Глава 24
(…Сдомашней едой не сравнятся блюда любого фешенебельного ресторана. Ведь в мамины обеды вложена душа…)
…Нарезает ломтиками айву с бархатистой желтой мякотью. Зеленое яблоко очищает от кожуры. Делит на половинки. Вырезает сердцевину. Крошит. От ощущения кислого вкуса сводит скулы. Перемешивает фрукты деревянной лопаточкой, поливает чайной ложкой гранатового соуса. Обязательно сушеного барбариса. Отдельно обжаривает репчатый лук на оливковом масле. Слегка, чтобы не подгорел. Добавляет приготовленный лук к фруктовому миксу. Затем тушит все вместе на маленьком огне в течение 20 минут. Периодически подливает воду. Гарнир готов. Остается запечь в духовке мясо. Обмазывает куски баранины солью, перцем, куркумой, растительным маслом. Можно втереть вытяжку из алычи, если есть. Кусочки укладывает в «лодочки» из фольги, подливает воды на дно. В духовку на два часа. Мейвели кузу готово. Пальчики оближешь…
…Приезжая в Стамбул, мама устраивает настоящий пир. Пропадает на кухне. Нарезает, тушит, месит, варит. За делом напевает песни Барыша Манчо,[78] Зейнеб Ханларовой.[79] Проникновенный, грудной голос. В юности мечтала о сцене. Не получилось — менталитет помеха… Айдынлыг носится за мамой, подпевает, периодически получая лакомства в виде вознаграждения. Быстро привязалась к новой гостье. Спит вместе с мамой, во время прогулок радостно лает, приглашая посмотреть на чаек побережья. Айдынлыг ко всем относится положительно. Однако столь фанатичное отношение замечаю впервые…
Первую половину дня мать посвящает приготовлению вкусностей. Настоящая Неделя высококалорийной пищи. Плотный завтрак, легкий полдник, насыщенный обед, роскошный ужин с десертом. Обижается, если отказываешься поесть. В принципе сказать «нет» сложно. Приготовлено потрясающе. С домашней едой не сравнятся блюда любого фешенебельного ресторана. Ведь в мамины обеды вложена душа…
«Сынок, пока я здесь, откормлю тебя. Ну посмотри на себя. Похудел, щеки впали, ребра видны. Ведь неплохо готовишь. Следи за питанием… Переехать в Стамбул не могу. Тебе нужно жениться или нанять кухарку. Мне нужен здоровый сын, а не мешок с костями». Переубеждаю маму. Объясняю, что перестал налегать на еду. «Мам, ты с детства откармливаешь меня. Удивляюсь, как я сохранил нормальный вес… Полнота плохо влияет на здоровье. Или ты не знаешь?» Продолжает настаивать: «Завтра на обед приготовлю дюшбару. От мучного поправишься…» Восточный вариант русских пельменей. Раскатывается тесто на тонкие листы, нарезается квадратиками. В них кладется фарш из баранины с луком. Слепил углы, два конца полученного треугольника также скрепляешь друг с другом. Получаются симпатичные ракушки. Отвариваешь в мясном бульоне. Подается как суп… На вечер грозится фаршированными баклажанами, перцем, помидорами. Овощи очищаются от внутренностей. Заполняются специальным фаршем. Обжаренная баранина с мелко нарезанным луком, базиликом. Для сочности можно подмешать мякоть помидоров…
…До приезда мама разузнала, продаются ли на стамбульских рынках приправа, соусы, маринады, нужные ей для готовки. Так что к исхудавшему сыну приехала в полной боевой готовности. Темно-зеленые мешочки с ахта зогалом,[80] альбухарой,[81] бутылочки с наршарабом,[82] абгорой,[83] польабом[84]… Поезжай мама в Европу, на таможне ее однозначно арестовали бы по подозрению в перевозке наркотиков. Обошлось. Сотрудники аэропорта
Книга рекомендована к покупке и прочтению разделом по психологии отношений сайта https://meduniver.com/
Ататюрка лишь восхитились материнской любовью моей красавицы… …Удерживал норму веса за счет наших вечерних прогулок. Мама поражалась изменениям.
