Часть V. За границами секса
В какой-то момент он лежит на Ней и чувствует, что вот сейчас нужно войти, войти в неё глубоко. Её лоно влажное, прохладное и теплое одновременно. Оно плотно обнимает его член, и он чувствует, как Она без слов просит его войти, Она ждёт этого. Об этом, говорят ему Её глаза. И он медленно, очень медленно, вчувствуясь в каждый дюйм касаний входит в неё глубоко, до самого конца. И так он тихо лежит на ней. Сейчас они одно целое. Они оба слушают это чудо. Они смотрят друг другу в глаза и глубоко дышат, порой, едва касаясь губами. Её волосы скользят по его лицу, он ловит в них запах ладана. Кажется, в них вместе с дыханием сливается и проникает друг в друга всё, и душа, и дух, и тело, и сознание, и что-то ещё...
Его член покидает её лоно, Она лоном плотно обхватывает его, как бы чуть-чуть не отпуская. Её глаза будто говорят ему, тихо просят:
– Постой, задержись, побудь во мне так, ещё чуть-чуть…
Они тихо лежат рядом. Их тела охватывает лёгкая безмятежная вибрация.
Они вновь засыпают и просыпаются одновременно. И когда они просыпаются, вибрация угасает. Их общение неспешно, они знают, что сейчас они есть друг у друга, и им некуда спешить… Они оба чувствуют, как в них втекает опьянение счастьем, лёгкостью и свободой.
Он лежит на спине, раскинув руки, Она рядом слева. Её лобок и бёдра прижимаются к нему и вдруг отодвигаются. Она выгибает спину, вспархивает, как лань через лежащее на тропе дерево и, в прыжке, раскинув бёдра, садится на него, будто оседлав. Член скользит по губам лона, задевая клитор. Страсть вспыхивает на миг, как пламя ночного костра, когда кидают в него охапку хвороста, всё озаряется на миг огненным шаром, и мгновенно гаснет. Она смеётся и дразнит его. Они оба, но только на миг, охвачены этим огнем. Взметнувшись в небо, пламя рассыпается миллионами огненных светлячков и медленно угасая, огненные светлячки разлетаются по звёздному небу, влекомые вихрями ночного прохладного воздуха. И страсть также внезапно исчезает, как гаснет пламя костра. Они молчат глаза в глаза, и созерцают тишину ночного неба, мерцание звёзд, прохладу ночного июньского ветра и таинственный шелест листвы. И вновь обоих накрывает эта тишина.
И вновь они засыпают на миг, и просыпаются снова, балансируя на тонкой грани света и тени, дня и ночи, ясности и таинственности происходящего. Он садится, разводит Её ноги и сажает Её себе на колени. Её бедра обхватывают его, и член вновь медленно погружается в неё, плавно, неспешно, до самого конца. Они сидят так, обнявшись, и дышат в одном ритме, иногда чуть покачиваясь, как листва на ветру, то чуть отстраняясь, чтоб встретиться взглядом, то, тонко, едва касаясь, прижимаются и отстраняются вновь, то обнимаются с глубокой силой. Потом он встаёт, обхватив ладонями за бёдра, поднимая Её на руках вверх, и член медленно покидает Её лоно. Они ложатся рядом, и оба чувствуют, как их одновременно охватывает тонкая, едва уловимая, но очень сильная вибрация, всё тело, и его и Её, дрожат в едином ритме друг с другом, при этом охватывает обоих ни с чем не сравнимая тончайшая лёгкость, им кажется, что тела исчезают. Он чувствует себя несказанно лёгким, таким чистым, таким омытым, что тело растворяется в этой чистоте, кажется до прозрачности. Кажется, стоит слегка подуть ветру, и их обоих унесет вдаль, такие они лёгкие и чистые сейчас. Тела больше нет. Есть только Он и Она, и их дыхание, прозрачность, чистота и вибрация. И он в Ней, и Она в нём, И они оба одновременно в чём-то таком, что невозможно передать словами.