книги / Текст и перевод в зеркале современных философских парадигм

замысла, однозначно нельзя. Нужно признать вариативность данного образования, его неоднородность, и, конечно, зависимость от вос­ принимаемого в ходе перевода текста, от специфики соотношения в нем внутренней и внешней формы. Все это дает основания считать перевод самым непростым вторичным текстом с точки зрения его онтологии. Бесспорно и то, что перевод занимает особое место в многочисленном и многообразном корпусе вторичных текстов. Ниже мы попытаемся рассмотреть те особенности перевода, которые ставят его на особое место в корпусе вторичных текстов, делают его «чужим среди своих».

коммуникация может быть как эквивалентной, так и гетеровалентной,

где «решающим критерием их разграничения является так называемая ком­ муникативная ценность (der komrnimikative Wert) текста, понимаемая как его способность вызывать определенный коммуникативный эффект при ре­ ализации присущей ему коммуникативной функции», - считает Г. Йегер [См.: Швейцер 1988, 43]. Одним из способов гетеровалентной коммуника­ ции немецкий ученый называет сокращение объема и ограничение (изменение) коммуникативной ценности первичного текста. Порождаемый при этом вторичный текст содержит лишь наиболее существенную, с точки зрения специалиста, информацию. Такой текст и представляет собой рефе­ рат. Если процесс сокращения сочетается с синтезированием, речь идет о резюмировании. В отдельных случаях (например, в переработанных изда­ ниях книг) коммуникативная ценность первичного текста приобретает новые элементы. Такие случаи квалифицируются как расширение первич­ ного текста. Эти виды гетеровалентного языкового посредничества Йегер именует «редуцирующей транспозицией» и «расширяющей транспозицией» [Гам же].

Перевод, согласно Г. Йегеру, представляет собой так называемое «коммуникативно-эквивалентное языковое посредничество», сущность ко­ торого заключается в том, что при перекодировании сохраняется коммуникативная ценность первичного текста, и тем самым обеспечивает­ ся коммуникативная эквивалентность первичного и вторичного текстов. Коммуникативно-эквивалентными тексты считаются в том слу­ чае, если у «идеального» билингва (т.е. лица, в равной степени владеющего языком L, и языком Ц), желающего передать текст такому же «идеально­ му» адресату (также в равной степени владеющему языками А и. В) есть свободный выбор между текстами на языках А и В: для него как отправи­ теля эти тексты являются коммуникативно-равнозначными (подробнее о данной теории см.: Швейцер 1988; Егер 1978].

Из всего вышесказанного следует все тот же вывод: классифицирую­ щим (конституирующим) признаком перевода является эквивалентность (как бы мы ни относились к данному понятию). Таким образом, перевод - это вторичный текст, который эквивалентен исходному, в то время как, например, реферат находится в гетеровалентных отношениях со своим пер­ вичным текстом, и если процесс реферирования представляет собой смысловое свертывание и речевое сжатие, то перевод не предполагает та­ ких операций. Следовательно, порождение текста перевода — это принципиально иной процесс по сравнению с такими традиционными вто­ ричными текстами, как реферат, пересказ, аннотация и пр. Денотатная структура (ДС) в данном случае должна быть развернута в текст с макси­ мальной полнотой, так как при переводе очень существенной оказывается внешняя языковая форма, часто именно она является доминирующей. Слс*

дователыю, сохранение ДС в такого рода тексте является недостаточным, а иногда, как уже говорилось, ДС вообще нельзя считать инвариантом в переводе.

Не удивительно, что именно эквивалентность30 принято считать своего рода основным признаком перевода как вторичного текста. И не случайно в теории перевода понятие эквивалентности традиционно рассматривается какключевое, и термин «эквивалент» является

основным в лингвистическом инструментарии переводческого анализа, <...> без него, как это утверждается во многих работах, невозможно провести четкую границу между «переводом» и «изложением», «рефератом» <...>, а в пределах перевода художественного - между собственно переводом и такими веками утвержденными формами литературного взаимодействия, как «адаптация», «подражание», «по мотивам» и т.д. В то же время «эквивалент» - под пером одних авторов более «жестко», под пером других более «мягко», но неизбежно - привязывает элемент исходного языка (текста) к соответствующему элементу языка (текста) принимающего [Топер 2000,176].

Вышесказанное означает, что собственно перевод требует определен­ ного параллелизма внешних (а не только внутренних) структур текстов оригинала и перевода.

