учебный год 2023 / Velikaya_reforma_K_150-letiyu_Sudebnykh_Ustavov_V_2_t_T_II

противозаконного поведения"*(224).

Доказательства, как писал Я.И. Баршев, "должны быть требуемы из всех мест, где только могут находиться (Т. 15, ст. 927). При этом справки по уголовным делам должны быть доставляемы с преимущественной скоростью и точностью (Т. 15, ст. 928)"*(225). Далее говорится о "личном осмотре преступления и следов его"*(226), что является аналогом нашего осмотра места происшествия, предметов и т.п.; "производство осмотра посредством сведущих людей" *(227), т.е. наше использование при осмотре специалистов; "получение и принятие показаний свидетелей"*(228), что соответствует нашему допросу свидетелей; "призываемые к свидетельству не могут отказаться от явки к допросу; а уклоняющиеся от показаний могут быть к тому понуждены и подвергнуты за ослушание наказанию (Т. 15, ст. 953)"*(229). "Вызванному и находящемуся налицо свидетелю предписывается

всегда, прежде допроса, дать очную ставку (Т. 15, ст. 955)" *(230). Упоминается и "повальный обыск" *(231), который отдаленно напоминает современный опрос соседей.

Обеспечительные средства.

В действовавшем в то время законодательстве выделялись средства, которые Я.И. Баршев назвал "предуготовительными мерами к исследованию преступления". К ним он отнес средства для доставления и привода обвиняемого в суд (призыв обвиняемого "или простой и притом письменный или устный и словесный, или усиленный угрозой штрафа, или употреблением физической силы")*(232). Как следует из описания этого средства, оно применялось лишь для доставления обвиняемого в суд. Наверное, действовала эта норма по аналогии и для доставления обвиняемого к следователю, хотя Я.И. Баршев об этом ничего

Называлось и такое средство, как "заключение обвиняемого" в тюрьму или "при полиции" (Т. 15, ст. 877), а также иные, говоря современным языком, меры пресечения: "домашний арест и полицейский надзор" (Т. 15, ст. 878 и 879), "отдача на поруки" (Т. 15, ст. 880)*(234).

В отношении же отсутствовавшего обвиняемого применяли следующие средства: "1) преследование его; 2) сношение с известными местами и управлениями, в ведомстве которых скрывается обвиняемый" *(235). Если не было известно, где скрывается обвиняемый, то могли быть использованы такие средства, как: 1) "публичное объявление об обвиняемом") "сношение со всеми другими управлениями"; 3) "опись имущества", которая, по словам Я.И. Баршева, "есть мера, употребляемая не с целью принуждения к явке, но чтобы сохранить для них их имущество (Т. 15, ст. 851)" *(236), а по словам В.А. Линовского, "цель этого распоряжения была: с одной стороны, сохранить имущество, а с другой стороны, оно было средством обезопасить взыскание за причиненный им вред и судебные издержки"*(237); 4) "обнадеживание обвиняемого в случае его добровольной явки", под которым понимали "формальное, публично объявленное или через какое-либо посредствующее лицо данное обещание со стороны суда, оставить подсудимого на свободе, ежели же он добровольно явившись станет на суд"*(238). Похоже, что этим последним средством следователь не обладал.

Правоохранительные средства.

Так, "если обвиняемый не знает языка, на котором производится следствие, то должно дать ему переводчика; сверх того оно поручается особенному попечению состоящего при следствии стряпчего (т. 15, ст. 910). <...> Допрос, смотря по надобности, может быть впоследствии повторен для приведения дела в возможную ясность (Т. 15, ст. 920)"*(239).

Следователь разрешал ходатайства защитников, которыми были в то время прокуроры, стряпчие и депутаты *(240). Интересно, что В.А. Линовский упоминал среди средств, предоставленных следователю, и призыв депутатов *(241). Кроме того, "в нашем судопроизводстве, - писал В.А. Линовский, - допускаются следующие роды защиты: <...> 2) Защищать обвиняемого должен следователь, что также предписывается в 116 статье Наказа*(242), в которой сказано, что ответчика должно слушать не только для узнания дела, в котором его обвиняют, ной для того еще, чтобы он себя защищал"*(243).

