golovachevsb-ktom1pechat22102018

Бокщанин Алексей Анатольевич

и оправданный проект. С другой стороны, наше поколение уже близко к тому, чтобы отдать эстафету молодому поколению. И надо использовать то, что есть.

ВГ: Как происходит разделение труда между участниками проекта?

АБ: Работа делится на древнюю историю, средневековую. Большее внимание уделяется, естественно, новой и новейшей истории. Распределено это по разным центрам российского китаеведения. Тут задействованы и Новосибирск, и Петербург, и Москва, и Владивосток. Древнюю историю взял под свое крыло академик Деревянко. Он занимается археологией Дальнего Востока. У него там вся ранняя история. Кого он привлекает из местных, я не знаю. Раннее средневековье пишет Петербург.НовейшуюисториюпишетвосновномИнститутДальнегоВостока.Мы пишем 5-й и 6-й тома. Пятый том – это Юань и Мин. Шестой том – это Цин. Мы работаем совместно, работа наших институтов тут пересекается. Вообще, эта работа задумана так, чтобы подвести итоги того, что сделано. Дописываются только те вещи, которые связуют материал. Это не написание. Это сведение воедино всего того, что было издано. Того, чего нет, естественно, приходится дополнять. В каждом томе есть ответственный за этот том. Я – ответственный за пятый том. Олег ЕфимовичНепомнинотвечаетзашестойтом.За7-йтомотвечаетН.Л.Мамаева(из ИДВ). Для написания пятого тома мы подбираем всех, кто занимался этим периодом. Допустим, юаньский период у нас пишетА.Ш. Кадырбаев, Сергей Дмитриев, Л.А.Боровкова идругие коллеги. Аминский период–целая группаавторов.Яберу материал из тех книг, которые уже написаны. Это «Аграрная политика»Н.П. Сви- стуновой,историягородаиремесла–этоработыпокойнойЭ.П.Стужиной.Берут- сянетолькоживущиеавторы,ноите,кто,ксожалению,ужевмиреином.Принцип деления материала не династийный, а по периодам, хотя от династий тоже никуда не денешься. Например, пятый том – это Юань и Мин. А шестой – это Цин. Разбивка текста на разделы зависит от того, кто курирует данный том.У меня было полное право организовывать текст тома. Какой-то единой схемы на все 10-том- ное издание нет. С.Л. Тихвинский нас тут не очень ограничивает. Скажем, по Мин. Первое – приход к власти династии Мин. Затем становление политической власти, организация государственного аппарата, борьба за престол и так далее. Потом характеристикавсехимператоровиполитическаяистория.Затемидётэкономическая история, аграрные отношения. Город и ремесло. Следующей будет внешняя политика. Приход европейцев. Русско-китайские отношения. Потом культура, литература, театр. Там должны быть материалы и по языку, но у нас нет специалистов, которые занимались бы древним китайским языком по периодам. Допустим танским китайским языком, минским. Нет таких специалистов, хотя есть специалисты по вэньяню вообще.То есть должен быть всеобъемлющий материал по каждому периоду. Объём на каждый том примерно по 50 авторских листов иещё по 5 листов иллюстраций, которые тоже подбирают авторы. С.Л. Тихвинский настаивает, чтобы ихбыломного,чтобыбылиподписиподними.Должныбытьиндексы,справочный аппарат и предисловие, которое характеризует содержание тома. Срок ­проекта –

41

Бокщанин Алексей Анатольевич

3 года. К концу этого года должен быть подготовлен первоначальный текст. Это будет, в общем, событие для отечественного китаеведения. Подведение итогов.

ВГ: Вы уже давно возглавляете Отдел Китая ИВ РАН. Что можно рассказать про отдел?

