1 курс / Психология / Нейропсихология_девиантного_поведения
.pdf
Вманиакальном состоянии более чем в 75% случаев начальная точка рисунка располагалась в правой части растра, однако наиболее вероятной оказалась точка в середине растра. Тем не менее, и частота использования точек, и частота их соединений были значительно выше в правой части листа. Левая половина растра практически игнорировалась.
Впроцессе курсового лечения галоперидолом начальная точка рисунка переместилась в левую часть растра. Под влиянием лечения разработанность левой части растра становилась существенно выше, чем правой: теперь уже в левой половине листа отмечалась достоверно более высокая частота использования точек и их соединений по сравнению с правой (37,6 ±6,5 и 20,4 ±5,4; Р<0,05). Усредненные рисунки на растре становились пракически зеркальной копией тех, которые наблюдались в маниакальном состоянии до начала лечения (Рис. 3.7).
Как и у больных с маниакальным состояниям, у больных шизофренией до начала лечения отмечалась большая разработанность правой части растра: в ней располагалась наиболее вероятная начальная точка рисунка, здесь же была выше вероятность использования точек и их соединений (Рис. 3.8).
Рис. 3.8. Усредненные рисунки на растрах больных шизофренией до (I) и после (II) лечения галоперидолом. Обозначения как на Рис. 3.2
В процессе лечения галоперидолом начальная точка сместилась в левую половину плоскости листа. Вероятность использования точек рас-тра и их соединений стала выше в левой его части (Рис. 3.8). Эти изменения произошли главным образом за счет снижения разработанности правой части растра (34,2 ± 8,4 до лечения и 19,6 ±5,1 после; 1 = 1,5). Усредненные вероятности использования точек в левой части растра изменились мало.
Итак, полученные результаты выявили разное отношение к правой и левой частям пространства у больных после психофармакологических воздействий. После введения антидепрессантов (имипрамин и амитрип-тилин) идиазепама обнаружен тип заполнения растра, характеризующийся повышенной актуальностью правой части пространства растра и снижением актуальности левой его части. Очевидно, что и однократная внутривенная инъекция, и курсовое лечение приводят к угнетению правого полушария и активации левого. При всех особенностях клинического воздействия общим для этих препаратов является то, что они в той или иной степени способствуют улучшению настроения. Сходный тип заполнения растра был обнаружен при угнетении правого полушария (после окончания правостороннего электросудорожного припадка) (Николаенко, 1989). Любопытно, что именно после правосторонних электросудорожных припадков наблюдается сдвиг в сторону положительных эмоций (Балонов и др., 1979; Деглин и др., 1986).
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
После введения галоперидола и хлорпромазина, как при однократной внутривенной инъекции, так и в процессе курсового лечения депрессии, обнаружен принципиально иной тип заполнения растра, характеризующийся повышенной актуальностью левой части пространства по сравнению с его правой частью. Сходный тип заполнения растра имеет место при депрессии (см. выше). Необходимо напомнить, что сходный тип заполнения растра был выявлен при угнетении левого полушария (после окончания левостороннего электросудорожного припадка) (Николаенко, 1989). Это совпадение не случайно, так как послеприпадочный период инактивации левого полушария может сопровождаться обострением депрессивной симптоматики (Балонов и др., 1979; Деглин и др., 1986).
Факты, полученные в данном исследовании, еще раз позволяют утверждать, что соотношение активности полушарий мозга отражает особенности восприятия пространства. Они оказались общими независимо от генеза этой активации, будь то психическая патология, состояния после унилатерального электросудорожного припадка или лекарственного воздействия. Кроме того, данное исследование позволило сделать очень важный вывод о том, что психотропные препараты обладают латерализованным действием на полушария мозга независимо от того, как они применяются — в виде однократной внутривенной инъекции или курсового лечения.
Особенности изобразительной деятельности под влиянием психотропных препа-
ратов. Особенности влияния диазепама на изобразительную деятельность оценивались у 22 испытуемых, имипрамина — у 17-ти, хлорпромазина— у22-х, галоперидола— у 13-ти. Дозировка препаратов и группы испытуемых были такими же, как при изучении ПССА и ПО (см. выше). Проводилась экспертная оценка рисунков до введения препарата (контроль) и через 20-30 минут после его введения. Как и в случае анализа рисунков больных с психической патологией, оценивалось появление особенностей левополушарного (отображение объективной геометрии) и правополушарного (отображение видимой геометрии) модуса изображения.
