из электронной библиотеки / 391111482633278.pdf

раста связан с социокультурным нормированием на базе физиологических различий, обусловленных гетерохронией (разновременностью включения в жизненный поток) индивидов. Укоренение рассматриваемой идеи в культурном сознании осуществлялось через важнейшие онтологические категории миромоделирования – пространство и время. Возраст – особый культурный инстру-

мент, поддерживающий связь между мерностью физического и ментального пространственно-временных континуумов. Рефлексия субъекта культуры по поводу возраста порождает следующие ментальные феномены:

•возрастание мыслится как движение, а эмпирическая периодизация этого движения – как средство его нормирования и антиципирования (предвидения следующих «отрезков» жизненного пути). Таким образом, в идее возраста время опространствливается, а пространство овременяется;

•ментальный хронотоп возраста порождает особое чувство «устроенности мира», санкционирует определенные онтологические представления: мир таков, что в своем развитии он последовательно совершенствуется. Возрастная эволюция основывается на том же принципе, что стимулирует ментальную фиксацию осуществляемых в ее ходе изменений;

•чувствительность к изменениям в течение человеческой жизни приводит к формированию представлений о длительности жизненных периодов. Поскольку «восприятие длительности не является статической фиксацией величины временного интервала, включая в себя целостное отражение настоящего, прошлого и будущего в их последовательных переходах одного в другое»11, становится возможным «временной синтез» (А. Бергсон, Э. Гуссерль и др.), т. е. сквозное видение из настоящего в прошлое и будущее, способность обозрения человеком времени собственной жизни.

Диссертант отмечает, что построение онтологии возраста в культурном сознании открывает широкие исследовательские перспективы для междисциплинарной интеграции. В частности, появляется возможность концептуального сращения результатов «мелкозернистого», или психологически ориентированного, и «крупнозернистого», или культурфилософского, анализа избранного объекта. Кроме того, подход к возрасту как ментальному феномену с культурной обусловленностью обладает несомненной научной ценностью, определяемой эвристичностью исследовательского ракурса. Она коррелирует с онтологической ценностью идеи возраста: динамика периодов (возрастов) жизни осознается субъектом культуры как воплощение целесообразности развития, системного возрастания.

Во втором параграфе «Вариативность идеи возраста» диссертант анали-

зирует феномен множественности культурно обусловленных трактовок человеческого возраста. В целях их упорядочения и культурфилософского осмысления презентируется многоаспектная классификация возрастоориентированных ментальных конструктов:

• по ведущему принципу дифференциации возрастов выделяются два основных типа возрастных периодизаций: «идеальные», т. е. не связанные с

11 Холодная М. А. Психология интеллекта. Парадоксы исследования. СПб., 2002. С. 160.

21

объективными изменениями развивающегося субъекта напрямую, и «реальные», в которых подобная связь прослеживается. В их основу кладутся различные принципы:

• по характеру объединения возрастов жизни вычленяются базовые ментальные схемы – линейная (возрасты идут друг за другом векторно, в строгой последовательности, при этом начало жизни и ее конец не совпадают), циклическая (фиксируется круговорот возрастов, начало и конец жизни совпадают) и фрактальная (возрасты делятся на подвозрасты с эффектом самоподобия);

• по способу вхождения субъекта в возрастные миры дифференцируются деиксисная (субъект активно «движется» по ним) и интринзисная (возрастные миры «наплывают» на условно неподвижного субъекта) ориентации;

• по ценностной сбалансированности возрастов жизни выделяются

представления об их равноценности, или балансе (все они обладают определенными достоинствами и компенсируют недостатки друг друга) и неравноценности, или дисбалансе (существуют «хорошие», например, детство, молодость, и «плохие», например, зрелость, старость, возрасты).

Объяснительная концепция вариативности культурно обусловленных представлений о человеческом возрасте выстраивается диссертантом на основе культурфилософской категории «универсалия». Ее теоретическому обоснованию посвящен третий параграф главы «Ментальная универсалия возраста в культурфилософском дискурсе». Как известно, философская теория универсалий предложила три дихотомических деления имен естественного языка: 1) единичные и общие (традиционная проблема универсалий, берущая начало в античной научной мысли и дифференцированная в средневековой); 2) абстрактные и конкретные (современная интерпретация проблемы); 3) теоретические и эмпирические (проблема онтологической референции теоретических понятий)12. Для большинства социогуманитарных наук характерен отход от указан-

12 Левин Г. Д. Проблема универсалий: современный взгляд. М., 2005.

