учебный год 2023 / Шершеневич. Общая теория права (том. 4)

Глава V. Государство

Невозможность держать постоянно наготове физическую силу, неуверенность в исходе столкновения, заставляет властвующих весьма рано искать иной опоры, глубже проникающей в сознание подчиненных и ярче убеждающей в необычайной силе властителя. Таков божественный ореол, которым окружают себя носители власти. В основе власти заложена сверхестествепная сила и потому сопротивление ей бесполезно, а покорность ей обещает обилие благ. На первоначальных ступенях почти у всех народов встречаем мы идею божественного покровительства.

Древний Восток воспринял эту идею в смысле божественного происхождения властителя: это само божество. Освоившись с мыслью, что властитель есть высшее существо, народы не могли бы примириться с мыслью, что над ними властвует человек. В этой психологии заключалась трагедия Александра Македонского: для поддержания своего престижа перед египтянами и персами македонский царь должен был объявить себя богом, но эта претензия подрывала его престиж у македонского войска, привыкшего видеть в нем доброго товарища.

Со времени торжества христианства божественный ореол принимает иной характер: властитель признается уже не божеством, но осененным Божьею помощью. Христианская церковь проявила значительные колебания в этом вопросе. В периоды борьбы со светской властью она отрицала божественное происхождение королевской власти и обосновывала ее на народной воле; в периоды мира между ними церковь выдвигала учение, опиравшееся на текст из апостола Павла, и давала ему широкое развитие. Союз между светскою властью и церковью был необходим в обоюдном интересе. Короли получали через церковь новый источник своей силы, производивший огромное впечатление на массы верующих, а церковь приобретала физическую поддержку, которая ей была необходима для осуществления своих велений. Сам термин «Божьей Милостью» в руках королей имел сначала оборонительный характер и был направлен против церкви как доказательство, что светская власть по своей основе не ниже духовной. Но позднее титул этот получил наступательный характер и был направлен против феодальных соперников королевской власти, внушая населению представление о несоизмеримости их сил, а потом и против самого народа, выделяя из него монарха на недосягаемую высоту. Хотя в настоящее время божественный ореол значительно потерял свое значение вследствие развития сознательности в массах, тем не менее он все же не исчез до сих пор и продолжает присоединяться к титулам монархов.

201

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

Однако несоответствие его современному сознанию обнаружилось особенно ярко в том впечатлении, какое произвела на германский народ кенигсбергская речь Вильгельма II, в которой он провозгласил себя «избранным орудием неба». Это заявление не только не подняло, но, наоборот, ослабило монархический авторитет.

Важным источником силы государственной власти является традиция, сила сложившегося порядка. Человек психологически подчиняется тому, к чему он привык. Он опасается резких перемен в своем существовании и всегда готов сомневаться, не грозит ли его благополучию перемена в окружающей обстановке. Поэтому человек относится снисходительно к тому, что уже давно существует, и критически к тому, что только что установилось. Признание необходимости государственной власти вообще переходит незаметно к признанию необходимости данных носителей власти. Отсюда сила старых династий: Бурбонов – прежде, Гогенцоллернов и Габсбургов – теперь. Исторический опыт показывает, что монарху из давно царствующей династии гораздо легче держаться на престоле, нежели монарху без прошлого. Отсюда стремление монархов связать себя историческими узами с древнейшими династиями, как, например, попытки Ивана IV доказать свое происхождение от Августа. То самое население, которое покорно взирало на злодеяния Ивана Грозного, не мирилось с ошибками Бориса Годунова. Наполеону I приходилось действовать на воображение французского народа своими подвигами, поднимавшими гордость нации, чтобы восполнить недостаток того источника силы, который дается традицией. Сила монархических традиций использована в конституционной форме как переходной: новый авторитет народного представительства сочетается со старым авторитетом монархической династии.