С таким арсеналом средств подошли к Судебной реформе второй половины XIX в. органы, осуществлявшие досудебное производство.

Пореформенный период.

Теперь перейдем собственно к реформе следствия и вновь обратимся к ключевому акту того времени, который ознаменовал начало преобразований уголовного судопроизводства, - к Учреждению судебных следователей (далее также

Наказе судебным следователям *(246), содержание которых в современной науке

нормативном акте содержался не только "порядок действий судебного следователя при производстве следствий", но и порядок действий "при исполнении обязанностей, возлагаемых на него учреждением судебных следователей и законами уголовного судопроизводства". Во-вторых, согласно ст. 10 Наказа, судебные следователи могли применять "все дозволенные законом способы и меры, руководствуясь правилами, изложенными в сем наказе и теми статьями Т. XV, кн. II Закон. угол. судопр., которые не изменяются ни сим наказом, ни наказом полиции". То же самое было подтверждено и ст. 112 Наказа судебным следователям, согласно которой "во всех случаях, в сем наказе именно неозначенных, следователь руководствуется, при производстве следствия, действующими ныне узаконениями". В-третьих, аналогичная норма содержалась и в ст. 23 Наказа полиции. В соответствии с ней средства полиции при производстве дознания не ограничивались указанными в Наказе: могли использоваться и средства, содержавшиеся в действовавшем в то время законодательстве, уже рассмотренном нами ранее.

Средства, определявшие движение процесса.

Итак, согласно п. 11 Учреждения у судебного следователя имелось такое средство, как "приступление к производству следствий и к исполнению отдельных по оным действий". Следователь мог начать производство по письменным

требованиям органов и должностных лиц, перечисленных в этом пункте, или вполне самостоятельно ("в случае явки к нему преступника с повинною или же когда преступление или проступок усмотрены им во время их совершения, или обнаружены при производстве следствия по какому-либо другому преступлению или проступку, или же по словесному или письменному объявлению полицейских служителей, чинов волостной и сельской полиции и даже частных лиц, когда сии лица извещают его о совершающемся или только что совершившемся преступлении или проступке, подлежащим рассмотрению судебных мест").

Вп. 16 Учреждения было сказано о праве следователя предоставлять на разрешение суда "сомнения и затруднения, встречающиеся при производстве следствий". При этом следователь мог даже приостановить дальнейшее производство до судебного решения, правда, "только в чрезвычайных случаях".

Вп. 18 Учреждения содержалось хорошо знакомое нам средство: "от судебного следователя зависят ход и согласное с обстоятельствами и законами направление следствия. Только судебное место, рассмотрению которого подлежит дело, вправе остановить или прекратить производство дела или дать ему другое направление". Как видим, следователь был вполне самостоятелен, хотя и подчинялся указаниям суда (но не прокурора). Однако следователь не мог приостановить или прекратить производство, что представляет собой довольно интересный факт: с одной стороны, большая независимость от судебной власти, чем теперь, но с другой - отсутствие действенных судебных полномочий по приостановлению или прекращению производства по делу. Возможно, это было существенной гарантией независимости и объективности следователя, которого законодатель освободил от необходимости решать определенные задачи.

На высокий статус следователя прямо указывал п. 19 Учреждения, который предоставлял ему соответствующие судебному статусу полномочия: "судебный следователь собственною властию принимает все меры, указанные в законах уголовного судопроизводства, и исполняет все действия, необходимые для приведения обстоятельств дела в полную известность".

Согласно ст. 4 Наказа судебным следователям в случае неподследственности следователю переданного к его производству дела он передавал материалы уездному суду. При этом в соответствии со ст. 5 этого Наказа при начале производства "по личному его усмотрению" следователь обязан был "уведомить о сем местного станового пристава и уездного стряпчего".

