!!Гражданский процесс 23-24 г / Пучинский, Безбах - ГППЗС

целиком тождественны. Чтобы надлежащим образом защищать интересы клиентов, практикующие юристы должны учитывать все иногда довольно тонкие нюансы деятельности каждого суда. Ясно, что самим клиентам разобраться в таких деталях невозможно.

Дифференциация английского судопроизводства идет, наконец, еще и по линии установления особенностей разбирательства отдельных категорий гражданских дел. Очевидно, крайне затруднительно или даже невозможно создать единую процессуальную схему, которая была бы пригодна для разрешения всех без исключения юридических конфликтов. Неоднородность их содержания диктует необходимость закрепления известных отклонений от типовых форм для некоторых разновидностей дел. Но если количество таких отклонений оказывается чрезмерно большим, то это, безусловно, усложняет процессуальное право, затрудняет его изучение и применение.

Для гражданского процесса Англии характерно наличие многочисленных норм и целых институтов, имеющих локальное значение, т.е. используемых при разбирательстве лишь определенных материально-правовых требований. Есть дела, для которых специально изданными нормативными актами разработано как бы особое судопроизводство. Такое положение имеет место, когда объектами рассмотрения являются вопросы семейные, о банкротстве и ликвидации компаний, завещаниях (при отсутствии спора), захвате неприятельской собственности в ходе военных действий (призовые дела).

Кроме того, процессуальные акты общего содержания и нередко законы, имеющие главной целью регулирование гражданских отношений, предусматривают различные отступления от нормального течения процесса применительно к некоторым исковым требованиям. Здесь можно назвать дела торговые, морские, наследственные, с участием короны, налоговые, патентные, алиментные и многие другие. Зачастую утверждение новых, сколько-нибудь значительных материально-правовых законов влечет за собой появление дополнительных процессуальных норм специального

буржуазных идеологов вопрос о происхождении, развитии, сущности юридической надстройки.

Истоки права в целом и любой его отрасли, включая право процессуальное, нужно искать в экономическом базисе общества. Но обусловленная им воля господствующего класса не действует непосредственно. Чтобы начать оказывать желательное влияние на конкретные отношения между людьми, она должна быть объективно выражена и зафиксирована. Так возникает понятие форм права, или источников права. Содержание классовой воли, закрепляемой юридическими нормами разных типов, зависит, кроме экономики, еще от ряда других, хотя и производных, однако значительных, факторов: политических, философских, моральных и т.п.

Английская юридическая теория уделяет довольно много внимания разработке проблемы источников права, если иметь в виду работы по общей теории права. Авторы таких трудов говорят о зарождении и развитии двух ветвей прецедентного права, подчеркивают верховенство парламентских статутов, определяют место и роль делегированного законодательства, затрагивают вопрос об обычаях.

Но анализу источников конкретной отрасли, а именно гражданского процессуального права, такого внимания не уделяется. Курсы и пособия об этом виде судопроизводства не содержат разделов, где были бы с надлежащей последовательностью, точностью, полнотой указаны и охарактеризованы законы, иные нормативные акты, прецеденты, которые закрепляют правила данной части юридической надстройки.

Нужно заметить, что хотя для английского права в целом характерны вполне определенные типы источников, значимость и удельный вес каждого из них в различных областях права далеко не одинаковы. Иногда главную роль играют нормативные акты разной силы, иногда прецеденты, пропорции здесь очень разнородны. С этой точки зрения, формы закрепления норм, относящихся к гражданскому процессу, имеют свои особенности.

2. Закон в узком значении этого термина, т.е. статут, утвержденный парламентом, издавна квалифицируется

английскими юристами как акт высшей правовой силы, который не подлежит никакому контролю со стороны органов юстиции и должен ими безоговорочно применяться. "Современный судья никогда не послушает адвоката, доказывающего, что парламентский закон недействителен, потому что переходит границы парламентской власти", - отмечает А. Дайси, которого называют основателем теории "правового государства"*(69).

