мифы и легенды др греции

Герои

нейской гидры кровь кентавра. Вместе с кровью нагрелся яд гидры и обратил в пепел шерсть, а на полу, где лежала шерсть, показалась ядовитая пена. В ужас пришла Деянира: она боится, что погибнет Геракл, надев отравленный плащ. Все сильней и сильней мучает жену Геракла пред- чувствие непоправимой беды.

Немного прошло времени с тех пор, как ушел на Эвбею с отравленным плащом Лихас. Во дворец входит вернувшийся в Трахину Гилл. Он бледен, глаза его полны слез. Взглянув на мать, восклицает он:

—О, как хотел бы я видеть одно из трех: или чтобы не было тебя в живых, или чтобы другой звал тебя матерью, а не я, или же чтобы лучший разум был у тебя, чем теперь! Знай, ты погубила собственного мужа, моего отца!

—О горе! — в ужасе воскликнула Деянира. — Что говоришь ты, сын мой? Кто из людей сказал тебе это? Как можешь ты обвинять меня в таком злодеянии!

—Я сам видел страдания отца, не от людей узнал я это! Рассказывает Гилл матери, что случилось на горе Ка-

нейон около города Ойхалии: Геракл, воздвигнув жертвенники, готовился уже принести жертвы богам, и прежде всего отцу своему Зевсу, как пришел Лихас с плащом. Сын Зевса надел плащ — дар жены — и приступил к жертвоприношению. В жертву Зевсу принес он двенадцать отборных быков, всего же принес герой сто жертв богам. Ярко вспыхнуло пламя на алтарях. Геракл стоял, благоговейно воздев руки к небу, и призывал богов. Огонь, жарко пылавший на жертвенниках, согрел тело Геракла, и выступил на его теле пот. Вдруг прилип к телу героя отравленный плащ. Судороги пробежали по телу Геракла. Почувствовал он страшную боль. Ужасно страдая, призвал герой Лихаса и спросил его, зачем принес он этот плащ. Что мог ответить ему Лихас? Он мог только сказать, что с плащом прислала его Деянира. Геракл же, не сознавая ничего от страшной боли, схватил Лихаса за ногу и ударил его о скалу, вокруг которой шумели

202

Геракл

морские волны. Насмерть разбился Лихас. Геракл же упал на землю. Он бился в невыразимых муках. Крик его разносился далеко по Эвбее. Геракл проклинал свой брак с Деянирой. Великий герой призвал сына и с тяжким стоном сказал ему:

—О сын мой, не покидай меня в несчастье, если даже будет грозить тебе смерть, не покидай меня! Подними меня! Унеси отсюда! Унеси туда, где не видел бы меня ни один смертный. О, если чувствуешь ты ко мне сострадание, не дай мне умереть здесь!

Подняли Геракла, положили на носилки, отнесли на корабль, чтобы перевезти его в Трахину. Вот что рассказал Гилл матери и закончил рассказ такими словами:

—Сейчас вы все увидите здесь великого сына Зевса, может быть, еще живым, а может быть, уже мертвым. О, пусть накажут тебя, мать, суровые Эринии и мстительница Дикэ1! Ты погубила лучшего из людей, которых когда-либо носила земля! Никогда не увидишь ты подобного героя!

Молча ушла во дворец Деянира. Во дворце схватила она обоюдоострый меч. Увидела Деяниру старая няня. Она зовет скорее Гилла. Спешит Гилл к матери, но пронзила уже она мечом свою грудь. С громким плачем бросился к матери несчастный сын, он обнимает ее и покрывает поцелуями ее похолодевшее тело.

В это время приносят ко дворцу умирающего Геракла. Он забылся сном во время пути, но, когда опустили носилки на землю у входа во дворец, Геракл проснулся. От страшной боли ничего не сознавал герой.

—О великий Зевс! — восклицает он. — В какой стране я? О, где вы, мужи Греции? Помогите мне! Ради вас я очистил землю и море от чудовищ и зла, теперь же никто

1 Äèêý (Äèêà) — богиня правды, олицетворение справедливости. В трагедиях изображалась грозной мстительницей, мечом пронзающей сердца несправедливых людей.

203

Герои

из вас не хочет избавить меня огнем или острым мечом от тяжелых страданий! О ты, брат Зевса, великий Аид, усыпи, усыпи меня, несчастного, быстролетающей смертью!

—Отец, выслушай меня, молю тебя, — просит со слезами Гилл, — невольно совершила это злодеяние мать. Узнав, что сама она — причина твоей гибели, пронзила мать сердце острием меча!

