10945

Такого рода понятия служат для оптимизированных изменений, гармонизации переходов на жизненном пути человека. Следование более эффективным путем осуществляется по тем или иным правилам. Переход от одного к другому предполагает выбор своих путевых маршрутов. В философском плане они чаще всего либо абстрактны, либо охватывают в качестве предмета значительные целостности. Архитектоническое затрагивает все поле анализа развития действительности, весь способ существования человека в предметном мире многомерного пространства.

«Архитектоническое» – понятие, которое дает человеку путеводную нить в его многоплановом взаимодействии с миром протяженных пространств. Разнокачественность места и территории задает иерархию заповедей для творческой личности, которая все время стремится к более высоким, глубоким и отдаленным сферам освоения реальной действительности. Возвышающее движение человека по ступеням мироздания при одновременном созидании все новых и новых искусственных ступеней в более отдаленное неизведанное – это есть основание для содержательного толкования архитектонического.

Но ведь есть и другие многозначные понятия. Например, понятие «перестройка», которое довольно часто употреблялось ряд лет, приобрело на определенном этапе нашего государства качества многопланового понятия. Мера, схваченная в данном слове, превысила некогда его привычные границы нормы, и стала очевидна несоизмеримость двух его смыслов – первоначального, традиционно взятого из архитектурно-строительного лексикона, и тогдашнего его толкования, имеющего несоизмеримо больший масштаб. Нечто похожее происходит с понятием «архитектоническое» при более привычной его интерпретации, как, например, категории в архитектуре, в композиции, а в ином качестве и как философско-эстетической и общенаучной категории, обозначающей сверхсложные созидательные процессы, совершаемые человеком на жизненном пути.

Нарождающийся смысл, который может быть найден в истории становления понятия «архитектоника», – это и то новое, которое представляет собой хорошо забытое старое. И историческое «воскрешение» его в ином качестве как категории возможно не менее оправдано, чем, например, придание слову перестройка того глобального смысла, который взбудоражил на какое-то время умы советских людей, получил отклики людей из разных стран на планете.

В науке существуют аналоги, доказывающие необходимость введения новых понятий. К их числу, достаточно связанному и с понятием «архитектоническое», можно отнести неологизмы: «ноосфера» (качественно новая сфера, возникающая в результате разумной человеческой деятельности), «социальная инфраструктура» (новообразование, связанное с процессами

40

урбанизации и социализации), «средства массовой коммуникации» (система средств сообщений посредством печати, радио, телевидения, кино, звукозаписи, видеозаписи).

Вистории формирования прогрессивного научного знания бывали случаи использования и неудачных, недолговечных, «ошибочных» терминов. Так, в двадцатых годах прошлого столетия для описания взаимодействия человека с машиной было введено понятие «антропоника». Позднее оно было заменено на понятие «эргономика». Последнее понятие оказалось ключевым для создания новой науки – эргономики. Или советскими учеными было предложено понятие «биогеоценоз». Впоследствии международное признание получил однопонятийный термин «экология», а о прежнем почти позабыли.

Такого рода понятийно-терминологические изменения новых или полузабытых слов лишний раз подтверждают, что за термином должно быть реальное содержание, и если оно еще не достаточно полно и всесторонне осмыслено, то спор может идти не совсем о термине, а о существе дела и его корректной вербальной фиксации, отстраненной от спекулятивных структур псевдоопыта. Критерием здесь выступает подвижное тождество явления и понятия, его обозначающего. В данном случае речь идет и о необходимости графосемантического единства принимаемой терминологии.

Даже если с самых строгих позиций понятие «архитектоническое» пока еще не обрело должного статуса и не дотягивает до общепризнанной философской категории, оно имеет общий, чрезвычайно широкий философский смысл. Так, по аналогии, например, с соотношением понятий «общество» и «социум» можно достаточно смело говорить о подобном соотношении «структура» и «архитектоника», или «гармония» и «тектоника».

