5 курс / Сексология (доп.) / Sexualnaya_Zhizn_v_Drevnem_Kitae

следствии выясняется, что она является лисой-оборотнем. Иногда такие оборотни приносят благо своему любовнику, в других же случаях могут нанести вред и даже убить его. Этот мотив всегда оставался очень популярным в китайской литературе.

Лисий фольклор имеет долгую историю. В гл. 1 отмечалось, что в период Чжоу было распространено поверье, что лисы обладают большой жизненной силой, поскольку живут в норах и ближе к животворящей силе земли. Поэтому и считалось, что лисы являются долгожительницами. В «Ши цзине» («Книге песен») лисы упоминаются как робкие животные (№ 63 в разделе «Ю ху» и № 101 в разделе «Нань шань»), а в сочинениях периодов Хань и Лючао приводятся многочисленные свидетельства приписываемых лисам сверхъестественных способностей, в особенности их умение вызывать болезни и приносить прочие несчастья. Лисы предстают как любительницы подшучивать над людьми, наподобие Рейнеке-лиса в европейском фольклоре

По-видимому, представление о лисицах, выступающих в роли инкубов, появилось значительно позже и окончательно сформировалось не ранее начала династии Тан. В «Сюань чжун цзи», небольшом сочинении о сверхъестественных явлениях, автор которого неизвестен, но которое, очевидно, было написано в начале периода Тан, есть следующее суждение:

Когда лисица достигает пятидесятилетнего возраста, она обретает способность превращаться в женщину. В возрасте ста лет она может принимать обличье красивой женщины, кудесника или взрослого мужчины, который вступает в сексуальные отношения с женщинами. В этом возрасте лисе известно, что происходит на расстоянии в тысячу миль, она может вызывать у человека помешательство и полностью лишать его рассудка. Когда лисе исполняется тысяча лет, она пребывает в общении с Небом, почему ее и называют Небесной Лисой (тянь ху).

Дополнительные сведения о сексуальном поведении лисиц можно обнаружить в «Соу шэнь цзи», посвященном необычным событиям сочинении автора IV в. Гань Бао, хотя подлинность этого сочинения и вызывает сомнения2 . По-видимому, текст в той форме, в которой он дошел до нас, не может быть датирован ранее начала эпохи Тан. Кроме того, поскольку лисы в роли инкубов не упоминаются в «И синь фан», это может считаться подтверждением того, что до эпохи Тан сексуальные аспекты лисьего фольклора еще не получили широкого признания. Согласно танскому сочи-

1Соответствующие тексты приводятся в работе. Grool J. J. М., de. The Religious System of China. Vol. 5. Ch. 2. Leiden, 1907. P. 576 f.

2Иную точку зрения см.: Меньшиков JI. Н. Предисловие // Гань Бао. Записки

опоисках духов / Предисл., пер., примеч. и слов.-указ. Jl. Н. Меньшикова. — Примеч. пер.

220

P. X. BAH ГУЛИК. СЕКСУАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ В ДРЕВНЕМ КИТАЕ. ЧАСТЬШГЛАВА7.ДИН

нению «Чао е цзянь цай», только в начале династии Тан возник чисто китайский культ лис, связанный с ритуалами плодородия. Примерно тогда же этот сексуальный аспект лисьего культа был перенесен в Японию, где лисы стали ассоциироваться с Инари, богиней риса и плодородия.

При всем том, при династии Тан вера, что лисы являются инкубами и соблазняют мужчин, была широко распространена. Такая уверенность сохраняется и поныне, особенно в Северном Китае.

В TPL приводятся некоторые танские новеллы про лисиц, превращающихся в людей (vol. 1, р. 112; vol. 2, р. 235, 256), чаще всего в красивых девушек, которые околдовывают мужчин (vol. 2, р. 367), и о злобных лисах, вызывающих болезни (vol. 2, р. 225). Считалось, что лисы-оборотни живут преимущественно в старой могиле, в которой была похоронена молодая девушка. Чтобы сыграть шутку с мужчиной, они чаще всего вселяются в ее труп и оживляют его. На эту тему у великого танского поэта Бо Цзюй-и имеется любопытное стихотворение. Однако он считает, что настоящая женщина может принести мужчине еще больше неприятностей, чем лиса-оборотень.

