она не была бы счастлива.

Наш тройственный союз оказался подарком судьбы для всех нас.

Если бы Иван не имел за плечами богатого жизненного опыта и не оказался достаточно мудр, чтобы найти правильное решение проблемы любовного треугольника, а принялся, следуя типичным для европейской морали реакциям, щедро швырять камни упреков и обвинений в Аню и в меня, крича, что все женщины – предательницы и шлюхи, это не принесло бы пользы никому, и окончательно бы ухудшило его сексуальных потенциал, если в тот момент вообще было возможно его ухудшить.

Жизнь подтверждала мудрость даосизма.

Глава 13

За тренировками и встречами с Аней я как-то совсем забыл о Веронике. Перспектива снова встретиться с ней и, тем более, переспать, была мне достаточно отвратительна, так что произошло нечто вроде вытеснения мыслей о необходимости выполнить это -за дание, и, поскольку Лин больше не напоминала мне об этом, я решил, что судьба ко мне благосклонна, и об этом этапе обучения женщиной я могу благополучно забыть. Однако жизнь распорядилась иначе.

Весь город готовился к традиционной осенней ярмарке, приуроченной к седьмому ноября. Конечно, эта ярмарка не шла ни в какое сравнение со знаменитой ярмаркой в Севилье, но для крымчан она была не менее важным мероприятием.

На площади возводили ярко разукрашенные торговые павильоны, шла подготовка к народным гуляньям, кустари заготавливали впрок всевозможные поделки, устанавливались жаровни для шашлыков, плова и разных национальных блюд.

Ярмарка продолжалась два дня, субботу и воскресенье, и за эти два дня симферопольцы должны были запастись на всю зиму дешевой картошкой, морковкой, соленьями и прочими разносолами.

Народ плясал, пил, гулял, веселился и, с запасливостью предусмотрительного хомяка, мешками тащил в дом дары полей.

Я, если исключить выпивку, занимался тем же самым, активно включаясь в общее веселье, и с живым интересом бродил по ярмарке, слушая музыку, разглядывая павильоны и принюхиваясь к ароматам кухонь народов СССР, прикидывал, чего бы еще такого попробовать.

Симферопольская ярмарка, с детства ставшая важной частью моей жизни, наряду с восторженными и радостными чувствами, неизменно отзывалась у меняв душе смутной тревожной грустью. Она была своеобразным рубежом, последним всплеском активности и веселья перед наступлением долгой и унылой зимы. С ярмаркой уходили последние, иногда по-летнему теплые дни крымской осени, и вместе с ними уходил в прошлое очередной этап моей жизни.

Шел последний день ярмарки, когда покупательский ажиотаж достигал апогея, и у меня просто не оставалось времени размышлять о связанных с приближением зимы -ду шевных переживаниях.

Я бодрым аллюром курсировал между ярмаркой и домом с закинутыми на плечи мешками овощей и фруктов. Мать, для которой осенние заготовки оказывались гораздо более важным событием, чем для Рокфеллера приобретение новых и исключительно доходных нефтяных месторождений, пребывала в состоянии крайнего возбуждения и громовым командирским голосом отдавала все новые распоряжения, которые я должен был исполнить как минимум со сверхзвуковой скоростью.

Под громовые раскаты хорошо поставленного голоса Александры Авериновны я скинул с загривка огромный мешок с картошкой, и, отирая пот со лба, тут же бодрой рысцой потрусил обратно к чадящему разгулу ярмарки. К счастью, основная часть работы была выполнена, и оставалось купить какую-то мелочь. Сокращая путь, я двинулся наискосок через парк Тренева, лавируя среди толпы озабоченных, нагруженных покупками граждан. Я как раз собирался обогнать девушку, шедшую впереди меня с тяжелой авоськой, набитой картошкой, как вдруг ручка авоськи оторвалась, и картошка посыпалась на землю.

Пытаясь подхватить оторвавшийся край другой рукой, девушка резко развернулась,

и, наткнувшись на меня, выронила авоську и оказалась прямо в моих объятиях.