Вистории философских наук такой или примерно такой смысл в отношении понимания данной проблематики можно встретить у Аристотеля, Канта, Гегеля, а из более современных авторов – у А. А. Богданова, Г. Лукача, М. М. Бахтина. Многоуровневое восхождение архитектонического имело место, и оно продолжается во многих науках. Однако, на этом пути есть свои сложности: изолированность направлений и областей применения понятия, дифференцированность научного знания и т.д. Например, понятие «архитектоника коры головного мозга» принято у нейрофизиологов, но пока оно не выходит на связь с Кантовской идеей о том, что весь человеческий разум архитектоничен. Вероятно, в будущем здесь можно найти много сопряжений единой логики построения сверхсложного пространства мозга человека.

Вданном случае задача современной философской терминологии заключается не только в том, чтобы увидеть многообразие проявления архитектонического (как это, например, увидел Н. Баумгартен в отношении

41

эстетического), обозначить проблему и предложить гипотезу ее решения, но и попытаться определить его сущность и специфику. Но и на этом рано останавливаться, нужен адекватный метод, который может быть превращен в способ развития разных состояний архитектоники пространства.

В философии, эстетике, теории культуры, а также на уровне более частных наук и теорий (городской дизайн, техническая эстетика, теория архитектуры и градостроительства, теория декоративно-прикладного искусства) на сегодня мы не имеем однозначных определений ключевых понятий и категорий, описывающих архитектоническое взаимодействие человека с создаваемым им для себя миром предметов. На качественно различных уровнях этого взаимодействия соответственно нет однозначности и в возникающих на их основе понятийнотерминологических системах. Однако в перспективе все более широкое их использование в практической деятельности заставляет искать пути философского осмысления осторожного внедрения этих знаний. Категория архитектонического является одной из исходных и базовых. Изначально она позволяет описывать иерархию структур мира предметов, творимых людьми и плотно заполняющее окружающее их пространство. Заполнение может быть негативным, например, идет замусоривание планеты, свалки в России составляют размеры Швейцарии.

1.3.2. Иерархия универсализации смыслов

На интегральную обобщающую роль категория «архитектоника» может также претендовать в силу универсальности двух образующих ее категорий («архи» – сверх, высший и «тектоника» – созидание, организация). Данная категория приобретает не только универсальный, философский и междисциплинарный, но и общенаучный смысл. Основываясь на нем, она распространяет свое действие на самые разные сферы: религию, мифологию, этику, экологию, системный подход и т.д. Особенно частое использование термина «архитектоника» в искусстве и проектной культуре (правда, чаще в более узком смысле) делает возможным распространение иных смыслов, отработанных в его отношении в более частных областях. Примеры подобного не всегда глубокого, но многоуровневого и всестороннего толкования понятий есть. Например, категория «форма» имеет множество смыслов и уровней (философский, обще- и частнонаучный, общепотребительский, житейский и т.д.). Будучи задействованы в отражении процессов формообразования, весь контекст слова «форма» справедлив (философская пара «содержание» и «форма», морфология русского языка, архитектурная морфология, морфология животных и т.д.).

42

Понятие, ставшее субъективным критерием в деятельности субъекта, так или иначе, превращается в аналогичный принцип. Системные качества категории архитектонического переводятся в системность архитектонического принципа. Архитектонический принцип хотя бы в соединении его триединых трактовок Кантом, Гегелем, Бахтиным поясняет и служит руководством не только в поступках или деяниях, но и в любой деятельности человека. Его специфика - в иерархичности и возвышаемости творческих человеческих начал, ищущих по всем уровням взаимодействие человека с миром если и не доминантного положения, то не самого неудобного для него, скорее центрического (рис. 13).

Архитектонический принцип позволяет в отношении любых сколько угодно сложных иерархических систем находить для человека высшее предназначение и новые, определяющие его свободу аспекты, моменты, уровни. В архитектоническом принципе по жизни людей находит свое отражение и продолжение главная концептуальная идея архитектонического, ее основные признаки и черты – верховенство гуманистического, интегральность, универсальность, иерархичность, высшее организующее начало, возникающее во взаимодействии человека с пространствами реальными и мнимыми. Разные смыслы и аспекты, заимствованные в архитектоническом принципе, имеют свою организационную структуру и могут соответственно вводиться поэтапно, пофрагментно, в перспективе складываясь в пазлы целой картины.

