из электронной библиотеки / 28219202999025.pdf

31

символическое восхождение от мрака к свету. Долго и мучительно отыскивались верные пути к такому очищению через аскетизм, монашество, отшельничество, старчество, выделенные христианством в качестве идеала духовной жизни. Множество мыслителей XVII-XVIII вв. прошли путь духовных исканий, подвижничества, становились примером для подражания: Нестор, Илларион, Нил Сорский, Максим Грек, Зиновий Отенский, Дмитрий Ростовский, Сергий Радонежский и др. – все они способствовали формированию неповторимой сущности «русской души». Нельзя не обратить внимание на то, что музыкальное мышление питалось философским миропониманием, в результате чего, оно в таком виде вошло

внародное сознание, в отечественную национальную музыкальную культуру.

Спетровских преобразований начался значительный для России процесс развития нового типа культуры и формирования нового типа мышления. На смену человеку канонического типа со средневековыми представлениями и мироощущениями пришёл человек Нового времени, активный, деятельный, значительно расширивший границы познания. Типичной становится для этой эпохи фигура энциклопедиста, принесшего новое понимание времени в его субъективном и объективном плане, с самой популярной идеей века – идеей развития, которая нашла отражение

всфере философского мышления, в искусстве и литературе. «Слово» в эпоху Просвещения необычайно «расширяется», наполняется разнообразными смыслами, оно становится полисемантичным. На взаимодействии слова и музыки появляются новые для России жанры: канты, духовные песни, романсы, «российские песни» и, наконец, первые русские комические оперы. В XVIII веке утвердилась (и теоретически, и практически) «песенная» природа русского тонического стихосложения. Песни В.К. Тредиаковского и псалмы М.В. Ломоносова действительно

32

«пелись», распространялись в широком кругу только с музыкой, обретая долгую жизнь «как музыкально поэтическое произведение» (Т. Ливанова).

В работе отмечается, что «славянофильство» сыграло исключительную роль в осмыслении роли православия в развитии русской духовной культуры и национального самосознания русского народа. Основой соборной гносеологии славянофилов является представление о вере как ядре целостной личности. Веру, соединенную с эмпирическим знанием, Хомяков называет «живознанием». Знание от веры и знание от рассудка вместе создают возможность цельного разума. Целостность как философская категория раскрывает суть самой философии и антропологии славянофильства. В категории соборности важную роль играют ценностноаксиологический и нравственно-этический моменты. Синтез этики с политикой, правом и экономикой – социальная этика отличает славянофильство от консерватизма, социализма и либерализма. Согласно Н.А. Бердяеву – «соборность – общение в любви», умение держать собор со всеми. Двойственность душевной жизни, противопоставление «я» социальной функции и «я» глубокого, того что лежит «на дне души», сотканного из грёз и воспоминаний нашло выражение в музыке.

Особый фонетический строй русского языка предопределил напевность русской речи и русского слова. Именно поэтому «русская душа», имея склонность к пению, так ярко выразила себя в русской народной песне, романсе, опере. «Русская душа», высказанная в русской народной песне, подвижна. Эта подвижная трепетность сохраняется даже в протяжных медленных песнях, что проявляется в узорчатых распевах на широком дыхании, где голос как бы рвётся в поднебесье («Высоко сокол летает») или хочет обнять всю природу, слиться с ней и выплакать свою душу («Ах, ты ночь, ночь осенняя»). Мелодические «разводы» на восклицаниях («ах», «ох», «эх», «да» и т. д.) особенно типичны для

33

протяжной песни и именно этот прием был подхвачен в композиторской практике.

Русский романс с момента зарождения в середине XVIII века до конца XIX века вылился в обширную антологию жизни «русской души», эмоций и чувственных переживаний. В романсах русские композиторы находили возможность почувствовать и выразить ещё нечто, стоящее за словом, высказанной мыслью. Таковы романсы Глинки и Даргомыжского, Чайковского и Рахманинова, Танеева и Римского-Корсакова. Русский романс наряду с древнерусским пением явился «знаковым» жанром, в котором выразились неповторимые особенности русской души, русского национального характера. Именно потому в мировой музыкальной литературе русский романс занимает особое место, как выражение русской духовности.