Далее, источником силы, из которого питается государственная власть, является материальное богатство властвующих. Возможность воздействия на чью-либо волю при посредстве богатства обусловливается, с одной стороны, ожидаемым соучастием в этих материальных благах, а с другой – инстинктивным преклонением большинства людей перед богатством, даже без осознания, какую выгоду могли бы они получить от богача. Как бы ни относился наблюдатель с нравственной точки зрения к этому явлению, он должен считаться с ним, как с социальным фактом. Правители, понимая значение богатства для своей власти, всегда стремились к накоплению средств. Богатство давало им возможность раздавать воинам поместья и тем ставить их в зависимость от себя; раздавать народным массам, хотя по временам,

202

Глава V. Государство

даровой хлеб и тем снискивать себе их расположение; поражать воображение подвластных великолепием обстановки, среди которой они появлялись народу; привлекать к себе на службу образованных людей, способных идейно отстаивать интересы властвующих, например легистов; создать могучую бюрократию, материально зависящую от степени исполнительности. С переходом от абсолютизма к современным конституционным и республиканским государствам богатство как источник власти значения своего не утратило. Даже всеобщее избирательное право, которое, казалось бы, должно подорвать влияние состоятельного меньшинства, не изменило положение вещей. В депутаты проходят в значительной части представители состоятельных классов, потому что их богатство делает их людьми видными

ишироко известными; потому что избирательный процесс соединен со значительными издержками; потому что только состоятельность позволяет принять полномочия депутата там, где обязанности народных представителей выполняются безвозмездно; потому что от них экономически зависят многочисленные избиратели, сельские

ифабричные рабочие, на которых они успевают оказывать давление даже при тайной подаче голосов.

Могучим источником силы для государственной власти служит сама государственная организация. Государственный механизм все более усложняется и совершенствуется. Его материальное усовершенствование выражается в увеличении числа передаточных органов, колес, т.е. агентов органа власти. В своем иерархическом порядке они покрывают все население как бы густой сетью. С психологической стороны усовершенствование проявляется в возрастающей чувствительности аппарата. Малейшие общественные колебания вызывают раздражения

инесутся от периферии к центру, а вслед за тем наступает немедленное реагирование в обратном направлении. Этой чувствительности государственного механизма благоприятствуют, с одной стороны, техника: телеграф, телефон, железные дороги, с другой – успехи дисциплины, бюрократическая иерархия.

Эта огромная сила механизма сосредоточивается в руках органа государственной власти, который путем самого слабого нажима аппарата может производить огромные общественные эффекты. Чем совершеннее механизм, тем легче одному править огромным государством. При открытии выставки в Чикаго Президент, надавив электрическую кнопку на почетной трибуне, разом раскрыл двери всех павильонов

ираспустил все флаги – сколько людей требовалось раньше для тако-

203

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

го дела. Благодаря усовершенствованию механизма получается даже впечатление бездействия центральной власти и в то же время слабости того маленького агента, который реализует власть. Но это лишь обман зрения. Агент действует всею государственною силою, потому что власть всегда наготове и при малейшей неисправности в осуществлении своей воли способна оказать все большие и большие давления. Судебный пристав, являющийся с исполнительным листом, – фигура, слабо представляющая все величие государственной власти. Но по первому его требованию является полицейская власть, уже внушающая привычному глазу обывателя представление о силе. В случае оказанного вооруженного сопротивления при слабости полицейской силы может выступить часть военной силы, в лице которой совершенно ясно раскроется физическая мощь государства.

Главный источник силы государственной власти – сочувствие населения, основанное на сознании необходимости государственного порядка и на одобрении настоящей формы государственной организации. Для этого деятельность государственной власти должна находиться в согласии с общественным мнением и настроением. Чем более развивается в обществе сознательность за счет инстинкта, тем большую роль играет этот источник. Некоторые склонны за этим источником силы признать решающее значение, им одним объяснить государственную власть и всем другим источникам придать производный характер. Принятие такой точки зрения делает психологически необъяснимым, каким образом может держаться власть при несочувствии почти всего народа, или же принуждает для спасения теории признавать сочувствие, коллективную поддержку там, где факты говорят против. Власть, несомненно, рационализируется, она все больше обусловливается сознательными моментами, но нельзя же упускать из виду, что это пока только тенденция, которая не уничтожает противоположных явлений исторической действительности.

§ 27. Государство и общество

Литература: Кlöрреl, Staat und Gesellschaft, 1887; Wieser, Recht und Macht, 1910; Dicey, Law und Opinion, 1905; Гольцендорф, Общественное мнение (рус. пер.), 1895.

