРОМОВ величал себя при этом «братом Василием» и имел вид и тон завзятого игумена.

Когда я вернулся, СВЕРЧКОВ сообщил мне, что это есть следствие выхода КИСЕЛЕВА из работы.

Далее, я и СВЕРЧКОВ были очень заняты в «основной своей профессии» — кино, и с АСТРОМОВЫМ не виделись почти до весны, что не мешало мне собирать о нем сколь можно было кой-какие сведения (см. далее). Весной мы оба навестили его

ион предложил нам организовать спиритические сеансы, указывая, что современные женщины страшно медиумичны. СВЕРЧКОВ и я, несмотря на его настаивания, все же отказались. В противовес мы предложили ему позволить нам работать самостоятельно и снабдить необходимым литературным материалом. АСТРОМОВ отказался и стал увиливать. Мы наседали. Тогда АСТРОМОВ объявил, что он уезжает, передает работу в другие руки, дает мне сейчас посвящение в «товарищи», а осенью даст в «мастера».

Надеясь на его отъезд, мы решили обождать. Меня вновь посвящали, но уже с глазу на глаз, также на Московской. Все было так скоро, что я об этом посвящении ничего почти не помню (мне кажется, что у АСТРОМОВА нет ритуалов на товарищеское посвящение, происходило какое-то импровизированное мартинистическое

37

Эзотерическое масонство в советской России

действо), кроме того, что АСТРОМОВ захмелел с первой же рюмки принесенного мною вина (портвейн) и начал молоть всяческую ерунду. Было весьма смешно.

Вскоре после этого балагана СВЕРЧКОВ и я уехали. Я вернулся раньше СВЕРЧКОВА в начале сентября (или в конце августа) и недели две скрывался от АСТРОМОВА пока не встретил его на улице. Не знаю, видел он меня или нет, но я принужден был на всякий случай явиться к нему. Он объявил, что намерен ехать в Москву, где думает «легализировать Русское Автономное масонство», читал мне длинный доклад и новый катехизис. Когда я намеревался критиковать и то, и другое, он запретил мне об этом заикаться, ибо я еще ничего в масонстве не понимаю. Я промолчал.

Тут стороной до меня дошли слухи о поведении АСТРОМОВА за время нашего отсутствия, и я так вознегодовал на него, что готовился через одного своего друга (ЭРМЛЕР Ф.М., кинорежиссер, ранее работал в ГПУ) сообщить, кому следует, о подобном «посвятителе», как приезд Н.Г.СВЕРЧКОВА остановил мое намерение. СВЕРЧКОВ пожалел уйти без материалов от АСТРОМОВА, предложил мне уйти мирно и не спеша, захватив материалы и предоставив разыграться скандалу с женщинами без нашего участия, уверенный, что такой скандал будет и АСТРОМОВУ несдобровать. Что меня удерживало от решительного шага и разговора с ЭРМЛЕРОМ — это боязнь огласки моего участия во всей «астромовщине».

Через несколько времени по приезде СВЕРЧКОВА АСТРОМОВ решил дать мне мастерскую степень, заломил за нее кучу денег (сейчас не помню, но в общей сложности расход по посвящению и покупке кожи, лент, перчаток и прочего обходился около 25-30 рублей). Денег я сейчас дать ему отказался, потащил СВЕРЧКОВА к В.Ф.ГРЕДИНГЕРУ и там объявил, что рву и с АСТРОМОВЫМ, и с работой. ГРЕДИНГЕР (живет на Михайловской, угол Итальянской) ранее никогда меня в частной обстановке не видал (мы один раз встретились с ним этой же осенью у АСТРОМОВА, где и познакомились) и, естественно, услыхав от меня целый короб новостей про АСТРОМОВА, прямо опешил.

Теща АСТРОМОВА, О.Е.НАГОРНОВА (живет там же) еще ранее меня рассказала ему все, что сама знала об АСТРОМОВЕ, и ГРЕДИНГЕР, вполне естественно, вознегодовал на АСТРОМОВА страшно. В тот же вечер решено было окончательно выгнать с позором АСТРОМОВА, и ГРЕДИНГЕР решил взять все это на себя. Как мне передавал СВЕРЧКОВ, они ездили к учителю АСТРОМОВА в оккультизме Г.О.М. (Григорий Оттонович, фамилию не помню, кажется, МЕБЕС), где проверяли, действительно ли АСТРОМОВ имеет право на оккультную работу и посвящения других. Г.О.М. утверждал, что это так, но вообще отзывался от АСТРОМОВЕ с большой иронией. АСТРОМОВУ стало известно об уходе. Он первый момент защищался как мальчишка, но одумавшись, перешел в наступление и стал стараться выставить остальных ничего не смыслящими идиотами, но тут был обвинен ГРЕДИНГЕРОМ в непристойностях и принужден был сдаться.

Вот все мое знакомство с АСТРОМОВЫМ.

Есть ли и была ли у АСТРОМОВА какая-либо организация?