После введения всех психотропных препаратов в большинстве рисунков отсутствовали изменения по сравнению с контролем. Однако там, где эти изменения наблюдались, после введения препаратов, улучшающих настроение, и нейролептиков они были разнонаправленные (Табл. 3.11).
Характер изменений рисунков больных под влиянием психотропных препаратов
Исследуемый |
Признаки |
Признаки |
видимой |
Без |
отчетливых |
||
объективной |
|||||||
препарат |
геометрии (Б) |
|
признаков |
||||
геометрии (А) |
|
||||||
|
|
|
|
|
|||
диазепам |
26 |
± 5** |
5+2 |
|
69 ±5 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
имипрамин |
11 |
± 3* |
2 ± 1 |
|
87 + 3 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
амитал натрия |
17 |
±4* |
5 ± 2 |
|
78+4 |
|
|
|
|
|
|
|
|
||
хлорпромазин |
4 + 2** |
19 ±4 |
|
77+4 |
|
||
|
|
|
|
|
|
||
галоперидол |
2 ± Т* |
16 ±4 |
|
82+4 |
|
||
|
|
|
|
|
|
|
|
Различия между А и Б: ** — Р<0,01, * — Р<0,05.
Препараты, улучшающие настроение. Изменения чаще отмечались после введения диазепама и реже — после введения имипрамина (Табл. 3.11). В этих рисунках достоверно чаще отображалась объективная геометрия предметного мира. Прослеживалось стремление к схематизации, утрачивалась чувственная достоверность и образность. Появлялись чертежные приемы— ортогональные проекции, развертки, прорисовывание невидимого
контура. Отмечалось также уменьшение размеров и появление выраженных перспективных сокращений.
Изображение человека (Рис. 3.9) после введения диазепама теряло живость, превращаясь в клише. Рисуя такой штамп, больная приговаривала: «Точка, точка, запятая, минус
— рожица кривая». Как при рентгеноскопии, под одеждой прорисовывались невидимые части тела. Сам рисунок уменьшился в размере и приобрел плоскостной характер. В рисунках домов представлены типичные случаи развертки, когда изображается невидимая сторона предмета. В рисунке человека у другого испытуемого под влиянием диазепама произошли любопытные изменения. До введения препарата изображение уже отличалось достаточной схематизацией. После введения препарата рисунок был заменен знаками письменной речи (больной написал: «А. Вознесенский»). В рисунке «цветок» после введения диазепама достоверно увеличилась его правая сторона. Если до введения разность между усредненной максимальной шириной (в см) левой и правой стороны цветка была 3,5 ± 1,5, то после введения препарата она стала -5,5 +2,2 (Р<0,001). Изменения в сторону преобладания понятийного начала над образным встречались и после введения имипрамина (Рис. 3.9).
Рис.3.9 Рисунки больных до (I) и после (II) введения диазепама
Нейролептики. Изменения несколько чаще отмечались после введения аминазина по сравнению с галоперидолом (Табл. 3.11). В рисунках достоверно чаще отображались черты видимой геометрии. Если в контроле до введения нейролептиков в рисунках встречались элементы схематизации, чертежные приемы, перспективные сокращения, то после введения нейролептиков изображения приобретали материальность, объемность, большее сходство с объектом. В рисунках «стол», «рельсы, уходящие вдаль», «дом вблизи и дом вдали» отмечалась обратная перспектива.
В рисунке «дом» до введения аминазина изображалась невидимая сторона. После введения препарата появилась иллюзия объема, хотя и сохранились черты схематичности (Рис. 3.10). В рисунке «стол» в контроле отмечалось прорисовывание невидимых деталей, чертежные приемы. После введения аминазина появилась выраженная обратная перспектива (Рис. 3.10). В рисунках человека отмечалось исчезновение схематизации, прорисовывание отсутствовавших в контроле частей тела (деталей лица, кистей рук, ступней и т. д.). В рисунках «рельсы, уходящие вдаль» выявилась тенденция к расширению дальнего участка рельсов по сравнению с контролем. В рисунках «дом вблизи и дом вдали» увеличились размеры дальнего дома, в некоторых случаях настолько, что появилась обратная перспектива. Сходные изменения встречались и после введения галоперидола
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
Рис. 3.10. Рисунки больных до (I) и после (II) введения хлорпромазин
Таким образом, введение психотропных препаратов сопровождается изменением изобразительной деятельности. Препараты, улучшающие настроение, вызывают сдвиг баланса межполушарной активации в сторону левого полушария. Это способствует появлению изображения объективной геометрии предметов в Наоборот, нейролептики, чьим побочным действием может быть депрессия, вызывают сдвиг баланса активации в сторону правого полушария. Это сопровождается изображением видимой геометрии предметов в рисунках.