Некоторое время государство и общество в научном представлении сливались в одно понятие. Позднее отождествление сменилось проти-

204

Глава V. Государство

воположением их. В настоящее время задача состоит в сопоставлении этих двух понятий и в раскрытии взаимного отношения между государством и обществом.

Иеринг полагает, что государство – это общество, организованное на началах принуждения: «Чтобы иметь возможность принуждать, общество принимает образ государства, государство есть форма урегулированного и обеспеченного приложения общественной принудительной силы, короче сказать, организация общественного принуждения»1. В этом представлении общество играет как бы роль материала, из которого строится государство. Государство – это само общество, преобразованное вследствие организации принуждения: если отнять этот последний момент, то под государством окажется вновь общество как нечто самостоятельное. Конечно, генетически государственная власть зарождается в обществе, действием внутренних общественных процессов. Но, раз создалось государство, оно само образует новое общество, объединяя совокупность людей, хотя бы принадлежащих к разным общественным группам, в общественное единство, сплоченное одним общим политическим моментом.

По определению Ориу, «государство есть нация, подчиненная известному упорядоченному и уравновешенному режиму, который называется государственным режимом»2. Ошибка Ориу, как и многих других французских ученых, состоит в смешении государственного общества с нацией3. Общество, составившееся из государственного населения, совершенно не тождественно с нацией как продуктом долгой исторической жизни: общество, составившееся из государственного населения, может включать полностью или частично различные нации.

Дюги предлагает смотреть на государство как на группу властвующих, противополагая его тем самым остальной части общества4. При такой точке зрения подданные оказались бы вне государства, что совершенно не отвечает действительности.

Государство представляет собою, несомненно, форму общения и потому является видом родового понятия об обществе. Совокупность людей, образующих государственное население, создает в то же время

1  Jhеring, Zweck im Recht, т. I, с. 309: «Staat ist die Gesellschaft, welche zwingt».

2  Hauriou, Principes de droit public, 1910, c. 72, 85, 244: «L’état est une nation aménagée en un certain régime ord uné et équilibré qui s’appelle le régime d’état».

3  Cм.: Эсмен, Общие основания конституционного права, 1909, с. 28 (третье положение).

4  Duguit, L’état, le droit objectif et la loi positive, 1901, c. 19.

205

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

иобщество. Что же делает эту совокупность, народ, обществом? Как государственное население это совокупность людей, подчиненных одной и той же власти. Но объединение под одной и той же властью создает и общий интерес – интерес политического самосохранения

ипобуждает к сотрудничеству в виде совместного противодействия угрозам данной политической группе.

Таким образом, эта новая общественная форма создается фактом существования государственной власти. Но государство как вид общества не исчерпывает общественной жизни тех людей, которые входят в состав его населения. В пределах одного и того же государства образуются многочисленные и разнообразные общественные формы – национальные, вероисповедные, профессиональные и др. Другие общества только частью укладываются в пределы государственной территории, выходя иными своими частями за эти пределы, как, например, церковь.

Но и жизнь того общества, которое полностью укладывается в пределах государства как его произведение, имеет свое самостоятельное содержание, независимое, отдельное от государства и подчас ему враждебное. На почве основного, первоначального общего интереса, который ярко проявляется в редких случаях в моменты сильной опасности политическому существованию группы, вырастает масса новых интересов, объединяющих тех же людей уже независимо от государственного интереса.

Именно то обстоятельство, что общество, лежащее в основе государства, сливается в общем инстинкте политического самосохранения, дает основание предполагать ту солидарность между государством

иобществом, которая выражается в положении: всякий народ имеет власть, какую он заслуживает. Другими словами, утверждается, что, так как в основе государственной власти лежит общественная поддержка, вытекающая из признания строения и деятельности этой власти, всякое государственное устройство и всякое государственное управление отвечают убеждениям, направлению и настроению общества. Физиократы, сторонники просвещенного абсолютизма, полагали, что если существует абсолютная монархия, то именно потому, что она наиболее отвечает общественному мнению.