АБ: Первоначально, после образования института, начальником был Рудольф Всеволодович Вяткин. Очень известный китаевед, который переводил, вместе с Таскиным, «Исторические записки» Сыма Цяня. Он занимался этим до своей смерти. Потом долгие годы отдел возглавлял Лев Петрович Делюсин. Он – человек квалифицированный, широких и неортодоксальных взглядов. Поэтому работать с ним было легко. Отделу с ним повезло. Потом я принял эту эстафету. Нов ИнститутеДальнегоВостокабылобольшевозможностей.Дажебиблиотеку туда перевели. Там больше оклад. У нас же в Институте востоковедения изучаются все страны Востока. Поэтому пополнять штат молодыми китаистами нам сравнительно трудно. Особенность отдела в том, что в нём работают квалифицированные специалисты, которые занимаются действительно наукой. И у которых, в отличие от ИДВ, нет политической составляющей, которая и задавалась при организации института (ИДВ) как основная. Они всё-таки молодцы, потому что сумели потом усилить научную сторону, а политическую составляющую отодвинуть. Но это не значит, что при каком-то обострении политической ситуации эта составляющая опять не возникнет. Конфликтные отношения с китайским руководством на нас мало влияли. Нас не дергали и позволяли заниматься тем, чем мы и занимаемся – в основном историей. Здесь легче заниматься чисто научными проблемами. Тематика самая широкая. Быть может, это даже и недостаток – какого-то общего плана, общей линии, к сожалению, тут нет. Это так сложилось. Специалисты меняют темы, но в рамках определённой области, которой они занимаются уже давно. В этом есть определённый резон. Китайские источники всё-таки представляют определённые трудности для иностранца. Когда занимаешься определённой тематикой, то входишь в круг этих источников, которых много. Так что этого хватает. А смена темы чревата сменой круга изучаемых источников. Особенно это рельефно выступает, когда занимаешься древней и средневековой историей. Новая и новейшая связана всё же с текстами современными.

ВГ: В каком состоянии находится сегодня изучение российскими китаеведами средневековой истории Китая?

АБ: Есть специалисты, в частности, в Петербурге. Их школа была меньше связана с политическими процессами в Москве, отделена территориально и академически более развита исстари. Хотя там сейчас тоже есть проблема с возрастом специалистов. Там тоже появлялись талантливые молодые люди, но политическая система их затягивает. Например, там был очень талантливый медиевист С.Н. Гончаров, который потом стал работать советником нашего посла в Китае. Конечно, есть специалисты по средним векам и в нашем отделе. Например, ваш

42

Бокщанин Алексей Анатольевич

покорный слуга (А.А. Бокщанин), В.Ц. Головачёв и С.В. Дмитриев. Хотя с молодой сменой плохо. В этом отношении молодец С.И. Кучера, который готовит аспирантов. Но они тоже потом уходят. В нашем отделе проблема смены поколений стоит остро, потому что молодого поколения почти нет.

ВГ: Видимо, во многом на это повлиял и распад Советского Союза?

АБ: Распад СССР не очень повлиял на наше китаеведение, но связи с китаеведами из бывших республик Советского Союза действительно усложнились. Прежде всего потому, что мы живём теперь в разных государствах. Кроме того, многие вузы сегодня активно готовят специалистов с китайским с языком, чтобы страны СНГ поддерживали отношения с Китаем. Но это всё на уровне прикладном, а не научном. В российском китаеведении в 1990-е годы тоже китаеведы многие ушли из жизни, потому что старые были, многие учёные просто ушли из профессии. Сегодня все китайские отделения, например в ИСАА, переживают бум.Нодалеконевсеидутнаизучениеистории.Темнеменееятамведусеминар,

ицелый ряд студентов занимается средневековой и древней историей, пишут дипломы. В своё время С.Н. Гончаров был аспирантом, которому я оппонировал на защите. Но все они в конце концов уходят на практическую работу. К сожалению, наука плохо пополняется (китаеведами).

ВГ: Как финансируется ваша научная деятельность?