Глава третья «HOMO MUSICUS: культурфилософское

осмысление отечественного национального музыкального творчества» посвящена рассмотрению метафизических, этнокультурных, и духовных предпосылок музыкального творчества в России, социальных потрясений ХХ века, которые нашли своё отражение в человеке музицирующем и определении образа человека музицирующего как культурогенного субъекта и творца культуры.

В первом параграфе третьей главы «Метафизические,

этнокультурные и духовные предпосылки музыкального творчества в ХХ веке в России» показано сближение философской рефлексии и музыки. Культурфилософское осмысление духовного музыкального творчества в России второй половины XX века является практически неизученным. Как отмечал Л. Н. Раабен: русская музыка 1960 – 1980 годов

– это эпоха духовного ренессанса, где проходил «сложный процесс духовного обновления, постепенно захватывая композиторское творчество, становясь в той или иной степени всеобъемлющими».

34

Самым ярким показателем духовного Ренессанса XX века в России явилось обращение композиторов к религиозной тематике, сопровождавшееся постановкой сложных мировоззренческих вопросов. Тяга к православию уже в полной мере обозначила остроту общественного кризиса сознания, заставившего в христианском вероучении искать утерянную жизненную опору. Зарождение этой линии творчества также падает на середину 60-х годов; в 70-е она заявляет о себе еще более настойчиво, с тем, чтобы в 80-е стать одной из ведущих (если по своему значению не самой главной), с широким спектром преломления в симфониях, концертах, ораториях, кантатах, камерных вокальных и инструментальных произведениях, а также непосредственно в жанрах церковной музыки.

Антропологические, метафизические, этнокультурные и духовные предпосылки отечественного человека музицирующего помогли создать феномен многообразной музыкальной культуры ХХ века в России, с комплексом новых идей, которые обогатили художественную мысль столетия в области мировидения. Возвращение человека в музыкальной культуре ХХ века к религиозным православным основам открыло путь к приобщению к общечеловеческим духовным ценностям во всех аспектах.

Во втором параграфе третьей главы «Человек и социальные

потрясения мира, отражённые в отечественной музыкальной культуре ХХ века» автор останавливается на смыслосодержащих этапах русской советской истории: 20-е годы строительства нового социалистического государства и Великая Отечественная Война. Идеология, лозунги и музыка стали доминантами в формировании нового массового сознания: «Музыка – одно из лучших средств и орудий пропаганды» – писал журнал «Музыкальная новь» в 1922 году. Музыкальное творчество предполагалось отдать исключительно на служение трудовым массам, в музыке необходимо было выявить «подлинное лицо русской революции, вместо

35

различных мимолетностей, сказок, грез и снов, создать подлинную, жизненно реальную, могучую своей связью с бытом и идеологией пролетарскую музыку». Идеологизация культуры музыкальными средствами происходила на всех «этажах» советского социума.

Хоровое пение, хоровая симфония, оратория, кантата – все музыкальные доступные жанры превратились в средство массовой идеологизации общества. «Хоровой поект» – это музыкальный символ 20-х годов, который решал идею «слияния» индивида с массой. Сталинская формула обострения классовой борьбы по мере продвижения общества к социализму победила, на долгие десятилетия создав тоталитарную машину подавления человеческой личности. Творчество Д. Д.Шостаковича во всем своем объёме говорит об этом времени и о « человеке –музицирующем», творце, композиторе, гражданине.