Это положение может быть принято с большими ограничениями. То признание власти со стороны общества, которое считается психической основой государства, нельзя понимать в смысле сознательного согласия на существующий государственный строй. Общество в пре-

206

Глава V. Государство

обладающей своей части может не сочувствовать старому строю, но оно не оказывает ему противодействия. Наоборот, общество может сочувствовать утвердившемуся новому строю, но оно не оказывает ему поддержки против разрушительных внешних и внутренних сил. Нужно возбудить инстинкт личного самосохранения в чрезвычайно высокой степени, чтобы человек решился поставить на карту жизнь, свободу, имущество для противодействия политическому строю или для защиты его. Но, не выступая из рамок допущенного властью поведения, каждый человек выражает свое отношение к строю и словом, и делом. На этой почве может создаться общественное мнение, составляющее общественную силу и способное разойтись с органами государственной власти во взгляде на значение строя.

Таким образом, общественное мнение может выразиться весьма определенно, и все же государственный строй в состоянии будет довольно долго продержаться, потому что у государственной власти имеются иные источники силы, кроме общественной поддержки. Положение государственной власти еще более облегчается, когда в самом обществе происходит раскол. Опираясь на сочувствие одной его части, влиятельной по богатству или по образованию или, наоборот, сильной своим невежеством, власть способна держаться без сочувствия большинства населения, даже при его ненависти. Общество по своему развитию, по своим нравам может стоять значительно выше того государственного строя, в рамках которого его укладывает или в которых его держит власть. И обратно, можно допустить, что прогрессивная власть введет общество в государственные формы, к которым оно пока еще не подготовлено. В том и другом случае между государством и обществом нет соответствия. Это возможно только потому, что государство располагает силами, хотя и организованными из общественного материала, но действующими вне общественного контроля.

Отрицание у государственной власти источников силы, помимо признания общества, приводит к совершенной невозможности объяснить бесспорные факты резкого и продолжительного разлада между властью и обществом. Когда указывают на полицию и армию как на средства воздействия на общество, против этого выставляется соображение, основанное на том, что та и другая по своему личному составу принадлежат к обществу. Почему сила на стороне государства? Потому что власть имеет в своем распоряжении ружья и пушки. Но почему ружья и пушки у власти, спрашивают те, кто ищет большей глубины в объяснении общественных явлений? Потому что, говорят они, эти

207

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

орудия предоставлены власти и оставлены у нее самим обществом. Но углубление следует производить еще дальше. Почему же общество оставляет у власти эти орудия? Потому, приходится ответить, что власть располагает ружьями и пушками, не позволяющими у нее что-нибудь отнять.

При объяснении устойчивости отжившего строя и действия пушек стараются найти объяснение в поддержке со стороны некоторых классов общества. Конечно, верно, что власть опирается на сочувствие господствующих классов. Но почему же сочувствие этого меньшинства, не пользующегося сочувствием большинства, поддерживает власть, чем держится само это меньшинство? Объяснение и того, и другого опять-таки скрывается в физической силе государства, которою располагают органы власти.

Принимая во внимание, что государство и общество обладают различными силами, постараемся выяснить их взаимодействие. Посмотрим сначала, как влияет государство на общество, а потом выясним влияние общества на государство.

Государство способно оказать влияние на язык, который служит средством общения. Присоединение Ниццы к Франции имеет своим последствием то, что речь местного населения все более утрачивает итальянский колорит и все сильнее проникается французскими словами. Покровительствуя литературе, французские короли XVII в. сделали северофранцузское наречие литературным языком Франции в ущерб провансальскому языку. Преследуя язык части своего населения, государство часто достигает возрождения и укрепления этого языка, который становится орудием теснейшего общения гонимых, как это случилось в Богемии в середине XIX в.

Едва ли возможно сомнение во влиянии государства на нравы общества. Конечно, неприемлем взгляд Гоббса, по которому только государство определяет, что такое нравственное поведение, так как нравственные понятия и нравственные нормы составляют продукт общества, а не государства. Нельзя принять и точки зрения Гегеля, будто государство есть осуществление нравственной идеи, потому что мы можем мыслить нравственность и вне государства, в общественном, хотя и негосударственном, состоянии. Все же остается бесспорным, что государство способно благодетельно или, наоборот, вредно влиять на высоту общественной нравственности.

