274_p2090_D19_10481

Социокультурная солидарность

неоднократно меняться в жизни современного человека (место жительства, работа, профессиональные и личные интересы, социальный статус и т. д.), ранее могло происходить только в жизни нескольких поколений. Динамика не одних социальных отношений, но и личного развития – это результат общественного прогресса.

Одни идентификационные характеристики закладываются ближайшим окружением (семьей, друзьями, родителями) и являются унаследованными, другие могут выбираться самостоятельно, то есть являются приобретенными. В ХХ веке возможность и реальность социальной идентичности превратилась из данности в задачу, хотя для многих она остается возможностью de jure, но не всегда de facto. Проще жить по чужим правилам, чем придумывать и отстаивать свои. То же самое касается и возможностей конструирования социальной идентичности. Идентичность – это многоуровневая система, она не едина и не постоянна.

Благодаря идентичности человек создает для себя ясную и понятную картину мира, вырабатывает и/или усваивает социальные представления, выражаемые общественным мнением, стремясь тем самым сделать как можно проще и понятней лично для себя окружающую реальность. Новые условия жизнедеятельности общества приводят к вытеснению прежних программ, социального опыта предшествующих поколений, способов деятельности. Новые модели вызывают стрессовые эффекты, ненормальность (М. Фуко). Таким образом рушатся старые модели идентичности и конструируются новые – сообразные изменившимся условиям.

По мнению Э. Гидденса, идентичность и самоидентичность не даны в процессе деятельности, а создаются и поддерживаются в рефлексивной активности повседневной жизни1. Признаками «нормальной» самоидентичности являются: биографическая континуальность, в детстве сложившиеся отношения доверия, способность целостно действовать в практике. Самоидентичность – это безопасность человека, толерантность к обществу и ответ на толерантность общества.

1 Giddens A. Modernity and Self-Identity. Stanford, 1991. С. 53, 55.

91

О. А. Полюшкевич

Наиболее активным проявлением самосознания этноса и важнейшим фактором его воспроизводства выступают культурные традиции.

Еще один исследователь идентичности Мишель Серто полагает, что идентификация – «аккультурация» к способам, нормам, практическим рекомендациям в повседневной жизни. Человек подчиняется стереотипам, процедурам, принятым в группе, культуре. Эти процедуры зафиксированы прежде всего в языке – в способах устной речи, письма и чтения. Обретение идентичности предполагает наличие таких социально-культурных элементов, как реализация лингвистической системы с помощью речи; изобретение своего языка; самоутверждение в настоящем (прошлое создано до, а будущее потом).

Социальную идентичность не стоит сводить только к социальным ролям, она представляет собой устойчивую взаимосвязь индивидуальных, социокультурных, национальных или цивилизационных параметров. Ее ориентации определяются общим социальнокультурным пространством личности или группы. В основе социокультурной идентичности населения лежат доминирующие в тот или иной период времени смысложизненные ценности мировоззренческого характера. Процессы глобализации становятся серьезным моментом проверки идентичности, условием ее сохранения выступает диалог и преемственность культур, а также социокультурное взаимовлияние.

По мнению М. Серто, чтобы сформировать идентичность, необходимо: самоутверждение во времени (через присвоение обретенных умений, успешных качеств, быть независимым в постоянно меняющихся обстоятельствах); присвоение способов контроля, видения в удобных для этого пространствах (иметь возможность видеть – значит иметь возможность предсказывать, бежать вперед времени путем чтения пространства); овладение знанием (чтобы трансформировать неопределенности истории в читаемые пространства, иметь власть обеспечить себе собственное место (военные и научные стратегии, автономные города, независимые конституции)1.

