§ 4. Юридические факты и правосубъектность в движении гражданских правоотношений

1. Соотношение юридических фактов со второй юридиче­ской предпосылкой движения гражданских правоотноше­ний - правосубъектностью - строится на иных началах, не­жели те, на которых основана связь юридических фактов и нормы права в возникновении, изменении и прекращении гражданско-правовых связей.

По своему содержанию правосубъектность представляет собой явление сложное, слагающееся из двух основных эле­ментов - из правоспособности и дееспособности, которыми обладают субъекты гражданского права⁴⁵.

- 37 -

Применительно к проблемам теории юридических фактов особый интерес приобретает вопрос о соотношении юриди­ческих фактов и правоспособности, поскольку второй элемент. правосубъектности (дееспособность) служит критерием, ме­рой, определяющей способность лица к совершению действий по осуществлению правоспособности. Нельзя также не учи­тывать и того положения, что лицо, не. совершая лично юри­дических действий, может приобрести права и обязанности посредством действий других лиц. Однако воспользоваться правоспособностью (но не юридическими действиями) дру­гих лиц субъект гражданского права не может.

Правоспособность - это юридическая, а не какая-либо иная способность лица. Она существует, как и другие юриди­ческие категории, лишь постольку, поскольку в нашем социа­листическом обществе существует Советское государство и право.

Говоря о правоспособности, равно как и о субъективных правах граждан СССР, нельзя не указать на три характер­ных момента, присущих названным правовым явлениям, отра­жающим в юридической форме развитие социалистических общественных отношений.

Первое, на что следует обратить внимание в данном слу­чае, - это на широту прав, широкий объем гражданской пра­воспособности, устанавливаемой советским законом. Наши граждане могут стать и фактически являются обладателями широкого круга прав - политических, имущественных, семей­ных и т. д.

Вторым моментом, характерным для правоспособности граждан, является ее равенство для всех, независимо от пола и возраста, национальности и образования, служебного по­ложения и партийной принадлежности.

Наконец, третье обстоятельство заключается в том, что права советских граждан реальны; государство не только декларирует права граждан, но и принимает меры к реаль­ной обеспеченности прав граждан.

Правоспособность юридических лиц определяется целями и задачами, стоящими перед данным юридическим лицом, его местом в общей системе государственных и иных органов,

- 38 -

его местом в народном хозяйстве, спецификой и профилем его основной деятельности и др.

Отграничение правоспособности от юридических фактов находит свое выражение в следующем. Правоспособность вы­ступает в виде общей основы, определяющей характер и объем прав, которые могут находиться в обладании данного субъекта. Эта основа необходима для каждого правоотноше­ния; только правоспособное лицо может обладать правами. Определенное поведение субъекта может создать для него те или другие права, а равно обязанности независимо от того, обладает ли он уже конкретным субъективным правом (обя­занностью) или нет. Иначе говоря, для того, чтобы приоб­рести определенные права (обязанности), нет необходимости в том, чтобы лицо обязательно уже обладало данными или какими-либо другими конкретными субъективными правами. В силу этого, по нашему мнению, нельзя согласиться с утверждением, по которому «...проявление правоспособно­сти - это осуществление (разрядка наша. - О.К.) субъективного права»⁴⁶. Осуществление субъективного права лишь сторона, частичка проявления правоспособности. Субъект может совершать действия для приобретения права, однако и без осуществления субъективного права правоспо­собность будет в определенной мере реализована в момент приобретения соответствующего права. Нельзя также согласиться с утверждением проф. С. Н. Братуся, когда он определяет правоспособность как «право отдельного человека или коллективного образования быть субъектом прав и обя­занностей»⁴⁷.

Правоспособность - это не право. Если рассматривать ее как право, то кто может быть назван носителем коррес­пондирующей данному праву обязанности? Несомненно, им не будет ни другой отдельный человек, ни другое коллектив­ное образование. Не будет носителем указанной обязанно­сти и наше социалистическое государство. В противном слу­чае необходимо ответить на вопрос: каково содержание этой обязанности? Но такой вопрос, очевидно, останется без ответа. Главное в понятии правоспособности следует усмат­ривать не в «праве», а в «способности».

Очевидно, с этим согласен и проф. С. Н. Братусь, так как рядом с рассмотренным определением он приводит ряд дру­гих. Воспроизведем лишь одно из них. «Правоспособность - та общая основа, без которой невозможны конкретные право

- 39 -

мочия...»⁴⁸. В данном определении весьма удачно подчеркнута та мысль, что правоспособность выступает в качестве об­щей основы всякого правоотношения. Она столь же необходима, как и норма права, регулирующая определенное общественное отношение. Но правоспособность выступает не помимо, а наряду и в связи с действием норм права.

