1Мауйа j. Ор. СН. Р. 370—371. 21Ыс1. Р. 367. 1 Поппер к. Открытое общество и его враги. Т. П. М., 1992. С. 312. 2 Там же.

Итак, если нет единой или общей истории, а есть лишь "бес­конечное множество историй", которые не пересекаются, не пере­плетаются и, следовательно, не влияют друг на друга и не взаимо­действуют между собой, то и попытки рассмотрения их во взаимо­связи и взаимодействии являются не только безосновательными, но и бесплодными.

Такая позиция представляется весьма спорной и неконструк­тивной. Она не согласуется с жизнью, объективной реальностью, с тем вполне очевидным, не подлежащим никакому сомнению фактом, что в реальной действительности нет отдельно существующих, изо­лированных друг от друга явлений, институтов и учреждений, име­нуемых автором "различными аспектами человеческой жизни". Все социальное, правовое, политическое и иное в реальной жизни взаи­мосвязано, взаимозависимо и взаимообусловлено.

Применительно к разным странам и политико-правовым сис­темам разница заключается лишь в том, что в одних из них (как, например, в России) в силу целого ряда причин степень такой обус­ловленности более высокая, в других же (США, страны Западной Европы) — менее высокая. Более того, в одних и тех же странах, на разных этапах их развития степень такой зависимости и взаимо­обусловленности далеко не всегда бывает одинаковой.

С учетом сказанного историю развития сравнительного право­ведения в России хронологически и фактически можно разделить на несколько условных стадий: досоветскую — до 1917 г.; с 1917 г. до начала 40-х гг.; с начала 40-х — до середины 80-х гт. и современ­ную стадию — с середины 80-х гг. и вплоть до настоящего време­ни. Каждая из стадий отличается друг от друга как своими фор­мально-юридическими параметрами, так и фактическими, содержа­тельными параметрами.

Характерными особенностями первой стадии развития сравни­тельного правоведения в России является не только ее длитель­ность по времени, но и интенсивность сравнительно-правовых ис­следований, проводимых в конце XIX — начале XX в.

Анализируя состояние российского правоведения за все пред­шествующие годы и столетия, Г. Ф. Шершеневич отмечал отсутствие навыков и традиций сравнительно-правовых исследований в нашей стране. Однако он был весьма далек от истины, когда утверждал, что "вообще правоведение в России не имеет исторических корней в русской жизни". Следуя "модным направлениям западной юриспру­денции", доказывал автор, "русские юристы предались в начале прошлого столетия естественному праву, потом углубились в исто­рические исследования". Только судебная реформа 1864 г. "выдви­нула жизненную потребность в догматических работах"¹.

Трудно спорить с автором о том, что русские юристы чрезмерно увлекались западными концепциями. Проводники и адепты запад­ных правовых и иных идей в России были всегда.

Последнее особенно ярко проявилось в целой серии научных работ, посвященных "чисто" правовой и сравнительно-правовой проблематике, которые были подготовлены и опубликованы русски­ми авторами в конце XIX — начале XX в.

Среди них работы Н. М. Коркунова, Ф. Ф. Кокошкина, С. А. Кот-ляревского, Ф. Н. Кистяковского, Е. Н. Трубецкого, С. А. Муромцева, И. В. Михайловского, В. М. Хвостова, Г. Ф. Шершеневича и многих других.

В них наряду с разработкой государственно-правовых катего­рий и понятий довольно глубоко и разносторонне изучались и срав­нительно-правовые проблемы.

Как следует из анализа работ, большинство авторов при этом исходили из посылки, сформулированной В. М. Хвостовым, о том, что «если юрист будет воспитан на одном родном праве, то круго­зор его будет слишком "узок" и что "лучшим средством для того, чтобы углубить познания в праве своей страны, является сравнение его с каким-либо другим; сравнение дает повод ставить вопросы о характере замеченных различий и их причинах и в связи с этим заставлять глубже вникать в изучаемый материал"»¹.

Довольно типичным для российской сравнительно-правовой теории и практики данного периода было рассмотрение российского, в особенности гражданского права, в сопоставлении его с рецепиро-ванным римским правом. При этом заслуга отечественных авторов заключалась в том, что они не смотрели на римское право как на юридическую догму, собрание неких юридических образцов. Весь­ма характерными были творческий, критико-прагматический и ака­демический подходы. Рецепция римского права критически воспри­нималась ими как в теоретическом, так и в практическом плане.

На основе опыта других, преимущественно европейских стран, авторы приходили, как правило, к общему выводу о необходимос­ти и полезности изучения римского права, о важности рассмотре­ния как его "материального", так и "формального" достоинства.

Материальное достоинство римского права, писал в связи с этим С. Муромцев, объясняет нам, почему практическое действие этого права в Европе не только не прекратилось с разрушением римского владычества на Западе, а наоборот, "продолжаясь непре­рывно, достигало временами необыкновенного распространения и силы". Но поскольку, продолжал автор, в настоящее время "требо­вания гражданской жизни во всех цивилизованных странах дале­ко опередили потребности, об удовлетворении которых заботились