Всоответствии ст. 109 Наказа судебным следователям, "когда следователь убедится в том, что им собраны все сведения, необходимые суду для постановления по делу приговора, или что им употреблены все способы, какие можно было принять для разъяснения происшествия и преступления и для открытия виновности или невинности обвиняемых, то должен, удостоверив в полноте следствия, в тот же день отправить дело в подлежащее судебное место и уведомить о том уездного стряпчего, а если кто-либо подвергнут задержанию и должен быть переведен в город, для содержания в тюрьму, то следователь сообщает о сем земскому суду для надлежащих, с его стороны, распоряжений. Вместе со следствием представляются при описи и вещественные доказательства, необходимые для разъяснения дела".

Как указывала ст. 111 Наказа судебным следователям, "все бумаги, относящиеся к следствию, протоколы, постановления следователя и общая дневная его записка, сшиваются по порядку времени составления или получения, перенумеровываются, скрепляются по листам и прошнуровываются. К шнуру прилагается печать следователя и депутата. В начале дела помещается опись бумаг, с означением рода каждой бумаги и того, на какой странице она находится".

Статья 18 Наказа полиции устанавливала пределы действиям полиции: "по удостоверении в том, что происшествие заключающее в себе, по всей вероятности, проступок или преступление, подлежащее рассмотрению судебных мест, действительно совершилось, или же по прибытии на место судебного следователя, полиция немедленно" должна была передать "ему произведенное ею дознание, хотя бы виновный и не был еще обнаружен". Похоже, именно так и представлял себе законодатель того времени границу между дознанием и следствием, которая в последующем то стиралась, то прочерчивалась вновь уголовно-процессуальным российским законодательством.

Как мы видели, интересно регламентировал Наказ полиции (ст. 20) ее полномочия при окончании дознания "о происшествиях, по которым не открылось ни преступления, ни проступка, равно как и дела, по коим нельзя было положительно обнаружить: заключается ли в происшествии преступление или проступок, или же по коим встретится сомнение, кому следует передать их" - передача "в земский суд, или градскую полицию, по принадлежности".

Средства по доказыванию.

Согласно п. 19 Учреждения следователь имел право "в случае надобности проверить и дополнить действия мест и лиц, производивших дознание, и отменить сделанные ими распоряжения". При этом если п. 19 наделял следователя властными полномочиями внутри процессуальной системы, то п. 20 выводил его власть вовне: "все законные требования судебного следователя исполняются присутственными местами и должностными лицами в точности и без замедления. Врачи обязаны являться для производства освидетельствований и осмотров по письменным отношениям судебного следователя, не ожидая требований и предписаний судебных или других присутственных мест. Равным образом по призыву следователя обязаны являться к следствию и все частные лица под опасением взыскания..."

В соответствии со ст. 6 Наказа судебным следователям они могли в случае сомнения в наличии повода к началу производства расспросить лиц, сообщивших о преступлении, или требовать этого от полиции.

Статья 12 Наказа судебным следователям предусматривала, что "исследование происшествия, заключающего в себе преступление или проступок, для приведения в известность свойства и признаков преступления и для открытия виновного, производится преимущественно посредством осмотров, обысков и выемок, и чрез расспросы всякого, кто может иметь сведения о преступлении или проступке".

Форма осмотра, установленная Наказом судебным следователям, была такова: "осмотры должны быть производимы следователем во всех тех случаях, когда посредством их могут быть открыты или разъяснены: действительное

совершение преступления, свойство или признаки преступления, способ его совершения, правильность объяснений спрошенных лиц, и вообще кода посредством осмотра могут быть получены какие-либо сведения, полезные для открытия по делу истины" (ст. 36). "Осмотру могут подлежать лица, которые совершили, или над которыми совершено преступление, оставившее на них следы, мертвое тело, место, на котором совершено преступление, или остались следы его, здание, письменные документы и вообще все предметы, обозрение которых может повести к разъяснению дела" (ст. 37). Осмотры производились "или самим следователем, при двух и более понятых, или в присутствии следователя, сведущими по особой какой-либо части людьми (экспертами)" (ст. 38). "К освидетельствованию мертвых тел" призывались врачи (ст. 40). Осмотр лиц женского пола производился "в отсутствии врача, или повивального бабкою, или двумя замужними женщинами" (ст. 41). Такая формулировка указывает на невозможность участия или даже присутствия при этом самого следователя. Он мог привлечь и "ценовщиков" (ст. 42). От усмотрения следователя зависело "требовать к осмотру обвиняемого и без согласия сего последнего" (ст. 45). Весьма интересно то, что в отделении 2 Наказа сказано об осмотре и освидетельствовании, но разница не раскрыта, более того, создается впечатление, что это синонимы.