Когда лиса-оборотень состарится, в заброшенной могиле Она превращается в женщину соблазнительной наружности. Шерсть ее становится шиньоном, а морда —

напудренным личиком.

Ее длинный хвост превращается в алый шлейф платья. И тогда, медленно ступая, она бродит

по безлюдным дорогам, А с наступлением ночи выбирает заброшенное жилище,

Где будет петь, танцевать и иногда печально рыдать, Не вскидывая изогнутых бровей,

понурив хорошенькое личико.

Но стоит ей вдруг улыбнуться, какую радость она излучает! Навряд ли кто-то из мужчин сможет устоять перед ней...

Но если даже подобная притворная красота

может соблазнить мужчину, Насколько все же опасней подлинные женские чары! И ложная, и подлинная красота способны

опутать мужское сердце, Но поскольку обман менее притягателен, чем подлинное,

Лиса, выдающая себя за женщину, причинит мужчине

лишь малый вред, Только на денек-другой сможет его одурачить,

А женщина, столь же обворожительная, как лиса,

навлечет на него офомные беды. Долгие дни и месяцы будет она держать в плену

сердце мужчины.

Вероятно, причину, по которой лис наделили столь своеобразными сексуальными качествами, следует усматривать в сочетании двух элементов. Во-первых, существовало древнее представление о том, что лисицы обладают необычайной жизненной силой. А во-вторых, к этому добавилось мнение, что лиса способна дурачить мужчин.

ГЛАВА 8

ЭПОХА

U ПЕРИОД СУН

908—1279 ГОДЫ

ли мощное восстание. Оно смело династию Тан и нанесло престижу императорского двора удар, который в конечном счете оказался смертельным. Под руководством выскочки по имени Хуан Чао (BD, N 847) мятежники направились на север и в 881 г. захватили столицу Чанъань. Император был вынужден бежать. В 884 г. мятеж удалось подавить, но власть захватили в свои руки военачальники, обеспечившие эту победу, и императорская власть ослабла. Император фактически превратился в марионетку в руках боевых генералов. В своих владениях они вели себя практически как независимые военные правители. В 907 г. один из них вынудил последнего танского императора отречься от власти. Таким образом, после трех веков славы могучая династия рухнула.

Наступил период междоусобных распрей между военачальниками, причем положение усугублялось вследствие непрерывных набегов на китайскую территорию варваров с севера и запада. Однако к тому времени китайская культура достигла уже такой мощи и единообразия, что подобные внутренние разногласия не могли продолжаться долго. Междоусобицы затянулись на пятьдесят лет, после чего наступило очередное объединение империи под эгидой династии Сун.

Некоторые из недолговечных династий и владений, уничтоженных впоследствии сунскими генералами, оставили потомкам

культурное наследие, прославившее их в веках. Следует упомянуть двор Мэн Чана (1Ю, N 1514), который в 935 г. стал вторым правителем «династии Чжоу» в Сычуани, но в 965 г. был вынужден уступить власть династии Сун. Его супруга, госпожа Сюй, снискала славу поэтессы под литературным псевдонимом Хуа-жуй фужэнь («Госпожа Цветочная Тычинка»). Она оставила богатое наследие в форме гунцзы, «дворцовых песен». Я привожу ниже одну из них, поскольку в ней дано мимолетное и очаровательное описание забав придворных дам в гареме:

Придворные дамы стоят перед входом в зал — у всех тонкие талии.

Они ужасно трепещут, когда им впервые приходится сесть верхом на коня,

Но стоит им научиться держаться в седле, как им хочется пуститься в галоп.

Почему бы им иногда не отпустить поводья вместо того, чтобы сжимать руками седельную луку!