Громоздкость, внутренняя несогласованность, казуистичность законодательства Англии хорошо известны и много критикуются. Довольно заурядны такие сравнения, как сравнение "книги статутов" с джунглями, через которые даже тренированному адвокату, не говоря уже о рядовом гражданине, трудно "прорубать дорогу". Юридическая путаница, которую буржуазные теоретики надуманно пытаются объявить естественным результатом непосредственного творения права английским народом, дает известные выгоды господствующим кругам, позволяя использовать неясности и противоречия, но эта путаница затрудняет деловую жизнь, увеличивает недовольство трудящихся, вызывает критику оппозиционных элементов.

Учреждение в 1965 г. комиссии по законодательству (и отдельной комиссии для Шотландии) считается начальным шагом мероприятия, получившего громкий титул "реформы права". Через четыре года лорд-канцлер лейбористского правительства Гардинер наиболее значительными достижениями шестидесятых годов назовет образование данной комиссии и начало пересмотра "нашей ужасной книги статутов". Он благоразумно добавит, что ревизия будет идти долго и наряду с обычной консолидацией*(70).

Главная задача комиссии - упрощение и модернизация всего законодательства, способ ее выполнения - кодификация и аннулирование отживших свой век норм. Какие же шаги были предприняты в связи с реформой права в направлении совершенствования гражданского процессуального законодательства? Глава юридической комиссии Л. Скармэн в интервью об итогах ее пятилетней деятельности, упомянув о некоторых успехах и о необходимости дальнейшей энергичной работы, согласился с тем, что основное внимание уделялось

материальным, а не процессуальным отраслям, хотя недостатки последних значительны. Одним из достижений Л. Скармэн считает закон о доказательствах в гражданском судопроизводстве 1968 г., хотя английские комментаторы находят в нем массу изъянов: акт неоправданно усложнен, судьям и адвокатам трудно быстро отыскивать ответы на вопросы, статьи имеют бесконечные оговорки, исключения из оговорок, различные дефиниции, новые правила недостаточно согласованы с уже действующими и т.п.*(71)

Но эти критические замечания легко отнести к многим процессуальным статутам, для которых характерны громоздкие статьи, раздробленные на части, подпункты, параграфы с цифровыми, буквенными и иными обозначениями; длинные, растягивающиеся на целые абзацы фразы затуманивают содержание текста; обязательные исключения из общих правил, дополняемые исключениями второй и третьей очередей, низводят законы до уровня сборника прецедентов; многочисленные отсылки к другим актам резко усложняют толкование и применение норм. Такая юридическая техника равнозначна самой махровой казуистике.

Есть, однако, в процессуальных актах, особенно новейших, правила и иного типа. Марксистско-ленинская юридическая наука раскрывает укрепившуюся на этапе общего кризиса капитализма и разрушения формально-демократической законности тенденцию перемещения центра тяжести нормотворческой деятельности из парламента в административные учреждения. Парламентские статуты содержат недостаточно четкие формулировки абстрактно-декларативного характера или программные установки, которые не могут действовать непосредственно и нуждаются в конкретизации исполнительными или судебными органами. Издаются так называемые "законы-рамки", "законы-скелеты", рациональность которых стремятся доказать буржуазные теоретики. Применительно к гражданскому судопроизводству Англии точнее было бы говорить о "нормах-рамках": один и тот же акт включает статьи, загруженные малозначительными деталями, и статьи, где закреплены лишь исходные, очень широкие положения. Таковым

является, например, закон о судах 1971 г., значительно расширяющий нормотворческие функции лорда-канцлера, т.е. правительства.

Но статуты английского парламента играют второстепенную роль среди источников, устанавливающих порядок разбирательства гражданских дел. Количество формулируемых законами судопроизводственных правил относительно невелико и к тому же это регламентирование носит бессистемный, фрагментарный характер. Процессуальные статьи рассыпаны по многим законам, и насчитываются буквально единицы специальных законов, касающихся исключительно гражданской юстиции. Большинство актов содержит различные дозы норм гражданского судопроизводства наряду с нормами материального права, судоустройства, уголовного процесса и т.д. Трудно указать все без исключения акты, закрепляющие специфические детали рассмотрения отдельных категорий дел. Достаточно назвать лишь те, где корректируется процедура разбора основной массы исковых требований из договоров и деликтов. Перечень таких законов не особенно велик.

