329-fin_v02

вОбъединенных Арабских Эмиратах, в Катаре, на Бахрейне, не говоря уже о других арабских странах. Как будет проходить «эмансипация» родины пророка Мухаммеда, во многом зависит от гибкости и мудрости обеих сторон: властей и оппозиции. Возможность для компромисса и сотрудничества между ними существует: король Сальман и наследный принц Мухаммед бин Сальман убеждены как

внеобходимости и даже неизбежности реформ, так и

внеобходимости сохранения идентичности страны и ее исторического наследия, за что выступают клерикалы.

Вближайшие годы станет ясно, удастся ли сохранить взаимопонимание между проводниками реформ и мусульманским духовенством, превратится ли Саудовская Аравия из «всемирной бензоколонки» в современное государство с развитой экономикой, основанной на знаниях, и обществом, состоящим из верующих, но высокоактивных и сознательных граждан. Хотя надо констатировать, что на сегодняшний день – лето 2022 года – этот процесс идет вполне успешно.

Международное измерение преобразований

Реформы внутри саудовского королевства имеют и международное измерение. Ведь модернизация стра-

ны неизбежно означает ограничение влияния мусульманского духовенства на умы людей, уменьшение возможностей распространения религиозного экстремизма, радикальных взглядов, фундаментализма и ксенофобии, а следовательно, и ликвидацию питательной среды для терроризма не только в самой Саудовской Аравии, но и далеко за ее пределами. Одним из результатов претворения в жизнь «Видения 2030» должно стать уменьшение роли религиозного фактора – секуляризация внешней политики КСА, что должно способствовать снижению напряженности и восстановлению стабильности на Ближнем Востоке, да и за его пределами как сегодня, так и в ближайшем будущем.

121

По большому счету, реформы, ведущие к модернизации и демократизации социально-экономической жизни, – это единственный путь превращения королевства в полноправного члена международного сообщества, пользующегося его уважением и не подвергающегося потоку обвинений в приверженности средневековым догмам, консерватизме и нарушениях прав человека. Судя по всему, именно на этот путь и встало нынешнее руководство Саудовской Аравии.

Предварительные итоги реформ

Итак, каковы же первые итоги претворения в жизнь

«Видения 2030»?

Принимая во внимание радикальность реформ и все сложности, с которыми связана их реализация, уже сам факт того, что реформы продолжаются на протяжении шести с лишним лет, можно считать успехом. Это говорит о том, что они осуществляются с оптимальной скоростью, ибо как ее превышение, так и задержки чреваты серьезными проблемами. А таковых пока не было, что, конечно, не означает, что их не может быть и в дальнейшем. Было бы наивно полагать, что религиозные ретрограды, десятилетиями упорно навязывавшие свои взгляды десяткам миллионов подданных, вдруг «опомнились» и приняли то, против чего они выступали всю свою жизнь. Этого, конечно, не могло произойти. Более того, нельзя исключать существования в стране экстремистского подполья, затаившегося и, вполне возможно, готовящегося к открытым выступлениям против власти.

Вместе с тем результаты опросов общественного мнения в королевстве внушают оптимизм. Подавляющее

большинство – 92% саудовской молодежи с уверенностью смотрят в будущее и считают, что руководство ведет страну в правильном направлении, – тако-

вы результаты уже упоминавшегося опроса агентства

ASDA’A Burson-Marsteller «Arab Youth Survey 2017». Для

122

сравнения – в соседних странах Аравийского полуострова этот показатель составляет 85%, а в других странах арабского мира – лишь 52%.

Думается, что один из факторов успеха заключается и в том, что революционные по сути преобразования проводятся именно принцем Мухаммедом бин Сальманом, который олицетворяет собой и является частью нового поколения 30-летних, составляющего большинство общества. Для саудовских подданных психологически важно и то, что принца трудно обвинить в «прозападной ориентации», потому что, в отличие от многих своих коллег в руководстве страны, он получил образование не в США или Европе, а в Саудовской Аравии.

Позитивную оценку ходу преобразований и лично принцу Мухаммеду дают зарубежные политические дея-

тели и СМИ. «Два года его деятельности в качестве катализатора преобразований, – писал посетивший ко-

ролевство в апреле 2017 года обозреватель газеты

«Washington Post» David Ignatius, – позволили ему заво-

евать доверие и продвинуть вперед повестку дня социально-экономических реформ. Изменения пользуются растущей популярностью в этой молодой, пришедшей в движение стране».

Это мнение подтверждают и данные еще одного опроса, опубликованные в саудовской печати в конце апреля 2017 года. Так, на вопрос, если бы им пришлось выбирать между правительством, проводящим реформы, или мусульманским духовенством, 85% опрошенных высказались в поддержку правительства. Кроме того, 82% сказали «да» снятию запретов в области культуры, в частности запретов на концерты, на которых исполнялись бы музыкальные произведения и присутствовали бы одновременно как мужчины, так и женщины.