Обыск происходил в следующей процессуальной форме, предусмотренной все тем же Наказом судебным следователям: "обыски в домах и других жилых зданиях и запертых помещениях, производятся следователем, когда он имеет в виду основательное подозрение или ясные доказательства, что в обыскиваемом здании скрываются преступники или предмет преступления или вещественные доказательства, необходимые для объяснения дела" (ст. 55). "Обыск и выемка должны быть делаемы при двух или более понятых, при истце или доносителе и хозяине дома, квартиры или здания, в котором производится обыск, или когда хозяин в отсутствии, при ком-либо из его родственником или домашних, а также при депутате, если он находится при следствии и прибудет в назначенное для обыска время"*(248). "Обыск и выемка должны быть производимы днем, ночью обыск производится только в случае необходимости" (ст. 56). Для оцепления обыскиваемого места следователь мог пригласить полицейских и понятых (ст. 61). "Следователь имеет право открывать запертое, когда дом пустой или домохозяин не учинит того добровольно, но должен избегать повреждения осматриваемых предметов и помещений" (ст. 62). "Если при обыске окажется нужным пересмотреть бумаги, то сие надлежит делать с крайне осторожностью в присутствии обвиняемого или домохозяина и не оглашать тайн, ниже других обстоятельств, не относящихся к следствию" (ст. 63).

Интересно, что законодатель не объяснял разницы между обыском и выемкой, хотя в этой части Наказа судебным следователям (отделение 3) речь шла именно об обыске и выемке. Думается, что эти действия рассматривали как два неразрывных процесса: если при обыске что-либо находили, то производили выемку найденного. Об этом может свидетельствовать не только тот факт, что законодатель не давал определений, разъяснявших данные понятия, но и само содержание ст. 60: "во все время обыска выемщик [курсив наш. - О.В.] должен стараться не терять из вида обыскиваемого и его домашних..." При этом в ст. 59

было сказано: " производящие обыск [курсив наш. - О.В.] обязаны соблюдать приличие и по возможности, не нарушать ни спокойствия жителей обыскиваемого здания, ни общей тишины".

"Предметы, которые по объему, весу или другим причинам не могут быть взяты с места, в котором находятся, отдаются, по усмотрению следователя, под сохранение благонадежным соседним жителям или полиции под расписку" (ст. 68). Следователь мог и не отдавать потерпевшим "предметы, похищенные или отнятые", если считал необходимым приложить их к делу (ст. 69). "Когда вещественные доказательства не могут быть отделены от места, где найдены, например: кровь на стенах здания, деревьях и тому подобное, но их необходимо сохранить для осмотра через экспертов, то следователь обязан принять надлежащие меры к охранению места или предмета и к ограждению следов преступления от всякого изменения или же истребления; и буде возможно, опечатать место или предмет, на котором остались следы преступления, и поручить опечатанное надзору полиции или благонадежных соседних жителей, или же приставить стражу" (ст. 70).

Форма опроса и допроса по Наказу судебным следователям была такова. Судебные следователи во время следствия имели право "для разъяснения дела и открытия следов преступления расспрашивать всякого без изъятия", кто только мог представить о том сведения, "хотя бы он и не имел всех качеств, достоверного свидетельства потребных" (ст. 74). В данном случае речь шла об опросе, а не о допросе. Так, согласно ст. 75 "если из показаний лиц, расспрошенных до открытия виновного или до взятия его к следствию, оказывается, или может быть предполагаемо, что по обнаружении виновного, их следует спросить как свидетелей, то следователь обязан предварить расспрошенных, что в последствии от них может быть потребовано подробное присяжное показание".