Проведенные нами исследования показали, что психотропные препараты меняют баланс межполушарной активации. Нейролептики при лечении мании и шизофрении угнетают патологически активированное левое полушарие. Наоборот, антидепрессанты и транквилизаторы при лечении депрессии угнетают патологическую активацию правого полушария. Изменения баланса активации, в свою очередь, приводит к изменению взаимодействия полушарий мозга при осуществлении тех или иных функций (в данном случае – особенности восприятия и отображения пространства). Мы показали, что направленность латерализованного действия психотропных препаратов не зависит от наличия или отсутствия психической патологии, от характера этой патологии, от характера приема препарата (однократный или курсовое лечение).
Из изучавшихся нами препаратов два лекарственных средства могут вызывать зависимость - это диазепам и амитал натрия. Именно эти препараты, в отличие от имипрамина, вызывают отчетливую эйфорию при внутривенном введении. Их латерализованное действие направлено на угнетение правого полушария, структуры которого в той или иной степени связаны отрицательными эмоциями. Установление латерализованного действия психотропных препаратов предполагает возможность латерализованного действия на полушария и других психоактивных веществ — алкоголя и наркотиков. В свою очередь, обладающие латерализованным действием психоактивные вещества при хроническом введении должны также изменять межполушарные отношения. Эти факты и размышления
явились отправной точкой для проведения исследований нейропсихологических паттернов девиантного поведения. Другой такой предпосылкой стали факты о нарушении межполушарных отношений при психической патологии. Дело в том, что различные формы девиантного поведения имеют высокую коморбидность с психической патологией. Особенно очевидно это прослеживается на примерах коморбидности аддиктивного поведения и аффективных расстройств (депрессии), суицидального поведения и депрессии. Нет ли в этих состояниях общих нейробиологических механизмов, которые проявляются сходными нейропсихологическими паттернами? Об этом речь пойдет в последующих главах.
Глава 4
НЕЙРОПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПАТТЕРНЫ АДДИКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ 4.1. АДДИКТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ: ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ, ВИДЫ
Адциктивное поведение (аоМюНуе ЪеЬауюг) — это злоупотребление различными веществами, изменяющими психическое состояние, включая алкоголь и курение табака, до того как сформировалась зависимость от них (МШег, 1984; ЬашЗгу, 1987). На строгом разграничении аддиктивного поведения как формы девиантного поведения и аддикции как болезни настаивал А. Е. Личко (1983; 1985; 1991). Ц. П. Короленко (1991, 2000) дает более широкую трактовку определения аддиктивного поведения, определяя его как одну из форм деструктивного поведения, которая выражается в стремлении к уходу от реальности путем изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксацией внимания на определенных предметах или активных видах деятельности, что сопровождается развитием интенсивных эмоций. По существу, в этом определении стираются грани между аддикцией и аддиктивным поведением. Надо сказать, что и на Западе отсутствует единая феноменологическая позиция по отношению к понятию аддикция. Как показали недавние исследования, часть специалистов (преимущественно старшего поколения) понимают под аддикцией исключительно физическую зависимость от психоактивных веществ (ПАВ), в то время как молодые специалисты рассматривают аддикцию более широко — как компульсивно-зависимое поведение (сотриЫуеЬаЫШа! ЬеЬауюг) (УУаИегз, ОПЬей, 2000).
Altmanс сотр. (1996) разводит понятия аддикции (addiction) и зависимости (dependence), определяя их следующим образом. Аддикция ограничивается экстремальным или психопатологическим состоянием, когда потерян контроль над употреблением ПАВ. Зависимость отражает состояние нужды в ПАВ, чтобы функционировать нормальным образом. Зависимость часто ассоциируется с толерантностью и симптомами отмены и с аддик-
цией, как она определена выше. Толерантность, возбуждение.синдром отмены и тяга
являются симптомами, которые могут сопровождать зависимость.
