Неврозология-Менделевич1

Специфика непреднамеренного запоминания информации и антиципационные механизмы неврозогенеза

Исследование мнестических особенностей больных неврозами, а также оценка роли функционирования памяти в механизмах неврозогенеза не относятся в настоящее время к темам, вызывающим научные споры. В силу традиционных воззрений на неврозообразование мнестическим процессам отводится патопластическая роль. Анализу подвергается лишь роль патологических эмоциональных состояний в генезе «мнестического дефекта» больных, страдающих неврозами.

Однако клинические наблюдения и ряд патопсихологических экспериментов последних лет указывают на то, что значение особенностей функционирования памяти в генезе невротических и, в целом, пограничных психических расстройств может выходить за патопластические рамки. Это связано с генетически заданными церебральными особенностями личности (в том числе мнестическими), специфической нейродинамической организацией мозговых структур, которая подразумевает хранение личностью информации (жизненного опыта) и свойственных ей высших психологических установок. Все вышеперечисленное включается в понятие почвы, которая способствует формированию непсихотических нарушений и при некоторых состояниях, например у психопатических личностей, блокирует полноценную адаптацию личности в силу невозможности использовать прошлый опыт.

Как известно, для того чтобы обеспечить способность к вероятностному прогнозированию, память должна быть определенным образом организована. Она должна сохранять информацию о событиях, встречавшихся в прошлом опыте данного индивидуума; о последовательности этих событий и о\ том, как часто встречалась в прошлом опыте та или иная це- почка событий; какова была результативность собственных реакций при разрешении тех или иных задач-ситуаций; каков традиционный опыт избегания негативных эмоциональных переживаний и фрустраций. Т.е. для эффективного совладания с психотравмирующими ситуациями и их последствиями человек должен, помимо прочего, иметь план действий, правильному выбору которого и должна способствовать вероят- ] ностно организованная память.

Анализ литературы (Зинченко П.И., 1961; Каменецкая Б.И., Фейгенберг И.М., 1972; Брушлинский А.В., 1979; Ломов Б.Ф., 1991 и др.), а также клинические наблюдения позволили предположить, что невротические мнестические феномены, связанные с процессами запечатления, фиксирования и извлечения информации (опыта) из прошлого, входят в дезадаптирующую структуру прогнозирования будущего у больных неврозами и являются патогенетически значимыми.

С целью проверки данной гипотезы нами были обследованы 134 человека, которые составили три группы лиц: 63 пациента, находившихся в невротическом состоянии; 41 пациент, перенесший в прошлом невроз и в течение года после этого не обнаруживавший невротических симптомов; 30 психически здоровых лиц (контрольная группа). Выбор групп для проведения исследования диктовался как возможностью выявления специфических невротических мнестических феноменов, так и попыткой оценить их этиопатогенетическую роль. Обследование лиц, находившихся в периоде т.н. ремиссии невроза, позволяло проанализировать наличие стойких психологических образований, которые могли пронизывать структуру преморбидной личности и обусловливать неврозогенез. Контрольная группа была сформирована из психически здоровых людей, у которых в течение жизни не отмечалось невротических состояний. Все они характеризовались высоким уровнем эмоциональной стабильности, подтверждавшимся клинически и экспериментально-психологически. Для этих целей использовался тест Айзенка по оценке уровня экстра- версии-интраверсии и показателя нейротизма. Основанием Для включения в контрольную группу помимо клинических параметров являлся низкий показатель нейротизма (менее 12 баллов).

В качестве адекватных патопсихологических методик, соответствующих цели и задачам исследования, были выбраны традиционные психологические методики. Изучению, в первую очередь, подвергался процесс непреднамеренного (непроизвольного) запоминания. Патопсихологическое обследование проводилось по схеме, предложенной Б.ФЛомовым (1991), и включало в себя два эксперимента. В первом испытуемый должен был вынимать из урны пронумерованные шары, предварительно предсказывая номер каждого из них. При этом он знал, что в одной серии в урне находились 10 шаров,

94

пронумерованных от 1 до 10, а в другой — 10 шаров, из которых 5 были пронумерованы «единицей», а остальные — по порядку от 2 до 6. Во втором эксперименте в задачу испытуемого входило предсказание выпадения грани игральной кости. В одной серии в его присутствии бросали тетраэдер, грани которого были пронумерованы от 1 до 4; в другой — куб, грани которого были пронумерованы соответственно 1, 1, 1, 2, 3, 4. Протоколировались результаты ряда предсказаний и ряда действительных результатов. Затем испытуемым предлагалось воспроизвести последовательность действительных исходов и собственных предсказаний. Учитывая данные об отсутствии существенных различий между отставленным и непосредственным воспроизведением при подобном эксперименте, исследовалось лишь непосредственное воспроизведение.