Что же касается допроса, то следователь составлял его протокол (ст. 79, 80), прочитывал его вслух всем присутствовавшим, а затем испрашивал у обвиняемого о дополнении или изменении протокола (ст. 81). При этом обвиняемому предоставлялось право самому прочитать протокол или попросить прочитать вслух того, кому он доверял (ст. 82). Интересная норма содержалась в ст. 83 Наказа: "если при допросе, произведенном одним судебным следователем, допрошенный учинил признание или дал показание, имеющее важное для следствия значение, то следователь, по подписании допрошенным его показания, обязан призвать двух или более сторонних, или сельских начальников или полицейского чиновника и прочитав при них и допрошенном акт допроса, приглашает сии лица подписать протокол". Судебный следователь имел право призывать к допросу в качестве свидетелей "не только тех, на коих сделана ссылка обвиняемыми, истцами и другими участвующими в деле, или упоминаемыми в нем лицами, но всякого, кто может доставить нужные к делу сведения, если он, по закону (ст. 213-222 Т. XV кн. II Зак. угол. суд. и ст. 93 и 94 сего наказа)" мог быть свидетелем. Следователь не должен был считать "прикосновенными к делу и не подлежащими допросу под присягою должностные и частные лица, распоряжавшиеся поимкою и задержанием преступника или содействовавшие сему, если другие причины не препятствуют допросу их в качестве свидетелей" (ст. 93). Интересны также следующие нормы: "свидетели, уклонявшиеся от явки к следствию и подвергнутые за то

ответственности по закону, не могут быть, по сей единственно причине, устраняемы от допроса под присягою" (ст. 93). "Для явки свидетелей должно быть назначаемо, по возможности, такое время, в которое они свободны от своих ежедневных занятий, но если время не терпит, то немедленно" (ст. 96). "Если обвиняемый или другое лицо устраняют свидетеля от присяги, и причина отвода требует исследования, то допрос свидетеля не останавливается, но в случае признания правильности отвода признается не имеющим полной силы" (ст. 99). "Лицо, спрошенное без присяги с соблюдением порядка, указанного в статье 75 сего наказа, может быть передопрошено под присягою" (ст. 102). "Следователь может, если признает нужным, передопрашивать свидетеля, давшего показания под присягою" (ст. 103).

В соответствии со ст. 14 Наказа судебным следователям они должны были не только собирать доказательства, но и проверять их "осмотрами, мнением сведущих людей, допросами свидетелей и других лиц, очными ставками и повальным обыском".

Дополнение следствия, а также производство "отдельных по следствию действий" следователь согласно ст. 15 выполнял по указанию суда. При этом он мог обратиться в этот суд за разъяснением указания (ст. 16 Наказа судебным следователям).

Оформлялись все процессуальные действия следователя следующим образом. Согласно ст. 17 Наказа "о главных отдельных действиях следствия, как-то: осмотрах, обысках, выемках, допросах, очных ставках и т.п., составляется каждый раз особый протокол"; распоряжения оформлялись постановлениями; "о всех прочих действиях, относящихся к следствию, следователь записывает в общую дневную записку, означая в оной, по каким именно действиям составлены особые протоколы и постановления". В соответствии же со ст. 22 Наказа "в общей дневной записке излагается вообще ход следствия, с надлежащей полнотой и ясностью и с точным означением времени каждого действия и распоряжения, так чтобы судебное место могло видеть, в последовательном порядке, все действия судебного следователя и вообще весь ход следствия".

Составленный, как уже было отмечено, в качестве другого приложения к Учреждению судебных следователей Наказ полиции наделял ее следующими средствами при производстве дознания, которое согласно ст. 3 этого Наказа заключало в себе "собрание сведений, необходимых для удостоверения в том, что происшествие действительно было и что оно соединено с преступлением или проступком". В соответствии со ст. 5 "для получения сведений и открытия следов преступления или проступка полиции предоставляется расспрашивать всякого, кто может сообщить полезные для следствия сведения, хотя бы он и не имел всех качеств достоверного свидетеля". В ст. 7 содержалось правило о том, что "расспросы производятся полицией без особых формальностей и записываются подробно тогда только, когда в ответах расспрошенного заключаются сведения, разъясняющие свойство исследуемого происшествия, а равным образом, когда были расспрашиваемы лица, заявившие о преступлении и проступке, явившиеся с повинною, или застигнутые при совершении противозаконного действия".