АБ: Получаем жалованье через Академию наук. Кроме того, есть гранты. У нас есть фонд Всеобщей истории РГНФ, который даёт деньги под конкретные темы как дополнительное финансирование, помимо зарплаты. 10-томная «История Китая» финансируется тоже через Академию наук, за счёт отдельного финансирования, рассчитанного на три года.

ВГ: Где обычно издаются ваши публикации?

АБ: Свои статьи мы обычно публикуем в журналах «Восток» и «Проблемы Дальнего Востока», а также в сборниках и отдельными изданиями. Сборники

имонографии, как правило, выходят в издательстве «Восточная литература» при Академии наук.

ВГ: Ваши самые большие достижения и сожаления за 50 лет научной работы? АБ: Явных достижений и разочарований нет. Разочарование в том, что были всякие кампании, когда всех переводили работать на полемику с Китаем. Что касается достижений, я всё-таки выпустил три книги и участвовал в нескольких солидных коллективных трудах. Думаю, и авторитет какой-то есть. Удача ещё в том, что я занимаюсь определённым периодом и кругом вопросов политической истории и что мне давали этим заниматься. Если брать любимую тему, то мненравитсязаниматьсяначальнымпериодомминскойистории,докризиса.Чжу Юань-чжаном, Чжэн Хэ, Чжу Ди, политической организацией. У меня узкая специализация, но я не считаю это недостатком, так как это позволяет пройти вглубь

проблемы. Но каких-то сенсационных открытий у меня не было.

ВГ: Если сравнить западное и российское китаеведение, чем они отличаются?

43

Бокщанин Алексей Анатольевич

АБ: Российское досоветское китаеведение, как и западное, отличалось не столько изучением истории, сколько углубленным изучением источников. То, что мы называем базой. Затем, когда оно стало советским, оно стало социализироваться и политизироваться. 1920-е годы – это уже попытки широких обобщений с заданных позиций. Насколько Китай революционен, какая в Китае будет революция, какие пути и методы выбирать. А в 1950-е годы, когда я уже вступил в этот круг, там такого нажима, требующего подлаживаться, уже не было и можно было спокойно выбирать те темы, которые самому кажутся интересными. Не могу сказать, что западное китаеведение отличается какой-то узкой специализацией. Там тоже есть изучение источников и есть разные темы – узкие и широкие.

ВГ: Какие направления и темы наиболее популярны и востребованы сегодня? АБ: Я не вижу вэтом какой-то системы. Может, это ихорошо, так как тематика исследований не задается сверху. Когда-то считалось, что надо заниматься новейшей историей, а остальное не актуально. Хотя актуальность тоже можно понимать в широком и узком смысле… Достижение адекватного имиджа Китая в России и России в Китае, по-моему, это вообще задача всех китаеведов. И на волне дружбы, и на волне противостояния было вовлечено очень много людей, которые вообще не имеют представления о Китае или их представления далеки от истины, от научного подхода. Поэтому задача молодых китаеведов – нести как можно более адекватные, объективные и непредвзятые знания о Китае в широкие слои российского народа. Думаю, то же самое актуально ив Китае. Уважение нашего народа к Китаю,хотьоноиногдаивытравливалось,онобылоиесть.Впрошлом,вовремена конфликтов, обе стороны высказывали крайние точки зрения. И здесь, может я ине объективен, мне кажется, что в негативном плане китайцы нас тогда превзошли. Мытожеихкритиковали,ноужкакие-тоявныеглупостинедопускалиинеписали. В 1950-е годы государство популяризировало Китай как друга и союзника по конфронтации с западным миром. А в 1990-е годы, хотя отношения налаживались, насущности и необходимости такой не было. Угрозы войны нет, противостояние с Западом сошло с повестки дня в том виде и масштабе, как это было раньше. Поэтому само блокирование с кем-либо было уже не нужно. С другой стороны, Китай тоже окреп и был уже не младшим партнером СССР, а нормаль-

ной иностранной и великой державой.