Законы о Верховном суде 1925 г., о магистратских судах 1952 г., о судах графств 1959 г., о судах 1971 г. посвящены, что видно из их заголовков, главным образом устройству органов юстиции. Для гражданского процесса здесь важны положения, намечающие границы компетенции судебных инстанций различных наименований, отношения между ними, полномочия звеньев системы и должностных лиц, структуру обжалования решений и постановлений. Эти, а равно и упоминаемые далее акты, естественно, не остаются застывшими. С течением времени их изменяют, дополняют, исправления наслаиваются друг на друга.

Известно, насколько велика значимость доказательств для судебной работы. Юридический лексикон имеет даже термин "доказательственное право", отражающий еще и количественную характеристику института, который насчитывает множество разнородных правил. Лишь малая их часть закреплена статутами парламента. Три из них наиболее существенны: это законы о доказательствах 1938, 1968 и 1972 гг. Многообещающие

названия не подкрепляются конкретным содержанием актов. Они посвящены главным образом проблеме допустимости доказательств, небезызвестному правилу о запрещении свидетельства по слухам, а также разрушающим его исключениям. К уже изложенной краткой оценке закона 1968 г. можно добавить, что он значительно урезал сферу действия, но все-таки сберег эту старинную конструкцию, некогда зародившуюся в связи с институтом жюри.

Хронологический перечень статутов Англии включает ряд парламентских актов, тождественно именуемых законами об отправлении правосудия. Они издавались, например, в 1956,

1960, 1964, 1968, 1969, 1970, 1973 гг. Отличительная черта этих документов - отсутствие какой-либо цементирующей идеи, группирующей нормы в единое целое. Акты касаются разнообразных, часто далеких друг от друга институтов судопроизводства и судоустройства. Так, закон 1969 г. расширил компетенцию судов графств, допустил прямую апелляцию на решения отделений Высокого суда в палату лордов, минуя Апелляционный суд, уточнил полномочия судьи в отношении завещаний душевнобольных, установил процедуру обеспечения доказательств до предъявления иска, увеличил состав апелляционного трибунала для споров о патентах и т.д. Закон 1970 г. изменил структуру Высокого суда, ввел должность вице-канцлера, регламентировал порядок обращения взысканий на заработную плату и иные доходы должника, увеличил права судьи по делам о реализации заложенного имущества с целью погашения долга и т.д.

Здесь не упомянуты мелкие вопросы тоже очень разного характера. Посвященные им нормы концентрируются в главах, которым нельзя даже подобрать тематического заголовка, они трафаретно именуются смешанными и дополнительными положениями. В конечном счете, можно заключить, что акты об отправлении правосудия есть сборники нормативных материалов, предназначенных для "текущего ремонта" фасада британской юстиции. Законами такого ранга невозможно выполнить даже ограниченных задач "реформы права".

В числе источников гражданского судопроизводства имеется

серия актов особого социально-политического назначения. Антинародная сущность империалистического правосудия, его фактическая недоступность для трудящихся становятся очевидными все более широкому кругу людей. Правительство, естественно, принимает меры, чтобы заглушить недовольство и критику. Реальная жизнь заставляет также идти на известные уступки, при этом демагогическая реклама многократно преувеличивает конкретные льготы для населения. Яркий образец - законодательство о юридической помощи неимущим и малообеспеченным людям, включающей консультации адвокатов и ведение ими судебных дел клиентов бесплатно или за уменьшенную плату. Основа ныне действующей системы заложена законом о юридической помощи и юридических советах 1949 г. Под аналогичными наименованиями издавались законы в 1960, 1964, 1972 гг. Все они подчинены одной цели: при минимальных затратах из государственной казны нажить максимум политического капитала.

Легко расширить перечень статутов, где есть судопроизводственные нормы. Однако увеличение числа примеров лишь подчеркнет и без того ясный вывод: регулирование гражданского процесса актами парламента носит фрагментарный характер. Нет значительного критерия, руководствуясь которым можно было бы их систематизировать и уложить в какую-то схему, отражающую этапы движения дела. Без других источников эти акты ныне бессильны регулировать деятельность гражданской юстиции, более того, они не формулируют и исходных принципов данной отрасли.