22

ных дихотомий и сближение понятий «универсалия» и «универсальное», понимаемое только как общее, присущее многим предметам (универсалия как репрезентат универсального). Полагая, что семантико-дескриптивный потенциал понятия «универсалия» нуждается в уточнении, диссертант вводит производное понятие «ментальная универсалия», акцентирующее ее онтологическую среду. Указание на факт культурной детерминации обусловливает использование термина «культуроментальная универсалия».

В ходе понятийного анализа выделяется несколько сущностных смысловых пластов ментальной универсалии: наличие сложной структуры (единое, проявляющееся во множестве смысловых граней); интегральный характер (смысловой центр, стягивающий многое в единое); динамика бытия в культуре (поворачивание, вращение смысловых граней); многообразие функций (реализация большого числа функций, в т. ч. полярных, в культурном сознании). С их учетом диссертант предлагает следующую дефиницию: ментальная универсалия – это ядерный концепт культурного сознания, свойства которого

(сложноструктурность, интегральность, динамичность, полифункциональность) обеспечивают смысловую целостность субъекта и мира. Иными словами, это модель субъект-объектной целостности в культурном сознании.

Концепт «возраст» может претендовать на статус ментальной универсалии, поскольку он полно реализует указанную миссию в культурном сознании. Обосновывая подобный статус, диссертант определяет возраст как:

•сложноструктурный концепт, упорядочивающий в культурном сознании семантически близкие концепты «рост», «развитие», «жизненный путь», «память», «время жизни», «возраст жизни», «младенчество», «детство», «отрочество», «юность», «молодость», «зрелость», «старость», «смерть» и др.;

•интегральный, «центростремительный» концепт, нанизывающий

на единый смысловой стержень результаты развития субъекта в природном, социальном и культурном универсумах;

•динамичный, «центробежный» концепт, прирастающий смыслами на протяжении своего существования в универсуме культуры (если первоначально он служил преимущественно инструментом сравнения, сопоставления жизненных сил индивидов, то, эволюционировав, стал рассматриваться как маркер их социокультурной компетентности, действенный инструмент нормирования человеческой жизни, средство разметки жизненного пути и т. п.);

•полифункциональный концепт, реализующий в культурном сознании

полярные функции, что обусловливается необходимостью ментальной гармонизации дискретности и континуальности человеческой жизни в культуре:

23

Во второй главе «Методология системного моделирования менталь- ных универсалий» диссертант проясняет логику целостного теоретического отображения изучаемого объекта путем создания его модели.

В первом параграфе «Стратегические приоритеты системного моделирования» обобщаются результаты методологической рефлексии автора по поводу реализации метода системного моделирования в междисциплинарном по характеру исследовании. В современном социогуманитарном знании системный подход довольно часто отождествляется с комплексным анализом объекта исследования, а термин «моделирование» употребляется широко и выступает как синоним познания, отражения, идеализации. Между тем эффективное использование системного подхода в моделировании ментальных универсалий предполагает выработку четкой стратегии, которая раскрывается через определение приоритетов системного моделирования. Диссертант относит к ним:

•введение «осевого» понятия «мир», синтезирующего богатую философскую традицию его изучения с императивами системного мышления. Благодаря использованию указанного понятия обеспечивается целостность охвата разнородных сущностей. Мир – обжитая человеком среда, принципы организации которой не противоречат интенциям человеческой психики, а поддерживают и развивают их, что отражается в понятийной диаде «физический мир – ментальный мир». Ментальный мир не пассивно отражает физический, а активно достраивает его до человекоразмерной целостности с опорой на ментальные универсалии;

•установление связей между ментальными и методологическими универсалиями, предполагающее обращение к двум взаимосвязанным менталь-

ным универсалиям мира и возраста через призму третьей ментально-методоло- гической универсалии – моделирования. В работе обосновывается двойственный статус моделирования: с одной стороны, это общелогический метод исследования объектов путем воспроизведения их сущностных свойств на другом объекте (модели), а с другой – миро-творческая деятельность человека, атрибутивная для его бытия в культуре. Культуроментальное моделирование выступает как универсальный способ антропного управления реальностью, генерированный культурным сознанием. Оно нацелено на создание своеобразной экспериментальной площадки, позволяющей трансформировать параметры объектов и процессов физического мира. Так, идея возраста интегрирует особый класс культуроментальных моделей разрыва континуальности физического времени через дискретизацию времени человеческой жизни;

•использование потенциала универсалий в процессе моделирования.