—О боги, умерла она, и я не мог ей отомстить! Не от моей руки погибла коварная Деянира!

— Отец, не виновата она! — говорит Гилл. — Увидев в доме своем Иолу, дочь Эврита, мать моя хотела волшебным средством вернуть твою любовь. Она натерла плащ кровью сраженного твоей стрелой кентавра Несса, не ведая, что отравлена эта кровь ядом лернейской гидры.

—О горе! Горе! — восклицает Геракл. — Так вот как исполнилось предсказание отца моего Зевса! Он сказал мне, что не умру я от руки живого, что суждено мне погибнуть от козней сошедшего в мрачное царство Аида. Вот как погубил меня сраженный мною Несс! Так вот какой сулил мне покой оракул в Додоне — покой смерти! Да, правда,

óмертвых нет тревог! Исполни же мою последнюю волю, Гилл! Отнеси с моими верными друзьями меня на высокую Оэту1, на ее вершине сложи погребальный костер, положи меня на костер и подожги его. О, сделай это скорей, прекрати мои страдания!

—О, сжалься, отец, неужели ты заставляешь меня быть твоим убийцей! — умоляет Гилл отца.

—Нет, не убийцей будешь ты, а целителем моих страданий! Есть еще у меня желание, исполни и его! — просит сына Геракл. — Возьми себе в жены дочь Эврита Иолу.

1 Горный кряж в Фессалии (области на востоке Северной Греции). В этих горах находится знаменитый Фермопильский проход, где греки во главе со спартанским царем Леонидом преградили путь персам в 480 г. до н. э.

204

Геракл

Но отказывается Гилл исполнить просьбу отца и говорит:

—Нет, отец, не могу я взять в жены ту, которая была виновницей гибели моей матери!

—О, покорись моей воле, Гилл! Не вызывай во мне вновь затихших страданий! Дай мне умереть спокойно! — настойчиво молит сына Геракл.

Смирился Гилл и отвечает отцу:

—Хорошо, отец. Я буду покорен твоей предсмертной

âîëå.

Торопит Геракл сына, просит скорее исполнить его последнюю просьбу.

—Спеши же, сын мой! Спеши положить меня на костер, прежде чем опять начнутся эти невыносимые муки! Несите меня! Прощай, Гилл!

Друзья Геракла и Гилл подняли носилки и отнесли Геракла на высокую Оэту. Там сложили они громадный костер

èположили на него величайшего из героев. Страдания

Геракла становятся все сильнее, все глубже проникает в его тело яд лернейской гидры. Рвет с себя Геракл отравленный плащ, плотно прилип он к телу; вместе с плащом Геракл отрывает куски кожи, и еще нестерпимее становятся страшные муки. Одно лишь спасение от этих мук — смерть. Легче погибнуть в пламени костра, чем терпеть их, но никто из друзей героя не решается поджечь костер. Наконец пришел на Оэту Филоктет1; его уговорил Геракл поджечь костер и в награду за это подарил ему свой лук и стрелы, отравленные ядом гидры. Поджег костер Филоктет, ярко вспыхнуло пламя костра, но еще ярче засверкали молнии Зевса. Громы прокатились по небу. На золотой колеснице принеслись к костру Афина Паллада2

1Филоктет — фессалийский царь, друг Геракла. Филоктет принял участие в троянском походе; от его руки пал Парис.

2По другой версии, на колеснице была богиня победы — Ника.

205

Герои

Богиня победы возносит Геракла с костра на Олимп. Рисунок на вазе

с Гермесом, и вознесли они на Олимп величайшего из героев Геракла. Там встретили его боги. Стал бессмертным богом Геракл. Гера, забыв свою ненависть, отдала Гераклу в жены дочь свою, вечно юную богиню Гебу. Живет с тех пор на светлом Олимпе в сонме бессмертных богов Геракл. Это было ему наградой за все его подвиги на земле, за все его страдания.

Гераклиды1

После смерти Геракла его дети и мать его Алкмена жили в Тиринфе у старшего сына Геракла Гилла. Недолго прожи-

1 Изложено по трагедии Еврипида «Гераклиды». Гераклиды — многочисленные потомки Геракла и его старшего сына Гилла, вторгавшиеся в Пелопоннес, чтобы вернуть владения отца. Сказание о Гераклидах отразило историческое событие — завоевание дорийцами Пелопоннеса.

Гераклиды

ли они там. Из ненависти к Гераклу Эврисфей прогнал детей величайшего героя из владений их отца и преследовал их всюду, где только старались они укрыться. Дети Геракла долго скитались по всей Греции; наконец приютил их у себя престарелый Иолай, племянник и друг Геракла. И у него настигла несчастных ненависть Эврисфея, и пришлось им с Иолаем бежать в Афины, где правил сын Тесея Демофонт.