Стамбул стал современным, модным. Где-то больше европейским. «Это не Стамбул моего детства. Потеряна та грациозность, колорит. Мои сверстники меня поймут. Стамбул не стал хуже. Он стал другим. А душа его сохранилась. Чувствую, приветствует меня…» Мама вспоминает, как любила гулять босиком по летнему городу. «Теплота древних камней закаляла. Долго болела, иммунитет слабел. Сыпались волосы, слоились ногти от нехватки йода. Стамбул вылечил… В летний период с отцом ездили на море. Закапывалась в горячем пляжном песке. Укреплялась, смелела». Замечаю чрезмерную сентиментальность в маме. Возрастное? Куда делась стойкость ноябрьского Скорпиона? Мамины глаза наполняются слезами. Слезами тоски по утраченному времени. В нашем роду — наследственное. «Kuzum benim,[85] это не слезы грусти. Слезы счастья. Мой сын нашел место в жизни. Если ты счастлив, счастлива и я… Осталось набрать в весе и жениться. Внуков понянчить хочу…»
…Знакомство с Зейнеп. Одна из целей стамбульского вояжа мамы. Настало время встречи двух хранительниц моего очага счастья. Любимая волновалась, переживала. Мы никогда не обманываем друг друга. Мы никогда не строим иллюзии между собой. Много рассказывал о своей семье. О матери. Непростой характер. Резка в беседе, педантична в быту, ревнива к возлюбленным сына. К тому же Скорпион несовместим с Тельцом. Одним словом, причин для паники Зейнеп находилось достаточно. Тем более мама никогда не восхищалась моей половинкой. Ждала реальной встречи…
…За месяц заранее принялась подбирать одежду для встреч с будущей свекровью. Чтонибудь скромное, не вычурное, светлых тонов. Обходилась без моих советов. Как-никак Зейнеп мусульманка. Прекрасно знает обычаи, нрав, менталитет. Честно говоря, сам не меньше волновался. Мама прямолинейна. Если что-то не нравится, сразу дает об этом знать. «Родная, отнесись спокойнее. Мама знает — люблю тебя. Тех, кого я люблю, она автоматически любит. В конце концов, у нее самой турецкие корни…» Успокаивается. Обнимает меня. «Я тебя люблю. Не забывай об этом».
…Реакция мамы на Зейнеп была неожиданной. На мгновение не поверили глазам. Шок… Когда Зейнеп, элегантно одетая, появилась в прихожей, мама на секунду замерла. В тот момент она раскатывала тесто для дюшбары. Руки, желтый фартук в белоснежных снежинках муки. Внимательно посмотрев на Зейнеп, лицо мамы стало серьезным. Спустя секунду расцвело в улыбке. Ближе подошла к невестке, поцеловала в обе щеки. Обняла, наградив комплиментом. «Сок güzelsin, kızım… Hoş geldin».[86] Напряженная атмосфера спала. Зейнеп расслабилась, подмигнула мне. Быстренько разулась со словами: «Вам помощница на кухне не нужна?» Спустя полчаса мама с любимой мило щебетали у плиты. Громко шутили, смеялись…
…Перед возвращением в Баку мама дарит Зейнеп золотое кольцо с россыпью сапфиров. Обещала вернуться в Стамбул. На этот раз с папой. «Будем сватать тебя, дочка»…
Глава 25
(…Дружба между дамами может существовать, если они сестры…)
…Белоснежная сметана окрашивается в оранжево-красный цвет. Утрачивает молочный вкус. Приобретает остроту с базиликовым оттенком. Помимо красного жгучего перца в соус добавляет имбирь, сушеные паприку, кориандр. Тщательно взбивает. Далее надо охладить. Пока сметанная подлива густеет в холодильнике, Зейнеп нарезает баранью вырезку на кусочки. Замачивает их в охлажденном соусе. Оставляет мариноваться на два часа в комнатной температуре. Тем временем Гюльбен занята рисом. «Волшебные зернышки, не любящие спешки». За шесть часов до готовки замачивает «басмати» в холодной подслащенной воде. Если рис подержать в сладкой воде, то при варке сохранит упругость. Старинный турецкий рецепт. Готовит в медной кастрюльке. Непременно кардамон для аромата. Пока рис настаивается на маленьком огне, Зейнеп принимается обжаривать маринованное мясо. В глубокой сковороде. После легкой обжарки заливает кусочки оставшимся сметанным соусом. Плюс двумя стаканами мясного бульона. Тушит около часа. Перед снятием с огня добавляет кокосовую стружку, две столовые ложки оливкового масла… Шикарный ужин под названием «крема-лы кузу» готов. Рис — отличный гарнир к нему.