Великая Отечественная Война высветила с особой значимостью феномен Человека, его духовную сущность. Известно, что, согласно некоторым философским теориям (Г. Ле Бонн, Г. Де Гард), человек имеет неизменные константы, в основе которых лежат биологические инстинкты, бессознательные побуждения. В условиях войны истинная сущность человека обнажается. На первое место выходит инстинкт самосохранения, и индивидуум не способен отдаваться ничему иному, кроме мучительной борьбы со страхом и опасностью. Во многих философских концепциях подчеркивается бессилие человека. Однако подвиг ленинградцев в дни блокады в значительной степени опроверг эти концепции и показал иной аспект концепции «человек и война». Духовная концентрация, стойкость, мужество, героизм ленинградцев – это тот надсущностный феномен, который стал одним из важнейших факторов победы над врагом. В философской концепции «Человек и война» музыкальное искусство блокадного Ленинграда предстало в особом феномене духовности,

36

культуры и человека, где формула Человека открыла совершенно новые грани.

Третий параграф третьей главы Человек музицирующий как культурогенный субъект и творец русской музыкальной культуры». О рождении Homo musicus можно говорить на достаточно высокой ступени развития человечества. Путь от звука-предмета к звуку-материалу представляет собой цепь стадий опосредования, в ходе которого кристаллизуются устойчивые языковые элементы и формируются абстрактные системы их порождения. Музыкальный звук, музыкальное бытие и музыкальная культура оказали непосредственное влияние на становление человека музицирующего. В качестве необходимого фактора рождения человека музицирующего выступила базисная структура музыкальных способностей человека. Проблема музыкальных способностей в настоящее время исследована достаточно подробно (М. Арановский, Л. Бочкарев, Г. Овсянкина, В. Петрушин, К. Тарасова, Б. Теплов, М. Старчеус, Е. Назайкинский, Г. Цыпин).

Можно выделить основные черты антропологического типа «человек

–музицирующий», то есть грани его деятельности:

∙игра – есть свобода, это свободная деятельность;

∙игра необходима как культурологическая функция;

∙игра «музицирующего человека» обособляет его от обыденной жизни;

∙игра «музицирующего человека» обособляет его внутри пространства музыкального бытия;

∙игра «музицирующая» имеет склонность быть красивой, несёт в себе эстетический фактор, выражает музыкальное бытие в ритме и гармонии;

∙человек музицирующий, «играющий» находится в магическом круге, внутри намеренно ограниченного пространства времени;

37

∙игра «музицирующая» протекает упорядоченно, по определённым правилам и вызывается к жизни социальным и культурологическим

интересом и глубоко человеческими потребностями.

Творческие силы музицирующего человека многогранны. Они представляют собой универсальный мир человеческой субъективности. Человек музицирующий способен развернуть мир собственной спонтанности во всем его богатстве. Творческие способности человека музицирующего представляют целый ансамбль качеств: музыкальное мышление, эмоциональное ощущение, память, воображение, фантазия, любовь, вера, темперамент, воля, характер – это целостная подсистема в характере человека музицирующего. Психологические «пусковые» механизмы имеют синкретический характер, которые направляются интеллектом – целостной способностью переработки информации, необходимой для внебиологической деятельности Homo musicus.

Заключение

Вкачестве выводов отметим:

1.Сложные пересечения «извне» и «изнутри» искусства создают объективный и духовный мир музыкальной культуры. Элементы культуры в динамике культурогенеза транслируются от поколения к поколению. Таким образом, музыкальная культура является эффективным механизмом воспроизводства в обществе культурноисторической традиции, воспитания и приобщения личности к языку эмоций и чувств, заложенных в музыкальном искусстве. А понятия «музыкальное бытие» и «музыкальная культура» характеризует человека с точки зрения детерминированности его природы с позиций культурной антропологии.

2.Воспитанный на транслируемых культурных образцах, Homo musicus как человек творческий, как культурантропологический тип отличается

38

компетентностью и социальной адекватностью по отношению к воприятию социокультурных ценностей.

3.Путь «музицирующего человека» – это творческий путь от ремесла к профессии: к философскому пониманию космических законов, к кодексу морали, к познанию теории музыкального искусства. Это путь «опредмечивания» музыкальной деятельности в различных аспектах, что составляет эмпирическую сторону данной работы.