Впонимании диссертанта, теоретические модели культуроментальных феноменов по своим функциям сопоставимы с линзами: они усиливают те стороны объекта-оригинала, которые наиболее важны для осмысления его сути. Если в качестве объекта моделирования избираются многомерные ментальные универ-

24

салии, целесообразно использовать не одну, а несколько парадигмальных или дисциплинарных «линз», что значительно расширит границы традиционного «одномерного» моделирования.

Поскольку выделенные стратегические приоритеты задают лишь общий вектор создания системной модели ментального мира возраста, они конкретизируются во втором параграфе главы «Методологические принципы системного моделирования». По мнению диссертанта, формирование системной модели возраста как ментальной универсалии следует поставить в зависимость от гносеологической специфики системного знания. Оно постулирует разнокачественность системных объектов: отдельного предмета как системы; видо-родо- вой системы и предмета как ее элемента; полисистемного комплекса. Поскольку с этими видами систем коррелируют типы научной рациональности – классический, неклассический и постнеклассический, – системная модель должна демонстрировать результат их одновременного действия, переключений от одного способа системного ви́дения мира к другому.

В параграфе выдвигаются и обосновываются три взаимосвязанных методологических принципа построения системных моделей ментальных универсалий:

•онтический центризм, заданный классическим типом научной рациональности и предполагающий, что «предельные основания всех наблюдаемых феноменов должны сходиться в некий центр, в инвариантную структуру онтологизированного базисного знания, лежащего в основании всего строя феноменальности, данной наблюдению»13. Вслед за немецко-американским философом

итеологом П. Тиллихом автор признает факт укоренения базисной онтологической структуры («Я» и мир)14 в сознании человека и его рефлексии над этой структурой посредством категорий. Для постижения бытия культуроментальных универсалий предлагается вычленять следующие онтологические категории: «субстрат», «пространство», «время», «энергия», «информация». Они обеспечивают формирование онтического центра в субъекте культуры, его ментальное противостояние конечности бытия в физическом мире;

•модельный контекст, обусловленный неклассическими научными вз-

глядами и постулирующий, что деятельность культурного сознания необходимо изучать средствами, которые используются в самой этой деятельности, или близкими к ним: моделирование как способ бытия субъекта культуры обусловливает обращение к научному методу моделирования. Тогда теоретические модели возраста как ментальной универсалии должны «вырастать» из его обыденных (естественных, ментальных) моделей, что обеспечит их валидность. В свою очередь, на основе валидных теоретических моделей будут созданы действенные практические модели оптимизации социокультурных представлений о возрасте;

• модельный плюрализм, связанный с постнеклассикой и предполагающий «расшатывание» исходной базисной модели, расширение ее границ благодаря созданию «веера» производных моделей. Если исходная модель заключает

13Валевский А. Л. Основания биографики. Киев, 1993. С. 8.

14Тиллих П. Систематическая теология. Т. I–II. М.; СПб., 2000. С. 170–174.

25

в себе фундаментальную объяснительную схему, то производные модели апробируют ее в различных дисциплинарно-парадигмальных средах. Диссертант полагает, что множественность производных моделей возраста, «вырастающих» из одного основания, но расходящихся в итоговых формах, придает системной модели многомерность и глубину.

Авторский вариант согласования рассмотренных принципов представлен схемой:

Условные обозначения: I – естественные культуроментальные модели возраста; II – исходная теоретическая модель возраста в культурном сознании; II´, II´´ – производные теоретические модели; III – практические модели формирования ментального мира возраста

В третьем параграфе «Ментальный мир возраста как объект системного моделирования» автор диссертационного исследования адаптирует предложенную стратегию системного моделирования ментальных универсалий к универсалии возраста, разворачивающейся в культурном сознании до соответствующего ментального мира. Отмечается, что в современной гуманитаристике до сих пор отсутствует понятие для обозначения ментального бытия возраста. Чтобы сделать его полноправным объектом культурфилософского дискурса в русле субъектного подхода, диссертант предлагает охватить все многообразие «следов» идеи возраста в культурном сознании интегральным понятием «ментальный мир возраста». Оно дефиницируется автором двояко:

•как системный продукт специфической ментальной активности субъекта культуры, направленной на освоение/высваивание идеи возраста; культурная миссия этой активности – придание смысла конечному существованию человека (благодаря членению на особые этапы человеческая жизнь становится сопоставимой с бесконечностью бытия мира в целом и наделяется культурным смыслом);

•как системный процесс создания ментальных моделей возраста, де-

терминированный нормами, стереотипами, ценностями, идеалами культуры, в которых спрессован опыт гармонизации дискретного и континуального.