Зейнеп обожает острые блюда. В отличие от меня, страдающего гастритом. Она буквально дышит специями. Сушит мяту, мелет корицу, коллекционирует десятки видов перца. Забавно чихает, шмыгает носом, преданно продолжая возиться с приправами. Как оказалось, мое стамбульское солнышко Гюльбен — также фанат острой пищи. Часто готовили вместе. В основном нейтральные блюда, так как подруга в курсе моих проблем с желудком. Поэтому в моей компании тягу к пряностям подавляла. Не хотела дразнить. Блюда с восточными специями притягательны…
…Не верил в прочность женской дружбы. Дружба между дамами может существовать, если они сестры. Как героини Бал-лок и Кидман в «Практической магии». Заблуждался. С первого дня знакомства Зейнеп с Гюльбен притерлись друг к другу. Во многом похожи. Любовь к животным, интерес к гаданиям, страсть к разноцветным пуговицам, восхищение живописью. Если приглядеться, почти сестры. Разные лишь цвета волос. Зейнеп — шоко-ладно-темная. Гюльбен — апельсиново-рыжая…
Опасался ревностного отношения со стороны невесты. Не всегда женщина может принять друзей-женщин своего мужчины. Зейнеп вновь продемонстрировала превосходство над подобными мелочами. «Зачем нужны лишние разговоры? Доверяю тебе. Тема закрыта». Гюльбен тоже опасалась девушки лучшего друга. С волнением строчила в желтом блокнотике фразы, наполненные страхом потерять что-то драгоценное. «Если твоя половинка воспротивится нашей дружбе, отойду в сторону. Не переживай. Мы взрослые люди. Должны понимать, что при мусульманском менталитете мужчина с женщиной редко дружат…» Возмущаюсь. «Ерунда! Зейнеп не такой человек! Она сама захотела с тобой познакомиться. Тем более вы обе помешаны на кулинарии». Спустя неделю Гюльбен с Зейнеп встретились. Скрепили дружбу не кровью, а обычным гранатовым соком, которым собирались полить луковый салат… Кремалы кузу до этого не пробовал. Девочки, посовещавшись, решили приготовить незнакомое мне блюдо в ближайшее воскресенье. Заодно на ужин пригласили Шинай с дочкой, Мустафу с младшей сестрой…
…В первые часы знакомства в глазах Зейнеп читалась жалость. «Обидно. Такая светлая
Книга рекомендована к покупке и прочтению разделом по психологии отношений сайта https://meduniver.com/
девушка, как Гюльбен, лишена возможности говорить…» Глаза наполнялись слезами, когда смотрела на желтый блокнотик, висящий на груди подруги. Выбегала на балкон. Нервно курила, жадно затягиваясь. Умолял взять себя в руки. «Мишуня, не волнуйся. Гюльбен ничего не заметит. Но, веришь, у меня сердце разрывается от злости. Как Аллах может быть так несправедлив? Сотни гнилых, обозленных девушек могут говорить, а такая добрая девушка лишена голоса. Дай немного времени. Свыкнусь». Весь вечер Зейнеп шутила, смеялась, пародируя наших знакомых. Прятала жалость под маской беззаботности. Гюльбен светилась от счастья. Заметил, как на протяжении тусовки она что-то чертила в блокноте. Как выяснилось позже, рисовала портрет Зейнеп… «Я счастлива за тебя. Рядом с тобою такая сказочная девушка. Счастлива, что нашла такую подругу, как Зейнеп. Не поверишь, влюбилась в нее сразу. Такая положительная аура… Не волнуйся, на Зейнеп не претендую». Смеемся, смакуя вино с бутербродами из голландского сыра. Гюльбен разглядывает звезды над Золотым Рогом, вдыхает согревающий душу ночной воздух. Пишет несколько строк. С грустью в глазах. «Не хочу возвращаться в Анкару. Мое сердце здесь. Рядом с вами». На балконе необычайно тихо. Такое впечатление, будто он оторван от квартиры, где Ши-най фальшиво поет караоке-версию песни Нилюфер…
…Сейчас Зейнеп чаще меня созванивается с Гюльбен. Даже съездила на уик-энд в Анкару. Навестила подругу. В весеннюю погоду они с Гюльбен наслаждались свежеприготовленной рыбой в ресторанчике у Эймир-гёлю.[87] Также Зейнеп посетила мавзолей Ататюрка. Из ближайшего интернет-кафе сбрасывали на мой электронный адрес десятки совместных фотографий. Мне оставалось завидовать, сидя в душной редакции с мечтами о грядущем отпуске. «Ничего, скоро вашим свободным гуляньям придет конец. Летний отпуск будете под моим наблюденьем». Пишу ответ, присоединяю к письму свою фотографию с кислой рожицей на фоне суетливого офиса. Через пару минут получаю эсэмэс: «Не злись, мишуня. Привезу тебе шекерпаре.[88] Она намного вкуснее стамбульской… Целую в глаза».
…На летний период планируем вновь посетить Анкару. Задержимся там — на август запланировано открытие дебютной выставки картин Гюльбен. Похоже, наша подруга скоро станет Гогеном в юбке. Во всяком случае, педагоги художественного училища отзываются о ней как об ученице с «космическим даром»…