Учебный год 2023-2024 / Чупрунов. Кандидатская. Преимущественное право покупки доли (акций)

271

контрагент вправе требовать возмещения упущенной выгоды в связи с нарушением договора со стороны грантора (правда, на практике это будет более релевантно для преимущественных прав на заключение иных договоров, нежели договор куплипродажи доли).

Заслуживающими внимания представляются рассуждения М.А. Церковникова о том, что продавец должен отвечать перед покупателем не только в случае успешной эвикции, но и тогда, когда эвикции не произошло по основаниям, «не зависящим от продавца»677. Например, суд отказывает правообладателю в удовлетворении иска об истребовании доли у контрагента, но не в связи с отсутствием преимущественного права, а по причине истечения соответствующего срока на предъявление иска. Несмотря на это контрагент мог понести убытки, связанные с участием в процессе (и не покрытые при распределении судебных расходов), арестом доли и т.д. Может ли контрагент потребовать возмещение таких убытков с грантора? Анализируя общие случаи эвикции (не связанные с реализацией преимущественного права), М.А. Церковников справедливо указывает на то, что в подобной ситуации продавец не исполнил свое обязательство передать предмет купли-продажи свободным от притязаний третьих лиц, а потому мыслимо возложение на него обязанности возмещать убытки даже в связи с неудачными попытками третьих лиц отсудить предмет купли-продажи у покупателя, если неудачность соответствующих попыток не зависела от продавца (например,

истекла исковая давность)678. С одной стороны, такой подход стоит поддержать, поскольку грантор в рассматриваемой ситуации действительно не исполнит надлежащим образом своих обязательств в качестве продавца. С другой стороны, нужно иметь в виду, что взыскание подобных убытков контрагентом будет предполагать необходимость детальной оценки судом всех обстоятельств неудавшейся попытки правообладателя истребовать долю. Фактически контрагент должен будет убедить суд, что иск правообладателя об истребовании доли был бы удовлетворен, если бы только сам контрагент (или правообладатель) не заявили

677См.: Церковников М.А. Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя. Раздел 2.2§3.

678Там же.

272

возражение об истечении соответствующего срока679. Доказать справедливость подобного гипотетического сценария, особенно без участия правообладателя в деле, скорее всего будет чрезвычайно сложно. Поэтому хотя взыскание рассматриваемой категории убытков контрагента с грантора является мыслимым,

однако на практике сделать это скорее всего можно будет только в совершенно бесспорных случаях.

2.2.3 Правовая позиция грантора

Правовая позиция грантора вызывает много меньше вопросов, нежели рассмотренные выше правовые позиции правообладателя и контрагента. Поэтому отметим лишь следующее.

В рамках фазы ожидания на гранторе лежит обязательство не отчуждать долю, не предложив ее к покупке правообладателем.

Кроме того, J. Rüegg полагает, что случае с «ограниченными» преимущественными правами (т.е. такими, где заранее согласованы все или отдельные условия договора купли-продажи) на гранторе лежит дополнительное обязательство обеспечить сохранение предметом будущей продажи всех качеств, которые имеются на момент установления преимущественного права680, а также в случае с преимущественным правом покупки вещи – обязательство не уничтожать ее или не вредить ей681. С подобным взглядом вряд ли можно согласиться. Без сомнения, в силу свободы договора участники оборота могут сконструировать преимущественное право таким образом, что грантор прямо примет на себя обязательство передать правообладателю долю в корпорации, бизнес (активы,

679 Справедливости ради стоит отметить, что предлагаемый М.А. Церковниковым подход намного более прост в применениив отдельных случаях, когда речьне идет об эвикции в результате реализации преимущественного права. Например, если эвикция не произошла по причине истечения пр иобретательной давности (ст. 234 ГК) или наличия реквизитов добросовестного приобретения (ст. 302 ГК), то суду в рамках дела о взыскании убытков покупателя с продавца часто не будет требоваться заново доказывать то, что продавец не исполнял свое обязательс тво передать свободный титул. Соответствующие обстоятельства уже могут быть установлены в деле, которое закончилось отказом в эвикции.