Диссертант утверждает, что культурная миссия ментального мира воз-

раста заключается в посреднической функции между физическим и нефизическим мирами. «Пуповина» между ними – время человеческой жизни, которое нуждается в осмыслении и продлении. Возраст – инструмент «промера»

бытия субъекта культуры в целях соотнесения с бытием мира, что высту-

26

пает необходимым условием обретения смысла человеческой жизни и ее ментального удлинения. Отсюда вытекает главная цель культурфилософского моделирования ментального мира возраста: модель должна объяснять, как атрибутивные и универсальные свойства физического мира трансформируются в нефизические (ментальные) формы под влиянием такого феномена культурного сознания, как концепт «возраст».

По мысли автора, для достижения этой цели исходная модель должна строиться на основе системы онтологических базисов. Разделяя положение психолога В. А. Ганзена, что «в основу структурирования психических образований должен быть положен не произвольный набор из множества стимуловреакций, а структура, организованная посредством естественного квантования пространственно-временного континуума и информационно-энергетических характеристик»15, диссертант использует понятийный пентабазис Субстрат – Пространство – Время – Энергия – Информация. Указанные базисы позволяют с достаточной полнотой структурировать как физический, так и ментальный миры, а также моделировать их взаимопереходы. Ментальный мир возраста активизирует все онтологические базисы (а не только базис Время), что обязательно должно отражаться в его системной модели.

Третья глава «Исходная культурфилософская модель ментального мира возраста» презентирует структурно-функциональную модель рассматриваемого феномена, впервые выстроенную автором.

В первом параграфе «Ментальные модусы возраста: теоретико-прак- тическое обоснование» выделяются содержательные аспекты идеи возраста в сознании субъекта культуры. При этом диссертант учитывает интеллектуальные формы (восприятие, представление, мышление), ментальными «единицами» которых выступают перцепты, образы и концепты. Целостность ментальной сферы человека предполагает их взаимопереходы, «перетекания», поэтому структурной для ментального мира возраста является триада «перцепт ↔ образ ↔ концепт».

По пяти системным базисам миромоделирования автор выделяет «ядерные» перцепты, «поддерживающие» идею возраста: тождественность (Субстрат), протяженность (Пространство), длительность (Время), изменчивость (Энергия), упорядоченность (Информация). Для эмпирического выявления на их основе образов и субконцептов возраста методом параллельного эксперимента были сформированы три экспериментальные группы (15–16 лет – 35 чел.; 18–19 лет – 36 чел.; 30–35 лет – 34 чел., всего 105 чел.) и одна контрольная группа (64 чел.). Цель эксперимента заключалась в генерировании испытуемыми предметных и геометрических образов возраста, а также его словесных определений.

Процедура эксперимента включала вспомогательные методы:

• метод рисуночных проб, дающий возможность знаковой и символической передачи содержаний и обладающий высокой проективностью. В проведенном автором эксперименте графический символизм возраста определялся

15 Ганзен В. А. Системные описания в психологии. Л., 1984. С. 12.

27

на двух ассоциативных уровнях – предметном и абстрактно-геометрическом, причем последний уровень включал так называемое парадоксальное рисование (отсутствие возраста);

•контент-анализ рисунков, предполагающий изучение их состава, формы, композиционных особенностей, а также устных комментариев испытуемых

кним с опорой на принципы психологической интерпретации проективного рисунка, сведения о символизме из философии, аналитической психологии, культурологии, этнографии;

•метод смыслового сдвига, когда после образной символизации испы-

туемым предлагалось отразить представления о «возрасте вообще» с помощью абстрактных геометрических фигур (переход к образам-схемам), а затем происходил возврат к первому заданию: автор рисунка еще раз комментировал и при необходимости корректировал его;

• метод итоговой концептуализации: после корректировки и ментального «утверждения» образов возраста участники эксперимента транспонировали их в вербальные определения.

Испытуемым из экспериментальных групп предлагался ряд взаимосвязанных заданий: 1) отразить понятие возраста с помощью предметного образа, с которым оно ассоциируется; 2) сделать то же самое с помощью геометрического образа; 3) геометрическими средствами изобразить ситуацию отсутствия понятия возраста (тема «возраста нет»); 4) при желании вернуться к первому заданию и уточнить первоначальный образ или заменить его; 5) дать словесное определение понятия «возраст». В отличие от членов экспериментальных групп, участники контрольной группы не создавали подобные образы и давали только вербальные определения.