Узнав, что дети Геракла укрылись в Афинах, Эврисфей послал своего вестника Копрея потребовать у Демофонта выдачи Гераклидов. Демофонт отказал Копрею; не устрашила его и угроза, что Эврисфей с большим войском нападет на Афины и разрушит город. Демофонт не хотел нарушать обычай гостеприимства.

Вскоре Эврисфей вторгся с большим войском в Аттику. Предстояла афинянам битва с многочисленными врагами. Вопросили они богов об исходе битвы, и боги открыли им, что афиняне победят лишь в том случае, если будет принесена в жертву богам девушка. Макария, старшая дочь Геракла и Деяниры, добровольно обрекла себя в жертву богам. Она решила пожертвовать жизнью ради спасения своих братьев и сестер.

Встретились оба войска на поле битвы, пришел и Гилл с отрядом воинов, он нашел помощь против Эврисфея. Перед началом битвы Макария была принесена в жертву. Жесток и кровопролитен был бой. Победили афиняне. Эврисфей обратился в бегство, и Гилл бросился на колеснице преследовать врага своего отца.

Увидел это Иолай. Он умолил Гилла уступить ему колесницу — престарелый соратник Геракла сам хотел отомстить за все беды, которые причинил Эврисфей его другу. Иолай быстро помчался на колеснице в погоню. Он уже почти настиг Эврисфея.

Взмолился Иолай к богам-олимпийцам. Он молил их вернуть лишь на один день его юность и былую силу. Услышали мольбу Иолая боги. Две яркие звезды скати-

Герои

лись с неба, темное облако опустилось на колесницу Иолая. Когда расступилось облако, Иолай стоял на колеснице во всем блеске своей юности, могучий и прекрасный. Настиг Иолай Эврисфея и захватил его.

Иолай с торжеством привез связанного Эврисфея в Афины. В неистовый гнев пришла мать Геракла Алкмена, увидев врага своего сына. Несмотря на то что хотели защитить Эврисфея и Гилл и Демофонт, вырвала Алкмена своими руками глаза Эврисфею и убила его. Афиняне не оставили без погребения побежденного врага, он был погребен в Аттике у святилища палленской Афины.

Кекроп, Эрихтоний и Эрехтей1

Основателем великих Афин и городской крепости — Акрополя был рожденный землей Кекроп. Земля породила его получеловеком-полузмеей. Тело его оканчивалось громадным змеиным хвостом. Кекроп основал Афины в Аттике в то время, когда спорили за власть над всей страной колебатель земли, бог моря Посейдон, и воительница

1 Кекроп (Кекрос) — сын Геи, древнеаттическое божество земли: он изображался со змеиным туловищем, так как хтонические божества — порождения земли — принято было изображать в виде змей. Кекроп считался первым царем Аттики, поэтому Акрополь и Аттику называли Кекропией, а жителей Афин — кекропидами. Эрихтоний — мифический царь Афин, сын Гефеста и Геи. Ему приписывают учреждение в Аттике культа Афины, учреждение панафинейских празднеств, постройку храма Афины и Посейдона (так называемого Эрехтейона). Эрехтей — первоначально был тождествен Эрихтонию; лишь с конца V в. до н. э. в произведениях Еврипида Эрехтей упоминается как самостоятельный герой.

Кекроп, Эрихтоний и Эрехтей

Дочери Кекропа. Парфенонские обломки

богиня Афина, любимая дочь Зевса. Чтобы решить этот спор, все боги собрались во главе с самим громовержцем Зевсом на афинском Акрополе. На суд властитель богов и людей призвал и Кекропа, чтобы он решил, кому должна принадлежать власть в Аттике. Змееногий Кекроп явился на суд. Боги решили дать власть над Аттикой тому, кто принесет стране самый ценный дар. Ударил колебатель земли Посейдон трезубцем в скалу, и из нее забил источник соленой морской воды. Афина же вонзила в землюсверкающее копье, и выросла из земли плодоносная олива. Тогда Кекроп сказал:

— Светлые боги Олимпа, всюду шумят соленые воды безбрежного моря, но нет нигде оливы, дающей богатые плоды. Афине принадлежит олива, она даст богатство всей стране и будет побуждать жителей к труду земледельцев и возделыванию плодородной почвы. Великое благо дала Афина Аттике, пусть же ей принадлежит власть над всей страной.