Правоспособность юридически определяет круг прав, ко­торые могут быть в обладании данного субъекта. Поэтому в законодательстве и науке различается общая и специальная (уставная) правоспособности. Основное проявление право­способности следует относить не к осуществлению, а к при­обретению определенного права; не имея права, субъекту нечего осуществлять. В осуществлении субъективного права правоспособность находит свое косвенное выражение, которое опосредствовано моментом возникновения права у конкрет­ного лица.

Таким образом, проявления правоспособности не должны и не могут быть сводимы только к моменту осуществления права.

Отличие юридических фактов как явлений, с которыми нормы права связывают возникновение, изменение или пре­кращение конкретных прав определенного лица, от правоспо­собности как юридической способности субъекта иметь опре­деленные права заключается, на наш взгляд, в следующем.

Правоспособность - это общая юридическая основа всех прав, которые может иметь данный субъект. Юридиче­ские факты - это частная юридическая основа каждого отдельного права, имеющегося у субъекта. Правоспособность не может сама по себе обусловить наделение субъекта тем или другим правом. Она создает лишь юридическую возможность обладания правами, для превращения которой в действительность необходимы юридические факты. Здесь действует прямая зависимость.

Однако если юридические факты, обусловливающие при­обретение определенного права, и будут иметь место, а право, возникновение которого эти 4акты обусловливают, не содер­жится в объеме правоспособности данного субъекта, то за отсутствием общей предпосылки движения правоотноше­ния - правоспособности - лицо не приобретает соответствую­щего права. Здесь действует обратная зависимость - зависи­мость юридической значимости фактов от правоспособности. Рассмотрим приведенные положения на конкретных приме­рах.

Головин, получив ордер в январе 1946 года, вселился в квартиру и проживал в ней до мая 1946 года. В апреле

- 40 -

1946 года на эту же квартиру получил ордер гр-н Должни­ков, который 13 мая 1946 г. вынес из квартиры вещи Голо­вина и занял ее. Куйбышевский областной суд, рассматри­вавший дело в иске Головина о выселении Должникова, от­казал, обязав горкомхоз предоставить истцу другое, годное для жилья помещение. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда СССР, рассматривая данное дело в порядке надзора, отменила решение областного суда и опре­деление Верховного Суда РСФСР, которым было оставлено в силе решение областного суда⁴⁹.

Основанием отмены послужила неправомерность действия горкомхоза, выдавшего второй ордер на занятую жилпло­щадь, и самоуправный характер поведения Должникова. Проанализируем сложившуюся обстановку.

Отдел коммунального хозяйства, издав акт о заселении квартиры Головиным, этим самым закрыл себе возможность распоряжения указанной площадью до освобождения ее дан­ным квартиросъемщиком. Выдав второй ордер на занятую жилплощадь, горкомхоз нарушил ст. 23 постановления ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1937 г., которая предусматривает распоряжение только свободными жилыми помещениями. Как видно из настоящего дела, спорное помещение было за­нято, и суд, отказавший в защите прав Головина, фактически (да и юридически) санкционировал самоуправное поведение Должникова и незаконные действия горкомхоза. Последний, выдавая ордер Головину, не лишался правоспособности (в данном случае административной) в части распоряжения подведомственным ему жилым фондом вообще, но он не мог предоставлять жилую площадь (выдавать ордер) Должникову, поскольку не отменен ордер на нее, выданный Головину.

Следовательно, в данном случае возможность осуществления компетенции горкомхоза ограничена наличием ранее изданного административного акта. В пере­воде на язык более общих понятий - это означает зависи­мость осуществления правоспособности от юридических фак­тов⁵⁰.

- 41 -

Возможны и обратные случаи, когда правоотношение не может прийти в движение из-за отсутствия правоспособности при наличии юридических фактов. Рассмотрим приведенное положение на следующем примере.

Лесозаготовительная контора соглашением с колхозом «1-е мая» оформила сдачу колхозом 24932 кг овса в счет обязательных поставок государству. В соглашении была так­же зафиксирована приемка овса колхозом на хранение, в то время как овес по государственной поставке фактически не сдавался. На первый взгляд может показаться, что стороны совершили сделку, которая отвечает всем требованиям за­кона: она облечена в надлежащую форму, в ней точно ука­заны предмет, цена и т. п.

Однако поскольку объем правоспособности сторон не со­держит в себе права на совершение сделок, предметом кото­рых является продукция, отчуждаемая по обязательным по­ставкам государству, постольку приведенные соглашения являются антигосударственными и, как противоречащие постановлениям правительства об обязательных поставках, яв­ляются недействительными⁵¹.

В данном случае юридический факт как будто бы и есть (соглашение достигнуто и облечено в надлежащую форму), однако он не приобретает той значимости, которую имели в виду стороны, заключая договор. Противоположное правовое действие указанного юридического факта объясняется огра­ниченным объемом уставной правоспособности контрагентов. Стороны вышли за ее пределы и тем самым совершили право­нарушение, последствия которого могут быть определены по ст. ст. 30 и 147 ГК. Это дело показывает существование об­ратной зависимости, зависимости юридической значимости фактов от правоспособности.