Нет, таковой не было. Дело представляется так: АСТРОМОВ ушел от Г.О.М., где был «мастером стула» (председателем ложи). Если бы не ушел — его бы выгнали. Он находит некоего ВОЛЬСКОГО (Малая Посадская, 16) и встречается с ДРИЗЕНОМ, который, по словам АСТРОМОВА, его друг детства и родственник. Этих двух простаков он пользует, как аксессуары своих посвятительных выступлений. ВОЛЬСКОМУ, по его словам, в пять минут дана была 18-я степень, а другому, вероятно, тоже. С помощью этих «старших братьев» АСТРОМОВ производит первые свои посвящения и, таким образом, у него образуется небольшая горсточка. Ходят слухи (узнал от СВЕРЧКОВА), что был еще какой-то ПЕТРОВ, фигурировавший вначале. Далее АСТРОМОВ пользуется в работе, если так можно выразиться, «проходным составом», т.к. долго никто у него не работает, все бегут.

К моменту прихода СВЕРЧКОВА (АСТРОМОВ долго убеждал СВЕРЧКОВА, что он секретарь Г.О.М., тогда как был уже выбывшим; СВЕРЧКОВ, идя в посвящение, шел именно к Г.О.М.) у АСТРОМОВА имелся еще КЮН (Рудольф, уехал в Америку).

38

Дело ленинградских масонов 1926 г.

К моменту распада и даже раньше, весною сего года, у АСТРОМОВА как-то натянулись отношения и с ВОЛЬСКИМ, и с ДРИЗЕНОМ, и, фактически, кроме СВЕРЧКОВА и меня, у него никого не было. Так как мы все время порывали и делали ему неприятности, он вызвал к себе ГРЕДИНГЕРА. В это же время он познакомился с СЕВАСТЬЯНОВЫМ (я ни лично, ни понаслышке его не знаю; говорят, писал раньше в журнале «Изида»), вот и все. Из этих-то лиц и составлялись четыре ложи и главная

— «Астрея». Может быть, были кто-либо еще со стороны, но это маловероятно, т.к. АСТРОМОВ не преминул бы ими похвастать или показать их кому-нибудь из нас.

Личность АСТРОМОВА весьма неприятная: чрезвычайно лжив и страдает манией величия. Совокупность этих качеств нетерпима, невыносима при всяком с ним соприкосновении. Далее, он немного нечист на руку, т.е. любит «зажать» данную ему вещь или книгу. Лживость его вышла прямо в поговорку. Одним он говорит, что живет на Московской, другим — в Лесном, третьим — на Михайловской, четвертым (мне вначале), что ночует у знакомых. Когда встретятся три лица и заговорят о словах АСТРОМОВА, то редко когда два из них сойдутся в своих показаниях. Лично мне он часто путал данные о себе, но порой это делалось вероятно умышленно, т.к. он повесил у себя (на Московской; на Михайловской я не имел чести быть ни у него, ни в ложе) портрет Калиостро, для которого сам позировал, и от прямых вопросов, чего ради он так дал себя рисовать, он отделывался туманными выражениями о ничтожности времени; то же бывало и при упоминании его сходства с Наполеоном. Было такое впечатление, что он старается предоставить думать о своих предшествующих существованиях в этих образах.

Вообще он старался дать понять, что он вовсе не то, чем является на самом деле, а личность весьма и весьма знаменательная для бедных нас «человеков». Путался он и когда его спрашивали, где он учился. Он старался делать вид, что кончил Пажеский корпус и университет в Италии, где и получил звание доктора. Вообще же, сколь мне удалось вывести, он в Пажеском корпусе и не был. Кроме того, он нежно любил клеветать одному на другого — СВЕРЧКОВУ на меня, ГРЕДИНГЕРУ на СВЕРЧКОВА, мне на обоих сразу, причем, видимо, сам не замечал, что все его слова, вся ложь шита белыми нитками.

Он был чрезвычайно любезен с женщинами, да это и понятно: не имея никаких доходов, он принужден был часто бывать у них для подкармливания. А если женщина шла на его мистические увещевания, то отношения их становились очень интимны. Я никогда не видел его ухаживаний, а потому и не берусь о них судить, но слышал, что всех встреченных им женщин можно разделить на две категории: одни его ненавидят, другие подпадают немедленно под его влияние, и он вьет из них веревки.

Весьма вероятно, что пользуясь мистикой, как профессией, он и существовал вообще. За посвящение платили; за вещи, знаки, ленты и прочее тоже через него платили. Существовала мнимая «касса взаимопомощи», куда тоже, вероятно (т.к. я, все- го-навсего, один раз переслал ему через СВЕРЧКОВА пять рублей и больше платить отказался) платили; существовали особы, которые кормили его, поили и оставляли ночевать; он бывал у многих (а последнее время зачастил к ГРЕДИНГЕРУ) как раз к обеду, так что и тут питался. Вообще же, доходы его последнего времени были очень скудны. В Пажеском корпусе он, конечно, не был, т.к. страдая легкими был еще очень юным отправлен в Италию, а до этого времени никто из окончивших этот корпус, как пажа, его не знает. Версия, что он учился в последнем, уже сокращенном выпуске, тоже не подтверждается. Все пажеские листочки и памятки, которые он развешивал на стенах своих двух квартир, собраны им у разных лиц, которые их выбрасывали (так мне говорил ВОЛЬСКИЙ о себе).