Боги-олимпийцы присудили Афине Палладе власть над городом, основанным Кекропом, и над всей Аттикой. С тех пор стал называться город Кекропа Афинами в честь дочери Зевса. Кекроп основал в Афинах первое святилище богини Афины, защитницы города, и отца ее Зевса. Доче- ри Кекропа были первыми жрицами Афины. Кекроп дал афинянам законы и устроил все государство. Он был первым царем Аттики.

Герои

Преемником Кекропа был Эрихтоний, сын бога огня Гефеста. Подобно Кекропу, он был рожден землей. Полно тайны рождение Эрихтония. Когда он родился, богиня Афина взяла его под свое покровительство, и он рос в ее святилище. Афина положила новорожденного Эрихтония в плетеную корзину с плотно закрытой крышкой. Две змеи должны были охранять Эрихтония. Охраняли его и дочери Кекропа1. Афина строго запретила им поднимать крышку с корзины, они не должны были видеть таинственно рожденного землей младенца. Любопытство мучило дочерей Кекропа, им хотелось хоть раз взглянуть на Эрихтония.

Однажды Афина отлучилась из своего святилища на Акрополе, чтобы принести от Паллены2 гору, которую она решила поставить у Акрополя для его защиты. Когда богиня несла гору к Афинам, навстречу ей прилетела ворона и сказала, что дочери Кекропа открыли корзину с Эрихтонием и увидели таинственного младенца. Страшно разгневалась Афина, она бросила гору и в мгновение ока явилась в свое святилище. Афина строго покарала дочерей Кекропа: их охватило безумие, они выбежали из святилища, в безумии бросились с отвесных скал Акрополя и разбились насмерть3. С этих пор сама Афина охраняла Эрихтония. Гора же, которую бросила Афина, так и осталась на том месте, где сообщила богине ворона о проступке доче- рей Кекропа; потом эта гора стала называться Ликабетом. Эрихтоний, возмужав, стал царем Афин, где и правил дол-

1Дочери Кекропа (Аглавла, Герса и Пандроса) считались богинями росы и отвратительницами засухи.

2Паллена — один из трех мысов (западный) полуострова Халкидики в Македонии.

3По другой версии мифа, дочери Кекропа, увидев змеиное тело младенца Эрихтония (или младенца, обвитого змеей), сами в ужасе бросились со скалы Акрополя в пропасть и погибли (вариант: были задушены змеей).

210

Кекроп, Эрихтоний и Эрехтей

гие годы. Им были учреждены древнейшие празднества в честь Афины — Панафинеи1.

Эрихтоний первый впряг коней в колесницу и первый ввел в Афинах состязания на колесницах.

Потомком Эрихтония был царь Афин Эрехтей. Ему пришлось вести тяжелую войну с городом Элевсином, которому пришел на помощь сын фракийского царя Эвмолпа — Иммарад.

Несчастлива была эта война для Эрехтея. Все больше и больше теснили его Иммарад и фракийцы. Наконец Эрех-

1 Аттический праздник в честь Афины Паллады (покровительницы города); первоначально был исключительно афинским праздником, позднее Тесей сделал его общеаттическим. Отмечался каждый год в августе, а раз в четыре года с особой пышностью справлялись так называемые Великие Панафинеи. Начиналось празднование ночью торжественным бегом с факелами. На празднике происходили конные (колеснич- ные) и гимнастические соревнования; Писистрат ввел состязания рапсодов, а со времени Перикла в Одеоне соперничали также певцы и музыканты. Победителей награждали оливковыми венками и амфорами (глиняный сосуд с двумя ручками) с оливковым маслом от священной оливы (отсюда пошел наш обычай награждать победителей кубками). В Эрмитаже хранятся панафинейские амфоры из раскопок на северном побережье Черного моря. В день рождения Афины устраивалось также праздничное шествие из предместья Афин Керамика на Акрополь к Эрехтейону — храму Афины. Участники шествия подносили богине пеплос (верхняя одежда), заново вытканный афинскими женщинами; его натягивали в виде паруса на мачту священного панафинейского корабля, который катили на колесах к храму, где надевали пеплос на статую богини. В шествии принимали участие не только афинские граждане, но и посольства от других государств с дарами Афине. Изображение такой процессии было выбито на фризе Парфенона (главного храма Афины). Праздник заканчивался жертвоприношениями и общим пиром.

211

Герои

тей решил обратиться к оракулу Аполлона в Дельфах, чтобы узнать, какой ценой может он достигнуть победы. Ужасный ответ дала пифия. Она сказала Эрехтею, что только в том случае победит он Иммарада, если принесет в жертву богам одну из своих дочерей. Юная дочь царя Хтония, полная любви к родине, узнав ответ пифии, объявила, что готова пожертвовать жизнью за родные Афины. Глубоко скорбя о судьбе своей дочери, Эрехтей принес ее в жертву богам; лишь желание спасти Афины заставило его решиться на это.