680См.: Rüegg J. Op. cit. Rn. 960.

681См.: Ibid. Rn. 166-168.

См. также: Wieling H., Klinck F. Op. cit. S. 745-756 (вопреки преобладающему в доктрине мнению, авторы утверждают, что внесение в поземельную книгу отметки о «вещном» преимущественном праве должно влечь относительную недействительность любых последующих обременений).

273

пассивы и т.д.) которой находится в том же состоянии, что и на момент заключения договора, содержащего преимущественное право. В таком случае стороны действительно заранее согласовывают специальные условия, на которых заключается договор купли-продажи при реализации преимущественного права

(отступая тем самым от принципа идентичности). Однако совершенно непонятно, почему такие условия должны считаться согласованными по умолчанию, когда стороны заранее оговорили лишь цену или иные условия такого договора. По общему правилу преимущественное право не может давать правообладателю защиту от установления грантором обременений в отношении соответствующего имущества, за исключением, возможно, тех экстремально редких ситуаций, когда единственной или основной целью такого обременения не является затруднение реализации преимущественного права682. Более того, установление преимущественного права покупки само по себе не лишает грантора права изменить или даже уничтожить соответствующий предмет, а равным образом установить обременения в отношении него683. Поэтому изложенная точка зрения J. Rüegg является ошибочной и не может быть поддержана684.

В то же время в немецкой доктрине отмечается, что на гранторе лежит общая обязанность перед правообладателем действовать добросовестно (Treu und Glauben)685. Однако содержание такой обязанности, по сути, сводится к тому, что грантор не должен предпринимать действий, направленных исключительно на обход или затруднение в осуществлении преимущественного права686. Так, если грантор создает обременение только для того, чтобы предотвратить реализацию

682 См.: Schurig K. Op. cit. S. 153-154. Автор предлагает использовать для защиты правообладателя такое основание недействительности, как противоречие сделки добрым нравам (§ 138 ГГУ). В пользу такой точки зрения см. также

Schermaier M.J. in: J. von Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: Staudinger BGB - Buch 2: Recht der Schuldverhältnisse: §§ 433-480. § 464. Rn. 25; Schilhabl N.W. Op. cit. S. 118-119.

683 См., напр.: Schermaier M.J. in: J. von Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: Staudinger BGB - Buch 2: Recht der Schuldverhältnisse: §§ 433-480. § 464. Rn. 22-23; Naudé T. Op. cit. P. 341-342; Schermaier M.J. Die Umgehung des Vorkaufsrechts durch „kaufähnliche Verträge“. S. 273-274; Apathy P. Op. cit. § 1072. Rn. 4; Schilhabl N.W. Op. cit. S. 119.

684 По-видимому, в ее основе лежит мнение, в соответствии с которым любое «ограниченное» преимущественное право реализуется на условиях, полностью отличающихся от условий договора купли-продажи между грантором и контрагентом. Как было показано выше (раздел 2.2.1(i)(b)(A)), подобное мнение также является ошибочным, поскольку подобный радикальный отход от принципа идентичности существенно ухудшает положение правообладателя, особенно в случае с преимущественными правами на заключение сложных договоров.

685См.: Schermaier M.J. in: J. von Staudingers Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch: Staudinger BGB - Buch 2: Recht der Schuldverhältnisse: §§ 433-480. § 464. Rn. 22.

686Ibid.

274

преимущественного права правообладателем, то у правообладателя появляется возможность требовать либо возмещения убытков из нарушения обязательств, лежащих на гранторе в рамках фазы ожидания, либо признания сделки по обременению ничтожной как мнимой, если ее единственной целью является создание препятствий для правообладателя.

После реализации преимущественного права грантор становится связан обязательствами одновременно из двух договоров купли-продажи, условия которых по общему правилу являются одинаковыми (принцип идентичности). При этом осуществление преимущественного права блокирует возможность исполнения в натуре обязательства по передаче доли из договора купли-продажи с контрагентом.

