5. Права и обязанности сторон

Начиная с римского права, обязательство, порожденное педойогит дезйо, признавалось и признается двусторонним, включающим обязан­ности как гестора, так и доминуса. Именно в римском праве была про­ведена представляющая интерес и в настоящее время оценка законода­телем сравнительной значимости обязанностей, лежащих на каждой из сторон. Исходным началом послужило то, что обязательство, о котором идет речь, приравнивалось к группе двусторонних, при этом неравно­ценных. Главными были признаны обязанности именно гестора, а до- минуса - побочными, вследствие чего требования к нему доминуса рас­сматривались как асйо &ес1а, а требования самого гестора к доминусу - только как асНо соп1гапо^{DLXXIX DLXXX}.

Подобную оценку соотношения обязанностей сторон можно счи­тать в определенной мере присущей и современному праву.

Уже ст. 980 ГК, с которой начинается гл. 50 ГК, содержит набор тре­бований, адресованных гестору. Их соблюдение позволяет дать оценку совершенным гестором действиям. И тогда, когда лицо, признанное гестором, принимает на себя обязательство продолжить начатое в чу­жом интересе дело, все, что предусмотрено в указанной статье, исполь­зуется для оценки действий, которые будут совершены гестором во ис­полнение обязательства.

Вопрос о том, входит ли в число обязанностей гестора продолже­ние начатого дела, неоднократно поднимался в литературе. Господ­ствующая точка зрения сводилась к тому, чтобы дать на него положи­тельный ответ. Так, ссылаясь на римские источники, Ю. Барон обращал внимание на то, что гестор «обязан довести до конца начатое дело и заботиться обо всем том, что находится с этим делом в связи (например, получив деньги, он обязан отдать их в рост)»¹.

А вот что писал по этому поводу уже в наше время В.А. Рясенцев: «Гестор не может без уважительных причин прервать ведение чужого дела и оставить его в таком состоянии, в котором могли бы пострадать интересы другого лица. Он должен либо закончить дело, либо вести его до того момента, пока собственник или управомоченное им лицо смо­жет само им распорядиться. Если собственник умер, то гестор обязан продолжать дело, пока его не смогут вести наследники умершего»^{DLXXXI DLXXXII}.

Любопытна занятая составителями проекта Гражданского уложе­ния позиция. Ими подчеркивалось, что в основе соответствующей кон­струкции как таковой должна лежать добровольность действий гестора, а это исключает тем самым принуждение. И все же редакция соответст­вующей статьи Проекта оказалась не такой, как можно было ожидать. Она предусматривала, что «распорядитель, принявший на себя чужие дела, обязан окончить их или вести до тех пор, пока хозяин, а в случае его смерти его наследники не в состоянии будут сами заботиться об этих делах»^DLXXXIII. Приведенная редакция отражала одну из основных пред­посылок педойогит дезйо - ее необходимость и соответственно одну из основных целей института - обеспечение интересов доминуса.

ГК не содержит норм, непосредственно направленных на понуж­дение гестора к продолжению начатого дела. Между тем включение на этот счет некоторых правил в Кодекс было бы, как полагаем, оправдан­ным. Так, есть все основания хотя бы распространить на наследников гестора ту обязанность, которая возложена на наследников поверенно­го: направить в случае его смерти соответствующее извещение довери­телю, приняв необходимые меры для охраны имущества поверенного (ст. 979 ГК). Совершенно очевидно, что лицо, в чьих интересах совер­шаются действия независимо от его согласия, нуждается в правовой защите в не меньшей степени, чем тот, в интересах которого действует избранный им самим контрагент-поверенный.

Первое прямое указание в ГК на обязанности гестора содержится в ст. 981. Ею предусмотрена необходимость при первой возможности со­общить доминусу о совершенных им (гестором) действиях. Гестор ос­вобождается от этой обязанности только при условии, что действия в интересах доминуса совершались в его присутствии. Последнее прави­ло, призванное защитить на этот раз гестора, действует, правда, только на случай, когда в роли доминуса выступает гражданин.