ВГ: Как изменился Китай за последние 10 лет?

АБ: Быстро и в лучшую сторону. Я же был там в 1960-е годы и помню то давление на народ, которое там было. А сейчас от этого осталась только оболочка. Там живут нормальные люди. Шире стал их взгляд на мир. Даже если это движение к Западу, это движение равного государства, признанной в мире великой державы. Это национальная гордость, пока без фанаберии.

ВГ: Сегодняшняя Россия – это старший или младший брат Китая?

АБ:Думаю,чтоотношениявообщенебратские.Нормальные,которыеидолжны быть между двумя державами. Другое дело, больше симпатии или меньше

44

Бокщанин Алексей Анатольевич

симпатии. Я думаю, след от прошлого сближения ещё заметен. Не знаю, как следующее поколение. Может, это будет забыто абсолютно. На китайца смотрели как на младшего брата, но всё же как на брата. Это было не только давление со стороны СССР.Это популяризировалось всамомКитае.Поэтому пережитокэтих союзнических чувств остается. В массе российского населения против Китая сегодня предубеждений нет. Преобладает представление, что опасности от Китая неисходит.ТогдакаквотношенииЗападапредубеждениякультивируютсясостороны прессы, радио и т.д. Например, Америка всё время критикуется. А другие страны подаются как сателлиты Америки. Но Китай к этому совершенно не причастен. Это самостоятельная сила. Конечно, у отдельных людей есть настроения, что Китай становится всё более мощным и от него может исходить опасность. Тут, может, китаеведам и официальному аппарату и стоит больше работать.

ВГ: Может ли стратегическое партнёрство России и Китая превратиться в стратегическое соперничество?

АБ: Как говорят, на свете нет ничего невозможного. Но я считаю, что в ближайшем обозримом будущем это маловероятно. Каких-то объективных предпосылок для этого нет. Если брать выход Китая на одно из первых мест в мире, то тут Россия будет немного отставать, а соперничество пойдёт между Китаем

иСША или европейским центром. Здесь Китаю нужна будет какая-то третья сила. И здесь возвращение к более близким отношениям с Россией возможно.

ВГ: Можно ли сказать, что XXI век станет веком Китая?

АБ: У Китая много внутренних проблем: ограниченность природных ресурсов, рост численности населения. Будет очень непросто поднять уровень жизни каждого человека.

ВГ: Конференция «Общество и государство в Китае». Вы, наверно, участвовали во всех 39 ежегодных конференциях?5

АБ: Да, наверно. Это была идея, которую выдвинул Лев Петрович Делюсин. Задумывалась как конференция отдела. Потом стали принимать других участников, издавать сборники докладов. Сейчас этот сборник включён в список официальных публикаций ВАК6. К сожалению, сегодня денег у нас на организацию

иприглашение гостей практически нет. Мы приветствуем участие, но пригласить кого-то и заплатить за проезд мы не можем7.

5 В апреле 2018 г. прошла 48-я конференция.

6 С 2009 г. сборники материалов конференции публикуются в формате продолжающегося издания «Учёные записки Отдела Китая ИВ РАН» (УЗОК), первый выпуск которых включил в себя статьи, представленные на 39-ю конференцию «Общество и государство в Китае». К 2016 г. издан 21 выпуск УЗОК, которые включены в информационную систему РИНЦ, но не в официальный список ВАК.

7 В 2013–2017 гг. конференция поддерживалась грантами РГНФ. Её особенность – широта тем и участие профессиональных китаистов и востоковедов. Подробнее см.: Общество и государство в Китае. Указатели (1–20 научные конференции) / Сост. А.Д. Дикарев. М., 1989; Общество и государство в Китае. Указатели (I–XL научные конференции) / Сост.