1 Certeau de Michel. The Practice of Everyday Life. California, 1992. С. 136–138.

92

Социокультурная солидарность

Реализовать такую жизненную стратегию возможно через применение различных жизненных тактик. А тактики, в свою очередь, формируются и расширяются только благодаря нашему взаимодействию с Другими, через приобретение опыта. Благодаря опыту люди выстраивают свои отношения, пытаются найти свою нишу. Это ярко прослеживается в поведении мигрантов в новой стране – их опыт шире, чем опыт среднестатистического жителя принимающей страны, так как они знают, как можно жить у себя на Родине и как можно тут, они более мобильны и гибки, готовы приспосабливаться – они проявляют большую открытость в социокультурной солидарности. У них был опыт путешествия1, и чем больше различий в жизни, территории, условиях – между там и тут, тем они более приспособлены к миру, так как мыслят категориями двух миров, двух пространств. Изменение сознания приводит к изменению индивидуальной и социальной идентичности. Сплочение мигрантов из одной страны на новой территории гораздо сильнее, чем когда они могли жить у себя на родине, так как им необходимо выработать и освоить новые принципы и способы жизни.

Но тут стоит указать на один немаловажный факт, на который обратил свое внимание Э. Эриксон и рассмотрел его в своей работе2 – он привел данные опроса турецких крестьян о возможности эмигрировать, для них это было «хуже смерти», и совсем иное настроение и восприятие у американца, который осваивал континент: «Если ты видишь дым, поднимающийся из трубы твоего соседа, значит, пора двигаться». Эти примеры говорят о том, что общества имеют различный культурный потенциал расширения, и, вместе с тем, психология людей нацелена на соответствующие ему процессы. Общества разных социокультурных ос-

1В античности, а потом и в Средние века и в Новое время считалось, что лучшее образование – это путешествие. Приезжая на новое место, человек приобретает иной взгляд на мир, не говоря уже о самой дороге, которая также меняет представления человека. В нашей жизни любое изменение окружения (поездка в другой город, отдых в незнакомых ранее местах, новые встречи и т. д.) так же, как и тысячу лет назад, изменяют человека, дают ему новый опыт.

2Эриксон Э. Идентичность и неукорененность в наше время // Филос. науки. 1995. № 5–6. С. 218–219.

93

О. А. Полюшкевич

нований по-разному приспосабливаются к переменам. Не только возможность, но и готовность человека меняться имеет большое значение.

Если говорить о России, то для нас всегда был характерен плюрализм идентичности, в силу расположения между Востоком и Западом, между Европой и Азией, соединение славянских, уг- ро-финских, тюркских и других народов. Поэтому подходы к изучению идентичности в России строились на плюралистичной основе изначально, то есть единство во множественности было определено изначально. И кризис идентичности в России не в том, что утрачено народом свое единое самовосприятие, а в том, что отсутствует плюрализм как совместимость позиций, есть не связанные между собой части, утратившие былое единство.

Теория множества идентичностей, предложенная М. Н. Губогло1, основана на понимании многокультурности, проявляющейся как на индивидуальном, так и групповом уровнях. Она учитывает временной и пространственный аспект, а также ситуативные и стохастические факторы в их непредсказуемости и разнообразии. Социальная идентичность россиян, носителей многообразных идентичностей частного порядка, формируется в новую надэтническую гражданско-политическую российскую нацию (подобно индийской, американской, индонезийской и многим другим идентичностям, складывающимся в рамках государственных образований с многоэтническим составом населения).

В эпоху трансформаций человек теряет большую часть своих идентичностей – многое надо заново переосмысливать, приобретать. Социальная идентичность дает опору в жизни, а если она утрачивается, то, необходим поиск новой. Когда потеря социальной идентичности становится массовой, то по мнению А. Харенд, возникает «соблазн тоталитаризма», так как с авторитарной системой обретается опора и перекладывается ответственность со своих плеч на чужие.

Во время правления Б. Ельцина в России поощрялся этноцентризм, ослаблялась интеграция территорий. С приходом

1 Губогло М. Н. Идентификация идентичности: Этносоциологические очерки.

М. : Наука, 2003. 764 с.