На основе полученной таким образом информации (она может быть и письменной, и устной) доминус принимает обязательное для гестора решение относительно путей дальнейшего развития их отноше­ний, которое также может быть и письменным, и устным¹. Гестор обязан выждать решения доминуса в течение разумного срока (п. 1 ст. 981 ГК). Требование «выждать» не предполагает необходимости продолжить на это время ведение дел. Напротив, продолжая действовать, не получив решения доминуса, гестор принимает на себя риск возможных негатив­ных последствий своих действий, включая отказ доминуса по указанной причине от возмещения убытков (выплаты вознаграждения). Из приве­денного правила сделаны определенные исключения. Так, гестору нет необходимости дожидаться решения доминуса тогда, когда продолже­ние дела заведомо окажется в интересах последнего. Статья 981 (п. 1) ГК уточняет, что речь идет о случае, когда ожидание может повлечь для доминуса серьезный ущерб. В подобных случаях гестор не только впра­ве, но и обязан продолжить дело. Продолжать его он обязан и тогда, когда по любым причинам (зависящим или не зависящим от него) не послал соответствующее сообщение доминусу^{DLXXXIV DLXXXV}.

Решение доминуса может выражаться в том, что именуется Кодек­сом в ряде статей, помещенных в гл. 50 ГК, «одобрением» или, напро­тив, «неодобрением» действий гестора.

Любой из таких актов со стороны доминуса по общему правилу имеет определяющее значение для отношений гестора с доминусом, а в определенных случаях также того и другого с третьим лицом (с тем, кто заключил сделку с гестором).

Совершенная гестором сделка может быть заключена либо от име­ни доминуса, либо от собственного, гестора, имени.

Имманентный педоНогит дезНо признак - совершение действий без поручения - заведомо означает, что у гестора отсутствуют необхо­димые полномочия на заключение сделок от имени доминуса. А значит, совершенная таким образом сделка способна установить непосредст­венную юридическую связь между доминусом и тем третьим лицом, с которым сделка была совершена, только путем обычной гаНЬаЫю. Одобрение в такой форме осуществляется в полном соответствии со ст. 183 ГК. Кодекс не счел необходимым включать какие-либо допол­нительные положения на этот счет в гл. 50 ГК применительно к ситуа­ции, складывающейся при педоНогит дезНо. Объяснение этой ситуации дал много лет назад Н.О. Нерсесов. Он указал на то, что при соверше­нии сделки «от имени хозяина желание контрагентов направляется на то, чтобы принципал, а не дез1ог, был юридическим субъектом сделки, и до одобрения (гаНЬаЫю) между принципалом и третьим не возникало правовых отношений из сделки дез1ог’а. Те условия, которые признают­ся теорией права, как необходимые для того, чтобы педойогит дезНо вело бы к правовым последствиям, рассчитаны исключительно на вза­имные отношения хозяина и дез1ог’а и никаким образом не могут вли­ять на юридические отношения хозяина и третьего лица. Противопо­ложное решение будет несправедливостью по отношению к лицу, от чьего имени совершена сделка»^DLXXXVI.

Пункт 1 ст. 183 ГК, определяющий последствия совершения сделки на случай отсутствия полномочий у представителя, позволяет примени­тельно к педойогит дезйо сделать вывод, что действия гестора, заклю­чившего в таких случаях от имени доминуса сделку с третьим лицом, мо­гут порождать вытекающие из нее права и обязанности у третьего лица только по отношению к самому гестору.

Такое же последствие возникает при совершении сделки гестором от собственного имени: права и обязанности связывают с третьим ли­цом гестора. В этом случае установление юридической связи между доминусом и третьим лицом возможно (если оставить в стороне воз­никновение коллизирующего обязательства - из неосновательного обо­гащения) лишь путем последующего перехода изначально принадле­жащих гестору прав и лежащих на нем обязанностей к доминусу.