А. В. Худяков (2003) выделяет 4 критерия аддиктивного поведения (АП): социальный, психологический, физиологический и клинический. Социальным критерием аддиктивного поведения является такая частота группового употребления психоактивных веществ и возникающих физиологических, психологических и социальных последствий, когдаПАВ становится ведущим способом решения проблем подростка. В возрасте 13 лет и моложе пороговой частотой является прием повторных опьяняющих доз, а для 14-лет-них и старше — употребление алкоголя чаще одного раза в месяц при неоднократных интоксикационных дозах, а также независимо от возраста — повторное употребление других ПАВ. К психологическим критериям АП относятся: ослабление мотивов, препятствующих приему ПАВ, с формированием групповых форм употребления и закрепление вариантов психологической защиты в виде отрицания, проекции, генерализации и рационализации. Одновременно заостряются личностные, реакции, приводящие к учащению межперсональных и
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
семейных конфликтов и к нарушениям адаптации. Физиологическим критерием является рост толерантности не менее чем в 2-3 раза с угасанием рвотного рефлекса при закреплении групповых форм злоупотребления ПАВ. Клиническими критериями АП являются: амнестические расстройства в состоянии алкогольного и токсико-наркотического опьянения; усиление акцентуаций характера с появлением патохарактерологических реакций, эмоцио- нально-поведенческие и аффективные расстройства с колебаниями настроения дисфории- чески-дистимического характера; усиление интенсивности аффективного компонента в структуре влечения с выраженным влиянием на поведение по доминантному типу.
А.Е.Личко и В.С. Битенский (1991) утверждают, что для подростков термин «аддиктивное поведение» представляется наиболее адекватным, поскольку указывает на то, что речь идет не о болезни, а о нарушениях поведения. Авторы выделяют два пути, по которым развивается аддиктивное поведение. В первом случае подростки пробуют различные ПАВ — бензин, клей, затем алкогольные напитки, не гнушаясь при этом предложенных таблеток или сигарет с марихуаной. Последовательность употребления может быть различной, экспериментирование продолжается до того момента, пока не будет окончательно выбрано наиболе; предпочитаемое вещество. Иногда злоупотребление обрывается раньше. Во втором — наблюдается злоупотребление только одним каким-нибудь ПАВ (бензин, алкоголь и др.). Раннее сосредоточение на одном наркотике обычно связано с недоступностью других, реже происходит произвольный выбор. Особенностью аддиктивного поведения является то, что оно по существу не является заболеванием. Медикаментозное лечение в этих случаях может быть направлено на детоксикацию, если в этом есть необходимость, а психотерапевтические приемы используются с целью психопрофилактики. Главным же при аддиктивном поведении авторы считают не медицинские, а воспитательные меры.
Изучением аддиктивного поведения у нас в стране традиционно занимается наркология, которая в ряде стран, в том числе и в России, выделилась из психиатрии как отдельная дисциплина в 1960—1970-х годах. Наркология — это наука о медицинских последствиях злоупотребления веществами, вызывающими зависимость. В последние годы зависимость от этих веществ получила название химической. Термин химическая зависимость включает в себя все формы зависимости: алкоголизм, наркоманию и токсикоманию. Химическую зависимость могут вызвать различные субстанции: алкоголь, наркотики, ненаркотические лекарственные препараты и другие токсические вещества. Эти субстанции получили название психоактивных веществ (ПАВ).
Вместе с тем в последние годы все больше внимания начинает уделяться и другим видам аддикций, когда предметом зависимости становится не ПАВ, а поведенческий паттерн или еда. Так, сегодня принято различать три вида аддикций: 1) химические зависимости - зависимости от психоактивных веществ (ПАВ); 2) нехимические зависимости (гемблинг, работоголизм и др.) и 3) промежуточные формы зависимости — аддикции к еде
(Короленко, Дмитриева, 2000) (Рис. 4.1). |
|
|
Аддикций |
|
|
Химические |
Нехимические (гемблинг |
Пищевые (переедание |
(алкоголизм, |
Интернет-зависимости |
голодание) |
наркомании, |
работоголизм |
|
токсикомании) |
спортивная и др.) |
|
Рис. 4.1. Классификация аддикций (зависимостей)
Если химическими аддикциями занимается наркология, то исследование всех форм аддиктивного поведения становится предметом исследования аддиктологии, науки об аддикциях, которая рассматривает этот феномен с мультидисциплинарных позиций:
медицинских, психологических и нейрофизиологических. Термин «аддиктология» достаточно новый, но он все чаще встречается в зарубежных публикациях и постепенно находит свое место и в отечественной литературе.