Таким образом, соотношение юридического факта и право­способности строится по принципу частной и общей основы правоотношения. Указанные основы тесно связаны .между собой: частная основа служит проявлением общей. Общая основа создает юридическую возможность, частная основа реализует эту возможность и приводит на основе закона в движение гражданское правоотношение.

2. Если правоспособность представляет собой суммарное выражение прав, носителем которых может быть субъект, то дееспособность определяет возможность реализации субъек­том его правоспособности своими действиями.

Соотношение между юридическими фактами и дееспособ­ностью находится в несколько иной плоскости, нежели соот­ношение указанных фактов с правоспособностью. Правоспо­собность - это такая юридическая способность лица, которая

- 42 -

не только не может быть передаваема, но даже и восполняе­ма действиями других лиц. Иная картина складывается в отношении дееспособности. Данная юридическая способность также непередаваема, но в определенных условиях она может быть восполнена.

Законодатель предполагает у каждого лица наличие со­знания и воли, которые дают возможность лицу как отда­вать отчет в своих действиях (интеллектуальный момент), так и руководить своими поступками (волевой момент). Однако способность к даче отчета в своих действиях, то есть способ­ность принимать решение со знанием дела и способность к руководству своими поступками, у различных людей может быть неодинакова в зависимости от определенных обстоя­тельств. Законодатель, учитывая данные положения, устанав­ливает соответствующие правила поведения в зависимости от этой способности. Так, например, законодатель, видя, что малолетние и несовершеннолетние хотя и обладают в опре­деленной мере способностью принимать решение со знанием дела и руководить своими поступками, признает эту их спо­собность все же пониженной. Результатом такого признания является установление правил, содержащихся в ст. ст. 7 - 9 ГК, из которых видно, что малолетние (равно душевноболь­ные или слабоумные)⁵² лишены полностью дееспособности, а несовершеннолетние обладают дееспособностью в ограничен­ном объеме.

Отсутствие дееспособности или ее наличие в ограниченном объеме не тождественно отсутствию (ограничению) право­способности, которое означает невозможность приобретения прав вообще (частично). Отсутствие дееспособности влечет лишь невозможность приобретения прав своими действиями. Это приводит к необходимости совершения соответствующих действий другими лицами в отношении полностью недееспо­собных и к установлению юридического факта - согласия (говоря языком ст. 9 ГК) «законных представителей», по по­воду действий, совершаемых ограниченно дееспособными⁵³.

В подобных случаях связь дееспособности с юридически­ми фактами выступает наиболее наглядно. При наличии определенных юридических фактов - родства, усыновления

- 43 -

и т. д. - посредством действий одних лиц происходит воспол­нение недостающей или полная «подстановка» отсутствую­щей дееспособности других лиц. Однако не всякое лицо мо­жет выступить в роли, например, восполняющего ограничен­ную дееспособность несовершеннолетнего. Для этого требуют­ся указанные выше факты. Не следует, конечно, думать, что, восполняя ограниченную дееспособность несовершеннолетних, родители, усыновители и тому подобные лица как бы «отры­вают» часть своей дееспособности в момент одобрения сде­лок. Восполнение дееспособности есть реализация соответ­ствующих субъективных прав родителей, опекунов, усынови­телей и тому подобных лиц. Дееспособность данных лиц проявляется в этих случаях через осуществление указанных прав. В противном случае, нужно признать способным «всякого и каждого» полностью дееспособного к восполнению огра­ниченной дееспособности, «всякого и каждого» несовершенно­летнего. Однако такое положение будет находиться в прямом противоречии с законом (ст. 9 ГК).

Аналогичные выводы необходимо сделать и в части «под­становки» дееспособности как по отношению к малолетним так и душевнобольным и слабоумным - полностью недееспо­собным.

Таким образом, дееспособность одних лиц может быть восполняема юридическими фактами - действиями других определенных лиц. Однако явлений обратного порядка не су­ществует, дееспособность остается юридической способно­стью с точки зрения возможности, но не необходимости, обя­зательности движения конкретного правоотношения.