АСТРОМОВ любит вмешиваться в семейные дела всех, кто подпадает под его влияние, особенно его «волнуют» дела семьи СВЕРЧКОВЫХ. Он чрезвычайно против женитьбы СВЕРЧКОВА, очень недолюбливает его жену, и в прошлом году, когда СВЕРЧКОВА ждала сына, а сам СВЕРЧКОВ, как я уже указывал, уехал, он настаивал на аборте, являлся к СВЕРЧКОВОЙ чуть ли не со скандалами и был в конце концов выгнан ею вон. Сейчас я не помню всех подробностей этой истории, но сохра-

39

Эзотерическое масонство в советской России

нил впечатление, что все разговоры, которые АСТРОМОВ вел со СВЕРЧКОВОЙ на эту тему, носили чрезвычайно мерзкий с его стороны характер. Теперь же мне кажется, что АСТРОМОВ предполагал (если этого не было) предложить свои услуги и сделать ей аборт лично. Вероятно, что-нибудь в этом роде было, т.к. СВЕРЧКОВА с этого времени не может слышать его имени без содрогания.

Недавно НАГОРНОВА мне сообщила, что АСТРОМОВ таковые аборты с успехом проделывал ее приемной дочери.

Как только я, так неожиданно для меня, был ассоциирован, я спросил АСТРОМОВА об отношении правительства Республики к масонству, и АСТРОМОВ заверил меня, что правительству «мы» известны, к нам оно относится так же, как к любой секте. Я указал ему, что это определение весьма относительное, на что он предложил мне, ежели выйдут какие-либо разговоры о моей принадлежности к масонству, направлять всех к нему или вызывать его, и тогда он все уладит, т.к. у него, якобы, имеются на сие какие-то бумаги.

АСТРОМОВ в мое короткое время не выражал ничем желание связаться с иностранными масонскими организациями, но от НАГОРНОВОЙ я слышал, что задолго до меня таковая попытка была им проделана, а именно: он послал кому-то, кажется, ЛАМФОРТУ или ЛОМБАРТУ письмо, в котором он просил принять русских масонов под покровительство иностранного центра. Но, кажется, таковое письмо принято не было; во всяком случае, Астромовскую организацию никто не признал и сношения не завязались.

После ассоциирования, в которое я попал так неожиданно, я прежде всего постарался узнать не связан ли АСТРОМОВ с эмиграцией или иными контрреволюционными кругами, указав ему, что являюсь ярым ненавистником эмиграции, и, несмотря на все происшедшее, немедленно порываю с ним, если такая связь имеется.

АСТРОМОВ рассыпался в изъяснениях лояльности своей к совреспублике, а в конце концов заявил, что, собственно говоря, нет ни эмиграции, ни совстроя, — есть только мир и масоны, и что последние должны созерцать жизнь, а не принимать в ней участие; таков был смысл его ответа. Вообще же он меня всячески заверял, что масонство в России — это почти коммунизм, разница только в том, что масонство идет эволюционным путем, а коммунизм — революционным. На это я мог только усмехнуться.

Недавно НАГОРНОВА мне рассказывала еще об одном письме АСТРОМОВА за границу. По ее словам, дело происходило так. Вошел к ней АСТРОМОВ и сообщил, что некто (ЛИПСКИЙ, кажется) просит подтвердить, что он — граф. АСТРОМОВ написал, якобы, таковое подтверждение и отправил (кажется, в Америку), рассчитывая, что когда он будет за границей, он сможет этого «графа» держать в своих руках. Далее, НАГОРНОВА говорит, что этот «граф» женился на какой-то американской богачке, обокрал ее и бежал с ее сестрой. По ее словам, АСТРОМОВ собирается по приезде в Италию целовать папе римскому туфлю, перейти в католичество и принять графский титул, т.к. якобы у него были родственники какие-то графы в Италии.

Это была бы новая фамилия у Боба ВАТСОНА, сиречь Б.В.АСТРОМОВА, сиречь КИРИЧЕНКО. Вообще, все его фамилии весьма странные, и которая из них настоящая — неизвестно. Так, брат его, находящийся в Тифлисе, носит фамилию ни АСТРОМОВ и ни КИРИЧЕНКО.

Сей брат, фамилию которого я не знаю, приехал в Ленинград и встретился с АСТРОМОВЫМ. Братья в минуту откровенности сознались в своих мистических взглядах, и АСТРОМОВ немедленно посвятил его в какую-то высшую степень. Так АСТРОМОВ говаривал, что брат его держит ныне в Тифлисе ложу.

Что же касается до ложи в Америке, которую держит КЮН, то происходит следующее. КЮН — адъютант коменданта города, КЮНА можно использовать для ночных пропусков, КЮН тоже обучается киноискусству в техникуме. АСТРОМОВ находит случай и сходится с КЮНОМ. КЮН — в АРА. АСТРОМОВУ перепадают посылки и пайки, и даже в таком размере, что он дарит кое-что и кое-кому из знакомых:

40