«Цюань Тан ши», ч. 11, гл. 10, с. 6а

А вот еще стихотворение, в котором нашел отражение один из душевных порывов госпожи Сюй:

Ясным утром туман слетает с цветов,

И хрустящий утренний воздух проникает в яшмовый сосуд с водой

Тогда я разворачиваю лист бумаги, пятицветный, усыпанный золотом,

И присаживаюсь у узорного окна, заниматься каллиграфической скорописью.

Там же, с. 8а

Более того, второй император южной династии Тан — Ли Юй (937—978) является одним из самых великих китайских авторов любовной лирики. Именно он сполна осознал богатые возможности поэтического выражения в жанре, получившем название цы. Классическая китайская поэзия в основном создавалась на литературном языке и представляла собой стихотворения стандартной длины, со строками в пять или семь слогов. Стихотворения жанра цы, где слова соотносились с определенной мелодией, могли включать строки разной длины, где при желании использовали и простонародные выражения. Они также лучше подходили для передачи эмоциональных оттенков.

1Имеется в виду чашечка с водой, используемая для увлажнения тушечницы,

вкоторой растирали тушь, прежде чем приступить к письму.

220

P.X. BAH ГУЛИК. СЕКСУАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ В ДРЕВНЕМ КИТАЕ. ЧАСТЬшГлава7.Династи

Ли Юй был утонченным художником, который больше интересовался музыкой, танцами и женской красотой, чем политическими и военными делами. Сунские генералы поспешили избавиться от него и его эфемерной династии, и он умер, будучи пленником первого императора династии Сун. Он потерпел политическое банкротство, но его поэтическая слава осталась в веках: как при династии Сун, так и при последующих династиях китайские поэты продолжали считать его одним из своих величайших наставников, и даже в наши дни основанный им поэтический стиль находит страстный отклик в сердцах поэтов, воспевающих любовь и романтическую идиллию.

Ниже я привожу переводы четырех его любовных стихотворений, не вполне соответствующих описаниям чисто телесной любви, о которой шла речь в предыдущей главе. В первых трех стихотворениях Ли Юй выражает собственные чувства, а в четвертом говорит от имени одной из своих возлюбленных. К сожалению, в переводе можно передать только содержание этих стихотворений и не удается сохранить неожиданные паузы и внезапное ускорение ритма, которые придают поэзии Ли Юя особо ошеломительную, чарующую окраску.

На мелодию «Хуань ци ша»

Красные лучи закатного солнца комнату озаряют.

Когда зажжена золотая жаровня, ее угли добавляют жара курильнице в форме льва

Красные парчовые покрывала скомканы движениями ее танцующих ног.

Хотя очаровательная дама ступает легко, ее золотые шпильки выпали.

Раскрасневшись от вина, я срываю цветок и вдыхаю его аромат —

Издалека доносятся звуки барабанов и флейт, звучащие в другом дворце.

На мелодию «Пусамань»

Медные язычки губного органчика перекликаются с холодными

бамбуковыми трубками2,

1Подробнее о курильнице в форме льва см. выше, на с. 126—127. А. Хоффманн ошибочно переводит сян шоу как «кусочки благовоний в форме животных» (см.: Hoffmann А. Die Lieder des Li Yü. Köln, 1951. S. 31). Цитаты из китайской литературы, подтверждающие правильное значение этого термина, см.: «Пэй вэнь юнь фу», под сян шоу.

2Шэн, или китайский губной органчик, состоит из звучащей коробочки на-

подобие половинки калебаса, откуда торчат несколько тонких бамбуковых трубочек,

Когда она медленно наигрывает новые мелодии своими яшмоподобными пальчиками,

Ее глаза призывно смотрят на меня — быстро меняясь, как осенние волны.

Мы знавали и «дождь», и «тучки» за занавесками в уединенной спальне,

Где глубокая страсть нас объединяла.

а теперь после праздника — как в комнате пусто! Не осталось ничего иного, кроме как

забыться в весенних снах.