Наградив меня убийственным злобным взглядом, она начала было какую-то малолестную для меня фразу и осеклась на полуслове. Мы с Вероникой ошеломленно уставились друг на друга, и я прочел в ее глазах пришедшее на смену злости узнавание, в свою очередь сменившееся черной ненавистью, смешанной с испугом.

Когда я понял, кто передо мной, все неприятные воспоминания, ненависть и отвращение, так долго хранившиеся в моей душе, вдруг испарились словно по мановению волшебной палочки.

Яне знал, чему я был обязал столь неожиданным поворотом сюжета – судьбе или личной силе. Для меня несомненным было одно: эта встреча не была случайной. Она должна была произойти, хотел я того или нет, потому что это был необходимый этап обучения. Я вспомнил, что с Аней я столкнулся почти так же, неожиданно и нос к носу. Теперь, когда работа с Аней была завершена, судьба привела в мои объятия Веронику. В такой ситуации я не мог цепляться за старые детские чувства и обиды. Я готовился стать воином жизни, и я должен был действовать, как даос.

Все эти мысли промелькнули у меня в голове буквально в доли секунды, и, честно говоря, хотя я и решил действовать, как даос, я не имел ни малейшего представления, что должен делать даос в подобном положении. Поскольку ничего путного мне в голову так и не пришло, я, на всякий случай покрепче сжав ее запястья, попавшие мне в руки во время столкновения, поцеловал в щечку сочащуюся ненавистью, как бультерьер при виде волка, девушку.

Вероника ошалело отпрянула, ее руки напряглись в попытке вырваться из захвата, и

яедва успел заблокировать подъемом вверх согнутой ноги яростный удар коленом, направленный мне в пах. Казалось, она находится на грани истерики.

Японял, что памятуя о мучительной смерти когда-то натравленного на меня дога, девушка собирается дорого продать свою жизнь, и будет сопротивляться до последнего.

Впопытке обезопасить себя, я резко присел, выполнив технику "прыжок с камня", и одновременно завел ее руки за спину. Сомкнув кольцо рук у нее под ягодицами, я резко выпрыгнул вверх, прижимая ее к себе и лишая таким образом возможности размахивать конечностями с целью нанесения мне тяжелых телесных повреждений.

Туфелька, свалившись с ноги Вероники, покатилась по асфальту, и я понял, что она сейчас завопит, как пожарная сирена.

–Успокойся! Я тебя не трону! – скороговоркой начал объясняться я, надеясь предотвратить ее вопль. – Я был маленьким и глупым. Я не знал, что такое женщина. Ты меня насмерть перепугала, когда набросилась на меня. Забудем прошлое. Такие женщины, как ты – редкость. Ты – прелесть. Ты красавица.

Яподумал, что насчет прелести я, пожалуй, чуть-чуть переборщил, но в общем получилось неплохо.

Вопль застрял у нее в глотке, так и не вырвавшись наружу, тело начало расслабляться, а на лице даже появилась полуистерическая усмешка. Вероника пребывала в промежуточном состоянии, все еще не сообразив, стоит ли орать и пытаться выцарапать мне глаза, или лучше приступить к мирным переговорам.

Желая закрестить успех, я решил перейти к неожиданным действиям в ее собственном стиле, и, вцепившись зубами в верхнюю пуговицу ее кофточки, неловким движением оторвал ее и выплюнул на землю. Раздвигая носом мешающие мне края кофточки, как собака кучу листьев в поисках упавшего в них кусочка колбасы, я принялся покрывать жаркими поцелуями ее грудь.

Ошеломленный зрелищем народ, позабыв о своих авоськах и симферопольской ярмарке, окружил нас плотным кольцом, на разные голоса комментируя происходящее.

Приученный в тренировках с Учителем даже во время напряженного поединка с врагом уделять внимание тому, что происходит вокруг, я уловил настойчиво повторяющиеся предложения вызвать милицию, и понял, что пора принимать срочные меры. Объясняться с милицией мне не хотелось.