Реализация преимущественного права и истребование правообладателем доли у контрагента также ведут к тому, что грантор должен будет:

(а) возместить убытки правообладателя из нарушения договора куплипродажи, а также, если применимо, нарушения обязательств, лежащих на гранторе в рамках фазы ожидания (см. раздел 2.2.1(iii)); и

(б) вернуть покупную цену и возместить убытки контрагента из нарушения договора купли-продажи (см. раздел 2.2.1(ii)).

Ответственность грантора перед контрагентом, как справедливо отмечает М.А. Церковников, не зависит от его вины687. Тем не менее она может быть ограничена договором, если контрагенту известно о существовании преимущественного права на стороне правообладателя (п. 1 ст. 461 ГК)688. Более того, в договор с контрагентом может быть включено отменительное условие, в соответствии с которым тот прекращается, если правообладатель реализует преимущественное право689. Такое условие также может в теории рассматриваться в качестве указания на волю сторон ограничить ответственность грантора690.

687См.: Церковников М.А. Ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя. Раздел 2.2§1.

688При этом стоит поддержать рассуждения М.А. Церковникова о том, что стандарт осмотрительности / добросовестностипокупателя для данных целей долженбытьдостаточным мягким (Там же. 2.2§2). В частности, он

должен быть мягче, чем для целей определения добросовестности контрагента при истребовании доли правообладателем.

См. также анализ проблематики ограничения ответственности продавца на случай эвикциив: Там же. Раздел 2.2§6.

689Подробнее об этом см. в разделе 2.2.1(i)(f).

690См. также: Rüegg J. Op. cit. Rn. 1044.

275

2.3Выводы к Главе 2

Проведенный выше анализ позволяет сделать следующие ключевые выводы

вотношении разрешения конкретных проблем, возникающих при реализации преимущественного права.

(1)Если правообладатель может дать грантору такое же предоставление, что было обещано со стороны контрагент за отчуждение доли, у правообладателя должна иметься возможность воспользоваться преимущественным правом покупки. Во всех остальных случаях правообладатель сможет реализовать преимущественное право, если только он об этом прямо договорился с грантором,

втом числе за счет использования механизма заранее определенной цены.

(2)Преимущественное право покупки доли возникает в момент заключения договора между грантором и контрагентом, а не его исполнения, т.е. применительно к долям в ООО вне зависимости от нотариального удостоверения сделки по передаче таких долей.

(3)При реализации преимущественного права действует принцип идентичности: условия договора между грантором и правообладателем по общему правилу идентичны условиям, согласованным между грантором и контрагентом.

(4)Принцип идентичности не является абсолютом, а требует корректировок

взависимости от конкретных политико-правовых причин для того, чтобы обеспечить правообладателю приоритетную возможность заключить договор в отношении доли. Транслативная теория, в отличие от конститутивной теории, не способна объяснить подобные отступления от принципа идентичности, поскольку рассматривает правообладателя в качестве преемника контрагента в договорной позиции покупателя доли.

(5)Наиболее яркие отступления от принципа идентичности имеют место тогда, когда речь идет о: (а) заранее согласованной цене (или иных условиях) реализации преимущественного права; (б) заранее сделанном выборе договора иного типа, заключаемого при осуществлении преимущественного права; (в) осуществлении преимущественного права в отношении лишь части доли,

276

предлагаемой к отчуждению; (г) изменении условия о рассрочке в уплате цены; (д) отпадении части предоставлений в комплексных (смешанных) договорах; (е) нераспространении на отношения между грантором и правообладателем обеспечения, существовавшего между грантором и контрагентом; и (ж) адаптации условий, несовместимых с реализацией преимущественного права (например, в части сроков платежа).

(6)Определенные отступления от принципа идентичности могут иметь место (в зависимости от обстоятельств) и при: (а) толковании договора между правообладателем и грантором; (б) признании договора между грантором и контрагентом недействительным; (в) расторжении договора между грантором и контрагентом; (г) включении в договор между грантором и контрагентом отменительного условия на случай реализации преимущественного права; (д) внесении изменений в договор между грантором и контрагентом и др.