45

Гарушянц Юрий Мисакович

Interview with Yury M. Garushyanz

Проект «Китаеведение – устная история»

China Studies – the Oral History

The project is supported by «The Research And Educational Center For China Studies And Cross Taiwan-Strait Relations of the Department of Political Science at National Taiwan University»

Гарушянц Юрий Мисакович (24.06.1930–18.01.2012). Родился в Баку. В 1953 г.

окончил МИВ. Кандидат исторических наук (10.07.1969). Старший научный сотрудник (1978). Преподаватель МОПИ (1962–1966). Зав. Отделом журнала «На-

47

Гарушянц Юрий Мисакович

роды Азии и Африки» (1962–1969). Зам. главред. журнала «Рабочий класс и со- временныймир»(1971–1973).НаучныйсотрудникИнститутафилософии(1957), Института китаеведения (1957–1961), ИВ АН СССР (1961–1962 и с 1978), ИМРД (1969–1973), ИМЭМО (1973–1978) АН СССР. Автор более 120 работ. Награждён орденом «Знак Почета» и медалью СССР.

Темы исследований: «Движение 4 мая 1919 года» в Китае; Коминтерн, ком­ мунистическое и революционное движение в Китае; Движение за реформы в Китае. Три народных принципа Сунь Ят-сена (см.: Милибанд С.Д. Востоко­ веды России. Библиографический словарь. – М., 2008. Т.1. C. 301; Кобзев А.И., Чудодеев Ю.В. Юрий Мисакович Гарушянц // 42-я научная конференция «Общество и государство в Китае». Т. XLII, ч. 2 (УЗОК. Вып. 6). М., 2012. C. 17– 18; то же // Восток. 2012. № 3. С. 215–216).

ВГ: Представьтесь, пожалуйста, как это делают все участники нашего проекта. ЮГ: Меня зовут Гарушянц Юрий Мисакович. Родился в городе Баку в июне

1930 года. Я китаевед, историк. Живу в городе Москве.

ВГ: Юрий Мисакович, очень приятно, что нам удалось встретиться для работы в рамках этого Проекта. Большая часть вашей жизни связана с Китаем, с его изучением. Но в юности, живя в Баку, вы, наверно, даже не представляли, что станете китаеведом? Когда вы впервые узнали о том, что существует Китай? Почему и как эта страна вызвала ваш личный интерес?

ЮГ: О Китае я узнал из первого издания учебника «История древнего мира», выпущенного под редакцией профессора Мишулина. Там был напечатан иероглиф «солнце» (жи). Я ходил по всему Баку, по разным профессорам, и пытался спросить у них, что это значит. Но никто не мог мне объяснить, что значит этот иероглиф. Отец мой бы партийным пропагандистом. У него дома всегда были книги о революции. Я очень рано стал читать, в пять с половиной лет. И уже тогда, в юности, прочел книжку. Не помню, как она называлась, это книжка Чэнь Юня и какого-то еще автора о Великом походе Китайской красной армии1. Я всю

1 Чэнь Юнь (1905–1995). Партийный и государственный деятель, участник «Великого похода» китайской Красной армии, прошедшей в 1934–1936 с боями более 25 тыс. км с юга на север Китая, из Центрального советского района (пров. Цзянси) на северо-запад (пров. Шэньси-Ганьсу). В 1935 г. прибыл на учёбу в СССР, где в 1936 г. опубликовал свои заметки о «Великом походе». Видимо, Ю. М. Гарушянц имел в виду книгу Западный поход Ки-

тайской красной армии. М.: Госполитиздат, 1938. Как сообщает Предисловие: «Настоящая книга представляет собою перевод с китайского брошюр Лян Чэна и Ян Дин-хуа, посвященных двум разным этапам исторического перехода Красной армии. Первая излагает переход главных сил Китайской красной армии из провинции Цзянси в Сычуань, до момента соединения их с сычуаньской группой Сюй Сян-цяня. Вторая описывает первоначальный этап легендарного перехода отряда Мао Цзе-дуна в Шэньси – переход через горы Цзиньминьшань». Судя по Предисловию, имена и даже «легенды» социального происхождения и судеб авторов были изменены из соображений секретности. Текст книги см. на сайте «Военная литература»: http://militera.lib.ru/memo/other/lyan_chen/index.html