С громкими криками:

–Я нашел свою любовь! Я нашел свою любовь! – я закружился на месте, продолжая сжимать Веронику в объятиях, и, когда по моим расчетам, ее голова должна была закружиться до такой степени, чтобы ей и на ум бы не пришло опровергать мои громогласные

утверждения, я поставил ее на ноги и разжал руки, на всякий случай готовясь сблокировать увесистую оплеуху.

–Чего не сделаешь ради Учения, – обреченно подумал я. – Может и не стоит защищаться от ударов? Должна же дама в конце концов получить удовлетворение.

Но оплеух не последовало. Смуглые руки Вероники скользнули вдоль моего тела, и она резким порывистым движением прижалась ко мне изо всех сил.

Разочарованный народ, убедившись, что скандала не будет, стал понемногу расходиться.

Только теперь я понял глубину мудрости Лин, говорившей о том, как ограничивает мужчину привязанность лишь к одной женщине. Как бы ни была прекрасна партнерша, всегда найдется другая женщина, способная разжечь в душе мужчины не менее сильные, хотя и совершенно иные чувства, и при правильном отношении к вопросу связь с разными женщинами может подарить счастье как самому мужчине, так и многим его любовницам.

Я извлек из воротника всегда хранящуюся там булавку, отыскави на земле оторванную пуговицу, аккуратно подколол ее к кофточке, чувствуя, что Вероника так и не пришла в себя и до сих пор не может поверить в происходящее.

Затем я вытащил из кармана "коготь каменной птицы" – короткую палочку, до блеска отполированную моими руками, и моток веревки, которые я тоже всегда носил с собой, во время прогулок по улицам выполняя с ними необходимые тренировочные упражнения.

Собрав в авоську рассыпанную картошку, я перевязал ее, приспособив «коготь» в качестве ручки.

–Давай, я провожу тебя домой, – предложил я. Реакция Вероники тронула меня до глубины души. Исчезли без следа ее вечная напыщенность, злоба и высокомерие. На меня смущенно и чуть виновато смотрела обыкновенная красивая девушка.

–Я буду тебе очень благодарна, – тихо сказала она.

–Удивительно, как легко оказалось сломать барьер вражды между нами, – подумал я. – Правду говорят, что от любви до ненависти один шаг. Похоже, что от ненависти до любви – тоже.

Я подхватил авоську, и мы рядом пошли по парку, как старые добрые друзья. Вероника жила вместе со старенькой матерью. Я быстро очаровал старушку, и мы

отправились на кухню попить чая с тортом. Потом мы с Вероникой вернулись на ярмарку, и я помог ей отнести домой очередные покупки.

Той же ночью мы были вместе. Мама мирно посапывала в соседней комнате, а мы, стащив с кровати на пол матрас, чтобы не шуметь, совершили, наконец, то, от чего я так легкомысленно отказался, будучи школьником.

В три часа ночи, в последний раз поцеловавшись в прихожей, мы расстались. Окрыленный, я бежал домой по пустынным улицам, предвкушая, каким отличным рассказом я смогу порадовать Лин.

Вероника была ярчайшей представительницей стихии огня. Наша встреча зажгла в ней сумасшедшую страсть. Каждое наше свидание в постели превращалось в неистовый поединок желаний и плоти.

С учетом моего и без того насыщенного расписания я не мог уделять Веронике слишком много времени, и, естественно, ее характер и темперамент не позволяли ей мириться с таким ходом вещей. Она звонила мне домой, тоном, не принимающим отказа, заявляя:

–Чем ты там занимаешься? Я тебя хочу!

Она поджидала меня около института и у дома родителей, и мне приходилось пускать в ход самые изощренные дипломатические приемы, чтобы уклоняться от ее чересчур пристального внимания и в то же время продолжать поддерживать хорошие отношения.

Вероника относилась к редкому типу спирального построения с преобладанием эмоциональности, находящейся на внешней стороне спирали. Классификация женщин по сексуальным, эмоциональным и интеллектуальным показателям, приведенная выше, относилась к линейному построению, и не полностью подходила к описанию личности Вероники. Построение по спирали – более сложное, и о нем я расскажу в одной из последующих книг.

Тело и сердце, сексуальность и эмоциональность были в ней накрепко спаяны и неразделимы, образуя гремучую смесь, способную как воспламенить мужчину, так и спалить его дотла.