Соответствующему вопросу посвящена ст. 986 ГК. Она именуется «Последствия сделки в чужом интересе». Хотя, в отличие от законода­тельства некоторых стран, ГК РФ не признает наименования статьи нормой, все же приведенное название позволяет сделать определенный вывод относительно сферы действия включенных в нее правил: они распространяются на обе ситуации. Имеется в виду совершение сделки гестором от своего имени, а при отсутствии гайкаЫНо - и от имени до- минуса. Возможная в подобных случаях замена лиц в обязательстве, которое связывает гестора с третьим лицом, подчиняется общим нор­мам гл. 24 ГК с тем, что роль специальных норм выполняют правила, включенные в ст. 986 ГК. Указанные нормы, как и другие, содержащие­ся в гл. 50 ГК, носят императивный характер.

Применительно к педоНогит дезНо особый интерес представляет перевод долга. По этой причине именно с него и начинается ст. 986 ГК. Что же касается перехода прав, то с целью защиты интересов доминуса указанная статья признает такого рода цессию непременным последст­вием уступки возникшего из сделки долга.

Статья 986 ГК сохраняет содержащееся в п. 1 ст. 391 ГК требование, в силу которого перевод долга может происходить лишь с согласия кредито­ра. А это означает в результате необходимость для перевода долга положи­тельного изъявления воли всеми тремя участниками (доминусом, гестором и третьим лицом - кредитором). Цель ст. 986 ГК именно и состоит в том, чтобы указать, каким образом должна выражаться эта воля применительно к педоНогит дезйо. Прежде всего речь идет о доминусе, который вы­ступает в роли нового должника. Для него предусмотрена необходи­мость «одобрения сделки». При этом указанное «одобрение» является осо­бенным, отличным от того, которое исходит от доминуса в отношении сделки, совершенной гестором от его имени. В последнем случае нет осно­ваний для перевода долга и уступки прав, поскольку такое «одобрение» означает, что права и обязанности по сделке, совершенной гестором, сразу же возникают у доминуса в силу имевшегося с его стороны одобрения.

Интерес представляет и вопрос о воле двух остальных участников. Определяя особенности ситуации, характерной в целом для второго вари­анта, Н.О. Нерсесов обращал внимание на то, что «если дейог совершает сделку от своего собственного имени, то, значит, он заранее соглашается подвергаться лично относительно своего контрагента всем последствиям заключенной им сделки; таково и намерение третьего лица»^DLXXXVII.

Приведенные соображения автора помогают уяснить смысл ст. 986 ГК. Указанная статья, выходя за рамки ст. 391 ГК, позволяющей сде­лать вывод о необходимости для перевода долга также прямо выражен­ного согласия кредитора, считает достаточным для перевода долга гес- тором то, что другая сторона (т.е. третье лицо) при заключении сделки знала или должна была знать о том, что сделка заключена в чужом ин­тересе. Речь, таким образом, идет о сделке, совершенной гестором от имени доминуса. И для этого случая ст. 986 ГК исключает необходи­мость в выражении третьим лицом согласия на перевод долга, считая тем самым, что его воля на этот счет уже была в наличии в момент заключения сделки. И только применительно к остальным случаям, т.е. при совершении сделки гестором от собственного имени, обяза­тельным условием для возникновения обязанностей у доминуса ста­новится то обстоятельство, что третье лицо не возражало против пе­ревода долга.

Из всего, о чем шла речь, может быть сделан вывод: при отсутст­вии совпадающей воли хотя бы одного из указанных трех лиц (хозяина, гестора, третьего лица) возникшая между гестором и третьим лицом юридическая связь продолжает существование без изменения круга участников. Имеется в виду, что доминуса в этом круге не будет.

В гл. 50 ГК термин «одобрение» в положительном смысле упот­ребляется в ст. 981, 982 и 986 ГК. При этом во всех трех случаях он не является равнозначным одноименному термину, используемому в п. 1 ст. 183 ГК.