Об успехах в экономической области можно судить по словам Мухаммеда бин Сальмана о том, что за пери-

од с 2014 по 2016 год ненефтяные доходы королевства выросли на 46%, то есть почти в полтора раза.

123

Отвечая на часто задаваемый вопрос о том, какой он хочет видеть свою страну в будущем, принц Мухаммед бин Сальман в интервью английскому изданию «The Economist» ответил: «Я, как и, надеюсь, 70% ее населения, хочу видеть Саудовскую Аравию страной, которая не зависит от нефти, имеет растущую экономику, транспарентные законы и очень прочные позиции на международной арене, страной, которая в состоянии претворить в жизнь мечты и амбиции большинства ее жителей и гарантировать участие каждого в принятии решений, страной, которая является частью мирового сообщества и вносит вклад в мировое производство… Одним словом, моя мечта – создать Саудовскую Аравию, которая будет лучше, чем она есть сегодня!»

Против такого «видения» вряд ли можно что-то возразить…

Станет ли Саудовская Аравия «примером для всего мира», как об этом мечтают архитекторы «Видения», сказать пока трудно. А вот примером того, как надо избавляться от сырьевой зависимости и модернизировать общество, она, судя по всему, становится уже сегодня.

Хочется надеяться, что этим мечтам суждено осуществиться, так как модернизация по сути дела означает оздоровление как экономики, так и общественнополитической и духовной жизни в стране и является требованием времени.

124

всего своими собственными стратегическими интересами – обеспечить себе надежный источник углеводородного сырья. В этом случае их интересы полностью совпадали с интересами саудовцев. Тогда же, когда интересы США не совпадали с саудовскими, как в случае с просьбой Эр-Рияда

кВашингтону о строительстве в королевстве сети железных дорог, президент США просто проигнорировал обращение

кнему саудовского монарха. Речь идет об исторической встрече глав двух государств – короля Абдель Азиза и президента США Рузвельта после окончания Второй мировой войны на борту американского авианосца «Quincy» в водах Горького озера в средней части Суэцкого канала в 1945 году.

Вплоть до недавнего времени саудовское руководство рассчитывало на Вашингтон как на гаранта своей безопасности в случае чрезвычайных обстоятельств – войны или попытки государственного переворота. Полное бездействие Вашингтона перед лицом действий религиозных экстремистов по отстранению от власти другого близкого союзника США на Ближнем Востоке – президента Египта Хосни Мубарака в ходе т.н. «арабской весны» развеяло надежды саудовских руководителей. Напряженность в отношениях между руководителями США и КСА, возникшая после нападения арабских террористов на здания-близнецы Центра международной торговли в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года (большинство участников нападения имело саудовское происхождение), сохранялась на протяжении нескольких лет. Она не исчезла и в последние годы, да и до сих пор последствия этого чудовищного теракта вносят напряженность в отношения между «историческими союзниками».

Мина замедленного действия

В США подан первый иск к Эр-Рияду на возмещение убытков теракта 11.9.2001 г.

Это произошло 28 сентября 2016 года – уже на второй день после того, как Сенат США 97 голосами против

126

одного преодолел вето президента Обамы на законопроект, наделяющий жертв терактов 11 сентября 2001 года и их родственников правом добиваться компенсации от саудовских властей. А несколькими днями ранее то же самое сделала Палата представителей, приняв большинством голосов документ под названием «Справедливость против спонсоров террористического акта» (сокращенно

JASTA).

Вдова одного из погибших в Пентагоне военных

всвоем исковом заявлении утверждает, что Саудовская Аравия оказывала материальную поддержку группировке «Аль-Каида» и ее лидеру Усаме бин Ладену, которые являются организаторами и исполнителями нападений 11 сентября, унесших жизни нескольких тысяч американцев.

Таким образом, несмотря на то, что причастность официальных лиц саудовского королевства к терактам не нашла убедительного подтверждения и несмотря на все попытки администрации Барака Обамы не допустить одобрения законопроекта, он был принят в Конгрессе подавляющим большинством голосов. Не помогло даже привлечение к «работе» с конгрессменами руководителей военного, разведывательного и других ведомств. «Не сработало» и заявление директора ЦРУ Джона Бреннана о том, что

внеопубликованной закрытой части расследования теракта не обнаружено свидетельств причастности к нему саудовских властей.

Результаты голосования стали большой неожиданно-

стью даже для опытных политиков и политологов. Во время обсуждения билля сотрудники Белого дома во главе с самим президентом на всех уровнях доказывали недопустимость его принятия, приводя очень серьезные доводы. Прежде всего, говорили они, закон может нанести ущерб самим США, так как даст право другим странам действовать симметрично и подавать иски против Вашингтона. А если учесть, что «натворили» американские военные на одном только Ближнем Востоке и в Северной Африке, и только за последние два десятиле-

127

тия, то можно легко себе представить количество исков, которые могут быть поданы против США, и какие астрономические суммы компенсаций от них могут потребовать жертвы американских военных… Ведь если в результате терактов в Нью-Йорке погибли около трех тысяч человек, что немало, особенно если учесть, что любая человеческая жизнь бесценна, то количество жертв американских «борцов за демократию» в Ливии, Ираке, Афганистане, Сирии, и Югославии исчисляется даже не сотнями тысяч, а миллионами. На возмещение причиненного им ущерба может не хватить и бюджета США.

