Малявин В. - Конфуций (ЖЗЛ) - 1992
.pdfв родовом храме ~&1Ifейства Цаи ВО!lСЮ гремит музыка, и
лучшие таицоры царства в новых звериных шкурах, гро
зно потря;сая копыпJИ :к секирами, пляшут перед глав
пым алтарем. Они ПQ]шзываЮl' танец Царя Воинственно го - основателя чжоУСКОЙ державы. На площадке перед алтарем вновь оживают героические события былых ве
ков. Вот Царь Воинственный идет походом на ИНЬ и уби
вает иньского царя. Вот он отправляется на юг и уста
навливает южные рубежи своих владений... Вот поддан вые чествуют и славят его... Вот снова Царь Воинствен
ный идет войной против строптивых иньцев, и разгорается
жестокая сеча... Зрители восхищенно следят за редкост
ным зрелищем, и никто ИЗ них не задумывается над тем, что танцоры ВЫСТРОИЛИСЬ в восемь рядов и в каждом ряду
их тоже насчитывается по восемь - как полагается по
царскому чину. А ведь предводитель клана Цзи имеет
только титул дафу, и по правилам ему разрешается два
ряда танцоров. Кун Цю, как служащий клана ·Цзи, тоже
стоит в толпе гостей, заполнивших родовой храм его па- тронов. Грозно рокочут барабаны, звенят каменные пла
стины, завывают длинные трубы... Слаженно кружатся в
танце воины, блестят на солнце их щиты и копья, мерно раскачиваются яркие перья на их шлемах... Такое только
раз в году и увидишь! Но I\YH ЦЮ стоит, потупив взор.
Стыд обжигает его - он чувствует себя невольным со
участником унижения законного государя. И гнев горя
чей волной поднимается R нем..•
Кончились ПЛЯСRИ, СМОЛRла музыка, довольные гости уже собрались отвесить поклон своим благодетелям, и
вдруг в толпе раздается громкий голос Кун Цю:
- Восемь рядов танцоровI Если не стыдятся такого,
то чего ж еще можно устыдиться?
Вокруг разом воцарилась мертвая тишина. А Кун Цю
повернулся и быстро пошел прочь, провожаемый изумлен
ными взглядами пуБЛИЮI.
Возглас Кун Цю в храме клана Цзи был подобен пер
вому раскату грома, внезапно грянувшему из гущи чер
ных туч. На следующий день в городе только и было раз говоров что о смелой выходке Цю из рода Кунов. Вот тебе и безобидный знаток церемоний! ОIl:азывается, смелости
ему не заннмать: прилюдно посрамил зарвавшегося вла
столюбца и не посчитался с тем, что сам у него служит.
А предводитель клана Цзи, командующий «войском левой
рукю> и личный советник государя Цзи Пинцзы, так и
не нашел благовидного предлога, чтобы отомстить Куп
1ЗS
Цю. Расправиться же с иим В открытую озпачало бы на влечь на себя еще больший позор. Пришлось ему про глотить обиду. Но в народе ведаром говорят, что тому, КТО не сумел постоять за себя, не помогут и духи. Теперь се мейству Цзи надо было ждать новых неприятностей. И они
не замедлили явиться.
Новый скандал разгорелся, казалось бы, по самому
пустяковому поводу - из-за петушиных боев. Во времена
Конфуция поединки БОЙЦОВСRИХ петухов были одним из
самых любимых зрелищ древних китайцев, и без них не
обходился ии один большой праздник Поединки эти были
не TOJIbKO увлекательным зрелищем. Петух, выходивший В них победителем, приносил почет и славу его хозяевам, так что победить в этой потехе бьшо делом чести :каждой знатной семьи. Случилось так, что в ДНИ летнего праЗДIIИ ка на площадке для петушиных боев не было рапных пи томцу семейства Хоу, одной из именитых, хотя и не са мых могущественных семей столицы. Тогда Цзи Пинцзы,
пытаясь отстоять свое первенство, пустился на хитрость:
он приказал посыпать горчицей крылья его петуха, и тот
сразу же получил солидное преимущество в CXHaТl,ax с
его соперииками. В ответ глава семьи Хоу в нарушение
правил поеДИllка надел на своего петуха острые l\Ieталли
ческие шпоры, и тот быстро расправился со свонм пго тивником, которого выставил Пннцзы. ТщеС,"Iанный дикта тор не стерпел этого оскорбления. Пользуясь ево~й !\ла
стыо, он отобрал у семейства Хоу его лучший ДОМ.
