2. Обоснование и условия «проникающей̆ ответственности»

Теории (бля даже тут есть теории и конечно же они тщательно разрабатывались ЛИШЬ в ГЕР правопорядке).

1) Одной̆ из первых стала «теория субъективного злоупотребления» (subjektive Missbrauchslehre). Согласно этому подходу в случаях использования юридического лица для совершения злоупотреблений в виде об- хода закона, нарушения договорных обязательств или обмана третьих лиц его участники тем самым в собственных противоправных интересах сами нарушают его юридическую самостоятельность, поэтому основания для разделения личности и имущества юридического лица и его участников отпадают. Обосновывающие его авторы исходят из того, что корпорация как таковая заслуживает признания лишь тогда, когда она используется для той законной̆ цели, для которой̆ она была создана

2) Другой̆ теорией̆ стала «теория нормативных целей̆» (Normzwecklehre), основывающаяся на том, что юридическое лицо представляет собой̆ обычную фикцию, «конструктивную аббревиатуру». Поэтому «принцип отделения» его имущества от имущества его участников оправдан лишь тогда, когда его применение не исключает объективные юридические критерии – смысл и цели норм права, применимых к соответствующей̆ ситуации. В дальнейшем обе названные теории стали базой̆ для многочисленных современных взглядов, нередко отличающихся лишь некоторыми нюансами.

В германской̆ судебной̆ практике применение «проникающей̆ ответственности» обосновывается разнообразными мотивами, среди которых преобладают ссылки на недобросовестное поведение, злоупотребление правом и несоблюдение общего запрета нарушать «принцип доброй̆ совести» (Treu und Glauben)

Близкую позицию занимает австрийская правоприменительная практика, рассматривающая такую ответственность в качестве разновидности дополнительной̆ (субсидиарной̆) ответственности участников корпорации по ее долгам. Так, в решении Верховного Суда Австрии от 31 мая 1983 г. было отмечено, что «никто не вправе использовать правовую форму юридического лица для того, чтобы наносить ущерб третьим лицам или обходить законы»; в решении от 29 апреля 2004 г. этот суд указал, что ответственность участника корпорации по ее долгам «не может быть сведена к случаям злоупотреблений», хотя, как разновидность юридической̆ ответственности, она несомненно «предполагает виновное и противоправное поведение участника корпорации», например «противоправное соучастие» в деятельности ее менеджмента

В швейцарском корпоративном праве «недокапитализацией», влекущей̆ «проникающую ответственность», считается только ситуация, когда акционеры (участники) сознательно наделяют свою компанию (например, дочернее общество) столь незначительными средствами, что она изначально является «нежизнеспособной̆». Германская же судебная практика рассматривает «квалифицированную недокапитализацию» как умышленное недобросовестное поведение, причиняющее вред кредиторам компании, особенно когда речь идет о совершении компанией̆ или ее участниками за счет компании высокорискованных сделок, ведущих к уменьшению основного капитала компании. Такое поведение становится основанием обычной̆ деликтной ответственности не только компании, но и ее участников, связанных с этими действиями.

Другим основанием «проникновения» кредиторов к личному имуществу участников корпорации в германском и австрийском праве считается «смешение имущества» компании и ее участников (участника) (Vermögensvermischung). Об этом в конкретной̆ ситуации могут свидетельствовать отсутствие или недостатки бухгалтерского учета, позволяющего скрывать недостаток имущества корпорации и затруднять его отграничение от личного имущества участника, контролирующего ее деятельность; отсутствие контроля за исполнением обязательных пред- писаний о восполнении имущества компании до необходимого размера и т.п. При этом ответственность участников компании является неограниченной̆ и не зависящей̆ от их вины, хотя судебная практика нередко освобождает от нее миноритариев, лишенных реальной̆ возможности воздействовать на ведение дел компании

Близким к этому основанию является иногда встречающееся «смешение сфер» ведения бизнеса (Sphärenvermischung), при котором участник компании занимается тем же бизнесом, что и компания, причем нередко под сходной̆ фермой̆ и даже с использованием тех же помещений и того же персонала. В соответствии с господствующими в судебной̆ практике и доктрине взглядами такая ситуация исключает как для него, так и для его компании возможность ссылаться на «принцип отделения» в отношениях с кредиторами

