Введение

Говорить об исламском мире как консолидированном субъекте международной политики можно с большой долей условности, поскольку он состоит из многочисленных и крайне неоднородных акторов политического действия. Мусульманские общины имеются практически во всех странах мира и объединяют более 1,2 млрд человек. В 35 странах мусульмане составляют большинство населения, а в 29 последователи ислама представляют собой влиятельные меньшинства. В 28 странах ислам признан государственной или официальной религией. Среди них Египет, Кувейт, Иран, Ирак, Марокко, Пакистан, Саудовская Аравия и др. Подавляющее большинство мусульман сосредоточено на Ближнем и Среднем Востоке, в Центральной, Южной, Юго-Восточной Азии и Северной Африке.

Однако помимо государств с различными формами правления, государственного устройства и политическими режимами, «исламский мир» представлен и другими субъектами, принимающими активное участие в международной политике. Среди них народы, не имеющие собственной государственности, но прилагающие усилия к ее получению (например, курды, палестинцы и т.д.); международные организации, призванные обеспечить региональную стабильность и координацию действий в системе межгосударственных отношений (Лига арабских государств, Организация «Исламская конференция»); международные негосударственные организации (Лига исламского мира, Народный исламский конгресс и др.); многочисленные неправительственные религиозно-политические организации и т.д.

Все многообразие субъектов исламского действия и образует собою так называемый исламский фактор, под которым в отечественной и зарубежной литературе принято понимать совокупность догм и практики ислама, прямо или косвенно оказывающих воздействие на социально-политическую, экономическую и духовную жизнь отдельной страны, группы стран и даже регионов. Его влияние в современном мире неуклонно усиливается.

Одновременно следует подчеркнуть, что многочисленность субъектов, формирующих исламский фактор, свидетельствует о неоднородности «мира ислама». Можно указать целый ряд оснований, свидетельствующих о его внутренней противоречивости: неоднородность самого ислама (различные направления, течения, толки, секты и т.п.), провоцирующая межобщинные разногласия; геостратегическая конкуренция, обостренная шиитско-суннитскими разногласиями (Иран и Саудовская Аравия); несовпадение экономических интересов разных исламских государств; различные национальные и этнические интересы исламских субъектов политического действия (тюрки и таджики в Центральной Азии, пуштуны и непуштуны в Афганистане, курды и турки в Турции) и т.д. Поэтому представляется логичным, что в геополитических проектах исламскому миру зачастую отводится роль не столько самостоятельного игрока, сколько инструмента иных сил, действующих на мировой сцене.

Тем не менее исламский мир все в большей степени становится осязаемым как субъект международной политики, прежде всего в связи с деятельностью многочисленных правительственных и неправительственных организаций, в первую очередь международных.