Логика фактов рождает еще одно заключение: метод консолидации, охотно используемый для упорядочения законодательства Англии, в области гражданского процессуального права способен дать лишь мизерные результаты. Даже включение в единый новый закон всех имеющихся статутов никакого акта, хотя бы отдаленно напоминающего кодекс, образовать не может. Комиссия по реформе законодательства, если ее далеко идущие планы не пустые обещания, должна будет разработать и направить парламенту билли оригинального содержания. Ими надлежит

охватить, по меньшей мере, крупные отрезки процесса или значительные его институты.

3. Доминирующее положение среди источников гражданского процессуального права Англии занимают подзаконные акты различного наименования, содержания, объема и происхождения. Для этой страны характерно, что афишируемые теорией идеи "верховенства парламента" и "господства права" не привели к установлению какого-либо круга юридических вопросов, разрешение которых составляло бы исключительную компетенцию номинально высшего органа государства. Допустимо регулирование любой проблемы нормами, издаваемыми административными инстанциями по общему или специальному уполномочию парламента. Благоприятные юридические возможности для развития так называемого делегированного законодательства были незамедлительно использованы, как только условия эпохи империализма изменили методы нормотворчества, породили колоссальный количественный рост подзаконных актов и их фактическое уравнивание с законами. Английское процессуальное право является хорошей иллюстрацией действия тенденций, формирование и укрепление которых было отмечено В.И. Лениным: "Посмотрите на любую парламентскую страну, от Америки до Швейцарии, от Франции до Англии, Норвегии и проч.: настоящую "государственную" работу делают за кулисами и выполняют департаменты, канцелярии, штабы. В парламентах только болтают со специальной целью надувать "простонародье"*(72).

Буржуазные идеологи пытаются обосновать целесообразность делегированного законодательства его способностью оперативно регистрировать колебания быстро меняющейся жизни. Равным образом расширение и усложнение функций государства якобы привело к тому, что все нормативные акты не могут идти через парламент, который не имеет времени, а члены его - специальных знаний для осуществления детализированного нормотворчества. В результате все более укрепляется обычай устанавливать законом лишь главные черты какого-либо института, а конкретное его регламентирование

возлагать на ответственного министра*(73). Официальная версия гласит, что делегированное законодательство не есть нарушение демократических стандартов, так как находится под эффективным контролем парламента.

Однако ряд обстоятельств превращает парламентский контроль в чистейшую фикцию. Если говорить о гражданском судопроизводстве, то нужно констатировать, что исполнительная власть, осуществляющая широкую, почти неограниченную регламентацию деятельности юстиции, не испытывает неудобств от формального парламентского контроля. В процессуальной литературе об указанном контроле даже не упоминается, не приводится также случаев аннулирования парламентом каких-либо подзаконных актов, касающихся гражданского процесса.

Какие же конкретные акты имеют наиболее важное значение для регулирования гражданского процесса Англии? Безусловно, центральное место занимают среди них правила судопроизводства. Есть несколько разновидностей таких правил, они изданы для отдельных судебных инстанций и некоторых категорий гражданских дел.

Правила Верховного суда (The Rules of the Supreme Court,

или сокращенно RSC) 1965 г. начали действовать с 1 октября 1966 г. Но это не первое их издание. Вскоре после реформы английской юстиции в 1873-1875 гг. разработка детального регламента правосудия была возложена на комиссию, руководимую лордом-канцлером. Комиссия составила проект, который был утвержден в 1883 г. Закон о Верховном суде 1925 г. закрепил такой метод нормотворчества. Согласно ст. 99 (несколько измененной ст. 5 закона об отправлении правосудия 1970 г.) образован комитет по правилам, состоящий из лорда-канцлера, фактического председателя Апелляционного суда, председателей отделений королевской скамьи и семейных дел, вице-канцлера, трех судей Верховного суда, двух барристеров и двух солиситоров. Кворум для заседания - лорд-канцлер и не менее четырех членов комитета. Комитет должен регулярно функционировать и заботиться об изменении, дополнении, издании новых правил по мере необходимости.