Ну во ФР то же самое, можно проникнуть если имеет место смешение имущества или же если пустышку ребята создали. Однако вместо «проникновения за корпоративные покровы» здесь обычно используется особый̆ иск, предусмотренный̆ правилами Торгового кодекса о неплатежеспособности (банкротстве) компаний, – l‘action en comblement de passif (иск о восполнении покрытия пассивов), который̆ предъявляется к участникам органов управления компанией̆ и (или) к участникам компании, контролирующим ее деятельность.

В общем заключение такое, что надо относиться осторожно к данной конструкции проникновения, чтоб в итоге мы не игнорировали конструкцию ЮЛ. Ну и в общем проникновение, может иметь место, когда учредители ЮЛ недобросовестные мошенники ну или злоупотребляющие конструкцией ЮЛ петухи.

«Проникающая ответственность» в российском корпоративном праве

С этой̆ позиции следует оценивать и предложения о более широком использовании названной̆ ответственности в российской̆ правоприменительной̆ практике. Действующему отечественному законодательству пока известны два института, близких к категории «проникающей̆ ответственности»: предусмотренная ст. 105 ГК РФ ответственность «материнских» компаний за некоторые сделки дочерних обществ и установленная п. 1 ст. 10 Федерального закона от 26 октября 2002 г. No 127- ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»¹ ответственность учредителей̆ (участников) юридического лица – должника перед его кредиторами. Их целесообразность не вызывает сомнений; более того, их практическое использование в отечественном праве безусловно необходимо расширять.

С точки зрения европейского права РФ не знает классических конструкций по проникновению за корпоративную вуаль («настоящая проникающая ответственность»).

Указывает на существующую судебную практику, в которой было применено «обратное проникновение» и говорит о том, что это не соответствует ГК, так как у нас все нормы о всяких там взысканиях и имуществе лица говорят о имуществе, принадлежащем ЛИЦУ, а не ЮЛ.

Наконец, действующее российское законодательство, основанное на «принципе отделения» имущества юридического лица и его участников (учредителей̆), по общему правилу исключает взаимную имущественную ответственность юридического лица и его учредителя (участника) – в соответствии с абз. 1 п. 3 ст. 56 ГК РФ учредитель (участник) юридического лица не отвечает по обязательствам юридического лица, а последнее не отвечает по обязательствам своего учредителя (участника), за исключением случаев, предусмотренных Гражданским кодексом либо учредительными документами юридического лица. При этом все предусмотренные ГК исключения касаются ответственности учредителя (участника) по долгам юридического лица, но не наоборот. В проекте новой̆ редакции ГК РФ предусмотрена виновная деликтная ответственность любого лица, «имеющего фактическую возможность определять действия юридического лица, включая возможность давать указания» его органам, за «убытки, причиненные им юридическому лицу по его вине» (п. 3 ст. 53¹), но не ответственность юридического лица по долгам своего учредителя (участника), в том числе и фактически определяющего и контролирующего деятельность созданной̆ им компании

Кроме того, нарушение основополагающего принципа раздельной̆ ответственности юридического лица и его учредителей̆ (участников) путем возложения имущественной̆ ответственности по долгам последних на имущество созданного ими юридического лица неизбежно ведет к нарушению имущественных интересов его кредиторов, которые оказываются лишенными возможности обратить взыскание по своим требованиям на все имущество такого юридического лица. Такой̆ подход ставит кредиторов физического лица – должника в необоснованно привилегированное положение в сравнении с положением кредиторов контролируемых им юридических лиц, что не соответствует основополагающему принципу юридического равенства участников гражданского оборота

Говорит о том, что чем меньше наши требования к минимальному уставному капиталу, тем легче и более свободно чувствуют себя суды в «прокалывании» корпоративной вуали, так что если отменить уставной капитал минимальный, то ЮЛ и их корпоративный щит вместе с товарищами экономистами получат писос.