Новые бесчинства Пинцзы возбудили всеобщее возму щение, и Чжао-гун, давно уже ждавший подходящего
случая для того, чтобы избавиться от унизительного <<по печительства» Пинцзы, решил, <ITO HaCTaJIO время действо
вать. Вместе со своимн сыновьями И нескольюIМП доверен
ными людьми из свиты он составил заговор с целью убий ства Пинцзы. Заговорщикам приходилось рассчитывать, главным образом, на немногочисленную армию самого
Чжао-гуна, да еще на внезапность нападения, ибо Пинцзы
жил В хорошо укрепленной нрепости и без надежной ох раны не покидал ее. Но опи надеялись, что их поддержат два других могущественных I\лана царства - Мэн и Сунь. Как-никак, падение Пинцзы предоставляло им возмож
ность расширить свое влияние. Улучин благоприятный мо
мент, Чжао-гун дал сигнал к выступлению. El'O воины
окружцли главвую Rрепость Пинцзы и попыталисъ взять ее штурмом, но были вынуждены отступить. А тем време нем собравшиеся на совет ВОЖДИ I\лана Пlи здраво рас-
tЗ6
судили, что гибель Пинцзы и его людей может навредить
ИМ самим, хотя бы потому, что Чжао-гуну будут противо
стоять уже не три врага, а только два. «Без семьи Цзи не
быть и семье Суны, - заключпли они. Люди },лана Мэн
охотно согласилисЬ с ними. Тотчас же вожди обоих кланов двинули свои дружины на помощь Пипцзы и без труда
рассеяли войско Чжао-гуна. БОJII>ШИНСТВО мужчпн семей
ства Хоу были убиты в бою, остальные заговорщики бе жали за -границу. Тан закончилея этот етранный мятеж,
где в роли главного мятеЖНИl\а выступал сам правитель
царства.
Поражение заГОВОРЩИl\ОВ не создавало сколы,о-ниБУДf>
серьезной угрозы самому Чжао-гуну. Никто не собирался
оспаривать его прав на престол, да и сами «три семейст ва», напугаиные внезапной вспышкой возмущения, охотно
ПОl\ОI-lЧИЛИ бы дело миром. Чтобы спасти свое достоинст
во, Чжао-гуну было достаточно отмежеваться от загово
ра, выслав за пределы царства замешанных в нем людей
из своего Оl\ружения. Так советовал ему поступить один
из преданных ему людей, заявпвший даже о своей готов
ности первым отправиться в ССЫJШУ. Но безвольный и
трусливый Чжао-х:ун в очередной раз проявил малодушие.
Чтобы избежать неприятных объяснений с вождями
(<трех семейств», он решил попросту сбежать из ЦюЙфу.