Архитектонический принцип по-разному, иногда со значительными отличиями, освещался в истории философии. Однако, при всем несходстве в его интерпретациях есть то общее, что делает его сквозным, общеприменимым. На практике в этом плане архитектонический принцип специфически дополняет и даже в определенной мере развертывает, конкретизирует принцип развития, становления от себя до иного. Он обозначает и задает цель всякого бытия сущего предмета, объекта, в котором участвует человек. Этот принцип ставит абстрактного и конкретного человека в качестве подчиненного тела или самоцели развития, но ставит его не в чисто абстрактно-антропологической интерпретации, а в связи с переустройством своего пространственного места. В замечательной монографии А. Ф. Лосева «Миф, число сущность» вообще не дается логика переходов понятий «архитектоника», «пространство», «человек», но в его гениальной таблице на с. 100 есть место, заполняющее почти все шестьдесят четыре клеточки для этих живых иерархических сущностей (рис. 22).

Архитектонический принцип распространяется на то, как подкрепляются возможности свободного и всестороннего развития человека его способностью усваивать и подчинять себе свое окружение, согласно не рекламируемой всеобщей мере, а в соответствии со своей индивидуальной мерой.

43

Вфилософских традициях, идущих от немецкой классической философии, обозначение многообразия создаваемых человеком искусственных форм реализуется через возможность совершать логические операции анализа пространств через восхождение от абстрактного к конкретному. Посредством архитектонического подхода эти операции могут проходить достаточно эффективно. Начиная анализ с философских аспектов архитектонического взаимодействия человека с предметным миром пространства, последуем по аналитическому пути от общего к частному.

Под анализом архитектонического взаимодействия человека с пространством в данном случае имеется в виду знание искусной организации гуманного окружения человека. Обобщенное ядро такого рода знания составляет информация об архитектоническом искусстве и архитектоники как науке о гуманизации среды обитания. Идеальная проектная работа в данной проблемной области совершается с использованием архитектонического подхода. Она позволяет предвидеть будущую организацию пространства под иные требования человека, обусловленные динамикой, комфортностью, новизной.

1.3.3.Пути к метакультуре жизнестроения

Вшироком плане для универсализации метакультурных смыслов архитектонического подхода, прежде всего, могут быть задействованы понятия и части слов, которые определяют их масштаб и значимость: «арх», «арха», «архе», «арх», «арт», «арк», «архео», «а», «ан», «анти», «тектоника» и др. В русле архитектонического подхода возникает система понятий: «иерархия», «археология», «анархия», «архипелаг», «олигархия» и т.п. Последние служат ориентирами в логике рассуждений об архитектонике формообразования идей, образов, концепций, проектов, вещей. В узком плане архитектонический подход может быть ограничен рамками той или иной проблемы, в частности, композиционного строя предметно-пространственного формообразования. Это справедливо и в отношении некоторых философских проблем внедрения знаний, обращенных на проектирование, формирование и потребление предметновещного окружения человека.

Вряд ли можно рассчитывать только на то, что благодаря удачно найденной

итеоретически аргументированной категории, на основе которой в данном случае выстраивается архитектонический подход, удастся сразу решить важнейшие проблемы философского анализа жизнеустроения человечества. Тем не менее думается, что, как минимум, такой подход позволит увидеть еще один неожиданный ракурс в анализе жизненно значимых для людей явлений, создаваемых в процессе развития духовной и материальной культуры.