Сложная смесь жажд, начиная от жажды господина и кончая жаждой опасности, заставляли ее постоянно ставить себя в ситуации на грани фола. Ей не нужна была любовь или нежность. Веронику заводила именно борьба полов, борьба, в которой она неизменно должна была побеждать, хищно и умело манипулируя чувствами и поведением мужчины.

Одним из ее любимых развлечений было сталкивать своих поклонников, провоцируя их умирать от ревности и бороться за нее. Вероника получала наслаждение, унижая мужчин и сравнивая их с другими, более мужественными, удачливыми и сексуальными. Фактически, она паразитировала на их эмоциях, испытывая оргазмические ощущения при виде их ярости, ревности, обиды или разочарования.

Одной из причин наших достаточно долгих и хороших отношений с Вероникой было то, что я ко всем ее вывертам относился совершенно безразлично.

Лин однажды сказала мне:

– Ты никогда не должен обращать внимание на женские эмоции, если чувствуешь, что женщина провоцирует тебя, сознательно или подсознательно желая добиться определенной реакции, доставляющей ей скрытое или явное психологическое удовлетворение. Естественно, в данном случае речь не идет о направленных на тебя искренних положительных эмоциях – бескорыстной любви, дружбе, желании сделать что-либо приятное. Такие эмоции со стороны любого человека ты должен воспринимать, как подарок, и откликаться на него всем своим сердцем.

К сожалению, искренние и бескорыстные эмоции со стороны женщин встречаются не слишком часто. По большей части их эмоциональные взрывы и проявления связаны с достижением какой-либо четко определенной цели, зачастую неосознаваемой, но обычно направленной на удовлетворение какой-либо из жажд.

Так, женщина с жаждой жалости к себе может великолепно изображать беспомощное и сломанное в столкновении с суровой действительностью или с твоей собственной мужской жестокостью существо для того, чтобы, как вампир, утолить свою жажду возникающими у мужчины чувствами сострадания, жалости или собственной вины. Если же реакция мужчины оказывается отрицательной, ее устраивает и этот вариант, поскольку в нем она черпает дополнительную поддержку и подтверждение своей жажды жалости.

Женщина с жаждой ощущений может провоцировать скандалы или столкновения между мужчинами для получения необходимых ей ощущений. Существуют сотни приемов эмоциональной «раскрутки» мужчин для достижения желаемых результатов, и мужчины с печальной неизбежностью вновь и вновь попадаются в подобные ловушки.

Встретить в современном обществе женщину с гармоничной моделью мира исключительно трудно, и почти все встреченные тобой женщины будут в той или иной степени страдать от внутренних конфликтов или деформирующих их психику жажд. Ты должен относиться к этому факту спокойно и с пониманием .

Лишь оставаясь отрешенным наблюдателем в момент, когда женщина будет пытаться манипулировать тобой с помощью различных эмоциональных зацепок, ты сможешь изучить ее внутренний мир и понять механизмы функционирования ее личности. Но, не поддаваясь на ее уловки, ты, тем не менее, должен неизменно демонстрировать женщине, что в целом она очень нравится тебе как личность, и лишь некоторые аспекты ее поведения не всегда вызывают твое одобрение. Тогда, если женщина действительно в тебе заинтересована, она постепенно изменит свое поведение на более приемлемое, тем более что ее трюки все равно не будут приносить желаемый результат.

Именно таким образом – спокойно и без эмоционального отклика я реагировал на скандалы и вызывающие выходки Вероники, и она, интуитивно чувствуя черту, которую не стоит переступать, понемногу укрощала свой темперамент.

Я уже упоминал, что одним из ее любимых развлечений было стравливать мужчин между собой. Она несколько раз демонстрировала мне своих любовников, описывая их несказанные мужские достоинства. Я реагировал на это вполне благожелательно, но моя огненная подружка не желала прекращать своих попыток в тщетной надежде, что однажды я, снедаемый ревностью, подобно Отелло, тоже попытаюсь ее задушить, но в нашем случае история будет иметь счастливый конец, завершившись бурным и страстным сек-

Александр Медведев, Ирина Медведева Обучение женщиной

сом. Одна из таких попыток обернулась против нее самой, раз и навсегда отбив охоту к подобным играм.