(7)Иск правообладателя к недобросовестному контрагенту об истребовании доли представляет собой sui generis средство защиты, которое невозможно признавать иском из отношений по принудительному выкупу. К отношениям между правообладателем и контрагентом в субсидиарном порядке могут применяться нормы о неосновательном обогащении (в частности, при решении вопроса о возмещении дивидендов или «ухудшении» доли).

(8)Правообладатель вправе потребовать от грантора возмещения убытков,

причиненных нарушением как договора купли-продажи, заключенного в результате реализации преимущественного права, так и обязательств, существующих в рамках фазы ожидания. В частности, грантор обязан выплатить правообладателю возмещение в отношении произошедших «ухудшений» доли.

(9)Одновременно у правообладателя должна иметься возможность предъявления деликтного иска к контрагенту в случае, если его действия могут квалифицироваться в качестве недобросовестного вмешательства в чужие обязательственные отношения. В такой ситуации обязательства грантора и контрагента перед правообладателем следует признавать солидарными.

(10)Право контрагента потребовать от правообладателя выплаты за долю

277

представляет собой иск из неосновательного обогащения, направленный на упрощение расчетов между сторонами, а также на достижение баланса интересов сторон. Размер такой выплаты в любом случае не должен превышать цену, которую правообладатель должен заплатить грантору в случае реализации преимущественного права покупки доли.

(11)Суд не вправе присуждать правообладателя к выплатам в пользу контрагента в отсутствие заявления со стороны контрагента. Для целей обеспечения интересов контрагента суд может отказать в иске о реализации преимущественного права покупки доли, если правообладатель не представил доказательств своей платежеспособности (в том числе путем внесения средств на депозит суда).

(12)В случае реализации преимущественного права покупки доли контрагент сохраняет право на предъявление к грантору исков (а) о возврате уплаченной покупной цены и (б) возмещении договорных убытков (позитивного интереса). Данное решение наглядно демонстрирует преимущество конститутивной теории перед транслативной.

В целом же следует констатировать, что конститутивная теория преимущественного права покупки доли способна дать намного более адекватные решения конкретных проблем (в первую очередь в тех случаях, когда идет речь об изъятиях из принципа идентичности или о защите интересов контрагента), нежели транслативная теория. Это служит однозначным аргументом в пользу того, что в доктрине и судебной практике нормы о преимущественном праве должны толковаться именно в духе конститутивного подхода.

278

Заключение

Выполненное исследование показало эффективность избранной методологии и позволило обосновать положения, вынесенные на защиту.

Преимущественные права покупки доли с точки зрения российского права обоснованно подразделять на поименованные (уставные) и непоименованные. Различия между данными двумя категориями состоят в следующем. Возможность установления, а также последствия нарушения поименованных преимущественных прав прямо предусмотрены действующим законодательством. Возможность же закрепления в договоре непоименованных преимущественных прав следует из принципа частной автономии, что, однако, делает особенно актуальной проблему влияния таких прав на положение третьих лиц.

Нормы законодательства (в первую очередь в отношении ООО) о поименованных преимущественных правах покупки доли должны квалифицироваться в качестве диспозитивных, поскольку направлены на удовлетворение сугубо частного интереса участников корпорации, состоящего в приоритетном заключении договора о приобретении доли с грантором с целью предотвращения появления в составе участников корпорации третьих лиц. Такая квалификация указанных норм позволяет участникам оборота как полностью исключать в уставе действие положений о преимущественном праве покупки доли, так и изменять конструкцию предоставленного участникам преимущественного права покупки доли. Кроме того, из этого следует, что вполне мыслимо расширение сферы преимущественного права покупки доли, если это не создает негативных последствий для третьих лиц.