45

Точка зрения, на которой стоят авторы, а также сторонники и единомышленники понимания необходимости многомерного выделения «архитектонического», сегодня уже не совсем нова. Но если вспомнить исторические метаморфозы этого подхода от обозначения деятельности до высшего принципа, то мы увидим, что эта идея медленно, но настойчиво реализуется в новых теориях и концепциях именно вокруг категории «архитектоника». Хотя ее использование Кантом и Гегелем весьма противоречиво и почти не согласуется с тем, что писал Земпер о технических искусствах еще в середине прошлого века, все же позиции у них обозначены весьма четко. То, что уже было наработано советскими исследователями в архитектоноведении (Л. А. Зеленов, М. С. Каган, Л. Н. Безмоздин, М. А. Коськов, О. П. Фролов и др.), также существенно отличается в крайних точках зрения от работ нового поколения (И. А. Стеклова, О. Баркова). Все это значительно усложняет фиксацию архитектонического подхода, но вовсе не говорит о его непригодности.

Действительно, не только у классиков персональные исторические интерпретации архитектонического чрезвычайно различны. После их детального анализа можно отыскать и иные варианты трактовок архитектонического на сайте РИНЦ (Российский индекс научного цитирования). Тем не менее одна из основных особенностей данного понятия в том, что оно исторически модифицировано. Может быть сделана попытка не исключать все другие предлагаемые варианты архитектонических подходов, а выстроить по эпохам и этносам. Есть возможность найти компромисс, позволяющий гармонизировать и экстраполировать уже имеющиеся значения. Причем за основу вполне можно взять естественное происхождение термина для обозначения строительного, а шире – созидательного творчества человека. Градостроительные бумы известны не только в прошлом столетии и никем не отрицается со времени Древней Греции важность архитектуры и строительства.

Оставаясь эволюционно поступательными, различные архитектонические подходы применительно к многолюдным пространствам постоянно изменялись. За историю человеческой цивилизации архитектоническое как искусство строительства и созидания как бы совершило виток и в своем развитии вернулось к прежнему, но на качественно новом уровне. Вершиной той, прежней, или изначальной архитектоники было строительство храмов для богов. Такая потребность была порождена еще воображением архаичного человека применительно к мифологизации героев.

Пришло время, и современный человек-меценат может делать то, что раньше делали боги: «метать» молнии, созидать башни до небес и покровительствовать. Для давно ушедших поколений цивилизованный человек, оснащенный техникой, это человекобог. Он тоже может строить «храмы», но уже

46

по своей мере. Мера, правда, не та, что была раньше. Эта мера все более приобретает, с одной стороны, космический масштаб, а с другой – миниатюризируется до трансформируемого домика на колесах.

Отсюда яснее ориентиры архитектонического подхода в том ракурсе, как они видятся не только в собирательной и обобщающей форме, но и приземленном обыденном менталитете. Создавая новый себе подобный и гуманизированный мир, человек все более свободно чувствует себя в нем. В идеале это, конечно, не рабство перед вещами и не поклонение им. Это свободное владение их производством и потреблением. Цивилизация как бы захватывает человека в воронку архитектонического взаимодействия со все более податливым, на первый взгляд, пространством. Вырваться из этой технизированной гонки порождения и использования вещей он уже вряд ли может. Мифологическими символами восхождения служат Вавилонская и башня Татлина. Видимо, на этом направлении лежит столбовая дорога развития человечества к его концу на путях перепроизводства излишеств.

Многие опасения о технизированной цивилизации, которые высказывали философы и ученые, архитекторы и дизайнеры, вполне справедливы. Но они не могут стать основой, опираясь на которую следует пытаться остановить неизбежный путь развития человечества. Так же как жестокость, присущая людям, которая следует за ними по пятам из формации в формацию, не есть обязательное основание для катастрофы, апокалипсиса, самоуничтожения всех и вся (Щуров В. А., Дахин А. В. «Апокалипсис технического объекта»). Человек без современного архитектонического творчества не может и далее возвышаться над предметным миром. В развитии человека есть эффективные возможности использования самых различных материалов, технологий, конструкций. Они лежат за пределами физических возможностей человеческого тела, они же обеспечивают ему новые способности. Конец истории по Фукуяме может быть, как минимум, отложен по соображениям феномена чувственности [113-114].