94

Социокультурная солидарность

В. Путина, а затем и Д. Медведева все сильнее звучат идеи интеграции культурного многообразия. Если говорить о современной России, то национальная идея, столь активно обсуждаемая в настоящее время, лишена этнонациональной трактовки. Например, конкурс «Национальная идея», поддержанный президентом, проводимый компанией «BNT Alliance. Компания креативных коммуникаций» и активно обсуждавшийся в прессе. Итогом конкурса стали следующие идеи: «Колесо Бренда РОССИЯ: атрибуты: самая большая, богатая, северная, многонациональная; выгоды: культура, развитие, свобода, защищенность; ценности: духовность, история, восхищение, удивление, удаль; личность: сильная, красивая, щедрая, мать; суть бренда: ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ»1. В шорт-листе данного конкурса (проектов отобранных по итогам общего голосования) лидировали две темы: на- ционально-патриотическая и патриархальная2. Данные проекты акцентируют свое внимание на достойной жизни всех россиян, независимо от нации или религии, и отражают некий запрос со стороны народа на стабильность, безопасность и социальную справедливость для всех.

1Сайт конкурса «Национальная идея России» [Электронный ресурс]. URL: http://zarus1.narod.ru/ZaRus2_8. htm (дата обращения: 20.04.10).

2Национал-патриотическая тема. Варианты: «РУССКИЕ, ВПЕРЕД!» Ключевое слово «Русские», «Я Русский!» и «РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ!!!» имеют одно происхождение и несут в себе практически один и тот же смысл. Но вот какой? Вокруг них на сайте велись горячие споры. Причем точки зрения были абсолютно полярны. Противники этих вариантов считали их «откровенным фашизмом», а сторонники обвиняли своих оппонентов… в «геноциде русского народа». Патриархальная тема. Здесь лидируют варианты: «Проект «Родовые поместья» – построй дом, посади сад, вырасти сына!», «ПОМЕСТЬЯ РОДОВЫЕ – СИЛА И ОПОРА БУДУЩЕЙ РОССИИ!» и «Родная Партия, Поместье Родовое, Богиня-Мать Любовь и Бог-Отец Мечта, Россия, Русь, Вед-

руссия». Не можем не согласиться с тем, что собственность и семейные ценности имеют важное значение. В шорт-листе остается вариант: «Проект «Родовые поместья» – построй дом, посади сад, вырасти сына!» – как набравший среди этих трех наибольшее количество голосов. Остальные варианты снимаются. Формально – за несоответствие брифу. (Более подробно см.: Сайт конкурса «Национальная идея России» [Электронный ресурс]. URL: http://zarus1.narod.ru/ ZaRus2_8. htm (дата обращения: 20.04.10).

95

О. А. Полюшкевич

Идентичность россиян в начале XXI века строится на основе «семьи», «друзей» и иногда «национальности», как способ заявления и отстаивания своих прав на уровне государства практически не встречается (так как государство не является «социальным гарантом»). Гражданская идентичность в России невозможна без социокультурной идентичности, которая строится на выборе духовных ценностей, а не гражданско-правовых (как в западных обществах).

Сегодня критерии консолидации на основе идентификации более размыты. «Семья и друзья» дают желание работать здесь и сейчас, не углубляясь в ностальгию. Современные идентификации базируются на индивидуалистических настроениях, социальной апатии и отчуждении, тогда как в советское время превалировали общественные настроения.

Идентификация с семьей дает возможность идентификации с большим социумом, пересечения различных социальных групп и слоев, которые обладают разными ценностями, статусом и положением.

Советское общество многие считают «обществом социальной справедливости» (51,9 % респондентов 36–45 лет; 73 % – 56– 65 лет)1, общество, которое «победило в Великую Отечественную войну», «построило города», «построило БАМ», общество, в котором стали возможны «успехи в космонавтике» и т. д. – это все то, что консолидировало граждан Советского Союза и объединяет до сих пор тех, кто идентифицирует себя с человеком «советского периода» – в среднем, это люди, которым за сорок.