Конструкция поименованного преимущественного права покупки доли, должна анализироваться отдельно для фазы ожидания и активной фазы. В фазе ожидания у правообладателя имеются, во-первых, право требования к грантору,

которому корреспондирует обязательство не отчуждать долю, не предложив ее к покупке правообладателю, а во-вторых, секундарное право на акцепт оферты со стороны грантора в отношении отчуждения доли. В рамках активной фазы правообладатель приобретает (а) секундарные возможности, в которых проявляется

279

суть преимущественного права покупки доли, (б) право на отобрание доли у недобросовестного контрагента и (в) право на предъявление деликтного иска к контрагенту в случае если его действия могут быть квалифицированы в качестве недобросовестного вмешательства в чужие обязательственные отношения.

Существующая в российском праве транслативная теория, объясняющая механизм реализации преимущественного права покупки доли в активной фазе через «перевод прав и обязанностей», обладает принципиальными недостатками поскольку, помимо прочего, она (а) неспособна системно описать правовые возможности, имеющиеся у правообладателя в активной фазе (до и после исполнения договора между грантором и контрагентом); (б) лишает контрагента возможности пользоваться договорным иском; и (в) не может объяснить механизм реализации преимущественного права на условиях, заранее согласованных между правообладателем и грантором. Более свободные от противоречий результаты дает конститутивная теория, в соответствии с которой реализация преимущественного права покупки доли в рамках активной фазы влечет возникновение нового самостоятельного договора между правообладателем и грантором.

Врамках активной фазы обладатель поименованного преимущественного права покупки также приобретает особое право на отобрание доли у контрагента, если договор между грантором и контрагентом уже исполнен. Иск правообладателя

кконтрагенту об истребовании доли (акций) представляет собой средство защиты sui generis, которое невозможно признавать иском из отношений по принудительному выкупу. К отношениям между правообладателем и контрагентом в субсидиарном порядке могут применяться нормы о неосновательном обогащении (в частности, при решении вопроса о возмещении дивидендов или «ухудшений» доли). При этом возможность обладателя поименованного преимущественного права отобрать долю у контрагента должна быть ограничена случаями недобросовестности последнего.

Всоответствии с функциональным подходом сфера действия преимущественного права покупки доли (акций) должна включать не только договоры купли-продажи, но и любые иные возмездные договоры при условии, что

280

правообладатель способен исполнить такие же встречные обязательства, какие на себя принял контрагент перед грантором.

Договор, заключаемый между правообладателем и грантором в результате реализации поименованного преимущественного права покупки, по общему правилу имеет те же условия, что и договор между грантором и контрагентом. Это можно назвать принципом идентичности при реализации преимущественного права. Данный принцип не является абсолютным, а требует корректировок в зависимости от конкретных политико-правовых причин для того, чтобы обеспечить правообладателю приоритетную возможность заключить договор в отношении доли. Транслативная теория, в отличие от конститутивной теории, не способна объяснить подобные отступления от принципа идентичности, поскольку рассматривает правообладателя в качестве преемника контрагента в договорной позиции покупателя доли.

В случае реализации преимущественного права покупки доли (акций) контрагент сохраняет право на предъявление к грантору исков (а) о возврате уплаченной покупной цены и (б) возмещении договорных убытков (позитивного интереса). Данное решение наглядно демонстрирует преимущество конститутивной теории перед транслативной. Право контрагента потребовать от правообладателя выплаты за долю (акции) представляет собой иск из неосновательного обогащения, направленный на упрощение расчетов между сторонами, а также на достижение баланса интересов сторон. Размер такой выплаты в любом случае не должен превышать цену, которую правообладатель должен заплатить грантору в случае реализации преимущественного права покупки доли (акций).

Непоименованные преимущественные права покупки доли по умолчанию должны иметь такую же конструкцию, как и поименованные преимущественные права, т.е. у правообладателя должен иметься такой же набор секундарно-правовых и иных правовых возможностей. В частности, правообладатель должен иметь возможность отобрать долю у контрагента, но исключительно в случае недобросовестности последнего. При этом стороны договора могут выбрать и