Вскоре после того как принесена была Хтония в жертву, произошло сражение. В пылу битвы встретились Эрехтей и Иммарад и вступили в поединок. Долго бились герои. Они не уступали друг другу ни в силе, ни в умении владеть оружием, ни в храбрости. Наконец Эрехтей поразил насмерть своим копьем Иммарада. Опечалился отец Иммарада Эвмолп, он упросил бога Посейдона отомстить Эрехтею за смерть сына. Быстро примчался на своей колеснице по бурным волнам моря Посейдон в Аттику. Взмахнул он трезубцем и убил Эрехтея. Так погиб Эрехтей, защищая свою родину. Погибли и все дети Эрехтея. Лишь одна дочь его, Креуса, осталась в живых, ее одну пощадил злой рок.

Кефал и Прокрида1

Кефал был сыном бога Гермеса и дочери Кекропа Херсы. Далеко по всей Греции славился Кефал своей дивной красотой, славился он и как неутомимый охотник. Рано, еще до восхода солнца, покидал он свой дворец и юную жену Прокриду и отправлялся на охоту в горы Гимета. Однажды увидела прекрасного Кефала розоперстая богиня

1 Изложено по поэме Овидия «Метаморфозы».

212

Кефал и Прокрида

зари Эос, похитила его и унесла далеко от Афин, на самый край земли1. Кефал любил одну лишь Прокриду, только о ней думал он, имя ее не сходило с его уст. Тосковал он в разлуке с женой и молил богиню Эос отпустить его в Афины. Разгневалась Эос и сказала Кефалу:

—Хорошо, возвращайся к Прокриде, перестань жаловаться на судьбу! Когда-нибудь ты пожалеешь, что Прокрида твоя жена, пожалеешь даже, что узнал ее! О, я предвижу, что это случится!

Отпустила Эос Кефала. Прощаясь с ним, она убедила его испытать верность жены. Богиня изменила наружность Кефала, и он вернулся, никем не узнанный, в Афины. Хитростью проник Кефал в свой дом и застал жену в глубокой печали. И в печали была прекрасна Прокрида. Кефал заговорил с женой и долго старался склонить ее забыть мужа, уйти от него и стать его женой. Не узнала Прокрида мужа. Не хотела она и слушать незнакомца и все твердила:

—Одного лишь Кефала люблю я и останусь ему верна. Где бы он ни был, жив или умер, я навек останусь ему верна!

Наконец поколебал ее богатыми дарами Кефал. И она уже была готова склониться на его мольбы. Тогда, приняв свой настоящий образ, воскликнул Кефал:

—Неверная! Я муж твой, Кефал! Сам я свидетель твоей неверности!

Ни слова не ответила Прокрида мужу. Низко склонив от стыда голову, покинула она дом Кефала и ушла в покрытые лесом горы. Там стала она спутницей богини Артемиды. От богини получила в подарок Прокрида чудесное копье, которое всегда попадало в цель и само возвращалось к бросившему его, и собаку Лайлапа, от которой не мог спастись ни один дикий зверь.

Не в силах был Кефал жить в разлуке с Прокридой. Он разыскал в лесах жену и уговорил ее вернуться назад.

1 По Гесиоду, Эос родила от Кефала Фаэтона.

213

Герои

Вернулась Прокрида к мужу, и долго жили они счастливо. Свое чудесное копье и собаку Лайлапа Прокрида подарила мужу, который, как и прежде, до рассвета уходил на охоту. Один охотился Кефал, ему не нужно было помощников: ведь с ним были чудесное копье и Лайлап. Однажды с раннего утра был на охоте Кефал; в полдень, когда наступил палящий зной, стал он искать в тени защиты от зноя. Медленно шел Кефал и пел:

—О сладостная прохлада, приди скорей ко мне! Овей мою открытую грудь! Скорей приблизься ко мне, прохлада, полная неги, и развей палящий зной! О небесная, ты — моя отрада, ты оживляешь и укрепляешь меня! О, дай мне вдохнуть твое сладостное дуновение!

Кто-то из афинян услыхал пение Кефала и, не поняв смысла его песни, сказал Прокриде, что муж ее зовет в лесу какую-то нимфу Прохладу. Опечалилась Прокрида, она решила, что Кефал уже не любит ее, что он забыл ее из-за другой. Однажды, когда Кефал был на охоте, Прокрида тайно пошла в лес и, спрятавшись в разросшихся густо кустах, стала ждать, когда придет ее муж. Вот показался среди деревьев Кефал. Громко пел он:

—О полная ласки прохлада, приди и прогони мою усталость!