На мелодию «Си цянь ин»

Тускнеет луна на рассвете, рассеивается дымка ночная.

Бессловесно переворачиваю подушку, никак не в силах забыть

Наш благоуханный сон.

Слабо доносятся отдаленные крики Пролетающих в небе гусей.

Соловьи сладкозвучные разлетелись. Увянув, опали цветы.

Я остался один в этом доме среди стен расписных.

Не сметай же красные лепестки, пусть будут рассыпаны как есть —

Дожидаясь, пока вернутся ножки изящной танцовщицы.

На мелодию «Пусамань»

Ярко сияют цветы в тусклом свете луны,

Дымкою все покрыто — сегодня могу прокрасться к любимому.

Ступаю по благоуханным ступеням ногами, обтянутыми чулками.

Осторожно несу в руках золотом расшитые туфли.

выполняющих такую же функцию, что и трубы в нашем органе. Внутри трубочек находятся медные язычки, которые при поступлении туда воздуха начинают вибрировать. Музыкант обеими руками подносит инструмент к губам, держа звуковую коробочку в ладонях таким образом, чтобы пальцами можно было закрывать отверстия трубочек.

Шэн является одним из самых удивительных китайских музыкальных инстру-

ментов, но, к сожалению, после династии Сун он утратил былую популярность, и до последнего времени лишь немногие музыканты умели на нем играть. Однако он всегда оставался популярным в Японии, и в современном Китае интерес к нему возрождается.

220

P. X. BAH ГУЛИК. СЕКСУАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ В ДРЕВНЕМ КИТАЕ. ЧАСТЬшГлава7.Династи

Мы встретимся к югу от расписного зала, на короткий миг, дрожа от страха.

Я так многим рискую, сюда приходя, подари же мне свою любовь без остатка.

Следует воздать должное Ли Юю не только потому, что он был одним из величайших авторов любовной лирики, но и еще по одной причине. Согласно традиции, именно он первым начал бинтовать ноги у женщин, после чего этот обычай стал играть определяющую роль в сексуальной жизни китайцев.

Документы периодов Сун и Юань с определенной долей осторожности высказываются по поводу появления этого обычая, который к тому времени уже был широко распространенным и общепринятым. Авторы той поры утверждают, что в литературе эпохи Тан и предшествующих династий не встречается непосредственных упоминаний о бинтовании ног и что они безуспешно пытались обнаружить на изображениях того времени дам с бинтованными ногами. Для объяснения происхождения этого обычая они ссылаются на историю о Ли Юе и его любимой супруге по имени Яонян. Рассказывают, что Ли Юй велел построить для нее большой цветок лотоса, высотой в шесть футов, и заставлял ее бинтовать ноги, чтобы они своей формой напоминали полумесяц. Потом по его настоянию она исполняла танцы на этом цветке лотоса. Поэтому традиционно Яо-нян изображается в момент обертывания ног бинтами (на рис. 10 она бинтует себе правую ступню, положив ее на левое колено). Это новшество было встречено с таким восторгом, что все дамы начали подражать примеру Яо-нян.

Можно сомневаться в том, что Яо-нян является родоначальницей этой моды, но, судя по литературным и археологическим источникам, появление обычая бинтования ног приходится примерно на время ее жизни, на те самые пятьдесят лет, которые разделяют династии Тан и Сун. Этот обычай оставался популярным и в последующие века, вплоть до самого недавнего времени. Даже и в наши дни в Китае можно встретить пожилых женщин с забинтованными ногами, но на молодых женщин или девушек эта мода уже не распространяется.

Если авторы династий Сун и Юань были скрупулезными историками, то при Мин все обстояло иначе. В ту эпоху происхождение всех обычаев любили возводить к глубокой древности; подверглась видоизменению и история бинтования ног. Минские авторы, ссылаясь на упоминания в древних литературных текстах женских ножек, чулок, обуви, пытались доказать, что бинтование ног существовало еще при династиях Чжоу и Хань. Все эти теории