48

Гарушянц Юрий Мисакович

эту книгу знал наизусть, хотя ничего в ней не понимал! Не понимал, что (и где) там происходит. Потому что (в книге упоминались) одни незнакомые названия местности, которые на картах не найдешь. Тогда и карт подходящих не было. Так состоялосьмоепервоезнакомствосКитаем.Этобыл1936или1937год.Тогдаже, читая газеты, я просто помечал отдельные заметки, связанные с китайско-япон- ской войной. И у меня потом собралась целая кипа газет.

ВГ: Значит, уже тогда, в юные годы в Баку, вы начали заниматься сбором информации и материалов о Китае? То есть, собирали свой архив.

ЮГ: Да.

ВГ: Выходит, ваш отец косвенно повлиял на ваш интерес к Китаю?

ЮГ: Да. Эта книжка оказалась случайно в его библиотеке. Лев Петрович Делюсин даже обещал подарить мне именно эту книгу. Такая это была старенькая книжка…

ВГ: Наверно, эта книжка и события антияпонской войны создавали у вас какой-то романтичный образ военного, борющегося Китая?

ЮГ: У меня это был образ революционный, потому что еще от отца шёл интерес к коммунизму, к революции. И у меня был образ революционного Китая.

ВГ: Можно ли сказать, что именно этот изначальный интерес побуждал задумываться о судьбах Китая и в какой-то момент привел вас к решению стать китаеведом. Или же, подобно некоторым другим советским коллегам, вы пришли в китаеведение случайно, по стечению неожиданных обстоятельств?

ЮГ: Я стал китаеведом не случайно. Но, скажу честно, сначала я хотел поступить на философский факультет. Но когда я пришёл на философский факультет, заведующий кафедрой попросил меня дать, с ленинской точки зрения, критику народничества. Я был тогда ещё совсем ребенком и сказал, что это террористы. Тогда он прервал меня и отправил (восвояси). Я и ушёл. Там, около МГУ, висела какая-то доска с объявлениями Института востоковедения2. Я почему-то посмотрел на неё и пошёл туда. Сразу нашёл, поговорил с директором института, которым был Тарковский, дядя режиссёра Андрея Тарковского. Он сказал: «Нет, вам нельзя. У армян не получается…»3

2 ИмеетсяввидуМосковскийинститутвостоковедения(МИВ),возникшийврезультате преобразования Лазаревского института восточных языков и действовавший в 1920–1954 гг.

3 Кинорежиссер Андрей Арсеньевич (1932–1986), сын известного поэта и переводчика с восточных языков Тарковского Арсения Александровича (1907–1989), в 1951–1952 гг. учился на арабском отделении ближневосточного факультета МИВа, когда в этом институте учился и Ю.М. Гарушянц, окончивший его в 1953 г. Дядя Андрея и старший брат Арсения Валерий погиб в 1919 г. Загадочное антиармянское суждение, произнесённое в бывшем Армянском училище/институте, основанном в 1815 г. семьей Лазарян, принадлежало выходцу из Министерства внешней торговли, возглавлявшему МИВ в 1948–1952 гг., Д.И. Тарковскому (Шаститко П.М. Век ушёл. Сцены из истории отечественного востоковедения. М., 2009, с. 47). Он явно не был дядей выдающегося кинорежиссера, но, возможно, приходился ему не только однофамильцем, что объясняет одну из тайн его биографии: «Неизвестно, почему Андрей поступил именно на

49

Гарушянц Юрий Мисакович

ВГ: Он имел в виду произношение звуков китайского языка?