Насноро свершив гадание иа могилах предков о своем
решении И нолучи!} утвердительный ответ, он не мешкая
ПОl\ИНУЛ столицу луских земель. Ему не бы® нужды долго выбирать MeC'l'Oсвоего добровольного изгнания. Ко
нечно, надо (JxaTL в соседнее царство Ци. Тамошний пра
витель, Цзин-гун, вот уже тридцать лет бессменно пра вил своим уделом, не раз гостил при дворе Лу и был дав
ним и притом неизменно любезным ЗНaI\Омым Чжао-гу
на, хотя нри случае не стеснялся совершить набег на
территорию Лу или отобрать пару-другую ЛУСl\ИХ горо дов. Посланный Чжао-гуном гонец заранее доложил
Цзин-гуну о приближении uысо.lЮГО гостя, 11 тот, соблю
дая этикет, сам выехал навстречу знатному беглецу, по
зволив себе, ОДНaJЮ, передвигаться нескодько медленнее,
чем допускаJIОСI> неписаными правилами дружеских прие
мов. Но вообще Цзин-гун мог бы только радоваться при
езду своего царственного соседа: теперь у него появился
отличный повод вмешаться в дела лусцев.
Цзин-гун счел предосудительным надолго оставлять гостя из Лу в своей столице. Он поселил Чжао-гуна n одной из пограничных крепостей Лу, заодно присоединив
1-37
ее к своим владениям. Затем настало время поработать дипломатам. Бегство ЗaIЮННОГО правителя из своего уде
ла было, что ни говори, соБЫ'l'ием чрезвычайным, и пра
вителям других царств, СОl'ласно их прежним ДОl'оворен
ностям, следовало помочь ему вернуться на 'трон и пока
рать виновников смуты. Кое-кто из них поначалу и в са
J.ЮМ деле потребовал немедленно покарать «три семей
ства» Лу. В свою очередь, непокорные луские кланы в чи
сто восточной манере позаботидись о том:, чтобы их по
велитель не потерял лицо, Они немедленно отправили
IЮООЛЬСТВО с подарками и изъявлением покорности в
ставку Чжао-гуна. Щедрые дары были посланы и ко дво рам Бсех соседних царств, Прибывший в столицу Ци лу
ский посол не пожалел красноречия ради защиты при
вилегий трех семейств. «Все вещи в мире рождаются по
двое, по трое или по пять, - начал он издалека, как п
подобает дипломату. - Поэтому на небесах есть три ви
да небесных светил, на земле есть пять с'тихий, у тела
есть правая и левая сторона, и у каждой вещи есть своя
тень. А у правителей есть еоветники, которые еледуют
за ними как тень. Само небо породило оемейство Цзи, чтобы оно было т.енью правителя Лу. Уж так исС'тари повелось в нашем царстве, и порядок сей изменить не возможно. Правители Лу, сменяя друг друга, все боль ше теряли власть, а вожди оемейства Цзи все более В03вышались. Алтари не воздвпrают на вечные времена,
правитель и подданные могут меняться местами. Вот и
в Книге Песен сказано:
Высокие берега станут долинами.
Где были ущелья - там встанут горы."
Посол еще долго доказывал, что клану Цзи прямо-та
ки на роду написано всегда быть надежной опорой лус ким государям: вот и фамильный знаБ клана означал «гром над небесамю) и, стало быть, верховенство в делах
правления, и сам основатель рода появился на евет со
знаком «друг», отчетJШВО проступавшим на морщинистой
младенческой ладошке.., Кончилось тем, что триумвират
луских узурпаторов оставили в покое, удовлегворившись
формальными изъявлениями l):x покорности, а Чжао-гу
ну пришлоеь отсиживаться во владениях своего друга
недруга Цзин-гупа,
Неизвестно, какую роль сыграл Конфуций в бурных событиях 517 года. Скорее всего он подчеркнуто дер
жался в етороне от них, Зато известно, что вскоре после
138
бегства Чжао-гуна он тоже ПОIШНУЛ родное царство п
переехал в ст'олицу Ци. Поступая таким образом, Кон
фуций преследовал, вероятно, сразу две цели. С одной стороны, он хотел доказать себе и показать другим, что такое преданность законному государю. Он мог мирить
ся со своим положением, пока сохранялась хотя бы ви
димость уважения к власти, но служба в царстве, ли
ШИБшемся правителя, теряла для него всякий смысл.