Клиническое обследование 63 пациентов с различными формами невротических расстройств подтвердило значимость антиципационных механизмов в формировании заболевания. Оказалось, чтодля 60,3% обследованных больных события, вызвавшиеневроз, оказалисьнеожиданными, 11,1% предполагали, что «подобное могло произойти», но «не придавали значения своим размышлениям о будущем», а 28,6%, ретроспективно оценивая неожиданность ситуации, указали натот факт, что оценивалиеекаквысоковероятную. Клиническийанализмнестических особенностей психической деятельности больных показал, что у подавляющего большинства пациентов события, вызвавшие невротические расстройства, были идентичны тем, которые ранее либо приводили их к ситуационным невротическим реакциям, либо сопровождались психосоматическими нарушениями. Парадоксальным оказался тотфакт, что, несмотря на то что пациентам должен был быть известен психотравмирующий характер событий на основании собственного прошлого опыта, вероятность значимой ситуации и возможность появления тяжелых психических переживаний, они как и прежде исключали наиболее значимое и потенциально психотравмирующее событие из вероятностного прогноза. Оно оказывалось вновь неспрогнозированным. Показательным в этом отношении может служить клиническое наблюдение за пациенткой Н., которая четырежды до последнего обращения лечилась в отделении неврозов после однотипной психотравмы — измены супруга. Однако каждый раз после нормализации семейных взаимоотношений и гарантий со стороны мужа

в том, что адюльтер не повторится, она вновь исключала из прогноза психотравмирующий (нежелательный) исход событий, не запечатлевая последовательности событий, не извлекая опыта из прежних однотипных ситуаций. Анализ случая больной Н. позволил задаться вопросами о причинахнезафиксированности в памяти и неизвлечения опыта пациенткой (так же как и другими обследованными) из прошлых конфликтных ситуаций. Сами пациенты, описывая сходные феномены, указывали натотфакт, что они «не помнили», какразрешались прежние конфликтные ситуации и что им предшествовало. Кроме того, парадоксальным оказалосьто, что пациенты без посторонней помощи редко могли вспомнить собственные прогнозы в отношении возможности развития событий, вызвавшиху них невроз. Больная Н. искренне удивлялась, когда ей напоминали о том, что она «не могла предполагать», что муж ей может изменить.

В отличие от больных неврозами, лица, которые были отнесены в группу «неврозоустойчивых», с одной стороны, прогнозировали потенциально психотравмирующие события как высоковероятные (что достоверно отличало их от группы больных), с другой стороны, их кратковременные ситуационные реакции носили единичный характер, поскольку последовательность событий и их реакции запечатлевались ими и позволяли избегать их впредь. При этом не отмечалось нарушений запоминания как реальных событий, так и собственного предвосхищения этих событий. По клиническим особенностям обследованные из группы лиц, перенесших в прошлом невротическое заболевание, разделились на две группы. По психологическим показателям представители одной (68,3%) были сходны с пациентами клинической группы, а Другой (31,7%) — с контрольной. Как показало углубленное клиническое и клинико-анамнестическое обследование пациентов, перенесших неврозы, лица из первой подгруппы сохранили после заболевания те психологические особенности (интеллектуальные, мнестические, личностные и пр.), которые были им присущи до него. Они условно были отнесены нами к группе «потенциальных невротиков». Психологические особенности представителей другой подгруппы лиц, находившихся в так называемой ремиссии невроза, по данным объективного анамнеза, кардинально изменились. Можно было говорить о том, что перенесенные невротические расст-

ройства оказались для них важным жизненным опытом, которым они продолжали пользоваться. В первую очередь различия затрагивали характер функционирования антиципационных механизмов.