Из вышеизложенного следует, что вторичность текста перевода носит принципиально иной характер, что это совершенно особый вид вторичного текста, и, как уже отмечалось, представленная выше модель порождения вторичного текста А.И. Новикова и Н.Л. Сунцовой не описывает порожде­ ние текста перевода. Эго связано со спецификой перевода как вторичной текстовой деятельности, с особым статусом текста перевода. В науке о переводе имеется не одна модель, представляющая именно перевод, но нет такой, которая действительно бы полностью отражала онтологические осо­ бенности перевода. Как отмечал А.Д. Швейцер,*

*В современной науке о переводе отношение к термину «эквивалентность» достаточно сложное. Многие исследователи, в частности S. Bassnett, A. Lefevere, М. Snell-Homby, А. Р у т, считают его противоречивым и не совсем корректным для описания перевода. В частности отмечается, что само определение эквивалентности, согласно которому эквивалентность — это такие отношения между Т\ и Тг, которые позволяют считать Т2 переводом Ть нельзя назвать корректным. Таким образом, образуется «замкнутый круг»: перевод определяется через эквивалентность, а эквивалентность —через перевод, что лишает определение смысла.

исчерпывающий, всесторонний анализ перевода возможен лишь на основе учета как его процессуальной стороны, так и его результатов, или, идими словами, на основе сочетания динамического и статиче­ ского подходов. <.. .> Перевод —это не только взаимодействие языков, но и взаимодействие культур. В переводе находит свое отражение си­ туация порождения исходного текста и ситуация перевода (выд. наше - Н.Н.) [Швейцер 1988, 8].

При всем многообразии работ, посвященных исследованию феномена перевода, такого исчерпывающего анализа перевода, тем более такого, где бы рассматривался и процесс порождения оригинала с точки зрения переводоведения, до сих пор нет. Считаем, что вышеописанная модель А.И. Новикова и HJL Сунцовой дает возможность рассмотреть особенно­ сти порождения текста перевода. Ниже мы и обратимся еще раз к этой модели как «базовой» с целью выяснения тех необходимых дополнений, которые нужны для представления процесса порождения текста перевода.

5.2. Особенности порождения текста перевода: проблема «промежуточного звена» в процессе перевода

Итак, как мы помним, в модели А.И. Новикова и Н.Л. Сунцовой в качестве пускового механизма порождения вторичного текста предлагается считать ДС текста первичного. Но мы уже убедились в том, что вторичные тексты имеют разную природу и различное общественное предназначение, и, соответственно, возникает вполне логичный вопрос: можно ли считать, что ДС управляет порождением всех вторичных текстов, и во всех ли случаях она является инвариантной при порождении вторичного текста (об этом мы говорили в предыдущей главе). Проблема заключается в том, что ДС - это только предметный уровень семантики текста. Остальные семантические уровни (сигнификативный, коннотативный), образующие «надпредметный» (смысловой) комплекс текста, в ДС не представлены. А именно они для многих типов текстов являются доминантными и, следовательно, инвариантными. Кроме того, слълл методика денотативного анализа предполагает «индифферентность», «независимость» ДС от формы исходного текста, от его языковых средств (см. Новиков 1983,152-153).

Следовательно, нужно признать, что использование ДС как аналога за­ мысла ограничено текстами, где доминирующим является предметное содержание. Однако, как известно, имеется большая категория текстов, в

хорошо всем известную динамическую модель перевода Ю. Найды. Швейцер добавляет в нее такие компоненты, как «предметная ситуация» и «коммуникативная ситуация». При этом он считает, что предметная ситуация оригинала может в процессе перевода претерпевать изменения. Эти изменения диктуются вторичной коммуникативной ситуацией, т.е. той, где функционирует уже текст перевода. Бесспорно, такое изменение может быть вызвано «ошибкой» переводчика, который неправильно «увидел» ситуацию в оригинале. Но это частный случай, от которого никто не застрахован: «Even Homer nods sometimes», - гласит английская поговорка, которую Швейцер и приводит вслед за Л.С. Бархударовым. Мы же имеем в виду тот случай, когда переводчик «умышленно» меняет ситуацию, заменяет ее другой. Как уже отмечалось, найти такие примеры не представляет труда. Достаточно вспомнить переводы одной из самых переводимых книг в мире, кэрролловской «Алисы». Подобных предметных «трансформаций» в переводах этого произведения больше чем достаточно. Например, что общего между кэрролловским героем Mock Turtle и нашими «русскими» персонажами - Мускул Морского Гребешка (В. Орел) и Под-Котик (Н. Демурова).

Вот «исходная» ситуация.

Then the Queen left off, quite out o f breath, and said to Alice, “Have you seen the Mock Turtle yet?”

“No, ”said Alice, “I don *t even know what a Mock Turtle is ”. “It's the thing Mock Turtle soup is madefrom , ” said the Queen. “I never saw one, or heard o fone, ” said Alice.

Итак, речь идет о неком загадочном существе (фалыпивой/поддсльной черепахе), из которого готовят суп. А вот один из вариантов перевода:

Наконец Королева бросила игру и, переведя дыхание, спросила Алису:

-А видела ты Под-Комика?

-Нет, - сказала Алиса - Я даже не знаю, кто он такой.

- Как же, - сказала Королева - Это такой зверь. Из него делают шапки

имуфты «под котик».

-Никогда не слыхала - сказала Алиса

Другой герой, и, соответственно, другое «развитие событий». Дальше звучит и другая песня этого героя. В оригинале мы имеем «гимн» зеленому супу, в переводе - черной муфте.