Комментарий

6. <К ФЛАВИЮ>

Мысль этого стихотворения (и близкого к нему № 55) — от общего места греческой морали, сформулированной еще у Платона, «Пир», 182d: «по общему мнению, юношей достойных и благородных лучше любить открыто, чем тайно, хотя бы они были и не так хороши собой». Адресат ближе неизвестен.

7

Сколько, спрашиваешь, твоих лобзаний Надо, Лесбия, мне, чтоб пыл насытить? Много — сколько лежит песков сыпучих Под Киреною, сильфием поросшей,

5 От Юпитеровой святыни знойной До гробницы, где Батт схоронен древний; Сколько на небе звезд в молчаньи ночи Видит тайны любви, блаженство смертных! Поцелуев твоих, чтоб было вдосталь

10 Для безумца Катулла, нужно столько, Чтобы их сосчитать не мог завистник, Нечестивый язык не мог бы сглазить.

Комментарий

7. <К ЛЕСБИИ, О ПОЦЕЛУЯХ>

Ср. № 5 с тою же концовкой на мысли о «сглазе». Стихотворение обыгрывает контраст между древней простотой основного образа «много, как песчинок в песке и звезд на небе» (повторяется потом в № 61, 199—203) и изысканностью географических реалий.

Ст. 4. Под Киреною, сильфием поросшей… — Кирена — греческая колония на африканском берегу (в нынешней Ливии), основанная, по преданию, в VII в. до н. э. царем-заикой Баттом, могила которого в центре города чтилась как святыня. Вокруг Кирены росло пряное лечебное растение сильфий («ласерпиций», ассафетида), служившее главным предметом ее торговли и изображавшееся на ее монетах (правда, ко времени Катулла это, по-видимому, уже было лишь преданием; через сто лет, по свидетельству Плиния Старшего, XIX, 38, это растение уже окончательно перевелось в Кирене и доставлялось лишь из Персии и Индии). К югу от Кирены лежала Ливийская пустыня и в ней (в 500 км от Кирены) знаменитый оазис с храмом египетского Аммона, отождествлявшегося с Зевсом — Юпитером. Уроженцем Кирены и потомком Батта считался Каллимах, ведущий александрийский поэт III в. до н. э., образец стиля для Катулла и его друзей; весь этот набор образов как бы подсказывает читателю его имя.

8

Катулл несчастный, перестань терять разум, И что погибло, то и почитай гиблым. Еще недавно были дни твои ясны, Когда ты хаживал на зов любви к милой,

5 Которую любил я крепче всех в мире. Вы знали разных радостей вдвоем много, Желанья ваши отвечали друг другу. Да, правда, были дни твои, Катулл, ясны. Теперь — отказ. Так откажись и ты, слабый!

10 За беглой не гонись, не изнывай в горе! Терпи, скрепись душой упорной, будь твердым. Прощай же, кончено! Катулл уж стал твердым, Искать и звать тебя не станет он тщетно. А горько будет, как не станут звать вовсе…

15 Увы, преступница! Что ждет тебя в жизни? Кто подойдет? Кого пленишь красой поздней? Кого любить ты будешь? Звать себя чьею? И целовать кого? Кого кусать в губы? А ты, Катулл, решась, отныне будь твердым.

Комментарий

8. <К САМОМУ СЕБЕ, НА РАЗМОЛВКУ С ВОЗЛЮБЛЕННОЙ>

Героиня — по-видимому, Лесбия: ст. 8 перекликается с посвященным Лесбии № 87 (некоторые комментаторы идут еще дальше и считают, что ст. 4 «хаживал на зов любви к милой» — это воспоминание о свиданиях в доме Аллия, № 68, и т. п.). Примечательно, что здесь нет обычного катулловского мотива — упоминаний об изменах возлюбленной, но она уже называется «преступной» (ст. 15) как вероломная. Обращение к самому себе на «ты» повторяется у Катулла в № 46, 51, 52, 76, 79; упоминание о себе в 3-м лице — в № 6, 7, 11, 13 и мн. др.; здесь эти формы катулловского эгоцентризма чередуются. Отрывистость (каждый стих — отдельная фраза) и обилие повторов вносит в интонацию черты заклинания. Стиль стихотворения в подлиннике более снижен, чем в переводе: оно насыщено словами и оборотами из языка комедии («сходить с ума» — из Теренция, «что погибло, почитай гиблым» — из Плавта; более мелкие особенности языка переводу не поддаются).

9

Ты, Вераний, из всех мне близких первый Друг, имей я друзей хоть триста тысяч, Ты ль вернулся домой к своим пенатам, Братьям дружным и матери старушке?

5 Да, вернулся. Счастливое известье! Видя целым тебя, вновь буду слушать Об иберских краях, делах, народах Твой подробный рассказ: обняв за шею, Зацелую тебя в глаза и в губы.

10 О! Из всех на земле людей счастливых Кто меня веселей, меня счастливей?