Б) Содержание договора цессии и правоотношения, из него возникающие

Арбитражная оговорка и ее судьба при уступке требований

***Точка зрения истца о том, что арбитражная оговорка как соглашение сторон является самостоятельным, не зависящим от основного договора условием и имеет не материально-правовой, а процессуальный характер, почему и не может быть передана истцу по договору цессии, признана арбитражным судом неправильной. На основании ст. 384 ГК и признания условия о порядке разрешения споров и предъявления иска в защиту нарушенных прав составными частями (правомочиями), входящими в субъективное право требования, арбитражный суд счел третейскую оговорку условием осуществления цедированного цессионарию права, обязательным для него даже в случае, когда в договоре цессии не было условия о цедировании арбитражной оговорки*** (Президиум ВАС, N 1533/97 от 17 июня 1997 г.; п. 15 Обзора, утвержденного Информационным письмом Президиума ВАС N 29 от 16 февраля 1998 г.)

По вопросу о судьбе арбитражной оговорки (так называемого пророгационного соглашения) и ее взаимосвязанности с условиями соглашения, устанавливающего обязательство, и у нас, и на Западе существует целая отрасль специальной литературы. Беда в том, что исследованием этой проблемы у нас занимаются, главным образом, специалисты в области международного частного права и ей почти не уделяют внимания представители классической цивилистики. Это положение совершенно не соответствует сегодняшней ситуации, в которой случаи передачи споров на рассмотрение третейских судов, а также случаи договорного изменения законной подсудности не просто участились, но приобрели характер устойчивой тенденции. В области цивилистическойпроблемологии проблема судьбы арбитражной оговорки и ее связи с основным обязательством сегодня должна занимать одно из первых мест по своей значимости и при этом степени неразработанности.

Приведенное правило свидетельствует о том, что специалисты Президиума, готовившие проекты текстов Постановления и (на его основе) Обзора, даже не подозревают о существовании данной проблемы. Арбитражную оговорку никак нельзя признать условием, обязательным для цессионария в силу ст. 384 ГК, ибо она не является ни условием существования, ни условием осуществления права. Арбитражная оговорка составляет условие защиты нарушенного права; подчеркиваем, не права (в его нормальном состоянии, регулятивного права), о коем и говорит ст. 384, а нарушенного права, права на такой стадии его существования, когда помимо него возникает отношение из нарушения данного права (охранительного права). Имея же в виду, что цедент (уступивший) не отвечает за эксцессы при осуществлении права (ст. 390 ГК), было бы по меньшей мере несправедливым возлагать на цессионария бремя соблюдения тех условий о защите, о которых договорился цедент*(388).

По указанным соображениям полагаем, что выведенное Президиумом правило не соответствует смыслу и значению норм ГК о договоре сингулярной сукцессии. По нашему мнению, должно применяться обратное правило: арбитражная оговорка должна считаться цедированной только в том случае, когда об этом прямо сказано в договоре. Р. Джурович указывает, что автоматический перенос арбитражной оговорки на цессионария может иметь место лишь тогда, когда идет речь об уступке договора в целом*(389).*(389) Джурович Р. Указ. соч. С. 90.

Основание возникновения цедируемых требований, его значение для действительности договора

***Для оценки фигурирующего в деле договора цессии с точки зрения его действительности необходимо дать оценку действительности основания возникновения требований, ставших предметом цессии*** (Президиум ВАС, N 1775/97 от 8 июля 1997 г.)

В отличие от случаев обязательной оценки судом предметности и действительности договора сингулярной сукцессии правило об обязательной оценке такого договора также и с позиции действительности основания возникновения требований, являющихся предметом цессии, представляется неправильным. Да, в случае совершения сделки уступки прав, которые никогда не существовали (прав из ничтожной сделки), или прав, возникших из сделки, которая впоследствии признана недействительной, происходит нарушение публичных интересов. Но нужно обратить внимание на вопрос о лицах, чьи действия приводят к такому нарушению. Такими лицами являются цедент и должник, но к ним не относится цессионарий. Следовательно, отличие ситуации цедирования несуществующих или недействительных требований от ситуаций заключения незаконного (в частности - беспредметного) договора сингулярной сукцессии состоит в том, что в ней присутствует подлежащий защите частный интерес добросовестного лица - цессионария, в то время как в двух последних ситуациях таковой интерес отсутствует. Незаконный договор сингулярной сукцессии цессионарий заключает сам, следовательно, он принимает участие в нарушении публичных интересов. А вот о юридическом статусе приобретаемых требований цессионарий может быть и не осведомлен.

Исходя из этих соображений было бы правильным признать, что суд имеет право заниматься выяснением действительности и недействительности основания возникновения цедированных прав только если требование об этом заявит заинтересованный участник процесса (должник). Собственной инициативы суда в данном вопросе быть не может. Должник, в силу ст. 386 ГК, имеет право противопоставить новому кредитору все те возражения, которые он мог бы выдвинуть против старого, в т.ч. и возражение из недействительности основания возникновения требований, после чего цессионарий получает право обратиться с регрессом к цеденту на основании ст. 390 ГК. Но если должник по какой-то причине не пытается парализовать требования цедента возражениями из недействительности самих этих требований, нельзя признать за судом право самостоятельно эти возражения выдвигать.

***Цессия требования из ничтожной сделки является недействительной. Цессионарий по такой цессии не имеет правовых оснований для предъявления требований к должнику*** (Президиум ВАС, NN 8215/95 и 8216/95 от 5 марта 1996 г., 6274/95 от 12 ноября 1996 г., 6276/95, 6277/95 и 6279/95 от 26 ноября 1996 г., 6277/95 и 6279/95 от 10 декабря 1996 г., 1334/97 от 19 августа 1997 г., 6437/00 от 27 февраля 2001 г.)