Как показывают многочисленные зарубежные и единичные отечественные исследования, в основе всех вариантов зависимости лежат единые механизмы. Так, Р. Браун (Вгоwn, 1993) выделил шесть компонентов, универсальных для всех вариантов адцикции: заНепсе (особенность, «сверхценность»), еирЬопа (эйфория), 1о1егапсе (рост толерантности), штпс!га\уа1 зутрЮтз (симптомы отмены), сопШс! (конфликт с окружающими и самим собой), ге!арзе (рецидив). Для аддиктивного поведения характерен уход от реальности в виде своеобразного «бегства», сосредоточенности на узконаправленной сфере деятельности при игнорировании остальных. Н. Пезешкиан выделил четыре вида «бегства» от реальности: «бегство в тело», «бегство в работу», «бегство в контакты или одиночество» и «бегство в фантазии» (цит. по: Менделевич, 2001). Т. В. Черно-бровкина и И. В. Аркавый (1992) также предполагают сходство (если не идентичность) механизмов формирования многих видов пристрастного поведения, в том числе и навязчивостей, навязчивых мотиваций, биологическую модель которых авторы связывают с гиперчувствительностью и разбалансировкой нейромедиаторных систем, регламентирующих поведенческие, в том числе и ритуальные мотивации.
X. Милкман и С. Сандервирт (МПКтап, ЗшйепуМЬ, 1987) предложили теоретическую нейрохимическую модель для понимания того, как ПАВ и разные виды поведенческой активности могут вызывать сходный адциктивный эффект. По их мнению, люди, пытающиеся найти удовлетворение какого-либо своего желания, могут давать три.основных типа реакции: возбуждение, пресыщение либо усиление пристрастия или поглощенности объектом. Возбуждение сопровождается увеличением выброса в медиаторах допамина и норадреналина, пресыщение — гам-ма-аминомасляной кислоты (ГАМК), а усиление пристрастия— серотонина. Типы поведения, связанные с частой сменой настроения, могут вызывать подобные реакции ЦНС, как и ПАВ, вызывающие изменение настроения, при этом зачастую типы поведения и ПАВ находятся во взаимодействии. Например, возбуждения можно достигнуть при помощи стимуляторов (таких как кокаин, амфетамин), гемблинга или рискованного поведения. Все это приводит к увеличению выброса норадреналина и/или допамина в мозге. Алкоголь или бензодиазепины, чрезмерное потребление пищи или просмотр телевизионных передач помогает снять напряжение, успокоиться. Другими словами, если человек является ад-диктом, то фактически аддикция представляет собой набор поступков, типов поведения, которые включают потребление химических веществ или совершение действий, и сами поступки могут вызывать нейрохимические изменения, подобные тем, которые возникают в результате потребления экзогенных веществ.
4.2. КЛАССИФИКАЦИЯ АДДИКЦИЙ
Клинические формы химической зависимости (алкоголизма, наркоманий и токсикомании) выделяют по психоактивному веществу, которым злоупотребляет больной. В современной классификации МКБ-10 (1994) отсутствует разница между наркоманиями и токсикоманиями. Более того, в классификации нет и самих терминов «алкоголизм», «наркомания» и «токсикомания». Все варианты химической зависимости помещены в рубрику «Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления психоактивных веществ» (Р1). Выделяют следующие подразделы:
F10 — Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления алкоголя. F 11 — Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления опиоидов.
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
F12 -Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления каннабиоидов. F13Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления седативных и снотворных веществ.
Р14Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления кокаина.
F15 - Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления других стимуляторов, включая кофеин.
F16 - Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления галлюциногенов.
F17 -Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления табака.
F18 -Психические и поведенческие расстройства вследствие употребления летучих растворителей (ингалянтов).
F19 -Психические и поведенческие расстройства вследствие сочетанного употребления наркотиков и использования других психоактивных веществ.
Для уточнения клинического состояния могут использоваться 4-й и 5-й знаки кода: F 1х. О - острая интоксикация; F 1х. 1 -употребление с вредными последствиями; F 1х. 2- синдром зависимости; F 1х. 3 - состояние отмены; F 1х. 4 -состояние отмены с делирием; F 1х. 5 — психотическое расстройство; F 1х. 6 -амнестический синдром; F 1х. 7-резидуа- льное психотическое расстройство и психотическое расстройство с поздним (отставленным) дебютом и т. д.
