Субъекты без ответа

Более того, с помощью норм Бюджетного кодекса удалось существенно видоизменить субсидиарную ответственность государства по долгам созданных им учреждений-несобственников (п. 2 ст. 120 ГК). Поскольку доходы, полученные ими от разрешенной собственником предпринимательской деятельности, в противоречии с правилом п. 2 ст. 298 ГК подлежат теперь единому учету в их сметах и отражаются на их единых счетах в органах казначейства (п. 2 ст. 42, п. 3 и 7 ст. 161 Бюджетного кодекса), появляется возможность обращения на них взыскания по тем долгам, оплата которых должна была бы обеспечиваться бюджетным финансированием (например, перед энергосберегающими организациями).

Данная возможность безоговорочно поддержана и арбитражно-судебной практикой. В результате субсидиарная ответственность учредителя, как и бюджетное финансирование созданных им учреждений, сведена к минимуму при том, что учреждение осталось полностью подконтрольным собственнику своего имущества, большей частью которого оно почти не рискует, участвуя в имущественном обороте. Кроме того, потерял всякий практический смысл спор о характере права учреждения на "самостоятельное распоряжение" полученными им внебюджетными доходами, тем более что некоторые из них (например, от сдачи имущества в аренду) прямо объявлены "дополнительными источниками бюджетного финансирования". Ведь с точки зрения бюджетного законодательства именно эти доходы, а не бюджетные средства теперь составляют главную базу гражданско-правовой ответственности учреждения по своим долгам.

Наконец, Закон об унитарных предприятиях сделал и их практически безответственными в отношении своих контрагентов. Теперь подавляющее большинство сделок по распоряжению "своим" имуществом государственные и муниципальные предприятия не вправе совершать без предварительного согласия учредителя-собственника (cт.6 и 18 Закона об унитарных предприятиях). Некоторые из них требуют еще и регистрации в финансовых органах (п. 2 ст. 118 Бюджетного кодекса). Более того, любым своим имуществом такое предприятие распоряжается "только в пределах, не лишающих его возможности осуществлять деятельность, цели, предмет, виды которой определены его уставом". Сделки, совершенные с нарушением данного требования, объявлены ничтожными (п. 3 ст. 18 Закона об унитарных предприятиях).

Следовательно, контрагент унитарного предприятия по сделке теперь должен каждый раз удостоверяться, во-первых, в наличии разрешения собственника-учредителя на ее совершение и, во-вторых, в ее соответствии возможностям предприятия продолжать осуществление предусмотренной его уставом деятельности. Мало того, собственнику имущества унитарного предприятия предоставлено право оспаривать в суде действительность заключенных его предприятием сделок (в которых сам учредитель не участвовал) и истребовать имущество своего предприятия из чужого незаконного владения иных лиц (п. 3 и 4 ст. 20 Закона об унитарных предприятиях).

Вряд ли нужно доказывать, что постоянная угроза оспаривания сделок, совершенных с государственными предприятиями, не только подрывает основы нормального имущественного оборота, но и отпугивает его добросовестных участников от заключения сделок с такими субъектами. Перечисленные правила противоречат и п. 2 ст. 8 Конституции РФ.