4.Музыкальное бытие и музыкальная культура, являясь социокультурными феноменами, достаточно полно представляют человека музицирующего как творца, исполнителя и слушателя. Его философско-антропологические детерминанты стали движущими силами развития европейской музыкальной культуры: в религиозном и светском, гедонистическом и духовном. Качественной особенностью бытия человека в музыкальной культуре явился его креативный характер, что даёт основание выделить человека музицирующего, Homo musicus в особый антропологический тип.

5.Изучение архетипического сверхактуально в культурфилософском плане, поскольку сознание современного человека дегуманизовано и технократизовано. Функционирование архетипа в музыкальной

культуре помогает расширению преставлений о homo creator – творческом человеке, о его связях с социумом и этносом, его причастности с памятью предков. Архетипы русской национальной культуры, в том числе и культуры музыкальной, несут на себе историю славянского этноса, его трудовую деятельность, быт, нравы, религиозные представления, верования и мифологию других славян. Они по-прежнему актуальны в их связи с культурой родственных народов (русских, украинцев, беларусов).

6.Хронотоп времени и пространства как явление музыкального искусство детерминирует музыкальную культуру, отсюда вытекает, что

39

национальные ментальности ограничены определёнными пространственно-временными рамками.

7.Архетипическое, которое лежит в основе ментального, по своему содержанию носит всеобщий характер, на него время и место может не оказывать решающего влияния. В архетипе заложен эмбрион личности во всех ее аспектах. Архетип представляет структурнообразующую единицу, служащую основанием для социокультурного развития. Ментальность придаёт архетипическому содержанию качественную характеристику. От абстрактности архетипа к конкретности ментальности происходит динамика развития музыкальной культуры.

8.Как бессознательное, ментальность выражает своё архетипическое содержание в качестве «кода» культуры, а также во множественности других социальных и культурных факторов на самых разнообразных уровнях культуры социума и индивида.

9.Философема «русская душа»в своих содержательных моментах многогранно отразилась в отечественной теоретической мысли и русской культуре, в том числе и в музыкальном искусстве, создав высокие образцы древнерусского хорового пения, русского фольклора, русской песни, романса, оперы. В качестве «строительного материала» для формирования феномена «русской души» в музыкальном искусстве широко использовался весь духовный арсенал русской культуры. Особое значение во все времена имели отечественные религиозные, философские и философско–антропологические, философско-

эстетические воззрения, которые направляли художественную практику по определённому руслу.

10.«Слово» как феномен духовной культуры играло огромную роль в формировании души русского человека и поэтому так высоко стояли в русской традиционной культуре жанры, объединившие слово и музыку (русская народная песня, романс, опера); родной русский язык в

40

истории отечественной культуры играл и играет поныне роль её главного защитника и хранителя.

11.Диалектика развития национального менталитета «русской души» находится в прямой зависимости от культурно-исторического процесса, который формировал, сохранял и закреплял «код культуры» русского человека, социализировал его как духовную личность.

12.Социальные изменения и потрясения, которые пережила Россия в XX веке оставили неизгладимый след в психологическом и творческом облике человека. Человек музицирующий формировался как Homo soveticus таким, каким его хотело видеть тоталитарное государство, но глубины человечсекого «Я», высокая духовность «русской души» сохраняли русскость в контексте интернационального. Человек музицирующий – композитор, исполнитель, слушатель сохранил

важнейшее свойство своей ментальности и духовности, несмотря на бури истории.

13.Феномен человека музицирующего состоялся в прошлом и является фактором настоящего. Его будущее можно очертить словами выдающегося русского философа И.А. Ильина: «духовно быть, самостоятельно творить и отстаивать свою Родину». Человек музицирующий как самостоятельный культурантропологический тип характеризуется способностью творчески-креативному и игровому, обособленностью от приземлено-бытового, приверженностью к философско-эстетическому, ориентированностью на высокие нравственно-этические ценности.