Вдруг остановился Кефал: ему послышался тяжелый вздох. Прислушался Кефал, но все тихо в лесу, не шелохнется ни один листок в полуденном зное. Опять запел Кефал:

—Спеши же ко мне, желанная прохлада!

Только прозвучали эти слова, как тихо зашелестело чтото в кустах. Кефал, думая, что в них скрылся дикий зверь, бросил в кусты не знающее промаха копье. Громко вскрикнула Прокрида, пораженная в грудь. Узнал ее голос Кефал. Он бросился к кустам и нашел в них свою жену. Вся грудь ее была залита кровью. Спешил Кефал перевязать рану Прокриды, но все напрасно: смертельна была ужасная рана. Умирает Прокрида. Перед смертью сказала она мужу:

214

Прокна и Филомела

— О Кефал, я заклинаю тебя святостью наших брачных уз, богами Олимпа и подземными богами, к которым иду я теперь, я заклинаю тебя и моей любовью, не позволяй входить в наш дом той, которую ты звал сейчас!

Понял Кефал из слов умирающей Прокриды, что ввело ее в заблуждение. Спешит он объяснить Прокриде ее ошибку. Слабеет Прокрида, затуманились смертью ее глаза; нежно улыбаясь Кефалу, умерла она на его руках. С последним поцелуем отлетела ее душа в мрачное царство Аида.

Долго был неутешен Кефал. Как совершивший убийство покинул он родные Афины и удалился в семивратные Фивы. Здесь помог он Амфитриону в охоте на неуловимую тавтесейскую лисицу. Ее послал в наказание фивянам Посейдон. Каждый месяц приносили лисице в жертву маль- чика, чтобы хоть как-нибудь утолить ее ярость. Кефал выпустил на лисицу свою собаку Лайлапа. Вечно преследовал бы Лайлап лисицу, если бы не превратил громовержец Зевс в два камня и лисицу и Лайлапа. После охоты на тавтесейскую лисицу Кефал принял участие в войне Амфитриона с телебоями и достиг благодаря своей храбрости власти над островом Кефаления, названным так по его имени, — там и жил он до самой своей смерти.

Прокна и Филомела1

Царь Афин Пандион, потомок Эрихтония, вел войну с варварами, осадившими его город. Трудно было бы ему защитить Афины от многочисленного варварского войска, если бы на помощь не пришел царь Фракии Терей. Он победил варваров и прогнал их из Аттики. В награду за это

1 Изложено по поэме Овидия «Метаморфозы».

215

Герои

Пандион дал Терею в жены дочь свою Прокну. Вернулся Терей с молодой женой во Фракию. Там родился у Терея

èПрокны сын. Казалось, что счастье сулили Мойры Терею и его жене.

Прошло пять лет со дня брака Терея. Однажды Прокна стала просить мужа:

—Если ты еще любишь меня, то отпусти повидаться с сестрой или же привези ее к нам. Съезди в Афины за сестрой моей, попроси отца отпустить ее и обещай, что она скоро вернется назад. Увидеть сестру будет для меня вели- чайшим счастьем.

Приготовил Терей корабль к дальнему плаванию и вскоре отплыл из Фракии. Благополучно достиг он берегов Аттики. С радостью встретил своего зятя Пандион

èотвел его во дворец. Не успел еще сказать Терей о причи- не своего приезда в Афины, как вошла Филомела, сестра Прокны, равная красотой прекрасным нимфам. Поразила Терея красота Филомелы, и он воспылал к ней страстной любовью. Он стал просить Пандиона отпустить Филомелу погостить у сестры ее, Прокны. Любовь к Филомеле делала еще убедительней речи Терея. Сама Филомела, не ведая, какая грозит ей опасность, тоже просила отца отпустить ее к Прокне. Наконец согласился Пандион. Отпуская дочь в далекую Фракию, он говорил Терею:

—Тебе поручаю я, Терей, дочь мою. Бессмертными богами заклинаю: защищай ее как отец. Скорей пришли назад Филомелу: ведь она единственная утеха моей старости.

Пандион просил и Филомелу:

—Дочь моя, если ты любишь старика отца, возвращайся скорей, не покидай меня одного.

Со слезами простился Пандион с дочерью. Тяжелые предчувствия угнетали его, но не мог он отказать Терею и Филомеле.