Более того, есть основания рассматривать эти термины примени­тельно к первой и второй ситуациям как омонимы, имея в виду, что при «одном звучании они имеют разный смысл». Достаточно указать на то, что все три статьи, о которых идет речь, рассчитаны на любые случаи совершения действия гестором, кроме тех, когда тот выступает от име­ни доминуса, т.е. в ситуации, предусмотренной п. 1 ст. 133 ГК.

Если оставить в стороне ст. 981 и 986 ГК, из которых, как уже от­мечалось, первая посвящена порядку выражения одобрения действий в чужом интересе доминусом, а вторая - значению происходящих на ос­нове одобрения цессии и перевода долга, остается третья по счету ста­тья (ст. 982 ГК «Последствия одобрения заинтересованным лицом дей­ствий в его интересе»). Ею предусмотрено, что при одобрении «заинте­ресованным лицом», т.е. доминусом, действий гестора «к отношениям сторон в дальнейшем применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующем характеру предпринятых дейст­вий...». Прямой смысл указанной нормы состоит в том, что склады­вающиеся между сторонами правоотношения меняют свою правовую квалификацию, превратившись из недоговорных в договорные. А с этим связано изменение распространившегося на стороны правового режима. Так, например, если речь шла об охране принадлежащих доминусу ве­щей, которую принял на себя гестор, к отношениям сторон после одоб­рения будут применяться нормы договора хранения, при вывозе гесто- ром опасных материалов - договора перевозки и др. Что же касается действий, осуществленных до «одобрения», то на них распространяют­ся правила, относящиеся к педоНогит дезИо^DLXXXVIII. Так, убытки хранившему принадлежащие доминусу вещи в период до «одобрения» возмещаются с теми ограничениями, которые установлены гл. 50 ГК. А после «одоб­рения» и вызванной им трансформации отношений сторон в договор хранения возмещение убытков в виде общего правила должно произво­диться в полном объеме, определяемом ст. 15 и 393 ГК.

По поводу смысла ст. 292 ГК следует прежде всего отметить, что в подобных случаях замена недоговорных отношений договорными носит безусловный характер. В этой связи, в частности, при отсутствии воз­можности указать на определенный предусмотренный законодательст­вом вид договоров применяется правило, относящееся к непоименован­ным договорам.

Термин «одобрение», используемый в ст. 982 ГК, играет двоякую роль. Помимо того, что «одобрение», как было показано, имеет в виду согласие на замену одних отношений другими на будущее время, речь идет об «одобрении» тех действий, которые гестор совершил ранее, до указанной замены. Из этого следует, что доминус таким образом отка­зывается от возможности на случай возникновения спора по поводу предусмотренных гл. 50 выплат, причитающихся гестору, ссылаться на такие имевшие место до замены обстоятельства, о которых он в момент одобрения не знал и не должен был знать. При этом не имеет значения, идет ли речь о сделках, заключенных гестором, либо о совершенных им фактических действиях.

При оценке значения указанной нормы следует иметь в виду и то обстоятельство, что педойогит дезйо возникает в связи с последствия­ми не санкционированного другой стороной вторжения гестора в чужую имущественную сферу, при этом в некоторых случаях даже заведомо во­преки прямо выраженной воле доминуса. Это порождает в определенных ситуациях осторожное отношение к соответствующему институту со сто­роны законодателя. Одно из проявлений указанной тенденции выражает­ся в том, что Кодекс явно отдает предпочтение договору поручения, со­храняя за недоговорными отношениями - педоНогит дезНо - главным образом место на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств. Речь идет об обстоятельствах, объективно препятствующих заключе­нию договора (не случайно римские юристы усматривали в педоНогит дезйо реакцию на связанный с договором поручения формализм). Из­бежать этого должна помочь ст. 981 ГК, возлагающая на гестора обя­занность, как подчеркнуто в ней, «при первой возможности» направить доминусу сообщение о совершаемых в его интересах действиях, сделав тем самым первый шаг к возникновению между сторонами договорных отношений.