ЮГ:Имелввиду,чтосязыкомнеполучается.Якакразозлился,изнутритакое поднялось у меня (возмущение), но молчу. Он же говорит: «Вы из Азербайджана. Азербайджанский язык, наверно, знаете. Идите на турецкое отделение!» Я говорю: «Спасибо! Тогда разрешите, я дам папе телеграмму, что меня не приняли на китайский язык, потому что я армянин!» Он сказал: «Не делайте этой глупости!» Потом поднял кулак – мощный у него кулак был: «Ну, я вас задавлю, если вы будете плохо учиться!» Вот, так и началась моя учёба.

ВГ:Васпринималипособеседованиюиливсёжепришлосьсдаватьэкзамены? ЮГ: Сдавал экзамены: историю, литературу, какие-то ещё экзамены… ВГ: Были ли у вас однокурсники, которые потом тоже стали известными ки-

таеведами?

ЮГ:Вгруппеунасучилосьчеловекдесять-пятнадцать.Этобылбольшойкурс, женщин туда не принимали. Но известных китаеведов среди них потом не было.

ВГ: Если ваши одногруппники не стали китаеведами, то можно ли рассказать подробнее о ваших учителях? Наверняка среди них были очень известные и интересные люди.

ЮГ: Первым моим учителем был известный профессор Войтинский Григорий Наумович. Первая его лекция была посвящена Ли Да-чжао. Он меня страшно увлёк, и на этой почве мы сблизились очень рано.Уже на первом курсе я ходил у него в любимых учениках, потому что другие к этому большого интереса не проявляли. Тихо-тихо он заставил меня перевести с китайского на русский язык две статьи Ли Да-чжао – опубликованную в 1918 году статью «Победа масс» и «Победа большевизма»4. И сказал: «Ценной эта работа будет в том случае, если будут указа- ныисточники–откудаон(автор)брал(материал)».Мневсеудалось,крометого,что

арабское отделение Института востоковедения… В беседе в Берлине в 1973 году он так рассказывал историку кино Герману Херлингхаузу: “Полтора года там проучился и ушёл – в ужасе от той профессии. Я понял, что не буду заниматься этим никогда в жизни. Дело в том, что занятиеарабскимязыкомбылонастолькомучительным,лишённымкакогобытонибылочувства для меня”» (Болдырев Н.Ф. Жертвоприношение Андрея Тарковского. М., 2004. С. 108: http:// nik-boldyrev.ucoz.ru/_ld/0/51_Ghertvoprinoshe.pdf). Искажённая в воспоминании Ю.М. Гарушян-

ца и, насколько нам известно, нигде не проясненная связь АндреяТарковского с директором МИВа Д.И. Тарковским неожиданным образом проливает свет на его поступление в идеологический вуз, хотя до этого в школе (в15 лет) он не был принят в комсомол и интересовался совсем другими предметами: театром, поэзией­ , музыкой, живописью. Видимо, не вполне случайновбывшемАрмянскоминститутеоказалсяиармянинЮ.М.Гарушянц.Оспособностяхже армян к китайскому языку можно судить, например, по работе Л.Х.Тер-Мкртичян «Армяне в Китае (с древнейших времен по новое время)» (XI НК ОГК. Ч. 2. М., 1980. С. 132–140). Вней, в частности,упомянутодинизпервыхпереводчиков,опубликовавшихБиблиюнакитайскомязы- ке,–ОваннесГазарян(ОванесКазарян,Джон/ДжоаннесЛассар/Лоссар,1778/1779–ок.1822),в 1815–1822вСерампуре(Бенгалия)опередившийпионерскоеизданиеР.Моррисона(1782–1834) «Шэнь-тянь шэн-шу» («Святая книга Божественного Неба». Малакка, 1823).

4 Эти статьи под названиями «Победа народа» и «Победа большевизма» в переводе Ю.М. Гарушянца опубликованы в составленных им «Избранных статьях и речах» Ли Да-

50