Правда, он был служплым человеком семейства Цзи, и ему t\ледовало бы выполнять его распоряжения. Тем луч
ше! Пусть благодаря его поступку дюди осознают, что
такое верность трону, :которая выше личных неудобств и кривmолков здопыхателеЙ. С другой стороны, Кун Цю надеялся, ч1'о в Ци он встретит больше понимания и по
лучит наконец возможность претворить в жизнь спои за
ветные замыслы. Казалось, сама судьба теперь тод:кала
его ис:кать удачи на стороне, без опасения по:казаться сдиш:ком охочим до :карьеры. К тому же дет пять тому
назад ему уже приходилось встречаться с послами из
Ци и даже самим Цзин-гуном при jIYCROM дворе. Цзин
гун в тот раз спросил Кун Цю, почему неюо Му-гун, правитедь «малень:кого и отдаленного» царства Цинь на западной окраине Срединной страны, сумел стать вели
:ким завоевателем, на что НУН ЦЮ ответил: «Хотя цар ство Цинь было малень:ким, его дюди мечтали о вели:ком. ХОТЯ оно было отдаленным, его люди в поведении держа лись мудрой середины. Его правитель за плтьовечьих шкур вы:купид раба и сделал его СВОИJIf советником. Побе
седовав с ним в течение трех дней, он вручил ему браз
ды правления. Сразу видно, что он был достопн славы ца
ря, а не просто завоевателю). Цзин-гун счед речь Кун Цю превосходной и с похвалой отозвался о его познаниях и возвышенности духа. На сей раз Конфуций даже зару
чился пригдашением от одного нз 'rамошних сановIШ
ков '- не:коего Гао Чжао-цзы. Правда, у этого Гао Чжао цзы была неважная репутация, да и положение <<Домаш
него советни:кю>, уготовленное ему в столице Ци, не при
бавлядо ему авторитета. Но он знад, что Гао' Чжао-цзы устроит для Hero аудиенцию у самого Цзин-гуна, и юш знать, может быть, на сей раз счастье улыбнется Кун Цю?
Прежние хозяева Кун Цю БыJ1и толь:ко рады изба
виться от своего не в меру щепетильного подчиненного,
доставлявшего им столь:ко хлопот. Несколь:ко БДllЗ:КИХ:
учени:ков Кун Цю вызвались сопровождать его в поезд-
139
ке. Богатые почитатели Учителя Куна подарили ему па
ру экипажей с лошадыш, ученики сложили в них кНIП'И,
провизию, |
одежду, все необходимое для долгой |
дороги. |
.Погадав о |
благополучном для отъезда дне п |
принеся |
жертвы духу дороги, Кун Цю поднялся в свой новый эки паж и велел трогаться. Повозки потянулись к северным
воротам Цюйфу, откуда начинался путь в царство Ци. И снова мимо потянулась бескрайняя равнина, еще почти
сплошь поросшая кустарниками и рощам~, окаймленная
на горизонте низкими холмами. На третий день перед путниками выросла громада горы Тайшань - священно
ro пика, с незапамятных времен ЯБлявшегося местом па
ломничества властителей Поднебесного мира. Рассказы
вают, что, проезжая мпмо какой-то деревеньки, прилепив
шейся к отрогам Тайшань, Кун Цю увидел на обочине
дороги горько рыдавшую женщину и спросил ее, отчего
она так безутешно плачет.
-Moero мужа и ДЯДЮШI{У сожрал свирепый тнгр,
живущий в этих местах, - ответила женщина.
-Почему же ты не уезжаешь отсюда? - СПРОСИJl Нун Цю.
-Так ведь наш управляющий очеиь добр к лю дям, - объяснила женщина.
Нун Цю сошел с экипажа и поклонился женщине
взнак сочувствия ее горю.