В ГК, в отличие от «одобрения», общей нормы о последствиях принятого доминусом решения о «неодобрении» нет. В определенной мере это объясняется тем, что действия в чужом интересе способны создать предусмотренные законом (ГК) последствия для второй сторо­ны и при отсутствии ее согласия, выраженного в виде «одобрения». За доминусом сохраняется тем самым возможность лишь оспаривать соот­ветствие действий гестора требованиям (условиям), которые преду­смотрены в ст. 980 ГК.

Из приведенного правила сделано только одно исключение на слу­чай, когда законодатель счел необходимым предусмотреть специальные последствия «неодобрения». С такой целью была введена ст. 983 ГК, носящая название «Последствия неодобрения заинтересованным лицом действий в его интересе». Правда, ее содержание оказывается уже на­именования. В статье идет речь лишь об одном, специальном, случае: «неодобрение» состоялось до того, как гестор совершил свои действия, т.е. в преддверии этого. Имея в виду такую ситуацию, ГК предусмот­рел: действия в чужом интересе, совершенные после того, как гестору уже стало известно, что они не получили «одобрения» со стороны до- минуса, не влекут для последнего обязанностей ни в отношении гесто- ра, ни в отношении третьих лиц.

Термин «неодобрение» имеет в подобных случаях условное значе­ние, поскольку «одобрить» можно только совершенное действие, а не то, которое лишь предстоит совершить. Соответственно «неодобрение» может быть отнесено исключительно к намерениям действовать. В дан­ном случае оно приравнивается к запрету совершения определенных действий в будущем со всеми вытекающими отсюда последствиями. Следует согласиться с И.Б. Новицким, который полагал, что в случае, когда не учитывается «неодобрение», имеет место «самовольное вме­шательство в чужие дела, которое должно рассматриваться как недоз­воленное действие, обязывающее ведущего дело к безусловному воз­мещению вреда, понесенного собственником, притом, конечно, без ка­ких-либо встречных прав действовавшего лица»^DLXXXIX.

Возникающая в подобных случаях ситуация как раз и может ока­заться в сфере действия ст. 988 ГК, посвященной коллизии между обя­зательствами, которые предусмотрены гл. 50 и 59 ГК.

Значение «неодобрения» в смысле, придаваемом ему п. 1 ст. 983 ГК, не распространяется на два случая, выделенных в п. 2 этой же ста­тьи. Имеется в виду, прежде всего, что действия с целью предотвратить опасность для жизни лица, оказавшегося в опасности, возможны и про­тив его воли. Это же относится и к случаю, когда речь идет об исполне­нии обязанности по содержанию кого-либо, а лицо, на котором лежит такая обязанность, предупреждает о своем неодобрении (в роли этого последнего может оказаться, в частности, лицо, обязанное платить али­менты). Применительно к обоим случаям в приведенной норме выражен особый публичный интерес к совершаемым в подобных случаях дейст­виям гестора.

Последняя по времени обязанность гестора завершается направле­нием доминусу отчета, в котором должны быть отражены полученные доходы, а также понесенные расходы и иные убытки. Следует отметить, что никаких исключений для указанной обязанности ст. 988 ГК не со­держит. Это означает право доминуса во всех случаях ссылаться в обоснование допущенной задержки в выплате компенсации на непред­ставление отчета.

В отношениях, возникающих из действий в чужом интересе, доми- нус занимает положение пассивной стороны. С этим связано то, что его обязанности выражаются, по крайней мере в основном, в необходимо­сти произвести расчеты с гестором. А сами расчеты, как правило, сво­дятся к возмещению гестору убытков, возникших у того при соверше­нии действий в интересах доминуса.

Указанная обязанность имманентна самой природе отношений, складывающихся при педоНогит дезйо. Отмеченное обстоятельство удачно выразил Ю.С. Гамбаров, который обратил внимание на то, что «пожертвованием личной деятельности... исчерпывается весь альтруизм гестора. Он не имеет намерения обогатить отсутствующего хозяина своим наличным имуществом, подарить ему издержки, произведенные им из собственных средств на ведение дела хозяина.