Взошла прекрасная дочь Пандиона на корабль. Дружно ударили веслами гребцы, быстро понесся корабль в от-

Прокна и Филомела

крытое море, все дальше берег Аттики. Торжествует Терей. Ликуя, воскликнул он:

—Я победил! Со мной здесь, на корабле, избранница моего сердца, прекрасная Филомела.

Не сводит глаз с Филомелы Терей и не отходит от нее. Вот

èберег Фракии, окончен путь. Не ведет в свой дворец Филомелу царь Фракии, он уводит ее насильно в темный лес, в хижину пастуха, и держит там в неволе. Не трогают его слезы

èмольбы Филомелы. Страдает Филомела в неволе, часто зовет она сестру и отца, часто призывает великих богов-олим- пийцев, но тщетны ее мольбы и жалобы. Филомела рвет в отчаянии волосы, ломает руки и сетует на свою судьбу.

—О суровый варвар! — восклицает она. — Тебя не тронули ни просьбы отца, ни его слезы, ни заботы обо мне моей сестры! Ты не сохранил святости своего домашнего очага! Возьми же, Терей, мою жизнь, но знай: видели твое преступление великие боги, и если есть еще у них сила, то понесешь ты заслуженное возмездие. Сама поведаю я обо всем, что ты сделал! Сама пойду я к народу! Если же не пустят меня леса, которые здесь вокруг, я все их наполню своими жалобами; пусть слышит мои жалобы вечный эфир небесный, пусть слышат их боги!

Страшный гнев овладел Тереем, когда услышал он угрозы Филомелы. Выхватил он свой меч, схватил за волосы Филомелу, связал ее и вырезал ей язык, чтобы никому не могла поведать несчастная дочь Пандиона о его преступлении. Сам же Терей вернулся к Прокне. Она спросила мужа, где же сестра, но Терей сказал жене, что сестра ее умерла. Долго оплакивала Прокна Филомелу. Прошел год. Томится Филомела в неволе, не может она дать знать ни отцу, ни сестре, где держит ее взаперти Терей. Наконец нашла она способ известить Прокну. Она села за ткацкий станок, выткала на покрывале всю свою ужасную повесть и послала тайно покрывало Прокне. Развернула Прокна покрывало и увидела на нем вытканную страшную повесть своей сестры. Не

Герои

плачет Прокна, словно в забытьи, блуждает она, как безумная, по дворцу и думает лишь о том, как отомстить Терею.

Как раз в эти дни женщины Фракии справляли праздник Диониса. С ними пошла в лес и Прокна. На склоне горы в густом лесу разыскала она хижину, в которой держал

ååмуж в неволе Филомелу. Освободила Прокна сестру и привела ее тайно во дворец.

—Не до слез теперь, Филомела, — сказала Прокна, — не помогут нам слезы. Не слезами, а мечом должны мы действовать. Я готова на самое страшное злодеяние, лишь бы отомстить и за тебя, и за себя Терею. Я готова предать его самой ужасной смерти!

В то время, когда говорила это Прокна, вошел к ней

ååñûí.

—О, как похож ты на отца! — воскликнула Прокна, взглянув на сына.

Вдруг смолкла она, сурово сдвинув брови. Ужасное злодеяние замыслила Прокна; на это злодеяние толкнул

ååгнев, клокотавший в груди. А сын доверчиво подошел к ней, он обнял мать своими ручками и тянулся к ней,

чтобы поцеловать. На мгновение жалость проснулась в сердце Прокны, на глазах у нее появились слезы, она поспешно отвернулась от сына, а от взгляда на сестру снова вспыхнул в ее груди неистовый гнев. Схватила Прокна сына за руку и увела его в дальний покой дворца. Там взяла она острый меч и, отвернувшись, вонзила его в грудь сына. Приготовили Прокна и Филомела из тела несчастного мальчика ужасную трапезу Терею. Прокна сама прислуживала Терею, а он, ничего не подозревая, ел кушанье, приготовленное из тела любимого сына. Во время трапезы вспомнил о сыне Терей и велел позвать его. Прокна же, радуясь своей мести, ответила ему:

— В тебе самом тот, кого ты зовешь!

Не понял ее слов Терей; он стал настаивать, чтобы позвали сына. Тогда вышла вдруг из-за занавеси Филомела и

Борей и Орифия

бросила в лицо Терею окровавленную голову сына. Содрогнулся Терей: он понял, как ужасна была его трапеза. Проклял он жену свою и Филомелу. Оттолкнув от себя стол, вскочил он с ложа и, обнажив меч, погнался за Прокной и Филомелой, чтобы отомстить им за убийство сына, но не может он настигнуть их. Крылья вырастают у них, обращаются они в двух птиц: Филомела — в ласточку, а Прокна — в соловья. Сохранилось у ласточки-Филомелы на груди кровавое пятно от крови сына Терея. Сам же Терей был обращен в удода с длинным клювом и с большим гребнем на голове. Как у воинственного Терея на шлеме, так развевается у удода на голове гребень из перьев.