Наркотическое опьянение в МКБ—10 соответствует рубрике «острая интоксикация», психическая зависимость— «синдром зависимости», физическая зависимость с абстинентным синдромом укладывается в рубрику «состояние отмены». Остальные рубрики используются для описания последствий хронической наркотизации.
В России учитывают классификационные построения МКБ—10, хотя в практической наркологии часто оперируют понятиями «алкоголизм», «наркомания» и «токсикомания», рассматривая различия между ними в большей степени с точки зрения традиций отечественной школы и существующего законодательства.
Из нехимических зависимостей в МКБ—10 в разделе Р63 «Расстройства привычек и влечений» выделяется рубрика РбЗ. О «Патологическая склонность к азартным играм (гемблинг)». Проблема типологии нехимических зависимостей, выделение отдельных самостоятельных форм сегодня остается достаточно актуальной, поскольку разные исследователи исходят из разного понимания аддиктивного поведения как психопатологического феномена. В соответствии с нашими представлениями о сущности аддикции мы предлагаем следующую рабочую классификацию нехимических форм зависимого поведения:
1.Патологическое влечение к азартным играм (гемблинг).
2.Эротические аддикции.
2.1.Любовные аддикции.
2.2.Сексуальные аддикции.
3.«Социально приемлемые» аддикции:
3.1.Работоголизм.
3.2.Спортивные аддикции (аддикция упражнений).
3.3.Аддикция отношений.
3.4.Аддикция к трате денег (покупкам).
3.5.Религиозная аддикция.
4.Технологические аддикции.
4.1.Интернет-аддикции.
4.2.Аддикция к мобильным телефонам.
4.3. Другие технологические аддикции (телевизионная аддикция, тамагочи-аддикция и др.).
5. Пищевые аддикции.
5.1.Аддикция к перееданию.
5.2.Аддикция к голоданию.
Гемблинг выделен нами в отдельную рубрику, так как именно эта форма является «моделью» нехимических аддикции и по своим проявлениям и последствиям более всего на-поминает аддикции химические. Выделение в отдельную рубрику эротических аддикции связано с тем, что во всех случаях объектом аддикции является другой человек и реализация зависимости происходит через отношение к этому человеку.
Мы нашли возможность выделения группы «социально приемлемых» нехимических зависимостей, поскольку именно они представляют особый интерес для адциктологии в плане проведения профилактических и лечебно-реабилитационных мероприятий для химических аддиктов. Вместе с тем очевидно, что социальная приемлемость различных форм нехимических аддикций в значительной степени условна и зависит от ряда факторов (культурального, национального, социальных и др.).
Выделение в отдельную группу технологических аддикций оправдано по той причине, что, несмотря на широкое распространение, все они с точки зрения адциктологии являются спорными в плане феноменологической самостоятельности. Особенностью технологических аддикций, на наш взгляд, является то, что объект зависимости (компьютер, мобильный телефон) на самом деле является предметом зависимости, средством реалиизации других поведенческих форм зависимого поведения. Так, например, зависимые от Интернета могут быть подразделены на следующие группы:
1.Интернет-гемблеры, которым необходимы разнообразные интернет-игры, тотализаторы, аукционы, лотереи и т. д.
2.Интернет-трудоголики, которые реализуют свой работоголизм посредством Сети (поиск баз данных, составление программ и т. д.).
3.Интернет-сексоголики, посещающие разнообразные порносайты, занимающиеся виртуальным сексом.
4.Интернет-эротоголики — любовные аддикты, которые знакомятся, заводят романы посредством Сети.
5.Интернет-покупатели, реализующие аддикцию к трате денег посредством бесконечных покупок он-лайн.
6.Интернет-аддикты отношений часами общаются в чатах, бесконечно проверяют электронную почту и т. д., то есть заменяют реальную аддикцию отношений виртуальной.
Под пищевыми аддикциями мы понимаем такие формы зависимого поведения, когда еда (при переедании) или ее отсутствие (при голодании) становится подкреплением положительной эмоциональной реакции, которая достигается в этом состоянии. Поэтому мы не разделяем точку зрения, что нервная анорексия и нервная булимия являются формами аддиктивного поведения.
