Задача № 39

С моей внучкой Таней случилась беда. Вечером она возвращалась домой с курсов английского языка, они у нее заканчиваются почти в девять. Во дворе ее встретил бывший одноклассник Антон и позвал ее в гости, на день рожденья друга. Таня сначала не хотела идти с Антоном, но он упрашивал ее, говорил, что там собрались одни парни и им не хватает для компании девушек. Сам не понимаю, зачем она туда пошла. Я даже не знаю, что там с ней было, а она пришла домой за полночь, вся в изорванной одежде, с синяками, плачет, мне ничего не рассказывает. Кое-как допытался, где она все-таки была. Всю ночь она просидела в ванной, а наутро я потащил ее в милицию давать показания. Но заявление у нас не приняли, сказали, что нет оснований для заведения дела.

Что же нам теперь делать? Внучка целыми днями сидит дома, плачет, соседи во дворе шушукаются, знают, что эти сволочи с моей Танюшей сотворили. Говорят, сама, мол, виновата — нечего было к парням ходить, да еще и в короткой юбке. А ведь она у меня умница, скромница, не то что с парнями, с подружками редко встречается.

Задача № 40

Меня зовут Маргарита Алексеевна, я завуч общеобразовательной школы. Мне уже почти пятьдесят, но я хорошо владею компьютером и в свободное время люблю «побродить» по Интернету. И вот недавно я случайно наткнулась на любительское видео. И ужаснулась!!! Там ученики нашей школы избивали своего одноклассника — скромного, домашнего мальчика. Такого садизма я еще в жизни не видела. Его били ногами, палками, тыкали лицом в грязь, и что самое отвратительное — в этом участвовали и девочки! Они подзадоривали друг друга. Тем, кто не хотел избивать Толика, угрожали, что в следующий раз доберутся и до них. Это что же в нашей школе такое происходит!!! Куда только смотрят их родители!!! И зачем нам нужен этот милиционер на вахте, который караулит ключи от кабинетов?! А социальный работник Валентина Петровна, которая столько лет учила детей литературе? Почему она ничего об этом не знает? Или это я что-то упустила? Я ведь теперь даже не знаю, что делать... Не под суд же детей отдавать, в конце концов!