-Вы слышали? - сказал он, повернувшись к учени иам. - Чиновника, притесняющего народ, боятся больше,
чем кровожадного тигра! Запомните это...
За горой Тайшань Кун Цю и его спутники миновали
пограничную заставу и въехали во владения Ци.
Тут, по некоторым рассказам, у них состоялась еще одна поучительная встреча. Они увидели на обочине до
роги человеRа, RОТОРЫЙ громко плакал, но не таи, как
принято оплакивать умерших родственников.
- Если вы, уважаемый, не в трауре, то почему вы
так горько шrачете? Расскажите мне ,все без утайки, - обратился к незнакомцу Учитель Нун.
- Ах, уважаемый, - ответил человек. - В этой
жизнн я·совершил три ошибки, а теперь уже ничего нель
зя поnpапить. Как же мне не отчаиваться?
- Что же это за три ошибки? - ПОIIнтересова.'1СfI
Кун Цю.·
-'-- В МОЛОДОСТII Я много странствовал, а·когда вернул ся домой, мои родители уже умерли: вот моя первая
.140
ошибка, - ответил человек - Ногда я возмужал, л по
шел на службу к правителю царства, но не смог втвра
тить его от гордыни и пристрастия к роскоши, вот MOI1
вторая ошибка. У меня было много родственников, но те перь все они разъехались, и я больше ничего о них не знаю: вот моя третья ошибна. Дерево же.тшет ПОНОЯ, но ветер вечно в движении. Сын жеJIает ухаживать за роди
телями, но они не могут ждать, ногда он вырастет. Я не в силах уже иснупить свою вину!
- Смотрите же, дети мои! - обратился Учитель Нун
К ученикам. - Пусть судьба этого человена послужит
вам предостережением!
Предание утверждает, что после этого разговора доб
рая дюжина учеников Rонфуция вернулась в отчий дом. Минуло еще несколько дней пути по трясним ЦИСЮIМ дорогам, и Нун Цю со своими спутпинаМII нанонец при
были в столицу царства - город Линьань. Гао Чжао-цзы
встретил их со всей IIочтительностыо и предоставил им
в распоряжение отдельный дом. Гости из Лу тут же ока
зались втянутьiми в водоворот светской жизни. Здешние
ученые мужи уже были наслышаны о широних познани··
ях и добродетелях этого неооычного на вид лусца и на перебой зазывали его н себе потолковать о книгах и ста
ринных предметах, о героях и мудрецах былых времен, а чаще расспросить его о злободневных вопросах по литики. Гость из Лу и вправду ОI\азался умным, прият ным, а главное, пренрасно воспитанным собеседнином - и ходит, и ест, и говорит строго по ритуалу. С таним по
истине <<Ноговоришь один вечер - приобретешь на сто
лет!». Rонечно, местные ученые, кан везде, были боль шими патриотами, и им было очень любопытно знать, что
думает Нун Цю о выдающихся уроженцах их родного
царства - ну, например, о знаменитом Гуань Чжуне. За
полтора столетия до того этот советник цисного прав:ите
ля Хуань-гуна провел в Ци смелые реформы и превра
тил его в могущественнейшее государство Поднебесной.
Спору нет, Гуань Чжун проявил незаурядные способно
сти государственного мужа, но в его биографип имелось пятно, смущавшее многих. Он был одним из двух настав
ников наследника престола, впослеДСТВИII убитого его соб
ственным младшпм братом, который 11 стал правителем
Ци. Rоллега Гуань Чжуна по наставничеству покончил с
собой в знак преданности законному наследнику, а Гу
ань Чжун нак ни в чем не бывало пошел на службу к убийце своего ученика. Rонечно, многие думали, что Гу-
141
ань Чжун поступил предосудительно, или, на языне IШ
тайцев того времени, «бесчеловечно». Спрашивали о том
и ~Тчителя Куна, и тот счел возможным оправдать посту
пок знаменитого советника. «Ведь благодаря Гуань Чжу
ну правитель Цп сумел, не прибегая к силе, девять раз
призывать и себе правителей всех уделов. Вот насколько был человечен Гуань Чжун! » - объяснил Кун Цю одно
му посетителю. Сидевший рядом ученик не смог скрыть своего недоумения: «Но ведь Гуань Чжун согласился C.IIY-
жить убийце своего ученика и законного наследника! Кю\ же можно назвать его добродетельным?» - «Гуань Чжун
помог правителю Ци стать первым n Поднебесной и пре сечь смуту, - ответил Учитель Кун. - До сих пор лю
ди пользуются плодами его добрых дел. Да если бы ие
Гуань Чжун, мы бы тут ходили с распущенными волоса
ми п запахивались налево, как делают дикие степняии.