4.3.УПОТРЕБЛЕНИЕ ЭТАНОЛА И ПОЛУШАРИЯ ГОЛОВНОГО МОЗГА
Наибольшее количество работ посвящено исследованию особенностей функциональной асимметрии мозга человека как при остром введении этанола, так и при хроническом алкоголизме. В литературе имеются данные о неодинаковом действии алкоголя на полушария мозга. Еще в 1975 г. было отмечено латерализованное влияние приема алкоголя на зрительные вызванные потенциалы (ВП): алкоголь достоверно сильнее снижал
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
амплитуду ВП (волн Р90-М120) правого полушария по сравнению с левым (Шюйез е{ а!., 1975). Большинство исследователей пришли к выводу, что этанол, как при однократном введении, так и при хроническом употреблении, в большей степени угнетающе воздействует на правое полушарие (Арзуманов, 2001; Арзуманов, Шостакович, 1982; Костандов, 1983; Рещикова, 1982; Вегё1ш<3 е( а!., 1980).
Между тем этому противоречат данные, полученные шведскими исследователями П. Вендт и Я. Рисберг ОУепЛ, ШзЬегё, 2001), показавшими, что однократный прием этанола здоровыми добровольцами сопровождается снижением РМК в левой дорсолатеральной лобной коре при выполнении вербального теста (скорость произнесения слов). Авторы связывают это с угнетающим действием этанола на то полушарие, которое в данный момент вовлечено в решение задачи. В других* более ранних исследованиях говорится о билатеральном повышении РМК после приема алкоголя добровольцами (Ма1Ье^, ДУПзоп, 1986), за исключением передних отделов левого полушария (Ке\у1т е1 а!., 1982).
4.4. ПРОФИЛИ ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ АСИММЕТРИИ ПРИ ХРОНИЧЕСКОМ АЛКОГОЛИЗМЕ
Достаточно подробно исследованы показатели моторной асимметрии у химических аддиктов, особенно у страдающих алкоголизмом. Факт достоверно большего числа левшей среди больных алкоголизмом был установлен более 20-ти лет назад (КазгаНаЬ е1 а!., 1983). В дальнейшем эти данные неоднократно подтверждались. В многолетнем исследовании, посвященном изучению функциональной асимметрии мозга у больных алкоголизмом, приводятся данные о высоком проценте не только левшества, но и показана кореляция левшества с более злокачественными формами заболевания (5регИп§ е* а!., 2000). В.А. Москвин (Москвин, 1999, 2002) также сообщает о достоверном преобладании левых профилей латерали-зации моторных и сенсорных признаков у больных алкоголизмом.
Е. Лондон (Ьопсюп, 1987) показал, что, по крайней мере, у 50% леворуких мужчин либо имеющих леворуких родственников первой степени родства алкоголизмом страдал отец, в отличие от 26% пра-воруких мужчин, не показал, что результаты терапии алкого- ликов-левшей хуже, чем алкоголиков-правшей (ЬошЗоп, 1985).
Безусловный интерес представляет собой изучение фактов химической асимметрии мозга у больных зависимостью. Так, известно, что алкоголизм связывают с нарушением передачи дофамина. Предполагается, что алкоголь высвобождает дофамин за счет снижения его обратного захвата в рецепторах (1993). Утверждается, что и кокаиновая наркомания связана со снижением функции дофаминергической системы (Васк15, СтоШ, 1985).
Р. Куруп и П. Куруп (Кигар & Кигир, 2003) сообщают, что при аддикциях повышается синтез дигоксина, который регулирует транспорт нейромедиаторов в мозге. Повышение дигоксина приводит к усиленному метаболизму триптофана, то есть повышению выработки серотонина, и снижению метаболизма тирозина, то есть приводит к понижению выработки катехоламинов (дофамина и норадреналина) и морфина. По мнению авторов, эти паттерны свидетельствуют о химическом доминировании правого полушария при аддикциях.
Имеются данные финских исследователей об усиленной передаче дофамина и увеличении плотности рецепторов к дофамину больше в правом стриатуме, чем в левом, у больных с тяжелыми формами алкоголизма при раннем его начале. Схожие изменения были выявлены и у лиц с агрессивным поведением (Кшкка е1 а!., 1998). Те же исследователи при изучении больных алкоголизмом с поздним началом обнаружили у них снижение связывания дофамина в левом стриатуме по сравнению с контролем. Отмечалось также