***Цессия требования из сделки, признанной недействительной, также является недействительной. Цессионарий по такой цессии не имеет правовых оснований для предъявления требований к должнику*** (Президиум ВАС, NN 7357/94 от 1 августа 1995 г., 1881/97 от 27 мая 1997 г.)

С учетом комментария к предыдущему правилу нужно сделать оговорку: да, но только при условии, если на соответствующее обстоятельство - ничтожность или признание недействительным - сошлется должник.

***Недействительна цессия требования, которое к моменту уступки еще не возникло*** (Президиум ВАС, NN 717/96 от 21 мая 1996 г., 552/98 и 553/98 от 26 мая 1998 г.)

Первый из рассмотренных Президиумом споров касался уступки требования из договора страхования. В ходе разбирательства было установлено, что ни страхователь, ни выгодоприобретатель не уплатили первого страхового взноса (страховой премии). В результате ни у одного из них так и не возникло права требования выплаты страхового возмещения. По этой причине Президиум признал, что уступка (цессия) такого требования не могла привести к возникновению каких-либо требований у цессионария.

В другом случае Президиум констатировал отсутствие в материалах дела документов, которые подтверждали бы факт предоставления кредита и, соответственно, факт возникновения права требования возврата кредита. Предметом же спорной цессии было именно это право. Поскольку судом не было выяснено, возникло ли и существовало ли реально уступленное право, Президиум отправил дело на новое рассмотрение.

***Положения ст. 167 ГК, согласно которой при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить все в натуре - возместить его стоимость в деньгах, свидетельствуют о наличии между сторонами недействительной сделки обязательственных отношений, содержанием которых является обязанность стороны, получившей исполнение по недействительной сделке, произвести в пользу другой стороны определенные действия (возвратить полученное) и соответствующее право требования этой последней. Признавая обязательственный характер отношений между сторонами недействительной сделки, можно сделать вывод о возможности применения к указанным отношениям норм об уступке права требования*** (Президиум ВАС, N 1066/99 от 8 февраля 2000 г.)

Все верно; трудно что-либо добавить к сказанному, за исключением, пожалуй, того, что основная трудность и достоинство этого правила лежат в области не самой цессии, а общих положений обязательственного права. Реституционное требование - в точно такой же степени обязательство, как и всякое другое, а значит, вполне может быть предметом уступки.

Последствия недействительности договора сингулярной сукцессии

***При применении последствий недействительности договора цессии после осуществления приобретенного по нему требования цессионарием, не только стороны договора цессии приводятся в первоначальное положение, но и полученные цессионарием денежные средства возвращаются должнику*** (Президиум ВАС, N 131/96 от 29 апреля 1997 г.)

Правило не имеет под собой законных оснований и, кроме того, не должно применяться. Пункт 2 ст. 167 ГК устанавливает однозначные последствия недействительности сделки. "При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом". Постановление Президиума ВАС к законам не относится, а значит, его правило, установившее "иные последствия", не должно применяться.

Истоки комментируемого правила - юридически необоснованного - в отсутствии попыток лиц, формулировавших его, оценить правовую природу (юридическое значение) такого обстоятельства, как осуществление цессионарием приобретенных им у цедента требований. Чтобы дать такую оценку, сначала обратимся к ситуации признания недействительным договора сингулярной сукцессии, по которому цессионарий еще не успел осуществить приобретенных им прав. В этом случае последствия, установленные п. 2 ст. 167 ГК, вполне применимы - цессионарий возвращает цеденту требования, о чем последний уведомляет должника, а цедент цессионарию полученный эквивалент. Ситуация признания недействительным договора цессии, по которому цессионарий уже осуществил приобретенные права, отличается от рассмотренной лишь тем, что цессионарию более нечего возвращать. Необходимым условием осуществления прав является исполнение корреспондирующих им юридических обязанностей. Исполнение же этих обязанностей прекращает обязательство, а значит, лишает цессионария приобретенных прав. Но в этом случае должна применяться вторая гипотеза, заключенная в п. 2 ст. 167 - на случай невозможности возврата полученного в натуре. На цессионарии, осуществившим права по договору цессии, впоследствии признанному недействительным, лежит обязанность компенсировать цеденту стоимость полученных прав деньгами. Если в таком случае цедент получил за уступленные права деньги, естественно, нет никакого смысла обменивать деньги на деньги, любая из сторон может инициировать производство зачета требований.

Комментируемое правило является тем более несправедливым, что затрагивает интересы добросовестного лица, которое не принимало в заключении недействительного договора никакого участия, - должника. Действительно, исполнение, произведенное должником цессионарию на момент своего производства, было надлежащим; его производством должник освободился от обязательства. Вряд ли можно считать нормальной ситуацию, когда через какое-то время он узнает, что нет, ничего подобного! Обязательство все равно лежит на нем, потому что договор цессии признан недействительным. Закономерен вопрос со стороны должника: "почему, извините, я должен страдать из-за того, что кто-то неудачно составил договор цессии, к которому я никакого отношения не имею?". Как в свое время сказал Р. Иеринг, если это называется правом, то я не имею никакого отношения к юриспруденции.

***Исполнение, добросовестно произведенное должником новому кредитору (цессионарию), не может быть признано ненадлежащим в случае последующего признания договора уступки требования недействительным*** (Президиум ВАС, N 8838/00 от 22 мая 2001 г.).

Исправление прежде сложившейся незаконной и несправедливой практики (см. комментарий к предыдущему правилу).