Нет, он был не из тех простолюдинов, ноторые из-за ме
лочной честности лишают себя жизни D придорожной ка паве, а люди даже не смотрят в их сторону!» Так рас
суждал Кун Цю, и его собеседниии не без удивленип
уGеждались в том, что этот человеи, требовавший стро жайшего соблюдения нравственных заповедей, мог оцени
вать людей по реальным результатам их жизни, и даже
Посмеиваться над бесплодной <<Мелочной честностью».
Тут Кун Цю засыпали вопросами о личных качествах Гу ань Чжуна, и выяснилось, что гость из Лу не столь уж
высокого мнения о них.
- Гуань Чжун был поистине не таким уж вмести
тельным сосудом! - заявил Кун Цю, неожиданно запе
чатлевая свою мысль, иак с пим передко случалось, в ка
ком-то малопонятном образе.
-А был ли он бережлив? - спросили его.
-Гуань Чжун владел тремя усадьбами с многочис-
ленной дворней - разве можно назвать его бережливым?
-В таиоы случае разбирался ли Гуань Чжун в ри
туалах?
- Судите сами: правитель удела ставит у ворот сво
его дома стену, и Гуань Чжун тоже воздвигнул перед
своими воротами такую стену. Правитель удела, прини
мая гостей, велит принести подставку для осушепных
чаш, и Гуань Чжун тоже завел у себя такую подставку.
Уж если Гуань Чжун соблюдал ритуал, то RTO же его не
соблюдал?
С еще большим удивлением циские мужи узнавалп от I"~YH ЦЮ, что Гуань Чжун, вроде бы облагодетельствовав-
142
ший весь мир, сам был далек от совершенства. Возмож
но ли такое? Но почему нет? Ведь Гуань Чжун только на время добился единения СреДИlIНОЙ страны, он не изле чил природу людей, не избавил человечество от его дав
них пороков.
Суждения Кун Цю служили неиссякаемой пищей ДШI
ученых разговорОВ в домах знатнейших мужей цискоi'!
столицы. Многие восхищались умом и образованностью гостя из Лу, еще больше людей ему завидовали, но нахо дились и такие, которые усматривали в словах Кун Цю
оскорбительную насмешку над их родным царством. Что
хотел сказать этот иришелец, когда он заявил, что, не
будь Гуань Чжуна, «мы бы тут ходили с распущенными волосами, как дикарю)? Да и больно любит он порассуж
дать о том, что порядки в Ци чересчур строгие. То он
удивится, увидев на улице Линьаня лаВRУ, где продают
ся протезы для тех, кому в наRазание отсекли ступни
ног, - дескать, многовато у вас казней! - то вслух по
сочувствует' здешним крестьянам, у которых ЧИНОВНIIЮ{
отбирают больше половины урожая, а у них в Лу берут
вдвое меньше... Еще поговаривали, будто он не УПУСRад
случая подметить превосходство своих земляков над жи
телями Ци в знании ритуалов и однажды в разговоре об молвился: «Даже небольшие перемены в Ци возвысят его
до Лу, и даже небольшие перемены в Лу сделают его са
мым просвещенным царством в Поднебесной». Понятно, что такие суждения нравились далеко не всем в цискоiI
столице. Одним словом, у Нун Цю В Линьане появилось
много друзей, но и не меньше врагов.