Дееспособность сама по себе (помимо юридических фак­тов) не порождает никаких прав и обязанностей. Она состав­ляет общую основу, предпосылку для реализации субъектом его правоспособности своими действиями - юриди­ческими фактами. Если же лицо не обладает предусмотренной законом юридической способностью (дееспособностью), то и правовой эффект его действий будет отличным от результатов действий лица, обладающего указанной способностью в соот­ветствующем объеме. Наиболее наглядно это положение можно проиллюстрировать на тех гражданских судебных де­лах, в которых «виновными» причинителями или потерпев­шими являются лица недееспособные. Приведем несколько таких дел, кратко изложив их фабулу:

1) несколько несовершеннолетних ребят школьного возра­ста играли возле стога сена, принадлежащего гражданам Катасонову и Сазоновой. Из-за шалостей детей с огнем воз­ник пожар, в результате которого стог сена сгорел, и ука­занным выше лицам был причинен ущерб в сумме 1859 руб.⁵⁴;

- 44 -

2) четверо мальчиков школьного возраста (9 - 13 лет) заложили в стеклянную бутылку карбит и, залив некоторое количество воды, закрепили горлышко бутылки пробкой. Сна­ряженная подобным образом бутылка была брошена под ноги ученице 6-го класса Ивановой. Бутылка взорвалась, и содержащаяся в ней жидкость попала на пальто Ивановой (пальто было испорчено). Родители Ивановой обратились с иском на основании ст. ст. 405 и 408 ГК РСФСР к родителям, дети которых причинили вред⁵⁵;

3) Боря Шишкин 8 лет был отпущен родителями в город с одним из его приятелей. Во время поездки в трамвае, не доезжая до остановки, Боря спрыгнул с трамвая и попал под колеса вагона, в результате чего у него была произведена ампутация ноги. На основании ст. 404 ГК РСФСР родители обратились с иском к трамвайно-троллейбусному управлению г. Свердловска о взыскании средств на дополнительные рас­ходы по уходу и лечению мальчика⁵⁶.

Не останавливаясь на вопросах обоснования ответствен­ности родителей за вред, причиненный их детьми, а равно на вопросах о значении вины родителей в случае причинения вреда их детям, обратимся непосредственно к вопросам о соотношении юридических фактов и дееспособности в приве­денных выше обязательствах из причинения вреда⁵⁷.

Непосредственными фактическими причинителями вреда в первом и во втором случаях являются дети. Поскольку эти причинители вреда полностью недееспособны, закон возлагает ответственность (то есть устанавливает определенные юриди­ческие последствия) на тех лиц, которые обязаны нести над­зор за детьми. Иначе говоря, отсутствие дееспособности у лица, причинившего вред (в частности, у ребенка), приводит к тому, что юридическая оценка его поведения приобретает особый характер. Действия ребенка рассматриваются как своеобразный «результат» выполнения родителями их обя­занности по воспитанию. Это положение относится не только к случаям, когда ребенок «виновен» в причинении вреда

- 45 -

другим лицам, но и к тем случаям, когда он «виновен», бу­дучи потерпевшим. Однако юридические последствия связы­ваются не с самим по себе «результатом воспитания» (дей­ствиями ребенка), а с действиями родителей по воспитанию, хотя и судить о таких действиях приходится подчас по «ре­зультатам».

3. Выше было указано, что норма права ч юридический факт в движении гражданских правоотношений выступают в качестве общей правовой предпосылки и частной основы возникновения, изменения и прекращения этих правоотноше­ний. Аналогичные суждения были высказаны сейчас и отно­сительно соотношения правосубъектности и юридических фактов в динамике гражданско-правовых отношений. Однако норма права, регулирующая соответствующие общественные отношения и правосубъектность лица, будучи общими правовыми предпосылками, не «равновелики» между собой, не тождественны как по своему юридическому существу, там и по их влиянию на движение правоотношения.

Правосубъектность в отличие от нормы права, регулирую­щей данный вид общественных отношений, не является мери­лом поведения любого и каждого участника общественного отношения, а служит мерилом способности обладать соответ­ствующими правами определенными субъектами. Так, если в отношениях по розничной купле-продаже в каче­стве покупателя выступает какая-либо социалистическая ор­ганизация, то она будет нести совершенно идентичные обя­занности по оплате купленного, как и любой гражданин. совершающий покупку в том же магазине. Иное положение складывается в отношении правосубъектности. Последняя различна у р.азличных субъектов права. Наиболее наглядно это положение вырисовывается применительно к юридическим лицам, правосубъектность которых определяется их уста­вами (положениями) в соответствии с теми целями и задача­ми, для достижения которых было создано (образовано) дан­ное юридическое лицо.

Правосубъектность в движении гражданских правоотно­шений (так же, как и норма права) - общая правовая пред­посылка, но предпосылка более конкретизированная в зави­симости от субъекта, будущего участника гражданских пра­воотношений. При этом, разумеется, не следует смешивать правосубъектность с теми нормами права, в которых дается регламентация правосубъектности тех или других лиц. Нель­зя, в частности, смешивать положения ст. ст. 4 - 10 ГК, опре­деляющие правосубъектность граждан с реальной правосубъектностью, как нельзя смешивать правосубъектность юриди­ческих лиц с нормативными установлениями, регламентирующими правосубъектность данной категории лиц гражданского права.

- 46 -