Кроме того, согласно ст. 8 полиция могла "призывать экспертов, а равно

производить осмотры, обыски, или выемки, или же отбирать показания под присягою и давать очные ставки <...> только в тех случаях, когда есть опасение, что доказательства преступления могут быть уничтожены, если обряды сии не будут исполнены своевременно". При этом полиция должна была руководствоваться правилами Наказа судебным следователям, о чем прямо указывала ст. 10 Наказа полиции. В той же статье содержалось положение, что обо всех действиях при дознании полиция должна составлять особые акты.

Согласно ст. 8 Наказа полиции "все вещественные доказательства преступления полиция немедленно описывает и охраняет до прибытия судебного следователя".

В соответствии со ст. 11 Наказа полиции, "если полицией найдено мертвое тело с признаками насильственной смерти, или есть иной довод полагать, что смерть последовала от противозаконного деяния, то полиция, приняв меры к сохранению тела в том, по возможности, месте и положении, в каком оно найдено, приглашает к освидетельствованию онаго судебного следователя и уездного или городского врача, по принадлежности, а в случае надобности <...> и всякого другого гражданского, военного или вольно-практикующего врача".

Согласно ст. 13 Наказа, когда полиция появлялась "во время и на месте совершения преступления или проступка, то она, пресекая сии противозаконные действия", собирала "в то же время, по горячим следам, доказательства и улики, обнаруживающие преступное деяние". Иными словами, неотложные действия полиция производила в тех же целях, в каких в современном отечественном уголовном процессе органы дознания проводят неотложные следственные действия: для пресечения правонарушения и фиксации следов.

После же окончания дознания полиция обладала следующими процессуальными средствами: "все сведения о обстоятельствах дела, поступившие в полицию после передачи или представления дознания по принадлежности, полиция передает тем, к коим отправлено дознание, исполняя собственною властью только действия, нетерпящие отлагательства и необходимые для предупреждения побега или сокрытия преступника, или для преследования его по горячим следам и для воспрепятствования уничтожению следов и доказательств преступления" (ст. 22 Наказа полиции).

Как видим, производство полицией следственных действий было исключением из общего правила, что соответствовало ее задачам, целям и функциям.

Обеспечительные средства.

Пункт 14 Учреждения судебных следователей говорит нам о таком средстве судебного следователя и полиции, как задержание, а также об интереснейшем средстве судебного следователя - признавать или не признавать правильным задержание "по распоряжению полиции".

Согласно ст. 3 Наказа судебным следователям "при получении сообщения о производстве следствия, судебный следователь" прежде всего проверял, "следует ли тотчас усилить, облегчить или отменить" меру пресечения, принятую к "заподозренному лицу", и принимал соответствующее решение.

Следователь на основании ст. 9 этого Наказа мог самостоятельно применить

меры пресечения. При этом он мог выбрать любую меру по своему усмотрению, правда, с учетом рамок, установленных законом для определенных категорий преступлений (ст. 85, 86). О большой власти следователя говорит и тот факт, что он при принятии решения о личном задержании не испрашивал согласия суда, но только сообщал ему о принятом решении с подробным объяснением причин (ст. 86). Кроме того, согласно ст. 89 Наказа судебным следователям, "если

обвиняемый отказывается от дачи подписки, то следователь, при двух свидетелях, объявляет ему о наказаниях, положенных за ослушание. И составив о сем протокол, может за упорство подвергнуть обвиняемого личному задержанию, хотя бы его следовало подвергнуть, по статье 87-й сего Наказа, лишь домашнему аресту или отдаче под надзор полиции или на поруки". Следователь мог вынести новое постановление о личном задержании, если после отмены судом первого постановления он находил новые улики или доказательства виновности подозреваемого (ст. 90).

На основании ст. 9 Наказа следователь мог наложить арест на имущество, но с "разрешения уездного суда".

Статья 13 Наказа судебным следователям содержала указание на следующее средство: "когда открыты улики или доказательства виновности коголибо в совершении преступления или в участии с преступником, то следователь призывает заподозренного к допросу, или делает распоряжение о взятии и представлении его". Эта статья дополнялась ст. 23, согласно которой "меры, употребляемые для истребования лиц, нужных следователю, суть: 1., призыв и 2., взятие и представление к следствию".