Весь Линьань еще жил первыми впечатленнями О зна
менитом ученом из Лу, когда Гао Чжао-цзы добился от
Цзин-гуна согласия дать Нун Цю аудиенцию. В назна
ченный день еще до рассвета - ибо жизнь в резиденци
ях китайских правителей начиналась непривычно рано
по европейским понятиям - 1\ун Цю подъехал к глав
ным воротам царского дворца и, предъявив начальнику
караула специальную бирну-пропусн, переступил через высокий порог дворца, отделявший обитель Единственно го из людей от его подданных. II:ак он ни старался, ему
не удавалось прогнать так некстати охватившее его
волнение: ВПервые он приглашен R правителю, и, кто зна
ет, не решится ли сегодня его судьба? В нонце нонцов,
все его знания и добродетели теряли всяний смысл, если их нельзя было приложить 1\ делу государственного
управления. А он мечтал о настоящеl.l деле. Он даже за-
143
являл циским сановникам, что, будь у него власть, он за месяц добьется благоденствия в целом царстве. Быть мо
жет, Цзин-гун вспомнит его слова о мудром правителе,
который доверился даже безвестному рабу и снискал сла
ву великого завоевателя?.
В сопровождении стражника Кун Цю прошел череа
широкий двор, потом миновал еще одни ворота и еще
один двор. Подойдя к лестнице, ведущей в просторный И
сумрачный, словно пещера, тронный зал дворца, он опу
стился на колени и отБИJI поклон, стукнувшпсь лбом о землю. Стоявшие у входа в зал сановники переглянулись:
ну и церемонный же этот человек из Лу! В их царстве
опоклонах перед тронным залом, когда-то введенных
первыми чжоускими царями, давно уже и не вспомина
ли. Кун Цю поднялся в зал, почтительно бодро подошел, почти подбежал мелкими шагами к подножию трона, упал
на колени и выкрикнул, не поднимая головы: «Десять
тысяч лет!» Сидевший вверху, невидимый для склонив
шихся вокруг простых смертных правитель ответил сло
памп приветствия. Выждав подобающую паузу, Цзин-гун
обратился к Кун Цю с вопросом, который полагалось за давать правителю на подобных аудиенциях:
- |
Единственный желает знать, |
- |
медленно, растяги |
вал |
звуки, пронзнес ЦЗIIН-ГУН, - |
в |
чем заключается се |
крет |
мудрого правления? |
|
|
В гулной тишине огромного зала прозвучал ровный, на!> будто совершенно бесстрастный голос Кун Цю:
-Правитель должен быть правителем, подданный
подданным, отец - отцом, а сын - |
сыном. |
|
|
Немало |
поразились совеТНПКIl |
государя |
словам Кун |
Цю: надо же уметь сказать та!> |
просто, |
безыскусно и |
|
кратко - |
насJ'олы\o просто, что |
проще 11 |
не скажешь! |
Что тут спорить - умел Нун ЦЮ ГОВОРИТЬ с неоспори
мой убедительностью, ничего от себя не придумывая, но словно давая словам самим выговаривать себя, заставляя
вновь задуматься над, казалось бы, очевидными и давно
всем известными истинами. I\аRОЙ скромный и какой изы
сканный в своей скромностп совет! Цзин-гун даже за
мешкался с ответом, но, памятуя, что дворцовые летопис
цы ждут от него суждения, чтобы записать его для по
томков, изреl\ самое обычное в таких случаях веЖЛИВQ похва,lIьное замечание. «Прекрасно! - ВОСRЛИКНУЛ он. -
Попстине, если правитель не будет правителем, поддан ный не будет подданным, отец не будет отцом, а сын не
144