Государство создает новое основание для общественной сплоченности. Обводя население таможенной границей, государство усили-

208

Глава V. Государство

вает экономические связи в своих пределах. Финансы государства, затрагивая каждого гражданина с самой чувствительной стороны, всегда выдвигали общий интерес, имевший в истории нередко важное общественное значение. При помощи своей силы государство может бороться с теми антисоциальными проявлениями, справиться с которыми само общество своими силами не в состоянии. Совместно испытываемая общая государственная опасность заставляла граждан забывать все другие мотивы, разделяющие их в общественной жизни,

исоздавала чувство глубокой солидарности в защите государства. Любовь к отечеству-государству вызывала нередко в истории высокие подвиги личного самопожертвования, поразительное напряжение нравственного сознания. Соединение под одной политической властью различных национальностей и вероисповеданий приучает к взаимной терпимости, к уважению противоречий, расширяет взгляд на человека вообще – и в этом некоторое преимущество многонационального государства перед однонациональным. В борьбе за свое внешнее существование государство вызывает на свет общественные факторы, которые без этого возбудителя остались бы в дремотном состоянии. Так как победа в этой борьбе обусловливается не только техникою военного дела, но и психикою граждан, то государство, по инстинкту самосохранения, вынуждается воздействовать на культуру

инравы общества, чтобы увеличить свои силы.

Но, с другой стороны, обособление государственной силы дает возможность органам государственной власти оказывать дурное влияние на общество. История нередко была свидетельницей политики, основанной на разделении общественных сил. Органы власти могут сознательно усиливать классовую, национальную и вероисповедную вражду, чтобы в борьбе одной части общества против другой истощались те силы, которые иначе могли бы в полном единстве направиться против них. Органы государственной власти в состоянии ставить препятствия народному образованию, развитию общественности, подавлять личную инициативу, отбрасывать мужественные, стойкие единицы и вызывать самых злых духов на служение себе против общественных сил. Пользуясь эгоизмом человека, органы государства могут разбудить в нем самые дикие инстинкты, заглушенные под влиянием общественности. Небольшое число людей, имея в своих руках государственный механизм, в состоянии глубоко деморализовать общественные силы. Государство способно разрушать работу общества. Многие страницы истории человечества написаны кровавым пером государственной власти.

209

Г.Ф. Шершеневич. Общая теория права

Таково влияние государства. Но общество в свою очередь оказывает сильнейшее влияние на государство. И сила, которою оно действует, есть общественное мнение. Уже Юм обратил внимание на политическое значение этого фактора: «Правительство опирается только на общественное мнение, и это правило относится как к правительствам, наиболее проникнутым демократизмом и милитаризмом, так

ик самым свободным и народным. Египетский султан или римский император могут распоряжаться своими ни в чем неповинными подданными как неразумными животными, против их воли и желания; но по крайней мере мамелюками или преторианцами он должен управлять как людьми, опираясь на их мнение»1. Последние слова Юма показывают, что противодействие общественному мнению возможно при отсутствии его единства и при организации физических сил, дающих материальный перевес меньшинству перед большинством.

Государственное устройство поддерживается именно равновесием общественных сил. Если бы мы гипотетически предположили полную солидарность в общественном мнении, сопротивление государственной власти было бы невозможно при всей организованности ее сил. Чем ближе мы к этому предположению единства, тем очевиднее необходимость для государственной власти подчиниться обществу,

инаоборот, чем далее мы от него отходим, тем слабее влияние общественного мнения, тем самостоятельнее власть. Государственная власть должна быть сильнее всякой другой в обществе. Но когда она становится сильнее самого общества, это опасная гипертрофия.

Если государственный строй обусловливается реальным соотношением сил, по выражению Лассаля, то какое же значение может играть писаная конституция? Действительно ли она только «клочок бумаги», который ничего не прибавляет к силам, определяющим государственный строй? Если это так, то чем объяснить, что «абсолютистское правительство может выиграть очень много, если облечется в пустую внешность конституционализма и под нею будет продолжать абсолютизм»2. Очевидно, объяснение заключается в том, что, прикрываясь конституционного формою, абсолютизм выигрывает в общественном мнении. Следовательно, власть, самая деспотическая, нуждается в этой поддержке: это облегчает ее задачу властвования. Но если «клочок бумаги» способен служить психическим средством

1  Цит. по: Дайси, Основы государственного права Англии, 1891, с. 59. 2  Лассаль, Что же теперь?, Собр. соч., т. II, с. 44.

210