В некоторых странах СНГ картина совсем иная. В Украине, Белоруссии, Латвии, Грузии государственная идентичность2 превосходит иные социальные идентичности, выполняя мобилизационную функцию. В Казахстане, Таджикистане, Армении сильна

1Граждане России : кем они себя ощущают и в каком обществе хотели бы жить (1998–2004 гг.) / под ред. М. К. Горшкова. М. : АИРО-ХХ, 2004. С. 9.

2Государственная идентичность – «я гражданин Украины», «я гражданин Белоруссии» – за основу берется не национальный признак, а государственноправовой.

96

Социокультурная солидарность

национальная идентичность1, но она дополняется еще и государственной идентичностью.

Этнократическая модель государственности, основанная на этнонациональной идентичности, доминировании «титульной нации», неприменима для России. Потому что в 90-е годы разделение на «своих» и «чужих» привело к серьезным изменениям в социальной идентичности граждан (и до сих пор лозунг «Россия для русских» находит приверженцев – 10–12 %).

Негативная мобилизация (через угрозу терроризма) может носить краткосрочный эффект. К тому же на страхе реально создать систему внешнего контроля, но социальное доверие строится на иных основаниях. К тому же данная мобилизация может повлечь за собой рост националофобских или религиознофобских настроений, которые будут разрушать «совместную мирную жизнь». Консолидация «против» других народов приводит к новой агонии конфликта и раздробления общества. Поэтому солидарность должна строиться не «против», а «за» вопрос в том, на каких основаниях и условиях.

Любые процессы социальной солидарности общества строятся вокруг культурной модели, которая состоит из разнообразных ориентаций (культурных, когнитивных, этических, политических, религиозных, экономических и т. д.), поддерживаемых определенными социальными группами в виде постоянных практик. Практики создают соответствующие социокультурные модели – ценностные и нормативные образцы взаимодействия между людьми и институтами общества.

При определении «мы» в различных исследованиях2 респонденты часто указывают на моральные, личностные качества или образ жизни близких им групп – зачастую он переходит из сферы реального опыта в сферу виртуальных практик, где символические общности заполняют нишу идентичности и самоидентично-

1Национальная идентичность – «я – казах», «я – армянин» – за основу берется национальный признак.

2Например см.: Климова С. Г. Критерии определения групп «мы» и «они» // Социологические исследования. 2002. № 6. С. 83–95; Шипилов А. В. «Свои», «чужие» и другие. От античности до современности // Социологические иссле-

дования. 2006. № 5. С. 103–112.

97

О. А. Полюшкевич

сти значительной части населения страны. То есть налицо процесс утраты реальных солидарных практик, социально сближающих членов той или иной группы.

Для сплочения общества необходима символическая идентичность, основанная на духовной близости людей. В советское время, безусловно, идеологическое начало формировалось за счет конструирования новых идентичностей «советского человека» («комсомольца», «передовика», «строителя БАМа»).

Идентичность жителей современной России формируется в рамках преодоления кризисных ситуаций общественного развития и формирования различных форм проявления солидарности российского общества, через воспроизводимые коллективной памятью образы и символы группового единства, позволяющие разделить всех на «своих» и «чужих», выработать определенные «маркеры», формирующие четкие критерии самоидентификации. Данное деление всегда находит формы выражения в социальном контексте формирования идеологии консолидации либо дезинтеграции. Выбор направления движения – всегда за нами.

Общество не может строиться только на политико-правовых нормах, определяющих идентичность нации, народа или группы. Как, например, происходило в первые годы установления советской власти – когда союзные республики получили новый социальный статус на бумаге, а в сознании многих из них традиционные идентичности не стерлись, свидетельством чего может служить активизация в конце ХХ века национально-культурных движений за сохранение национального языка, культуры, традиций.

В эпоху глобализации социокультурная солидарность также трансформируется: от общекультурной к ценности локальных идентичностей, через сотворение индивидуального сакрального пространства1. Определенная сакрализация жизни человека и группы может сформировать новые основания для социокуль-

1 Сакральное не в контексте религиозного, а в контексте священных и ценных принципов и правил жизни человека. Об этом говорил еще Э. Дюркгейм, когда указывал на возможность нерелигиозной трактовки сакрального как составляющего подлинную основу человеческого бытия, его коллективистскую (традиционную) сущность.