Вероника назначила мне свидание в кафе. Я, неожиданно освободившись от какихто дел, появился на месте минут на пятнадцать раньше назначенного времени, и, заказав кофе и пирожные, устроился у стойки.

– Привет, Саша, – услышал я. – Что ты здесь делаешь?

С чашкой кофе в руке ко мне подходил Егор, мой давний приятель и ученик.

–Девушку жду, – ответил я. – А ты тут какими судьбами?

–Шерше ля фам, – заговорщицки подмигнул он. – А что у тебя за девушка? Несколько минут спустя мы убедились, что Вероника назначила свидание нам обо-

им.

Через оконное стекло мы одновременно заметили приближающуюся к кафе провокаторшу. В предвкушении удовольствия на ее лице играла гнусновательная усмешка.

–Мы незнакомы, – шепнул я, и, отодвинув тарелку с пирожными, демонстративно повернулся к Егору спиной.

Вероника грациозно впорхнула в кафе, и мы дружно двинулись ей навстречу, чуть ли не одновременно поприветствовав ее и попытавшись ее обнять.

С одобрением отметив наше хорошо разыгранное удивление, девушка отстранилась, и, поправив прическу, сказала:

–У меня сегодня было настроение повидаться с вами обоими.

–И как ты себе это представляешь? – поинтересовался я.

–Даже не знаю, – капризно скривилась Вероника. – По-правде говоря, я не могу выбрать. Решите этот вопрос между собой, как настоящие мужчины. Я буду с тем, кто одержит верх.

Егор с задумчивым видом почесал в затылке.

–Не думаю, что настоящим мужчинам имеет смысл ссориться из-за женщины, – рассудительно заявил он. – Их слишком много, чтобы понапрасну напрягаться в такой приятный день.

Радость на лице Вероники сменилась легким удивлением. Она выразительно посмотрела на меня, в надежде, что хотя бы я соглашусь поддержать марку настоящего мужчины.

–Полностью с тобой согласен, – присоединился я к мнению соперника. – Я вообще не вижу особого смысла выяснять отношения из-за женщины. Меня не удивляет, что многие настоящие мужчины, чтобы не портить себе нервы из-за капризных баб, предпочитают любить друг друга.

Брови Вероники поползли вверх. Она не могла поверить своим ушам. Егор дружески положил мне руку на плечо.

–В этом есть смысл, но женщины тоже иногда на что-то годятся, – сказал он и, подумав, добавил. – Если, конечно, они ведут себя хорошо и не пытаются забивать клинья между настоящими мужчинами. Ты как, не прочь был бы отведать вместе этот пирожок?

–Лучше есть сладкий пирог пополам с друзьями, чем говно в одиночку, – немного грубо, но весомо заявил я.

–О чем это вы тут толкуете? – нервно спросила Вероника.

–Как о чем? – удивился я. – Раз ты никак не можешь решить, с кем из нас ты хо - чешь остаться, может быть, сегодня ты разделишь постель с нами обоими?

Вероника буквально поперхнулась от возмущения. Я почувствовал, что ее первым импульсом было закатить нам пару горячих пощечин, но показать свою злость в данной ситуации означало бы для нее проиграть. Этого ее гордая душа допустить не могла. Если кто и будет контролировать ситуацию, так только она.

–Что ж, если вы этого хотите, пусть будет так, – сказала она с нехорошим блеском

вглазах. – Только надо решить, куда мы пойдем. Ко мне нельзя. Поодиночке мама еще могла бы выдержать вас, но вдвоем – точно нет.

Мы отправились на квартиру к Егору, и, к нашему обоюдному удовольствию, Вероника проявила себя в лучшем свете. Хотя ситуация была достаточно непривычной, но нам с Егором все очень понравилось.

С тех пор Вероника больше не пыталась стравливать меня со своими дружками, и мы продолжали заниматься любовью исключительно наедине.