Узник гулаГа
Срок отбывал в Норильлаге.. Условия работы были крайне тяжелыми: деревья валили в ледяном, по пояс занесенном снегом лесу, в рваной обуви, без теплой одежды, подкрепляя силы баландой и скудной пайкой хлеба. В один из январских дней 1939 года из ослабевших рук выпал топор, раскроил кирзовый сапог и разрубил ногу почти до самой кости. Рана загноилась...
Большой интерес представляют воспоминания бывшего разведчика, заключенного Норильлага Д. Быстролетова, частично опубликованные в "Заполярной правде" (1992 г., 23 июня) под названием "Записки из живого дома". Быстролетов пишет, что его знакомство с Гумилевым состоялось зимой 1939-1940 г. Он описывает его, как "доходягу" - очень слабого, беззубого, с отекшим лицом, еле двигающегося, с трудом произносящего слова, одетого в грязную одежду... Познакомившись с Гумилевым, Быстролетов расспросил его о том, чем он занимается здесь. На что тот ответил, что в заключении он пишет диссертацию на тему "Гунны", работает над диссертацией "Древние тюрки"…
Норильлаг. Место удивительного скопления интеллектуальных ресурсов страны и одновременно с ними наиболее опасных бандитов, рецидивистов. У Гумилева здесь был свой круг общения: С. А. Штейн, Е. С. Рейхман, В. П. Красовский и другие.
За весь срок заключения Гумилев успел поработать землекопом, горняком меднорудной шахты, книгохранителем библиотеки, техником, геологом (в геотехнической, а затем в геофизической группе горного управления), а к концу срока стал даже лаборантом-химиком. По отбытии срока был оставлен работать в Норильске без права выезда, неоднократно просился на фронт. В своих искренних чувствах по отношению к Родине Лев Николаевич продолжил добрую традицию отца, который, движимый патриотическими чувствами, пошел на Первую мировую войну, а по ее окончании остался в России, чтобы разделить с ней ее участь.
Военными тропами
Осенью 1944 года Лев Гумилев добровольно вступил в Красную армию, воевал орудийным номером зенитной батареи в 1386-м зенитно-артиллерийском полку 31-й зенитно-артиллерийской дивизии РВГК на 1-м Белорусском фронте, участвовал в Восточно-Померанской и Висло-Одерской наступательных операциях, в штурме Берлина. Из-за неблагожелательного отношения начальства, несмотря на боевые эпизоды, дававшие основания к награждению, был награждён только медалями «За победу над Германией» и «За взятие Берлина».
В апреле 1945 года Гумилев напишет с фронта: «Воюю я пока удачно: наступал, брал города, пил спирт, ел кур и уток, особенно мне нравилось воронье; немцы, пытаясь задержать меня, несколько раз стреляли в меня из пушек, но не попали. Воевать мне понравилось, в тылу гораздо скучнее».
Он иногда в кругу близких говорил о себе так:"Я - русский солдат. Я всю жизнь, все время на войне. Мы ведь, Гумилевы, каста военных, были священники, но, в основном, военные, морские, сухопутные офицеры и разведчики. Что я могу сказать о вооруженной защите Отечества, когда я его сам защищал в годы Великой Отечественной войны на передовой, а мой отец имел два Георгия, да и деды, и прадеды были военными. Если верить фамильным преданиям, то мой далекий предок командовал одним из полков на Куликовом поле и там же и погиб. Так что я, скорее, не из интеллигентов, а из семьи военных, чем весьма горжусь”.
Он спокойно относился к выпавшим ему лично испытаниям. Никогда не жаловался на судьбу. Говорил:"Надо вынеси все страдания и оправдаться в слезах и покаянии самому…Поэтому и я охотно повторю: что доволен своей судьбой. Я не был одинок, я был со своим народом и переживал то, что переживал мой народ”.