Как продемонстрировали результаты патопсихологических экспериментов, показатели непреднамеренного запоминания у больных неврозами существенно отличались от показателей психически здоровых лиц. По результатам первого эксперимента (с шарами), в условиях равновероятного исхода событий пациенты с неврозами примерно одинаково (соответственно в 19,6 и 19,2% случаев) воспроизводили как собственные предсказания, так и реальное выпадение шаров (в контрольной группе данные показатели оказались на уровне 29,2 и 22,8%). При неравновероятном исходе событий показатели больных и здоровых практически не различались. Вторая серия экспериментов с тетраэдром и кубом позволила выявить еще более разительные отличия в группах (соответственно при равновероятном — 26,1 и 29,2% у больных при 41,31 и 36,8% у здоровых; при неравновероятном — 35,5 и 32,4% и 52,5 и 35,6%). Следует отметить, что данные патопсихологических экспериментов лиц, перенесших неврозы, но в момент обследования являвшихся практически здоровыми, совпали с клиническими, т.е. у первой подгруппы они не отличались от результатов больных, а у второй — здоровых из контрольной группы. Это позволяло предполагать, что невротические мнестические феномены в качестве почвы могут входить в структуру преморбидных особенностей личности и в зависимости от их выраженности и стойкости приводить либо к формированию готовности к новым невротическим конфликтам, либо к так называемой неврозоустойчивости.

Результаты проведенных клинико-психологических исследований указывают на два важных вывода. Первый заключается в том, что у больных неврозами нарушен процесс непреднамеренного запоминания житейских событий. Данное нарушение проявляется в снижении способности запоминать как собственные прогнозы развития ситуаций, так и их фактический ход. Второй вывод указывает на то, что у больных неврозами не обнаруживается столь явной для здоровых тенденции к более полному запоминанию рядов собственных предсказаний по сравнению с рядамидействительныхсобытий. Особенно ярко это представлено при равновероятных прогнозах. Та-

98

феномены в виде изменения качества и количества непреднамеренного запоминания информации больными неврозами входят в структуру антиципационных механизмов неврозогенеза.

Интегративная оценка антиципационных способностей и склонности к невротическим расстройствам

Как правило, научные исследования антиципации и вероятностного прогнозирования при психопатологических состояниях затрагивали академическое изучение особенностей функционирования перечисленных процессов чаще с использованием психофизиологических методик. При проведении экспериментальных работ большое значение придавалось и придается различению реактивности, непосредственной импульсивной активности в ответ на последовательность символов и осознанного отношения к ситуации, на основе которого принимается прогностическоерешение. Традиционнодля этих целей используются такие методики, как РДО (реакция надвижущийся объект), угадывание случайных событий и двигательных реакций на звуковые или слуховые сигналы и некоторые другие. Коммуникативный уровень антиципации, по мнению Б.Ф.Ломова (1991), практически не изучен. Вследствие чего крайне затруднительной остается оценка особенностей антиципационной деятельности по прогнозированию житейских ситуаций, событий обыденной жизни, предугадыванию поведения окружающих и собственных реакций при различных обстоятельствах, способных стать психотравмирующими и вызвать некоторые виды психической патологии.

Как было показано выше, на основании исследований нами было доказано, что нарушение антиципационной деятельности лежит в основе механизмов формирования невротических расстройств у взрослых и детей; что при данной психической патологии наблюдается сочетание отклонений прогностической деятельности на коммуникативном уровне и в сфере преднастройки — в движениях («моторная неловкость»); была выдвинута гипотеза и проведены первые эксперименты, направленные на оценку возможных отклонений антиципационной деятельности при личностных расстройствах, девиациях поведения, соматоформных, психосоматических расстройствах и шизофрении.

контексте интерес представляет позиция К.Ясперса о «знании времени» (фактической ориентации во времени). Он отметил тот факт, что способность к оцениванию временных интервалов оказывает непосредственное влияние на осознание будущего, выработку плана дальнейших действий и умение принимать решения в будущем.