Контент-анализ результатов исследования в экспериментальных группах позволил выявить ряд предметных образов возраста, повторяющихся внутри групп и переходящих из одной группы в другую (дерево, дорога/река, часы, дом, лестница/гора), которые в ряде случаев соотносились с геометрическими образами возраста (прямая/луч, окружность, треугольник, спираль, прямоугольник) и частично прослеживались в его вербальных определениях. Вербальные определения контрольной группы отличались концептуальной бедностью (возраст определялся преимущественно как количество прожитых лет).

Синтез результатов визуализации и вербализации испытуемыми ключевого концепта «возраст» привел к выделению его ментальных модусов:

• тождественность – дом, дорога; прямая с отрезками, – возраст-граница;

• упорядоченность – дерево, лестница; граф, спираль – возраст-порядок.

28

Во втором параграфе главы «Функциональные уровни возраста» диссертант раскрывает функциональную специфику ментального мира возраста в культурном сознании. Анализируются результаты второго этапа эксперимента, в ходе которого обследовалась одна группа испытуемых (С) со сравнительно высоким уровнем возрастной рефлексии. Методика второго этапа базировалась на функциональной интерпретации испытуемыми ментальных модусов возраста. В стандартном для всех участников стимульном материале содержались графические символы, созданные с учетом наиболее удачных решений испытуемых первого этапа эксперимента:

Типовые ответы испытуемых приведены в таблице:

Концептуально сращивая полученные ответы с культурфилософскими интерпретациями, диссертант выделяет три функциональных уровня универсалии возраста в культурном сознании, соответствующих структуре ментальных модусов возраста (перцепты ↔ образы ↔ (суб)концепты):

•перцептуальный микроуровень: перцепты-универсалии, связанные с идеей возраста (тождественность, протяженность, длительность, изменчивость, упорядоченность), создают условия для создания и культурного «прочтения» особых знаков возраста – возрастных кодов;

•образный мезоуровень: в сфере образов-универсалий вычленяются

возрастоориентированные, многоаспектно объясняющие феномен развития субъекта, в частности, дом (граница – укоренение), часы (объем – отсчет), река (маршрут – движение), дерево (порядок – структурирование), лестница (шкала

– оценивание);

29

• концептуальный макроуровень: субконцепты концепта «возраст» порождают культурную активность субъекта-носителя возраста в следующих формах: граница – укоренение в культурном хронотопе; маршрут – движение в культурном хронотопе; объем – отсчет пространственно-временных единиц движения; шкала – оценивание темпоритма и результатов движения; порядок – систематизация форм и результатов движения.

В третьем параграфе «Структурно-функциональная модель ментального мира возраста» диссертант абстрагируется от наполнения ментальных модусов и функциональных уровней возраста как ментальной универсалии с целью создания его обобщенной структурно-функциональной модели. При этом выбирается радиально-круговая форма представления:

Условные обозначения: А – архетипы; П – перцепты, О – образы, К – концепты

Согласно графическому воплощению модели, ментальные модусы возраста предстают в виде дуг, которые берут начало в архетипических ядерных структурах (А) и скрепляют входящие друг в друга перцептосферу (П), имагосферу (О) и концептосферу (К). Сферы-слои презентируют функциональные уровни ментального мира возраста (микро-, мезо- и макро-) в культурном сознании. Направление анализа сфер-слоев от центра к периферии отражает этапность онто- и филогенеза, что дает возможность вскрыть логику эволюции ментального мира возраста. Число дуг соответствует количеству базисов в пентабазисе Субстрат – Пространство – Время – Энергия – Информация, системно описывающем ментальную сферу именно как мир. Ментальные модусы возраста выступают его «силовыми линиями»: они стягивают и упорядочивают разноуровневые ментальные феномены, прямо или косвенно связанные с возрастом.

По мнению автора, представленная модель адаптивна к выделению в

ментальном мире возраста субъекта культуры общего, особенного и единичного. В первом случае имеются в виду ментальные константы, инвариантные по отношению к культурным локусам, например, отрефлексированный символизм единицы измерения длительности человеческой жизни. Во втором случае исследовательские усилия направлены на конструирование типизированного – характерного для определенной культуры на определенной стадии ее развития или для конкретных возрастных когорт – ментального мира возраста. Выделение единичного означает переход на уровень индивидуальности, создающей уникальные ментальные конструкты, связанные с возрастом.

30