Согласно ст. 110 Наказа "задержанные следователем лица, если они во время следствия содержались под арестом в уезде и не были отправлены в уездный город на основании статьи 91-й сего наказа, одновременно с отправлением дела в суд, по окончании следствия, препровождаются в уездный город для содержания в тюрьме".

Всоответствии же со ст. 14 Наказа полиции "полиция, преследуя преступление по горячим следам", имела "право, в случаях, нетерпящих отлагательства, и при невозможности ожидать разрешения судебного следователя или уездного суда, принимать, для пресечения преступникам средств уклоняться от следствия и суда, следующие меры: 1) арест или личное задержание; 2) отдачу на поруки; 3) отобрание подписки о неотлучке из места жительства, или о явке к следствию". Это уже меры пресечения, которые, как видим, применялись полицией

висключительных случаях.

Вцелом применение мер пресечения и задержания было для полиции таким же исключительным полномочием, как и производство следственных действий.

Правоохранительные средства.

Вп. 13 Учреждения судебных следователей упоминалось следующее средство: "приглашение к присутствованию при некоторых его [следователя. - О.В.] действиях <...> понятых, свидетелей из местных жителей, сельских начальников или полицейских чиновников". Статья 28 Наказа судебным следователям предоставляла им полномочие привлекать к следственным действиям "депутатов или двух свидетелей от сельского или городского полицейского начальства по

принадлежности". Пункт 14 Учреждения говорил о приглашении следователем к задержанному депутата и о возможности производства следствия при отсутствии депутата, не прибывшего по вызову. Когда же "опоздавший" депутат прибывал, судебный следователь передавал ему "сведения о всех обстоятельствах, обнаруженных предшедшими действиями следователя, и все акты следствия". Следователь мог принять либо отклонить предложенные депутатом "объяснения и указания", которые могли "способствовать успешному ходу дела" (п. 24 Учреждения).

Пункт 21 того же Учреждения говорит о таком средстве, как самоотвод по основаниям отвода судьи. Однако, заявив самоотвод, следователь мог согласно п. 22 "исполнять только действия, не терпящие никакого отлагательства". Это свидетельствует о большом доверии, которым он пользовался.

С момента принятия Учреждения судебных следователей и Наказов (следователям и полиции) до вступления в силу Устава уголовного судопроизводства прошло немного времени, однако и этого хватило, чтобы законодатель сделал определенные выводы и внес изменения в процессуальные нормы. В этой связи целесообразно отдельно проанализировать средства, предоставленные следователю и полиции Уставом уголовного судопроизводства. Начнем с полиции.

Согласно ст. 254 Устава "при производстве дознания полиция все нужные ей сведения собирает посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни обысков, ни выемок в домах". Это основные средства полиции, которая она, по всей видимости, применяла для получения дополнительных сведений, в том числе после передачи материалов дознания судебному следователю. Они очень напоминают современные оперативнорозыскные мероприятия. Так, по словам А.А. Квачевского, "в своем особенном значении розыск составляет часть дознания, в обширном смысле - один из способов его производства, направленный к обнаружению и указанию скрытого, тайного, преимущественно виновника преступления" *(249). П.В. Макалинский добавлял к понятию "розыск": "он предполагает быстроту действий и потому упоминается тогда, когда говорится о делах или обстоятельствах загадочных или важных, требующих особенной деятельности со стороны полиции"*(250).

Интересное разъяснение соотношения перечисленных средств полиции давал И.Я. Фойницкий. Так, под розыском он понимал "все вообще меры удостоверения в искомом происшествии, предоставленные власти полиции. Некоторые из таких мер называются самим законом, а именно - словесные расспросы и негласное наблюдение, но помимо того к розыскам могут быть отнесены осмотры местности, осмотры потерпевшего и всякого рода предметов (орудий преступления, рвоты, экскрементов) даже при участии экспертов, меры для отыскания и охранения таких предметов, для определения вероятного виновника и его нахождения и т.п.; коль скоро они не переходят в меры личного принуждения, воспрещенного полиции, последняя имеет власть применять их, если признает это