Подобно эстетическому, этическому, политическому, экономическому и т.д. архитектоническое – одно из существенных составляющих в понимании пространственных метаморфоз действительности. Это всеобщий момент, отражающий возможность всякого тектонически организованного перехода явления от низшего к высшему. Если по качеству оно также глобально, как, например, управленческое действие, то специфика его – в опоре на очеловеченную предметность пространства. Чем больше эта предметность гуманизирована, тем больше шансов для возвышения человека над своим окружением и над самим собой. Правда, в эпоху постмодернизма есть и иные точки зрения на архитектонику жизнестроения.

47

Известный российский философ В. А. Кутырев, попавший в ограниченный список популярных российских философов, имеющий в РИНЦ индекс Хирша равный 19, активно продвигает идеи отчуждения человека от технического прогресса, гибельного по его мнению для всех людей. Это, правда, не мешает ему пользоваться всеми благами цивилизации, которые он считает по сути негативными. Есть и более последовательные философы и мудрецы с житейской закалкой, которые на деле пытаются доказать возможность отказа от технических благ, поселяясь в глухомани и удовлетворяясь минимумом благ, сродни строительным умениям живых существ: пчелы – улей, медведь – берлога, птица – гнездо, муравей – муравейник, термит – термитник.

Краткие выводы по первой главе

В тексте предварительно намечены основные иерархии сфер, в которых отражается шкала возможностей проникновения архитектоники в суть пространственных построений мира людей. В них отражена логика взаимодействия законов и принципов в пределах от абстрактному к конкретному, от философии к науке, от культуры к художественно-эстетическим явлениям. Архитектоника пространства человека по сути охватывает единство трех стихий близкой к логике теории «трех миров» К. Поппера: 1 стихия – ПРОСТРАНСТВО

– включает в себя материальные субстраты и физические явления реальности, творимые людьми предметы и самих людей; 2 стихия – ЧЕЛОВЕК – посредством индивидуального сознания стремится найти свое благодатное место в первой стихии путем поиска; 3 стихия – АРХИТЕКТОНИКА – интеракционно обеспечивает взаимодействие человека с пространством, включая механизмы взаимопроникновения первых двух стихий по ступеням подвижной иерархии и тектоники построения разных по сути ипостасей: жизнеустроения, ансамблестроения и миросозидания. Предметы – меты продолжения человека в пространстве, а поскольку он стремится неограниченно себя продолжать, то все структурные сети тектоника организации пространств освоения людьми своего неограниченного габаритами окружениях, то и само расширение становится его частью. Интерес почти всегда опережает реальность экспансии человека в пространстве, потому и проектирование становится эпицентром интеллектуального продвижения людей на путях расширения границ познания и преобразования реальных территорий в разных средах. Культурфилософия дает возможность с уровней высоких абстрактных идеалов развивать понимание синархии архитектоники пространства как целостность с позиций метанауки и искусства проектирования будущих состояний действительной реальности в ее умозрительном совершенстве, представляемым для творческого человека.

48

ГЛАВА 2. АРХИТЕКТОНИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО ОРГАНИЗАЦИИ ПРОСТРАНСТВА ЧЕЛОВЕКА

О революциях в социальной философии сказано много добрых и злых, уважительных и уничижительных слов. Исторический опыт показал, что ориентироваться на социальные революции в надежде на лучшее будущее означает на практическом опыте безнравственно, не гуманно. Даже если иметь в виду, что революции у людей бывают двух типов, протекающие мирным путем, и ориентироваться на мирный путь быстрого, скачкообразного развития социальных отношений, то и в этом случае становление прогрессивных новых качеств, как правило, идет за счет человека. Как показала практика, сам человек в результате социальных революций не меняется качественно как антропоморфное существо. Значит, надо делать все, чтобы изменение его жизни к лучшему осуществлялось, главным образом, за счет других революций: научных, технических, технологических, культурных и художественных. Свободное творчество человека, направленное на созидание ансамблевых пространств, – вот приоритетный путь движения вперед. Развитию творческих индустрий соответствует способ созидания, ориентируясь на который можно было бы избежать значительных человеческих жертв за лучшее и действительно светлое будущее человечества. Важнейшим средством достижения этой благородной цели является созидательно-творческое преобразование архитектоники пространства.

49