Борей и Орифия

Грозен Борей, бог неукротимого, бурного северного ветра. Неистовый, носится он над землями и морями, вызывая полетом своим всесокрушающие бури. Увидел однажды Борей, проносясь над Аттикой, дочь Эрехтея Орифию и полюбил ее. Молил Борей Орифию стать его женой и позволить ему унести ее в свое царство на далекий север. Не соглашалась Орифия, боялась она грозного, сурового бога. Отказал Борею и отец Орифии Эрехтей. Не помогли никакие просьбы, никакие мольбы Борея. Разгневался грозный бог и воскликнул:

— Я заслужил сам такое унижение! Я забыл о моей грозной, неистовой силе! Разве подобает мне смиренно умолять кого-либо? Лишь силой должен я действовать! Я гоню по небу грозовые тучи, я вздымаю на море волны, словно горы, я с корнем вырываю, как сухие былинки, вековые дубы, я бичую градом землю и в твердый, как камень, лед превращаю воду — и я молю, словно бессильный смертный. Когда я несусь в неистовом полете над землей,

Герои

вся земля колеблется, и содрогается даже подземное царство Аида. И я молю Эрехтея, словно я его слуга. Я должен не молить отдать мне в жены Орифию, а отнять ее силой!

Взмахнул Борей своими могучими крыльями. Буря забушевала по всей земле. Как тростник, заколебались вековые леса, грозно заходили по морю покрытые пеной валы, темные тучи заволокли все небо. Выше гор распростерся темный плащ Борея, и веяло от него леденящим холодом севера. Все сокрушая на своем пути, понесся Борей в Афины, схватил Орифию, взвился и улетел с ней к себе на север.

Там стала Орифия женой Борея. Она родила ему двух сы- новей-близнецов, Зета и Калаида. Оба они были крылатыми, как и их отец. Великими героями были сыновья Борея, оба они участвовали в походе аргонавтов за золотым руном в Колхиду и совершили много великих подвигов.

Дедал и Икар1

Величайшим художником, скульптором и зодчим Афин был Дедал, потомок Эрехтея. Рассказывали, что он высекал из белоснежного мрамора такие дивные статуи, что они казались живыми; казалось, что статуи Дедала смотрят и двигаются. Много инструментов изобрел Дедал для своей работы, им были изобретены топор и бурав. Далеко шла слава о Дедале.

1 Изложено по поэме Овидия «Метаморфозы». Миф о Дедале и Икаре указывает на то, что уже в глубокой древности люди стали думать о том, как овладеть способом передвигаться не только по суше и воде, но и по воздуху. Характерно, что вели- чайшим достижением Дедала считались не его статуи и воздвигнутые им здания, а именно сделанные им крылья. Миф о Дедале возник в Афинах — важнейшем центре торговли, ремесла, искусства и науки в Древней Греции.

220

Дедал и Икар

Дедал привязывает Икару крылья. Рисунок на вазе

У этого художника был племянник Тал, сын его сестры Пердики. Тал был учеником своего дяди. Уже в ранней юности поражал он всех своим талантом и изобретательностью. Можно было предвидеть, что Тал далеко превзойдет своего учителя. Дедал завидовал племяннику и решил убить его. Однажды Дедал стоял с племянником на высоком афинском Акрополе у самого края скалы. Никого не было кругом. Увидев, что они одни, Дедал столкнул племянника со скалы. Был уверен художник, что его преступление останется безнаказанным. Упав со скалы, Тал разбился насмерть. Дедал поспешно спустился с Акрополя, поднял тело Тала и хотел уже тайно зарыть его в землю, но застали Дедала афиняне, когда он рыл могилу. Злодеяние Дедала открылось. Ареопаг присудил его к смерти.

Спасаясь от смерти, Дедал бежал на Крит к могущественному царю Миносу, сыну Зевса и Европы. Минос охотно принял его под свою защиту. Много дивных произведений искусства изготовил Дедал для царя Крита. Он выстроил для него и знаменитый дворец Лабиринт с такими запутанными ходами, что, раз войдя в него, невозможно было найти выхода. В этом дворце Минос заключил сына своей жены Пасифаи, ужасного Минотавра, чудовище с телом человека и головой быка.

221