Тест состоит из 81 вопроса (55 оценивающих личностноситуативную, 14 — пространственную, 12 — временную составляющие). Методика ТАС (ПК) построена по традиционного принципу. Испытуемый имеет возможность оценить свои антиципационные способности по пятибалльной системе (от «совершенно верно» до «совершенно неверно»). Вопросы сформулированы так, чтобы исключить многозначность и позволить испытуемому оценить себя максимально объективно. Часть из них носит прямой, часть — обратный характер. Среди наиболее информативных вопросов-утверж- дений,оценивающихличностно-ситуативнуюсоставляющую антиципационной состоятельности (прогностической компетентности), выделяются такие, как: «Часто бывает, что я обижаюсь на близких и знакомых мне людей», «В своей жизни я часто сталкиваюсь (сталкивался) с невообразимым стечением неблагоприятных обстоятельств», «Я склонен обращаться к врачам только тогда, когда уже невмоготу», «Часто я сам от себя не ожидаю какого-либо поступка или реакции на ситуацию», «Со мной нередко происходят несчастные случаи и случаются всяческие происшествия», «Меня нередко обманывают», «Считаю, что пословица: знал бы, где упасть — соломки бы посдтелил — правильна», «Я склонен жить, стараясь не отягощать себя раздумьями о том, что может произойти со мной в будущем», «Я согласен с выражением: не думай ни о чем, что может кончиться плохо», «Меня трудно застать врасплох», «Даже если люди мне что-либо обещают, я не верю им до конца», «Была бы моя воля, я бы обязал окружающих застраховаться от нанесения ущерба здоровью или имуществу соседям, знакомым, попутчикам и пр., поскольку многие люди безалаберны и неосторожны», «Я склонен лучше помнить реально происшедшие со мной неприятные события, чем собственные прогнозы по поводу возможности их появления», «При прогнозировании будущего я чаще склонен ожидать худшего, чем лучшего исхода», «Я всегда точно могу сказать, сколько денег я потратил и сколько у меня осталось», «Знако-

мые считают меня прозорливым человеком», «Считаю, что страховать себя от внезапной смерти или болезни — пустая трата денег», «Анекдоты для меня редко бывают смешными по причине того, что я заранее предполагаю развязку», «Прогнозировать будущее — бесполезное дело», «Я склонен разочаровываться в людях».

К наиболее информативным вопросам-утверждениям, оценивающим пространственную составляющую антиципационной состоятельности (прогностической компетентности) относятся такие, как: «Для меня типично ударяться и ушибаться о расположенные на моем пути предметы», «С детства для меня было типично оступаться и спотыкаться при ходьбе или беге», «Мне нравится (или нравилось) участвовать в играх, требующих ловкости движений», «Я легко жонглирую (жонглировал ранее) различными предметами, подбрасывая и ловя их», «Я всегда могу точно определить, перепрыгну ли я лужу (ручей, яму) или нет», «Мне достаточно один раз пройти по маршруту (в городе, лесу, здании), чтобы хорошо ориентироваться в этом месте в дальнейшем», «Я часто бываю неуклюжим и неловким», «Для меня характерно путать названия правой и левой стороны тела, рук или ног».

Информативными с точки зрения оценки временной (хроноритмологической) составляющей антиципационной состоятельности (прогностической компетентности) являются такие вопросы-утверждения, как: «Нередко я опаздываю на работу (учебу), деловые или личные встречи из-за непредвиденных случайностей в пути», «Я, как правило, ставлю будильник так, чтобы не только все успеть сделать до ухода из дома, но и иметь несколько минут в запасе», «Я веду запись своих дел на день (неделю, месяц), планируя, сколько времени займет то или иное дело», «Мне не составляет труда распланировать свой путь и успеть прийти в назначенное место вовремя», «Мне часто казалось, что у меня еще «уйма времени», чтобы успеть прийти вовремя на работу (учебу, встречу), но я, несмотря на свои прогнозы, опаздывал».

Результаты исследования различных составляющих антиципационной состоятельности (прогностической компетентности) продемонстрировали достоверные различия показателей у психически здоровых и пациентов с невротическими расстройствами. Показатель личностно-ситуативной составляющей антципационной состоятельности у больных невро-