Глава 4 Убеждение

правдой, вызывая в результате ожидаемые реакции, которые, в свою

очередь, укрепляют его убеждение (Виттезаеле, 2004).

В случае депрессии может происходить не только закостенение основного убеждения, но и разрушение убеждения как такового. При столкновении с неожиданным событием, непредусмотренным именно в силу негибкости убеждения, это убеждение разрушается: все, что работало (и, следовательно, способствовало затвердеванию убеждения), больше не работает; все, во что человек верил, крушится от разрушительного толчка неожиданной «случайности». Неважно, какой конкретно «несчастный случай» происходит, имеет он драматический или травматический характер.

Эта случайность может приобрести для человека значение катастрофы именно потому, что он не рассматривал ее в качестве чего-то возможного в своем мире. Она может быть основана на качественном сравнении ситуации «до» и «после», когда человек не в силах справиться с ситуацией, которой «не должно было случиться», и не допускает, что с ним могла произойти такая неудача: «Я уже не тот, что был раньше! Это просто неприемлемо!» Это может быть и неожиданное событие: «Меня предали». И это событие, учитывая жесткость убеждения, не может быть, так скажем, «переработано» с помощью реструктуризации (еще одному способу увидеть то же самое) самого убеждения («Иногда другие люди могут предавать»), а влечет за собой его непоправимый распад. У человека, в этот момент еще не находящегося в состоянии депрессии, есть только две возможности: он может попытаться сложить кусочки своего убеждения и склеить их вместе, или он может с разбитым сердцем созерцать их с неизбежной теперь уверенностью, что их уже никогда не собрать. Таким образом, он может сдаться сразу или после ряда неудачных попыток. И именно в тот момент, когда отказ заменяет любую другую возможную или предпринятую попытку решения, то есть способ совладания с трудностями, человек заменяет свою собственную, ранее функционирующую, перцептивно-реактивную систему

Глава 5 Лица депрессии

Каждый человек – это два человека: один бодрствует во тьме, другой спит при свете.

Джебран Халиль Джебран

«Депрессивные» – это те люди, которые показывают только темную сторону Луны.

Это напоминает планеты, до которых не доходят лучи солнца. У них есть стороны света, но нет света и нет жизни.

Отчаяние – это беспомощность, результат неспособности достичь слишком высокой цели или следствие внешнего препятствия, не позволяющего достичь цели, оцениваемой как достижимая. Таким образом, бессилие всегда является результатом отношений с самим собой, с другими людьми или с миром.

Но иногда возникает недовольство, которое проявляется в явном виде как обида и возмущение.

Недовольство в буддийских текстах определяется как эмоция, возникающая из «первичного психического недуга» – гнева, который вместе с желанием и иллюзией считается одним из «трех ядов духа».

Гнев также порождает ярость, злобу, зависть, ревность и жестокость, то есть «деструктивные эмоции» (Далай-лама, Гоулман, 2003), которые с помощью отказа можно подавить апатией и безразличием.

Но гнев отличается от агрессии, так как является выражением конфликта с внешним миром или с самим собой. Им сложно

он постоянно вынужден защищаться от света, который не греет, а

лишь ослепляет.

Меланхолия и печаль, ощущение пустоты существования, «ощущение отсутствия чувств», когда человека одолевает душевная боль, ускользающая от всякого понятного объяснения причин и мотивов, усиление и распространение этого ощущения и трансформация его в чувство вины порой очень болезненное – это важный опыт, который должен «быть частью жизни каждого человека». Как говорит Кьеркегор: «Познать печаль – это приключение, которое должен прожить и с которым должен научиться справляться каждый человек, если он не хочет потерять себя из-за того, что никогда такого не испытывал или не может выбраться из этого состояния». Это тягостные и болезненные чувства, от которых необходимо научиться избавляться, не обманывая себя, что их не должно быть вообще…

Ни одно другое состояние ума не занимало западную мысль в последние два тысячелетия так, как меланхолия; о ней писали мыслители от Аристотеля до Бодлера, и так вплоть до современников, таких как Элиаде, Чоран, Ионеско, которые видят в депрессии духовное отражение культуры.

Но это нагромождение чувств подобно воде, кипящей в кастрюле с закрытой крышкой, и выражается по-разному, но с постоянным и монотонным бурлением жалоб и бессилия.

Страдание, заключенное в мыслях, проявляется в первую очередь в выражении лица, которое становится невыразительным. Во взгляде человека, который отказался от поисков пути побега к спасению, нет ни напряжения, ни эмоций.

На гравюре живописца Альбрехта Дюрера «Меланхолия I» мы видим главного персонажа с его одинокой улыбкой меланхолика, с выражением обвиняющего презрения к безумию мира. Это улыбка того, кто ощущает себя носителем ценностей и этики, правильности, образованности и уважения, и ожидает того же от мира.

Человек может сдаться, предъявляя требования и становясь

жертвой мира («У меня есть принципы, но мир живет по другим принципам. Таков этот мир… Поэтому пусть делают другие»).

Как и при многих патологиях, у людей с депрессией внимание обращено на то, что идет не так; из-за чувства беспомощности у них формируется убеждение в том, что они «не знают, как реагировать», и это пророчество неизбежно сбывается. Таким образом, отказ от действия становится конкретным доказательством бессилия и констатацией факта, что мир прекрасен только для других, или же, что мир настолько «прогнил», что из него хочется уйти.

Таким образом, пациент, который сдается, капитулируя и становясь жертвой самого себя или жертвой других, полагал, что дела обстоят «определенным образом», но в какой-то момент ему пришлось поменять свое мнение: «Это больше не так». Он больше не обладает контролем, который, как он думал, у него был. Это обманувшийся и разочарованный тип пациента.

Человек, который сдается, предъявляет требования и принимает на себя роль жертвы мира и природы, также осознает бесполезность своих собственных убеждений и несостоятельность своих стратегий. Ему не удалось извлечь пользу из сильного контроля, который, по его мнению, должен был сработать. Это тип мы назвали Моралистом.

Человек, который сдается, делегируя полномочия и представляя себя жертвой самого себя, отличается от других типов тем, что он считает, что никогда не был способен. В этом случае происходит не разрушение убеждения, а его закостенение. Пациент считает, что он никогда не контролировал ситуацию. Такого пациента мы относим к радикальному депрессивному типу.

Радикальный депрессивный, обманувшийся и разочарованный в себе, обманувшийся и разочарованный в других и моралист – это четыре варианта одной и той же избыточной модели реагирования на трудности, которая формируется на основе одной и той же