98

Социокультурная солидарность

турной солидарности. Ценными становятся примордиальные1 солидарности, строящиеся в рамках солидарности общности истории (народы на территории России) или религии (ислам, христианство, иудаизм). Первое отражает эмпатичный смысл конструирования идентичности россиян, так как большинство россиян готовы защищать Родину, жертвовать своей жизнью, если это необходимо для жизни своих родных и близких, для сохранения себя как народа2. Второе – в условиях глобализации религии увеличивают свое влияние. Глобализация не унифицирует их, а наоборот, подталкивает религиозный подъем, причем не только среди традиционных конфессий, но и среди недавно возникших сект и движений (подъем в России, США, Европе, арабомусульманских странах, Израиле). Мы живем в уникальное время, когда многие религии возрождаются, перемещаются и смешиваются – формируется новый смысл понятия «религиозность». Также сплачивающим началом для России стала бы идеология «общего дела».

Социальная идентичность зависит от типа социума, об этом говорил еще Э. Фромм, современное общество все больше включает в себя виртуальное пространство. Результатом этого процесса становится формирование нового типа социальной идентичности – сетевой идентичности. Сетевая идентичность дает возможность приобщиться к другим социальным группам и новым категориям (чаще фентезийным – гномы, эльфы, гоблины). Благодаря анонимности, невидимости и безопасности она позволяет создать идентичность по своему выбору, то есть полностью управлять впечатлением о себе (вплоть до того, что можно сменить пол, возраст, нацию или религию). Виртуальное пространство позволяет иметь несколько параллельных идентичностей, что также меняет возможности и способы позиционирования и самовосприятия.

1Примордиальный – первоначальный, первичный, исконный, первобытный (Яценко Н. Е. Толковый словарь обществоведческих терминов. СПб. : Изд-во

«Лань», 1999. 528 с.)

2ФОМ / Гордость и стыд за Россию 09.09.2010 [Электронный ресурс]. URL: http://bd.fom.ru/pdf/d35gis10.pdf (дата обращения: 29.09.2010).

99

О. А. Полюшкевич

Сетевые идентичности формируют новое социокультурное пространство, где образуются свои ритуалы и традиции, нормы и правила поведения. Включенная в данный процесс личность или группа влияет и одновременно испытывает влияние данных правил. При этом происходит изменение и реального пространства вокруг этих людей: другим становится их поведение, образ мышления, способы взаимодействия, восприятие мира. Социокультурная солидарность такого рода дает как индивидуальную, так и групповую социальную идентичность нового уровня и содержания. Благодаря коллективной памяти и коллективным действиям (реальным или виртуальным) начинают работать сплачивающие или разобщающие общество социокультурные конструкты. Но не стоит забывать, что социокультурные факторы динамичны и изменчивы, их можно рассматривать в контексте определенного промежутка времени, с изменением условий меняются и они.

Таким образом, социокультурная солидарность многообразна и неоднозначна, строится на коллективной памяти, социальной и личной идентичности. Пересечение данных факторов приводит либо к консолидации членов общества, либо к их дифференциации. Это одинаково сильные и равновозможные формы общественного развития. Изменение в ту или иную сторону происходит как под воздействием СМИ, государственной политики, так и в связи с изменением социального устройства общества под влиянием технического прогресса.

Социокультурные матрицы не разбивают информацию о человеке, обществе, природе, а наоборот, аккумулируют в себе. В силу того, что в Европе некогда произошло разделение наук о природе, человеке, обществе, Боге, – утратилась целостность понимания процессов, влияющих на каждую из этих частей. Без целостного восприятия невозможно понимать причины происходящих событий и делать прогнозы дальнейшего развития. Социокультурные матрицы включают в себя индивидуальную и коллективную идентичность, социальную память, сопричастность и солидарность с общим культурным наследием той или иной территории.

Интеграция – это черта, присущая активизации социокультурных матриц. Она понимается как преодоление разобщенности,

100