Он действительно обогащает и одаряет его своей деятельностью в его интересе, но не только не передает ему своего имущества дарст­венным образом, как при настоящем дарении, а имеет, напротив, в виду получить обратно все расходы, произведенные им на ведение чужого дела»^DXC.

Первый из связанных с этим вопросов, урегулированных Кодексом, сводится к определению состава убытков, которые подлежат возмещению.

Статья 984 ГК («Возмещение убытков лицу, действовавшему в чу­жом интересе») не упоминает в числе возмещаемых гестору убытков упущенную выгоду, т.е. то, что ст. 15 ГК называет доходами, которые лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.

Подобное решение нельзя считать выражающим особенности дан­ного вида обязательств как такового, имея в виду, что уплата упущен­ной выгоды - это тоже лишь компенсация потерянного. Соответственно не исключены случаи, когда отказ от возмещения упущенной выгоды может сыграть роль сдерживающего для потенциального гестора об­стоятельства. Есть основания по этой причине полагать, что по крайней мере в специально определенных законодателем случаях, особенно свя­занных с заслуживающими того публичными интересами, можно было бы предусмотреть в ГК право суда присуждать гестору возмещение убытков в полном объеме, включая упущенную выгоду.

Пункт 1 ст. 984 ГК называет в числе возмещаемых убытков необ­ходимые расходы и иной реальный ущерб. Поскольку относящихся к реальному ущербу ограничений Кодекс не содержит, из этого следует признание за гестором права, руководствуясь ст. 15 ГК, требовать ком­пенсации наряду с расходами, понесенными, также и тех, которые ему придется произвести для восстановления нарушенного права.

Грамматическое (текстовое) толкование приведенной нормы (име­ется в виду ст. 984 ГК) могло бы дать возможность утверждать, что «необходимость» относится только к «расходам». Однако логическое и систематическое толкование закона позволяет сделать вывод, что ука­занный признак («необходимость») распространяется на все без исклю­чения элементы реального ущерба. А значит, возмещению подлежит

понесенный реальный ущерб, который связан с выполнением действий, направленных на прямо обозначенные в ст. 980 ГК цели, а также учи­тывает очевидную выгоду или пользу доминуса с учетом его действи­тельных или вероятных намерений.

Поскольку, по общему правилу, единственным материальным сти­мулом к совершению действий в чужом интересе служит для гестора возможность получения компенсации соответствующей части понесен­ных убытков, их оценка приобретает особое значение. С указанной точ­ки зрения следует считать имеющим принципиальное значение то, что ст. 984 ГК признает за гестором право на возмещение реального ущерба даже и тогда, когда действия гестора не привели к предполагаемому ре­зультату. Тем самым другой риск - неполучения компенсации за осуще­ствленные гестором действия - на этот раз в соответствующей части пе­рекладывается на доминуса. Исключение составляют случаи, когда ре­зультат оказался недостигнутым по причинам, зависящим от гестора, т.е. по его вине. Этот риск ему придется принять на себя.

В виде общего правила ГК не устанавливает количественных огра­ничений размера подлежащего возмещению реального ущерба. Из этого сделано только одно исключение. Имеются в виду случаи, при которых действия гестора направлены на предотвращение ущерба имуществу другого лица. Для подобных случаев установлено, что размер возмеще­ния не должен превышать стоимости самого имущества. Имея в виду цель приведенной нормы - оценить истинный интерес доминуса, - есть основания признать, что оценке должна подвергаться стоимость иму­щества спасаемого, а не спасенного (иначе был бы нарушен принцип - обязанности возмещения независимо от результата).

Для доминуса последняя по счету обязанность состоит в выплате гестору вознаграждения. Но возникает она только тогда, когда это пре­дусмотрено законом, соглашением с доминусом или обычаями делового оборота. К этому следует добавить, что во всех указанных случаях вступает в силу и еще одно условие, предусмотренное в ст. 985 ГК в виде императивной нормы: необходимо, чтобы действия гестора приве­ли к положительному для доминуса результату. Таким образом, можно утверждать, что доминус оплачивает в виде компенсации действия как таковые, а вознаграждение платит лишь за результат.