Не трудно представить реакцию Саудовской Аравии – многолетнего союзника США и ключевого игрока на Ближнем Востоке. Саудовские официальные лица не раз угрожали в случае утверждения закона принять ответные меры. Самая серьезная из них – вывод из США саудовских активов в виде казначейских облигаций, других ценных бумаг, акций компаний и инвестиций, в общей сложности достигавших $750 млрд. К этой сумме следует добавить еще около $120 млрд, которые США были должны Эр-Рияду.

Если бы это произошло, то под угрозу были бы поставлены не только союзнические отношения между Вашингтоном и Эр-Риядом. $750 млрд – это 1/20-я часть госдолга США на то время. По мнению финансовых аналитиков, отзыв такого количества средств и «цепная реакция», которая за этим последовала бы, были бы чреваты дефолтом США и дестабилизацией мировой финансовой системы. Все последствия отзыва активов на такую сумму предсказать невозможно, ибо в истории пока не было таких случаев.

Произошедшее вызвало досаду и растерянность Белого дома. Признавшись, что он «не ожидал такого», и назвав в интервью телекомпании Си-Эн-Эн принятие JASTA «опасным прецедентом», Барак Хусейн Обама очень точно сформулировал главную причину своих опа-

сений: «Мы внезапно оказались подвержены ответ-

128

ственности за все, что мы делаем по всему миру».

В частности, отметил он, военные США, которые служат за рубежом, могут стать «объектами аналогичных исков со стороны других стран». А представитель госдепа Джон Кирби добавил, что решение Конгресса может угрожать «не только американским дипломатам и военнослужащим, но и американским компаниям, работающим за рубежом».

Уже на следующий день после принятия закона неожиданно «прозрели» сами законодатели, признавшие его «несовершенство». Так, лидер большинства в сенате США Митч Макконнелл заявил, что конгрессмены «не вполне осознавали возможные последствия» принятого закона и попытаются исправить его недостатки. А спикер палаты представителей Пол Райан признал необходимым документ «доработать», чтобы не навредить американским военным за рубежом.

Администрация Обамы поторопилась преуменьшить негативные последствия антисаудовского закона. Представитель Госдепа США в интервью саудовскому изданию «Arab News» выразил «разочарование» в связи с принятием JASTA и подтвердил «надежность и прочность» американо-саудовских отношений, «выдержавших испытание временем и скрепленных многочисленными взаимными интересами».

Что касается реакции Эр-Рияда, то она была не такой жесткой и более взвешенной, чем в прошлом. Если на раннем этапе, чтобы не допустить принятия закона, он грозил партнеру применить «финансовое оружие», то после принятия JASTA счел за благо пока не упоминать о $750 миллиардах. Во-первых, потому, что осуществить эту угрозу не так просто, и нет уверенности, что не пострадает само королевство. Во-вторых, говорить об этом в условиях, когда американский «партнер» в любой мо-

в бюджет около $100 млрд и оказавшись в непростом фи-

129

нансовом положении, Эр-Рияд очень нуждался и, что еще важнее, нуждается в американских инвестициях в виде современных технологий для осуществления амбициозной программы «Видение 2030» – грандиозного плана избавления от сырьевой зависимости и диверсификации экономики. Тем более, что к тому времени руководство королевства уже многое сделало для привлечения США

крешению своих экономических задач.

Сучетом этих факторов, предостерегая США о «разрушительных последствиях», которые будет иметь принятие JASTA, представитель МИД королевства призвал Конгресс принять необходимые меры, чтобы справиться с этими последствиями. Принятие закона, говорится в заявлении саудовского ведомства, «вызывает огромную обеспокоенность всего содружества народов, которые протестуют против эрозии принципа суверенного иммунитета государств, лежавшего в основе международных отношений на протяжении многих столетий»… Оно будет иметь негативные последствия для всех стран, включая самих США.

Оказавшись, как кажется, неожиданно для самой себя, перед новой реальностью, американская сторона задумалась о том, что делать дальше. Некоторые конгрессмены выразили согласие поразмышлять, не стоит ли кое-что «подправить» в законе. Вместе с тем большинство сошлось в том, что заняться этим станет возможно не ранее президентских выборов, намеченных на 8 ноября 2016 г.

Между тем иски к Саудовской Аравии уже начали поступать, и предсказать, каковы будут последствия JASTA, невозможно. Вряд ли стоит сомневаться, что аналогичные требования могут посыпаться и в адрес США.

Самое позитивное во всей этой истории, наверное то, что руководство США пришло к осознанию, что оно может быть «привлечено к ответственности за все, что делает по всему миру». Хотя, судя по их дальнейшим действиям, нельзя сказать, что это осознание остудило пыл американских ястребов в их действиях на международной арене.

130